Спасибо

Зоро был невероятно уставшим. Все эти выматывающие его самого и его воспитанников тренировки перед скорыми региональными соревнованиями не давали расслабиться ни на минуту. В голове стоял уже привычный шум, который можно было прогнать только обилием выпивки, однако напиться накануне соревнований по кэндо чревато весьма неприятными последствиями. Да и Санджи не любит, когда он пьёт. Ноги заплетаются от усталости, и Зоро понимает, что, кажется, он опять немного заплутал… Боже, заблудиться на пути домой – это может только он. Сейчас бы глупый Завитушка над ним очень долго смеялся, но взял бы за руку и уверенно повёл в нужном направлении. Сильные порывы встречного ветра забираются под не застёгнутую до конца куртку. От резкого прилива холода кожа становится «гусиной». До температуры жидкого азота, конечно, далеко, но приятного было мало. Стараясь согреться, Зоро застегнул куртку и поспешил найти ориентир. Им всегда была яркая неоновая вывеска спорт-бара, в котором он иногда зависал с коллегами. Хмыкнув про себя, что он не такой уж и топографический кретин, мужчина повернул налево и свернул во дворы. Два дома справа, арка, круглосуточный магазин, а вот и дом. Двенадцатый этаж, приятный перезвон, хлопок дверей лифта, знакомая до мелочей дверь, бряцание ключей и мельтешение брелоков-катан. Последняя преграда к теплу квартиры пройдена. Сейчас квартиру должна окутывать тишина – Санджи очень поздно приходит с работы и обычно падает без сил, лениво перебирая волосы Зоро, лежащего подле него. Но, очевидно, сегодня что-то пошло не по привычной схеме. С кухни разливался приятный, мягкий, явно не электрический свет. В нём был уют и та непередаваемая теплота, которой обладает лишь свет живого пламени. Зоро нахмурился и начал вспоминать, выключил ли он плиту перед уходом – мало ли. Но приятные запахи, витавшие в воздухе, заставили волнение отступить. После того, как к нему в коридор выглянул немного растрёпанный, как маленький воробей, Санджи, Ронороа потерял дар речи и застыл столбом. На поваре была надета только рубашка Зоро, которая была явно широка в плечах, слишком большая по размеру, но смотревшаяся на стройном подтянутом теле очень по-домашнему. Несмотря на то, что они жили вместе уже 3 года, мечник ещё ни разу не видел Санджи в своих вещах и не мог не признать, что это зрелище его изрядно возбуждало. Наскоро разобравшись с верхней одеждой и обувью, Зоро подошёл к своему парню и, положив руки на узкую талию, притянул повара ближе к себе, касаясь его губ своими. На большее он способен сейчас не был – тяжёлая усталость буквально сковала все мышцы его тела, мешая даже передвигаться. Санджи немного нахмурился – металл пряжки неприятно холодил кожу сквозь тонкую хлопковую рубашку. – Что-то ты рано сегодня, пучок зелени, – слегка иронично заметил повар, выпутываясь из кольца сильных рук, и, мягко шагая, удалился на кухню, где тотчас же начал греметь посудой, – я ещё не закончил. – Не закончил что? – немного заторможено отозвался Зоро, входя в святая святых этого дома. Перед глазами предстал красиво сервированный стол, одинокая свеча бросала немногочисленные блики на стекло и кафель, создавая уютную атмосферу. – Это романтический ужин? – удивлённо осведомился мужчина. – Конечно нет, глупый Маримо. До полноценного романтического ужина ему ещё очень далеко. А теперь мой руки и живо за стол! – немного смущённо проворчал повар, пытаясь спрятать ненужную посуду. Обижаться на уже въевшееся прозвище не было смысла и, ухмыльнувшись, Зоро выполнил указанное, чтобы, вернувшись, сесть на свой любимый стул, лаская взглядом изгибы такого родного уже тела. Приступать к трапезе он не спешил – Санджи всегда нравилось смотреть, как он ест, чтобы понять, насколько ему нравится то или иное блюдо. И вот, пожелав друг другу приятного аппетита, мужчины приступили к долгожданному ужину. Повар, как всегда, смотрел на лицо вечно хмурого мечника, безошибочно определяя его эмоции – за столько лет он уже прекрасно в них разбирался. Лёгкая полуулыбка, застывшая на губах и немного прикрытые глаза – значит, его блюдо было оценено по достоинству, было вкусно – в этом Санджи теперь даже не сомневался. Мечник никогда вслух не хвалил его еду, и поначалу мужчина очень злился и ругался с маримоголовым, но затем, повзрослев и научившись понимать чувства без слов, он, наконец, понял, что его парень не был зелёным куском льда, просто он не любил разговаривать об очевидном. Когда Зоро кивнул, подтверждая, что с ужином покончено и он сыт, Санджи потянул его за руку в сторону спальни, где на прикроватной тумбочке рядом с включённым ночником уже было приготовлено массажное масло. Блондин прекрасно знал, насколько мечник был уставшим и напряжённым, и не придумал ничего лучше, как помочь тому расслабиться, чтобы выложиться завтра на все сто. Дождавшись, пока Зоро снимет свою повседневную одежду и останется без нижнего белья, Санджи уложил Ророноа на живот. Уселся сверху и, вылив немного масла на спину, как умел, мял забитые молочной кислотой мышцы, заставляя их расслабляться под неумелыми, но сильными пальцами. Сильные нажимы чередовались с лёгкими поглаживаниями и похлопываниями по чуть красной коже. Вид крепкой сильной спины под его руками заводил повара, немного поёрзавшего на бёдрах мечника. Блондин снял с себя теперь уже мешавшую рубашку, наклонился вперёд, прижавшись грудью к литым мышцам, и начал перебирать языком золотые серёжки на левом ухе. Реакция последовала незамедлительно. Перевернувшись на спину, Зоро слегка притянул повара за бёдра, усадив на свой живот. Сзади в промежность Санджи упирался давно возбуждённый массажем орган. – Что, тупой газон, уже возбудился? – с усмешкой поинтересовался блондин, немного поёрзав на животе, вынуждая мечника резко выпустить воздух из лёгких. Ророноа в долгу не остался и, накрыв пах повара рукой, ухмыльнулся. – А сам-то ты недалеко ушёл, глупая Завитушка. Да, они любили бесить друг друга, спорить, подкалывать, задирать, но не сегодня – сегодня им обоим необходим был покой, но привычки никто не отменял. Это стало своего рода традицией – обмен колкостями между ними. Ненавязчивый запах массажного масла мягко разливался в воздухе – Санджи вылил ещё немного масла себе на руку, затем распределил субстанцию по члену лежащего под ним мужчины, слегка водя рукой вверх-вниз по стволу. – Сегодня я сам, – слегка дрожащим от возбуждения голосом проговорил блондин. Остаткам жидкости на руке также было найдено применение – заведя руку за спину, повар методично смазывал вход в своё тело. В растяжке он не нуждался – успел основательно подготовиться к этому вечеру. Всё пошло как по маслу – тела привычно соединились в пламенном танце. Позвоночник привычно гнулся, подставляя нежную кожу под ласки мозолистых рук, под метки зубов и жарких губ, под холодившие кожу дорожки языка, задевающего чувствительные соски. Стоны, срывающиеся с губ любовников, были разными, но одинаково страстными, позволявшими понять глубину чувств и ощущений. Размеренные толчки, сменяющиеся беспорядочными, быстро позволили дойти до той грани, за которой только резкая вспышка белого, лихорадочный блеск в глазах, неестественно выгнувшиеся тела и море блаженства, длившееся считанные мгновения. Проваливаясь в сон, блондин ощутил поглаживающее прикосновение к волосам и отразил единственное слово, которое он столь редко слышал из уст Зоро – тихое, шелестящее, едва различимое… – Спасибо...