Приснившееся.

Буйство великолепных красок, динамичная перемена всех возможных цветов и оттенков, этот сладковатый и пленяющий запах, вот только чего? Я слышу вальс, и шорох платьев вместе с постукиваниями каблуков. Длинная и каменная аллея, идущая вдоль кипарисов, мне хочется бежать по ней, чувствуя, как одержимые свободой кудри, бьются по плечам. Это не может быть правдой, здесь живёт что-то сказочное. Величественный колоны ротонды светились белоснежностью среди разнообразия деревьев, окружающих её. Бесконечное множество разнообразных фонариков, свечек и огоньков танцевало бликами и тенями на этих колонах, прекрасных леди, резных листочках деревьев. Всё было здесь единым целым — и музыка, подхватывающая и кружившая танцующие пары, и лунная ночь, слегка движимая ветерком. — Вы не танцуете? — Только если немного. Продолговатый и твердый овал, Черного платья раструбы... — Вы слышите это постоянно, но мне не сдержать восхищения. — Благодарю. Юная бабушка! Кто целовал Ваши надменные губы? — Вы играете на фортепьяно? — Только для себя. Руки, которые в залах дворца Вальсы Шопена играли... По сторонам ледяного лица Локоны, в виде спирали</i> — Вы холодны, что вас печалит? — Мне кажется, это не ваше дело. Темный, прямой и взыскательный взгляд. Взгляд, к обороне готовый — Прошу, я сделаю всё, чтобы помочь… — Давайте продолжим танец. Юные женщины так не глядят. Юная бабушка, кто вы? — Пожалуйста… Я люблю вас… — Да кто вы, чтобы это говорить мне?! Сколько возможностей вы унесли, И невозможностей — сколько? - В ненасытимую прорву земли, Двадцатилетняя полька! — Куда же вы? — Туда, где не будет вас… День был невинен, и ветер был свеж. Темные звезды погасли. * * * — Эй, ты знаешь, что спать на литературе не хорошо? — Мне просто на секунду показалось, что… Что я герой романа, который безответно влюбился в одну красивую леди… Поверишь? — Странная ты, в девушек во сне влюбляешься. Этот жестокий мятеж В сердце моем — не от вас ли?...