***
После холодного, сырого и неприветливого лета наступила неряшливая, уродливая осень. Ранние заморозки убили нежную траву и часть листвы, а частые ветры сорвали ее и унесли прочь, обнажив хрупкие скелеты ветвей. Уцелевшая зелень никак не хотела расцвечиваться яркими осенними красками. Буро-зеленый и серо-желтый стали хитами этого сезона. Будто стыдясь своего растрепанного вида, осень постоянно затягивала свое небо грязно-серой рваной вуалью туч, которые к тому же часто моросили холодным дождем, оплакивая безвременно ушедшее лето. Даже сосенки, в своих темно-зеленых пушистых шубках, казались не молодыми стройными модницами, а сгорбленными старушенциями, напялившими на себя наряд не по возрасту. Лишь строптивые осинки не хотели подчиняться этому унылому настроению и хоть слегка, но расцветили наряды своим фирменным оранжевым. Да малыши клены надели светло-желтые капоры. Неяркое осеннее солнце, иногда проглядывающее в разрывах туч, ничуть не оживляло пейзажа, а лишь подчеркивало быстрое увядание природы. Луга не радовали аккуратными стожками и яркой зеленью молодого подгона. Многие стояли до сих пор нескошенными,поникающими до земли травами, словно упрекая в нерадивости своих хозяев, некоторые полосатились промокшими валками позднего покоса. Непросыхающая нива, каждым осыпавшимся зерном терзала душу радивого крестьянина. В промокших насквозь огородах, кое-как выросший в такой сырости, урожай из последних сил боролся с наступающим гниением. Более унылой, сырой, безнадежной осени еще не случалось на моей памяти…***
Рассвет сегодня был необычайно красив. Запад, еще не избавившийся от бархатной синевы ночи, был затянут тяжелыми, рыхлыми лилово-сизыми дождевыми тучами, которые, казалось, всеми силами тянулись к востоку, пытаясь предотвратить ясное утро, но неожиданно отступили. Лишь с южной стороны, вдоль самого горизонта, хвостом безобразного слизня, прокрался на восток один смелый лазутчик от тучевого войска. На фоне светлеющего неба он казался почти черным и от того более угрожающим. Остальная часть неба на востоке была девственно чистой, глубокого голубого, почти лазурного оттенка и уже ширилась, росла и набиралась сил полоса солнечного света, переливаясь всеми оттенками желтого: от бледно-лимонного до искристо-золотого. Юная заря торжествующе танцевала, высоко взмахивая полупрозрачным, окрашенным в алый цвет, перистым облаком и разгоняя низко висящие клочки поверженных дождевых великанов. День обещал быть солнечным.***
Стоило на несколько дней установиться теплой и солнечной погоде, как природа поспешила нарядиться в золото и багрянец. Запылали ярким пламенем кроны рябин, вечно шушукающиеся сплетницы осинки, засветились апельсиновым, слегка растрепанные клены примерили лимонно-желтые жакеты, а степенные красавицы березки окрасили свои косы золотом. Поднялись озимые, своей по-весеннему сочной зеленью подчеркивая буйство красок осенней палитры. Сосенки и ели стряхнули с себя тяжелый хрусталь затяжных дождей, распушились и приосанились. Своей степенностью они придавали этой картине безудержного, бесшабашного веселья некую утонченность и законченность. И как скоропалительно, после долгого ожидания, наряжалась жаждущая осеннего карнавала природа, так же быстро, при первых порывах колючего ветра, растеряла она свое богатое убранство. Глядя на царские наряды, лежащие у их ног, деревья как будто застеснялись соей наготы. Стыдливо заалев гроздьями ягод, склонили головы рябины. Примолкли стройные осинки сбиваясь кучками. Клены, оставшиеся лишь в лимонных кепочках последних листьев, чернели от горя. У берез из всего великолепия остались лишь золотые серьги, но они, не стыдясь своей наготы, стояли прямо и гордо, подставляя свои вечно юные тела северному ветру. А сосны и ели, как барыни среди оборванной черни, немного рисуясь, с удовольствием просушивали на ветру свои богатые шубы. За короткий промежуток долгожданного осеннего тепла было скошено сено и убран урожай. Луга покрылись пупырышками стогов, обнажились поля, оголились огороды. Еще радуясь последним ярким лучикам осеннего солнышка, природа замерла в ожидании прихода суровой северной красавицы – зимы.***
Погода размокропогодилась. Который день то лило, то дождило, то моросило. Деревья, прогибаясь под порывами холодеющего с каждым днем ветра, тянули к небу руки-ветви, молили о снегопаде. В короткие минуты затишья, они забывались в тревожном сне, и им снилось то благодатное июльское тепло, то мимолетное буйство красок осеннего карнавала. А потом отдохнувший ветер принимался трепать и истязать их измученные тела с новой силой. Если прислушаться, то кажется, сквозь его вой можно расслышать эту всеобщую мольбу об отдыхе, зиме и снеге. И наконец, матушка природа сжалилась. Постепенно утих разбушевавшийся шалопай, прекратился дождь и из серой пелены, спустившихся по этому поводу пониже, туч, торжественно и важно посыпались на землю первые в этом году хлопья снега. Они еще были сыры и не очень пушисты, и от столкновения с землей разбивались в маленькие лепешки, но это были самые настоящие хлопья снега! Нет, не мелкие как бисер, с хрустальным звоном сыплющиеся на землю ледышки-градинки и не хрустящие под ногами как крахмал кристаллики снежной крупы, а самые пресамые настоящие снежинки! Тяжело и немного торопливо они спускались к земле. Сначала их было немного, но потом их поток увеличился, постепенно превращаясь в сплошную густую пелену. Снежинки быстро покрывали, залепляли собой и размокшую от бесконечных дождей землю и уставшие от борьбы с ветром и дождем деревья, кусты, веточки, травинки, неся с собой не только дивную красоту и белизну подвенечного наряда, но и удивительную, осязаемую, пушистую тишину густого снегопада. Вершилось зазимье… Видно настроение у моего Вдохновения стало меняться, теперь передо мной сидела не строгая Учительница, а красивая, ухоженная Женщина средних лет с печальными глазами. Изменился и тон разговора. - А помнишь, мы задумывали не останавливаться на Осенних зарисовках и написать обо всех временах года? Почему ты не позволила нам закончить эту работу? – с упреком и усталостью в голосе проговорила она. - Потому что я готовилась к участию в конкурсе «Воспитатель года». - Ах, да! «Для внедрения театрализованных игр в непосредственно образовательную деятельность, режимные моменты…» и так далее, и тому подобное. Такая скукотень. Думала, ты убьешь меня всеми этими научными терминами. Ведь именно тогда, от скуки, я начала читать глянцевые журналы и делать самолетики из конфетных фантиков. Я же не знала, что это только начало, начало забвения Вдохновения и радости от творчества. Но ведь конкурс прошел, у тебя стало больше свободного времени, неужели тебе не хотелось поделиться впечатлениями? Изложить все свои эмоции и переживания по поводу участия конкурса на бумаге? - Хотелось, но меня словно через эмоциональную мясорубку пропустили. А фарш, хоть и эмоциональный, не умеет стройно излагать свои мысли. Тут еще на Украине события стали развиваться стремительно. - Да-да, Украина! – моя собеседница оживилась и значительно помолодела. – Ведь ты наполовину украинка, и твоя мама как раз там гостила, тебя же эти события так задевали, эмоции захлестывали, и ты ничего не написала по этому поводу? - Написала, совсем немного, обращение к политикам.ПОЛИТИКИ, РУКИ ПРОЧЬ ОТ МОЕЙ УКРАИНЫ
Не смотрю телевизор, не читаю газет и не слушаю новости, потому что я не люблю политику! Нет, даже не так, я НЕНАВИЖУ политику! Ненавижу политику за то, что она является причиной войн и революций. И неважно какие это войны - «холодные» или «горячие», неважно какие революции - «голубые», «оранжевые» или «плюшевые». Ненавижу политику как хозяйка. Когда нет лада и порядка в одной семье, плохо только этой семье, когда нет лада и порядка в целой стране, плохо всем гражданам этой страны. Ненавижу политику как женщина. Политика – игрушка преимущественно мужская. Когда мужчина чересчур увлекается этой игрушкой, он перестает быть добытчиком и примерным семьянином, заботливым отцом и любящим мужем. Он становится воином. Я не хочу в двадцать первом веке, как в стародавние времена, ждать, когда мой мужчина вернется с победой и бросит к моим ногам, ценную только для него, добычу. Ненавижу политику как мать. Не хочу, чтобы мой подрастающий сын стал оловянным солдатиком в руках заигравшихся дядей на высоких постах. Ненавижу политику как русская. Как показали мои любительские исследования истории нашей Родины, русские вообще народ не воинственный и не политизированный. Нам главное чтобы был кусок земли, дом, семья и некоторые социальные гарантии. А еще важно, чтобы нас не трогали, и мы выживем. А кто там стоит у руля и откуда ветры дуют – дело третье. Сейчас же, когда в Украине происходят такие события, я не могу оставаться равнодушной. Мои родители – русский и украинка встретились в столице Туркмении, городе Ашхабаде. Там же я и появилась на свет – спасибо Советскому Союзу. Помню, в детстве, каждое лето мы отправлялись всем семейством в гости к бабушке. Крохотная деревенька Малые Жеребки в нескольких часах езды от Хмельницка. Меня поражало все. Практическое отсутствие лугов, коровы на привязи, аисты, гуляющие по полям, каштаны, деревушки плавно перетекающие одна в другую. Все было иным, чем в Сибири, где я провела свое детство и живу до сих пор. Красавец Киев, чистенький Хмельницк, провинциальный Теофиполь. А какой там язык! Чудной, смешной, загадочный – по началу, мелодичный, поэтичный, восхитительный – после того как пришло понимание. А какие там люди! Добрые, отзывчивые, открытые. А с каким уважением они относились к памяти о Великой Отечественной Войне. Поражало то, что в каждой маломальской деревушке стоит скульптурный бронзовый памятник участникам ВОВ. В России тоже в каждой деревне есть такие памятники, но чаще всего это простенькие стелы с выбитыми именами погибших. И уже в пору моего детства о них вспоминали лишь накануне 9 мая, да пару раз за лето пропалывали траву, в остальное же время односельчане равнодушно брели мимо. Наверное, это происходило оттого, что по нашей территории война не прокатывалась дважды, как это случилось с Украиной. Врезался в память случай, произошедший со мной там, в селе у бабушки. Мы с сестрами пришли в магазин, возле него и стоял бронзовый русский солдат. Стайка индюков перелетела низкий заборчик и расселась на каменном постаменте у ног солдата. От жары или от любопытства они смешно вытянули шеи и синхронно поворачивали головы, следя за редкими прохожими. Мы, зайдя в магазин, со смехом стали рассказывать об этом продавщице. Она изменилась в лице, бросила магазин и кинулась выгонять индюков. После этого устроила нам такую словесную головомойку по поводу неуважительного отношения к памяти погибших, что уши еще долго горели от стыда. А вечером, сарафанное радио донесло эту новость и до родителей, и нам еще и дома сделали внушение. Вот это я понимаю, патриотическое воспитание. Конечно, можно сказать, что это просто идеализированные детские воспоминания. Ведь всем известно, что в детстве и солнце светит ярче, и деревья выше, и трава зеленее. А сейчас настали другие времена и люди стали другими. Возможно, не буду спорить, тем более, что я уже более двадцати лет не была в Украине. Я по прежнему не люблю политику и не разбираюсь в ней. С трудом понимаю, что сейчас происходит в этой стране, не знаю кто такие Яценюк и Тягнибок и с какого перепугу в политике оказался Кличко. Но в маленькой деревушке подХмельницком, все еще живет моя старенькая бабушка, а еще осенью к ней уехала мама, помочь по хозяйству. Я просто больше не хочу переживать за их судьбу, тревожно вслушиваясь в телевизионные новости. Не хочу слышать о смертях, волнениях и погромах. Политики, руки прочь от моей Украины! - И это все? – девочка-подросток с горящими глазами и пылающими от возмущения щеками смотрела на меня с укором. – В то время когда от ежедневных новостей тебя распирало от эмоций, а я металась по этой каморке в поисках возможности вырваться бушующим пламенем наружу, что бы каждым словом, каждым эпитетом разить сердца людей и отстаивать свою точку зрения, ты написала только это? -Да, - я ощущала себя не просто виноватой, а почти преступницей. - Но почему? – ее глаза требовали честного и немедленного ответа. - Я уехала на курсы повышения квалификации, а потом писала программу логопедического сопровождения. - Ах, да, я и забыла, - ее глаза потухли, и пылкая юность сменилась увядающим, предстарческим возрастом. – Периодика, дешевые дамские романы и много-много сладкого – вот мое тогдашнее времяпрепровождение. - Но я ведь пыталась потом написать рассуждение о том, как в человеке формируется чувство патриотизма! – пыталась я ободрить свою собеседницу. - Что из этого вышло? * * * Родина… Какое емкое слово. Сколько в него может быть заложено разнополярных чувств, эмоций, мнений. Сколько стихов сложено, сколько рассказов написано, сколько придумано эпитетов. Родина-матушка – нежная, добрая и заботливая. Родина-мать – строгая и требовательная. Родина-мачеха – скупая, безжалостная и неласковая. Для каждого человека понятие Родины свое, неповторимое. Но каким бы по эмоциональной окраске ни было для нас это понятие, мы на протяжении всей жизни несем в своей душе образ Родины. Чаще всего родиной называют то место, где ты родился, но лично для меня родиной стало не место рождения, а место где я выросла. Еще в несознательном возрасте родители привезли меня из знойного Ашхабада в Антипино, скромное село на Алтае. Вот именно это село и стало для меня Родиной. С ним связаны первые воспоминания, которые по-детски наивны, но до сих пор наполняют меня теплотой родного дома. Подарки «от зайчика», которые дедушка привозил из своих поездок, были такими вкусными и неважно, что это были яйца сваренные бабушкой и полуостывший чай из термоса. Гусихи выпаривающие гусят на гнездах, спрятанных под кроватью. Если зазеваешься, они щипали за пятки и были пострашней невидимого бабайки, живущего под кроватями других детей. Добродушный пес Дик, который позволял цыплятам таскать еду из своей миски и рассаживаться вдоль спины как на насесте. А еще Дик умел приносить палку, если кинуть ее в озеро, и в моих глазах это было верхом дрессировки. Сгоревший плюшевый мишка, которого вечером я наказала, закрыв в духовке, а утром бабушка его не заметила и затопила печь. Отдельного упоминания заслуживает дедушкина машина. Работяга ЗИЛ так вкусно пах разными машинными запахами. А если в ручку для пассажиров продернуть поясок, то это была уже не просто железная ручка, а резвый конь Серко. Теплым летним днем можно было открыть окно, предоставив возможность ветру беспрепятственно трепать волосы, во все горло орать Катюшу или любую другую песню и представлять, что являешься обладательницей чудесного голоса, и даже птицы умолкают, услышав твое замечательное исполнение. Вот начала рассказывать и теплой волной вновь накатили милые сердцу образы. Закружились, причудливо перемешиваясь, словно говорят: - А это помнишь? - А про купание до синих губ? - А про желтую масляную краску на руках и одежде? - И меня вспомни! - И про меня расскажи! Как бы хотелось писать и писать, торопливо стуча по клавиатуре, путаясь в знаках препинания и допуская глупые ошибки, восстанавливая в памяти хронологию событий, только бы еще раз окунуться с головой в то благодатное время и взрослым умом ощутить блаженное состояние детства. Увы, река времени не умеет течь вспять, но о некоторых вещах все-таки расскажу, ведь именно благодаря тем давним и, казалось бы, мимолетным событиям я стала именно такой, какая есть. Много воспоминаний оставили школьные годы. Самое первое 1 сентября ждала с нетерпением, и не в последнюю очередь, потому что мне специально сшили белый фартук. Он был не просто какой-то там ситцевый, магазинный, а ГИПЮРОВЫЙ! Тогда были очень популярны смотры художественной самодеятельности, и меня, первоклассницу, взяли петь в хоре на таком смотре. Свое выступление я практически не помню, но вот выступление хора старшеклассников врезалось в память на всю жизнь. Над общехоровым исполнением не очень понятной для моего возраста песни взлетает высокий чистый голос солистки: - Я Земля, я своих провожаю питомцев - сыновей, дочерей, Долетайте до самого солнца, и домой возвращайтесь скорей! Мое маленькое сердечко замирает от невообразимого восторга и начинает трепыхаться, как птичка в клетке от понимания некой важной истины, заключенной в этих простых словах. А чего стоил торжественный прием в пионеры! Это я сейчас понимаю, что вначале восьмидесятых пионерская организация уже начинала изживать себя, идеи учения В.И Ленина утратили актуальность для подрастающего поколения, все шло по накатанной колее и зачастую сводилось к простой формальности. Но тогда меня, прилежную ученицу, принимали в пионеры одной из первых в классе. Это была большая честь и предмет зависти некоторых одноклассников. Синяя юбочка в складку и белая рубашка с пионерским шевроном, дрожащие от волнения колени, вылетевшая напрочь из головы, вызубренная накануне, клятва пионера произносится заплетающимся языком и сама старшая пионервожатая красиво повязывает мне алый галстук, а после этого отдает честь и я, как самая настоящая пионерка отвечаю ей тем же. Наверное, у молодого поколения мои воспоминания вызовут только снисходительную улыбку. Что там ваша пионерская организация, вот сейчас столько всего, вам такое даже и не снилось. Возможно, они и правы, но какой мощный заряд патриотизма, любви к своей Родине закладывался в то время в души маленьких жителей страны. Воспитание пионерией и комсомолом не прошло даром, чувство патриотизма укрепилось и взросло в сердцах большинства моих сограждан. Это чувство объединяет россиян на фоне событий будоражащих мировое сообщество в последнее время и делает нашу страну, нашу Родину сильнее. - Ну вот, - мое Вдохновение старилось и сутулилось прямо у меня на глазах – ты даже не смогла закончить свое рассуждение и четко выразить основную мысль. Я тоже, конечно, виновато, не очень то и помогало, но уже тогда я стало угасать и чахнуть без внимания и должного применения. Мне хотелось расплакаться, неужели мое Вдохновение оставит меня навсегда? Как я смогу жить без него? Ведь мир утратит яркость красок и превратится в черно-белое, пыльное сукно. Мне хотелось чем-то оживить, приободрить свое Вдохновение. - А помнишь, летом, мы с тобой писали рассказ о куполе? Помнишь? - Помню…- на миг ее глаза оживились. - У нас неплохо начало получаться. Прочти мне кусочек напоследок. * * * С того дня прошло много лет. Сначала бесконечно долго тянулись годы общеобразовательного уровня. Дине катастрофически не хватало того минимума знаний, которых давали на обязательных занятиях. В свободное время она с удовольствием штудировала все доступные образовательные программы. Много времени уделяла поиску информации о солнце. Уровень общего образования давал очень скудные сведения об этом явлении, и Дина выпросила допуск к общегородской информационной сети. Горинформсеть содержала только разрешенные материалы, поэтому материалы о солнце были удалены из нее за ненадобностью. Однажды Дина наткнулась на образец старинной художественной литературы. Произведение изобиловало словами, давно вышедшими из употребления, современных пояснений не было, и смысл книги остался для Дины тайной за семью печатями, но она все равно выучила наизусть отрывок, где описывалось солнечное летнее утро. Хотя Дина и не знала, что означают слова малиновка, кузнечик, роса, туман, трава и ее воображение рисовало какую–то невообразимо сверкающую картину, в минуты плохого настроения и мелких неурядиц она твердила заученный отрывок как заклинание приносящее удачу. Дина взрослела, вместе с ней взрослел и ее сон. Теперь во сне она не просто смотрела на солнце, она шла по твердой, слегка пружинящей под ногами поверхности, которая вся была утыкана эластичными волокнами спокойного зеленого цвета. Эти волокна поднимались вертикально от поверхности, доходили Дине почти до пояса, плавно колыхались под потоками воздуха и если поднести к ним руку, приятно щекотали ладонь. Упругие потоки воздуха дули в лицо, со скоростью не встречающейся в Городе, и приносили с собой незнакомые запахи, от которых с непривычки свербело в носу. В день шестнадцатилетия для Дининой группы, как и для остальных их сверстников, настал момент профессионального определения. Именно в этот день их информировали о той злополучной записи, сделанной в личных картах в момент их рождения. Мечты многих ее одногруппников, о получении престижной профессии в соответствии с интересами и способностями, рухнули в одночасье. Дина тоже приуныла. Каково же было ее удивление, когда по итогам теста экзаменатор озвучил свой вердикт: - С 538 РЮ продолжит обучение на специальность «Эксперт по оценке возможностей контакта с внешним миром» На Дину будто контейнер с радостью опрокинули, она так и засияла от счастья. И пусть эта профессия имела коэффициент престижа даже меньше чем «Контролер за процессом фасовки питательных смесей», это было именно то, о чем она мечтала все эти годы. Новая ступень в образовании давала доступ к знаниям, на поиски которых Дина безуспешно тратила свое время все предыдущие годы. История возникновения Города завораживала. Около пяти веков назад Планетарный Совет признал, что Земля находится на грани экологической катастрофы. С целью сохранения человеческой популяции было решено на каждом из континентов, построить по гигантскому куполу с замкнутой системой жизнеобеспечения. Под купол поместить самых здоровых особей обоего пола. Еще одним условием попадания под купол было наличие высокого IQ для детей и значимые достижения в различных областях науки для взрослых. Купола занимали огромную территорию в наиболее экологически чистых степных районах континентов. В центре каждого купола был расположен городок для проживания отобранного населения, окруженный приличным свободным пространством. Вдоль границы купола была расположена промышленная зона, построенная по последним достижениям науки и техники. Производства работали по безотходному принципу и обеспечивали население купола всем необходимым. Около четырех веков назад строительство куполов было завершено. Также был завершен отбор претендентов на жизнь под куполом. Отбор порушил много судеб, разлучил множество семей, нанес глубочайшие психологические травмы малышам, разлученным с родителями, но все оправдывалось великой целью сохранения человечества. Наступил момент, когда последние шлюзы соединяющие Купол с внешним миром были закрыты. С этого самого момента и начинается собственно история Города. Шли годы, Город под куполом разрастался в вышину и ширину, съедая все свободное пространство и вытесняя флору и фауну. В конце концов, под куполом не осталось ни одного живого существа помимо людей и ни одного зеленого растения. Чтобы поскорее искоренить тоску людей об утерянном, всю информацию о животных и растениях уничтожили, а слова, обозначающие их названия, внесли в список запрещенных. Вот так Город стал таким, каким видит его Дина. - Ну вот, эту работу мы тоже не закончили, - Вдохновение улыбнулось и стало бледнеть, становиться прозрачнее, – но мы обязательно ее закончим, когда ты снова найдешь меня. И оно исчезло. Вот такая история приключилась со мной. Мне больше ничего не оставалось делать, как просто записать наш разговор, ведь без Вдохновения я больше ничего стоящего написать не могу. Я иду тебя искать мое невообразимо капризное, но жизненно необходимое Вдохновение.