For centuries, we have been at war But this is where the battle ends, and I have won And yes you may, raise awareness to The damage I’m to mend, and what you’ve done But I know that you know the truth And I know that you know comeuppance coming after you — Bitter Ruin — A Brand new me
Кто же ты? Я вижу тебя в своих снах. Твои глаза и твой шрамик на левой брови. В моих снах ты всегда разная. Но я точно знаю, что это ты. Тебя выдаёт шрамик. Ты снишься мне уже полгода. Иногда ты обворожительная блондинка в майке с оголенным плечом и джинсовых шортах. Иногда ты смуглая брюнетка в зелёной кофте. А иногда ты просто есть. Как нечто абстрактное. В моих снах мы постоянно говорим. Только вот, о чем? Конечно же, я не помню. Сны, увы, ненадежны. Я чувствую, мы скоро встретимся. Я чувствую, что ты вытащишь меня из ада, в который я попала. Потому что, видит Бог, я устала бороться.***
Джеймс снова напился. И снова во всём винит меня. Конечно. Ведь это я согласилась участвовать в афере родителей по исправлению дочери-гея. Я согласилась на то, что меня чем-то накачали, лишили дееспособности и насильно выдали замуж. И фактически заперли в этих стенах. С ним. А дальше 4 года ада. Психолог пару раз в неделю. И визиты отца с матерью. Проверить, как тут, исправил ли член дочку. Нет, папа, не исправил. Хоть ты убейся, не исправил. Иногда меня выпускали. И я делала вид, что все хорошо. Поначалу пыталась сопротивляться, но папа быстро дал понять, что это бесполезно. Одна радость, что Джеймс перестал лезть с сексом. Я не знаю, как я ещё не сломалась. Этого они и добиваются. Но я держусь. Изо всех сил держусь. Потому что знаю, стоит мне дать слабину, и мне уже не выбраться.***
Сегодня приходит психолог миссис Уинтерс. Неплохая женщина, на самом деле. Но увы, гомофоб. Не удивительно, что она согласилась меня «лечить». А я? Ну, а что я? Киваю, соглашаюсь. Из меня вышла бы великая актриса. Правда, приходится быть аккуратной. А вдруг сама поверю в то, что говорю? Но сегодня, к моему удивлению, ко мне зашла не миссис Уинтерс. Передо мной стояла красивая женщина лет сорока. На ней был серый пиджак, белая рубашка и серая юбка чуть ниже колена. На ногах были чёрные туфли на шпильке. Её каштановые волосы были собраны в пучок. — Здравствуйте, Элизабет. Меня зовут Александра Белл, и я ваш новый психолог. Медленно киваю. — Предупреждая Ваши вопросы. Миссис Уинтерс уволилась. А Вас передали мне. Я надеюсь, что мы с вами сработаемся. И тут она сделала то, чего я никак не ожидала. Она мне улыбнулась. И это была искренняя улыбка. И я не удержалась и улыбнулась в ответ. И на душе стало как-то легче. Оказывается, я отвыкла от таких эмоций. Ибо повсюду вокруг меня фальшь. Я села на свою кровать, а мисс Белл села в кресло напротив меня. — Итак, Элизабет. Расскажите, что с Вами и почему Вам нужна моя помощь? Я разумеется, читала Вашу историю, но хочется знать Вашу версию. Не знаю, почему, но мне захотелось быть с ней откровенной. Разумеется, я не знала могу ли я ей доверять, но какое-то шестое чувство заставило меня сказать ей: — Давайте не будем ходить вокруг да около, мисс Белл. Я гей, и вы здесь для того, чтобы «лечить» меня от гейства. Не так ли? — Простите что? У Вас в карте написано, что… — У меня глубочайшая депрессия с несколькими попытками суицида. Я в курсе. Но это неправда. Я не пыталась покончить с собой. Ни разу. Я могу это доказать. И не дожидаясь её реакции, я встала и сняла с себя рубашку. Протянула ей руки, запястьями вверх. — Смотрите. Я не резала себя. Не пыталась повеситься. Не топилась. Вас обманули, — выпалила я на одном дыхании. Очевидно, мои слова её шокировали. Александра смотрела на меня во все глаза. — Элизабет… Что происходит? — Я не могу сказать. Откуда я знаю, что я могу доверять Вам?! А вдруг Вас, как и Уинтерс, прислали они? — Кто они, Элизабет? — Мать и отец мои, кто же ещё? Она встала с кресла, села передо мной на колени и взяла мои руки в свои. — Элизабет, я клянусь Вам, меня никто не присылал. Пару дней назад Катарина отдала мне ваше дело, сказав, что я заинтересуюсь. Больше ничего я не знаю. Клянусь жизнями моих дочерей. Как это понимать? Уинтерс отказалась от меня? Но почему? Ей перестали платить? — Лиза… Могу я Вас так называть? — Угу. — Пожалуйста, расскажите мне, что происходит? И я рассказала. Вообще все. Благо, много времени это не заняло. Не знаю, поверила ли она мне. Во время моего рассказа она не сводила с меня глаз. И руки мои так и не отпустила. А после мы с ней поговорили на отвлеченные темы. И ещё через час она ушла. Я была в смятении. Но я чувствовала, что поступила правильно.***
Александра многое повидала за свою карьеру, все же стаж 20 лет. Но история Лизы была слишком невероятна. Однако, девочке она поверила. Все её поведение говорило о том, что она не врёт. Ну либо она охренительная актриса. Тем не менее, правило доверяй, но проверяй, никто не отменял. И единственная, кто могла подтвердить Белл сказанное Лизой, это Катарина Уинтерс. Так что, вернувшись в свой офис, она первым делом набрала коллегу. — Здравствуй, Кэт. — Алекс. Я так понимаю, девочка тебе уже все выложила? — Да. Это правда? — Чистая. Я сразу поняла, что что-то не так. Девочка абсолютно вменяема. Я не увидела никаких оснований для лишения её дееспособности. Это уже позже её отец раскрыл настоящую причину всего. Я, конечно, гомофоб, но я не монстр. Это сейчас ей позволено сидеть с психологом одной. А поначалу с нами сидел её цербер-муж. Так что, пришлось делать вид, что я её «лечу». Она делала вид, что поддается мне. А попутно я собирала информацию. Ты найдёшь её в моем кабинете. Там не все, но это уже старт. — Почему я? — Ты умна. Я знала, что тебе можно довериться. Сама я ей помочь, увы, не могла. А вот ты можешь. Пожалуйста, Алекс, сделай все возможное. Лиза — хорошая девочка. Она не заслужила такой жизни. Да, я не одобряю её вкусов, но, по-хорошему, это вообще не моё дело. — Хорошо. Хорошо. Я знаю, к кому обратиться. Ей наверняка будет нужен адвокат. Спасибо, Кэт. — Держи меня в курсе.***
Софи Беккет и сама не знала, что заставило её бросить карьеру адвоката и открыть цветочный магазин. Все её знакомые крутили пальцем у виска, они никак не могли понять, зачем Софи пожертвовала блестящей карьерой ради… Этого. А она, повторимся, и сама была без понятия. Просто захотелось. А ведь она закончила учёбу с отличием, её показатели были феноменальными. В университете она очень быстро завоевала себе авторитет и, как следствие, связи. Её боялись и уважали. Она никогда не боялась пойти против кого угодно, если считала, что права. А затем 6 лет работы, и вот она понимает, что сил её больше нет, берет кредит и открывает свое дело. Благо, чутье и хватка у неё были железные. И у неё получилось. Магазинчик был маленький, но прибыль приносил стабильную. Хоть и небольшую, в сравнении с её предыдущей работой. А Софи было плевать на деньги. Она никогда не была транжирой. Мама с детства её учила ценить каждый цент. И жила Софи тоже очень скромно. Прямо в магазине. Благо, на втором этаже была маленькая, но весьма уютная комната. Софи сильно удивилась, когда в магазин зашла её давняя подруга, Александра Белл. В последнее время они общались редко. — Ты пришла купить букетик мужу? Ему лучше всего купить фиалки. К цвету глаз, — с ухмылкой спросила Беккет. — Или ты решила порадовать девочек? Тогда ромашки. — Ой, иди ты, язва. Белл подошла вплотную к Софи. — Я рада тебя видеть, дорогая, — наконец произнесла она и улыбнулась подруге. — И я. О, подожди тут. Софи ненадолго отошла, а затем вернулась с белой розой в руках. И протянула её Белл. — За счёт заведения. А то когда тебе последний раз дарили цветы? — Вообще-то вчера. Мэттью заказал для меня очень красивый букет роз. — Я в курсе. Он же их у меня заказывал. — Язва, — пробурчала Белл. — Я вообще-то к тебе по делу. Я не знаю, согласишься ли ты, но прошу, выслушай. Уловив тон подруги, Софи тут же посерьезнела. — Говори. Рассказ много времени не занял. — В общем, Элизабет нужна помощь. Я знаю, что тебе работа адвоката поперёк горла, но очень тебя прошу, Софи. Помоги ей. Я не знаю, кому доверить это дело, кроме тебя. Подумай об этом, хорошо? — А чего думать, я согласна. — Правда? — Да. — Спасибо, дорогая. По поводу оплаты… — Даже не думай. Я от тебя не возьму ни цента. И от девочки тем более. С расходами справлюсь сама. Ох, сколько же волокиты предстоит.***
Александра пришла через пару дней. И тут же мне сообщила, что дело сдвинулось с мёртвой точки. Она привлекла свою подругу-адвоката. Она-то и будет заниматься расследованием. Я не знала, как её благодарить. Я едва не разрыдалась у неё на руках. Рассказала про Доктора Уинтерс, и что именно она запустила эту цепь. Я от неё этого не ждала, но попросила Белл передать мои благодарности. А ещё она незаметно отдала мне телефон. Сказала, что там есть её номер и номер Софи, того самого адвоката. Сказала быть осторожной. И сказала, что Софи сама мне позвонит.***
Прошёл месяц. На удивление Беккет, восстановление лицензии прошло очень быстро. Сказалось то, что её хорошо знали. Она вертелась, как бешеная, работала на износ. Собирала информацию. Благо, коллега Белл оставила папку с документами, с которой Беккет и начала. Софи поражалась тому, какие идиоты подделывали документы. Каждая строчка кричала, что это все липа. Почему же на это никто не обратил внимания? Или не захотели? Она выяснила, что родители Элизабет были влиятельными людьми. А значит, они знали, кому заплатить, в случае чего. С другой стороны, это упрощало ей работу. Суд будет быстрым и беспощадным. Ещё пара дней, и девочку заберут из этого дома. Она понравилась Софи. Они немножко общались по телефону. У неё был очень приятный голос. А ещё она была очень красивая. Копна каштановых волос, пронзительный взгляд карих глаз. От этого взгляда Софи отчего-то бросало в жар. Алекс смеялась над ней и все говорила, что, мол, смотри, не влюбись. Только вот было уже поздно. Внутри Софи начало зарождаться чувство. «Держись Лиза, осталось чуть-чуть.»***
Скоро. Я чувствую. Вчера Александра сказала, что все идёт, как по маслу. А сегодня заявился отец. — Здравствуй, папа. — Дочь. Как проходит лечение? — Как всегда. — У тебя новый психолог, так ведь? Почему я об этом узнаю только сейчас? — он злобно посмотрел на Джеймса. — Она знает о твоей… Проблеме? — А у меня есть проблемы? — Ты прекрасно знаешь, о чем я. Я вздыхаю. И вот так каждый раз. — Я добьюсь того, что эту дурь из тебя выбьют. Ты станешь нормальной. — Я нормальная, отец. И ты об этом знаешь. — Не дерзи мне. Или ты забыла, что я могу… Звонок в дверь. Джеймс открывает дверь. За ней стояла высокая девушка в пальто и чёрных очках, а также два офицера полиции. — Разрешите? — и, не дожидаясь ответа Джеймса, они прошли в дом. — О, мистер Харпер! На ловца и зверь бежит, — весело произнесла она. — Правда, ребята? — Кто вы и что вы делаете в моем доме? — Меня зовут Софи Беккет, и я адвокат Элизабет Харпер. Кстати, привет, Лиза, — она помахала мне рукой и улыбнулась. — Рада встретить тебя лично. Я увидела, как отец побледнел. — А-адвокат? У неё уже есть… — И тем не менее, я здесь. Ребята, — обратилась она к полицейским, — заберите, пожалуйста, мисс Харпер, и отвезите её ко мне. Она сейчас не в состоянии дать показания. С этого момента я беру её под свою ответственность. — Вы не имеете… — начал было отец. — Имею. Документы у меня присутствуют. Настоящие, кстати. В отличие от Ваших. Забирайте его, ребята.***
Неужели все позади? Поверить не могу. 4 года. Ещё утром я была в своей ненавистной комнате, и вот я сижу в цветочном магазине Софи. Она вернулась спустя пару часов. Дико уставшая, но довольная. — Бюрократия, — пожала плечами она. Софи сняла пальто и очки. И развернулась ко мне. Я застыла. Я знала эти глаза. Я видела их неоднократно. — Что с тобой? — спросила она, изогнув левую бровь. Бровь с маленькими шрамиком. — Это ты… — тихо произношу я. — Ну да, я. Лиза, ты чего? Расслабься, все уже кончилось. Твоему отцу и Джеймсу предъявлены обвинения. Мать тоже скоро возьмут, за соучастие. Дееспособность тебе восстановят, правда, для этого придётся побегать по врачам, чтоб доказать, что ты нормальная, но, я думаю, с этим проблем не возникнет. Все хорошо. Она обняла меня. — А пока поживи тут. У меня, конечно, не бог весть, какие хоромы, но сейчас иначе нельзя. Отдыхай. Я позвоню Александре. Ты голодная? Может, тебе приготовить что-нибудь? — Я была бы благодарна. — Тогда жди, я сбегаю, куплю что-нибудь. А может, пиццы?***
Вот она ты, сидишь передо мной. Я сама в это не верю. И в жизни ты оказалась даже лучше, чем я думала. Такая красивая. Чёрные, как смоль, волосы, смуглая кожа, чёрные же омуты глаз. И, конечно же, шрамик на левой брови. От твоего образа веет уверенностью и силой. Ты похожа на пантеру, готовую в любой момент броситься на врага. Ты знаешь, чего хочешь, и всегда этого добиваешься. Я знаю. Я вижу это. Не могу на тебя насмотреться. Наверное, со стороны я похожа на психопатку. Молю, не дай мне сойти с ума.***
Дальше было разбирательство. Долгое и мучительное. Но ты была со мной. Я думала, что я буду плакать. Что не выдержу. Но твоё присутствие давало мне сил. И я держалась. Но на последнем слушании было тяжело. Меня трясло от злобы. На них. За то, что они со мной сделали. Со своим собственным ребёнком. Заметив это, ты просто положила руку мне на плечо и слегка сжала. И мне стало легче. Все наладилось. Мне восстановили дееспособность. А их упекли. Надолго. Я наконец-то вздохнула с облегчением. Я свободна. По-настоящему. И снова имею право любить того, кого пожелаю. Но кроме тебя мне уже никто не был нужен. За все это время мы с тобой невероятно сблизились. Я чувствовала твой интерес ко мне. Но ты не спешила. Ты действовала постепенно. Боялась спугнуть. А я… Что уж там, мне было чертовски приятно получать знаки внимания от тебя. Это то, что мне было нужно. Комфорт твоих объятий. Тепло твоих губ. — Позволь мне забрать твою боль, — говорила мне ты и целовала меня в лоб. А я засыпала на твоих коленях и видела прекрасные сны. И в них я всегда ощущала твоё незримое присутствие.***
Ты устроила меня работать в свой магазин. И знаешь, я не подозревала, что флористика может быть такой интересной. Я словно открывала для себя новый мир. И мне это нравилось. После возвращения мне дееспособности я получила неплохую компенсацию. Сняла себе квартиру недалеко от твоего магазина, конечно. И каждый раз, когда я возвращалась с работы, меня ждал букет цветов. Всегда разный. Ты ни разу не повторилась. С их помощью ты вела со мной диалог. Тебе было недостаточно наших бесед на работе. А спустя три недели, ты устроила нам свидание на природе. К тому моменту ты уже призналась мне в любви и, конечно же, я ответила взаимностью. Мы болтали, целовались и любовались закатом. Я, как обычно, лежала у тебя на коленях, а ты гладила мою голову. Это было потрясающе. А после ты повезла меня ко мне домой. В твоих глазах плясали чертята, и я понимала, к чему это. Я улыбнулась самой себе. Да, кажется, я готова.***
Софи протянула руку Элизабет. Они обе понимали, к чему все идёт, но первый шаг должна сделать Лиза. — Скажи только слово, и я уйду. Лиза мотает головой. А затем берет Софи за руку. — Нет, не уходи, пожалуйста. Брюнетка медленно подходит к Элизабет, и нежно берет её лицо в свои руки. — Я не причиню тебе вреда, — говорит она. — Знаю. Софи наклоняется к Лизе и нежно проводит языком по губам шатенки. Затем, чуть осмелев, она медленно начинает целовать Лизу, постепенно углубляя поцелуй. Она старается делать все как можно медленней, как можно нежнее. Она боится, что спугнет, что сделает неприятно. Оторвавшись от губ шатенки, Софи положила ей руки на плечи, а после повела их вниз. Добравшись до края майки, она подняла вопросительный взгляд на Лизу. Та кивнула, и вот майка лежит на полу. Софи не могла оторвать взгляд от груди Лизы. Не теряя времени, она сняла лифчик. Элизабет инстинктивно попыталась прикрыть грудь, но Софи мягким движением не позволила ей этого сделать. — Нет, не закрывайся. Не надо. Ты восхитительна.***
Я отвыкла. Отвыкла от прикосновений. От тепла чужого тела. Я забыла, каково это, когда тебе просто хотят сделать хорошо. Не ради чего-то, а просто потому, что любят. Все, что я знала последние годы — это презрение со стороны близких и свои собственные страхи. И вот появляется Она. Та, в чьих руках я сейчас плавлюсь. Та, чьи невесомые поцелуи заставляют сердце биться сильнее. Она берет меня нежно, но уверенно. И её уверенность понемногу передаётся мне. Я пытаюсь проявить инициативу, но она меня останавливает. — Нет, малыш, — шепчет она, — сегодня твой день, и только твой. Она обхватывает губами мой сосок, и я судорожно выдыхаю. Я отвыкла. Мы снова сливаемся в поцелуе. Наши языки изучают друг друга. Никакой борьбы. Я ложусь на кровать, она раздевается и ложится сверху. Она смотрит в мои глаза. В её взгляде удивительная смесь восхищения, нежности и дикого желания. Я беру её лицо в свои руки. Изучаю. Провожу пальцем по губам, по шрамику на левой брови. Не говоря ни слова, она целует меня в шею и спускается все ниже. Не пропуская ни одного миллиметра на моем теле. Сняв с меня уже изрядно намокшие трусики, она остановилась и просто смотрела на меня. Я отчего-то сильно смутилась. На меня никогда так не смотрели. Софи медленно гладит внутреннюю сторону моих бедер, избегая прикасаться там, где я желаю её прикосновений сильнее всего. Но я знаю, что даже если я попрошу, она этого не сделает. Потому что так сейчас надо. И я доверяюсь ей. — Ты невероятная, Элизабет, — шепчет она. Наклоняется, вдыхает мой запах и проводит кончиком языка по моему клитору. Я вскрикиваю. Поначалу она не спешит, но затем её ласки становятся смелее, увереннее, но они все такие же нежные. Она берет меня за руку. Наши пальцы переплетаются. Оторвавшись от моего лона, она поднимается ко мне и снова целует в губы. Я чувствую на них свой вкус. Меж тем, она медленно вводит в меня один палец. Я издаю стон прямо в её губы. — Вот так, — шепчет она, — не сдерживай себя, родная. Дав мне привыкнуть к ощущениям, она вводит второй палец и начинает ими двигать. Это ни с чем не сравнить. Она шепчет мне на ухо, как сильно она меня любит, что никому не отдаст. А я не могу думать ни о чем, кроме её пальцев во мне. И снова Софи двигается медленно, но постепенно наращивает темп. Я подаюсь бедрами навстречу ей, и слышу её слова одобрения. Следуя её указу, я не сдерживаю стонов. Я шепчу её имя. — Открой глаза, Лиза, посмотри на меня, — говорит она. — Если бы ты знала, как ты сейчас красива. С этими словами она делает ещё пару резких толчков во мне, и меня накрывает оргазм такой силы, что на секунду мне показалось, что я потеряю сознание. Она продолжает двигать пальцами, дабы продлить миг наслаждения. Волна сходит. Я судорожно вдыхаю воздух. Кажется, что сердце вот-вот сломает мне ребра. — Я люблю тебя, Лиза, — говорит Софи. — Безумно люблю. Я смотрю на неё, и на мои глаза наворачиваются слезы. Я плачу. Меня отпустило. 4 года страданий кончились ровно в этот момент. Она обнимает меня, я утыкаюсь в её ключицу и продолжаю реветь. — Тише, Лиззи. Тише. Все закончилось. Я с тобой. Чшшш. — Я… Тоже… Тебя очень люблю, Софи. Спасибо тебе, спасибо. Слёзы никак не желают останавливаться. Так мы и лежим. Она гладит меня по голове, а я благодарю Бога за то, что он послал мне Софи.