Про дружбу

Известная мировой публике немецкая группа собиралась писать свой шестой альбом Liebe ist fuer alle da, который, конечно же, так пока и не назывался. Среди своих, шестерых, он носил рабочее название Шестой. Так вот, с твердыми планами написать Шестой, ребята сняли нехилый такой домик с бассейном и домиком на дереве и немедленно же вселились туда. Сразу же собирались приступить, почти не распаковываясь. Но приехали ближе к вечеру, а там такая тишина, такие закаты, в итоге, вместо того, чтобы немедленно приступить к работе, устроили вечерние посиделки. Но без фанатизма, ибо с утра все же предстояло начать работать. Без особых проблем, ребята повыскакивали с утра, чтобы вот прямо после завтрака... сразу и начать. На самом деле продрыхли до 10 часов. Из своих комнат выползали еле-еле. -Хватит дрыхнуть, завтракаем, и работать, - услышали они бодрый голос Рихарда из кухни. Тот встал пораньше, приготовил завтрак на всю ораву, и уже точно собирался заняться сочинительством, ибо любимая гитара находилась тут же, недалеко. Запах завтрака, свежего кофе взбодрил остальных музыкантов, и они живенько двинулись в столовую поглощать завтрак. Ели с энтузиазмом. -Ну, все, - бодренько подвел итоги завтрака Рихард, - теперь помоем посуду, и давайте работать... И тут выяснилось, что Шнайдер еще не принимал душ, Флаке не прочитал утреннюю газету, Оливер еще раньше испарился в свой домик, Пауль должен был позвонить кому-то по поводу чего-то... Короче говоря, внезапно коллеги-музыканты расстворились. За столом остался только Тилль, задумчиво покусывающий карандаш. Взгляд Тилля случайно встретился со взглядом друга. Тот подмигнул. И Тилль без вопросов отправился мыть посуду. Дела у ребят были не такие уж важные, вот-вот сели бы за работу. Но, то одно, то другое... так день и прошел. Ну не начинать же сочинять песни, на ночь глядя. Соседи будут недовольны. Правда, никаких соседей поблизости и не было, но об этом предпочли деликатно умолчать. Каждое последующее утро начиналось с завтрака и бодрого призыва Рихарда, а не поработать ли... но, у кого-то ныл зуб, кто-то хотел поплавать... так и прошла неделя. А за альбом так и не садились. Ну, напал на всех ленивец, и никак не хотел уходить, хоть тресни. В понедельник ленивая пятерка вылезла на кухню. Шнайдер потянул носом, предвкушая запах завтрака и кофе, но ровным счетом ничего не уловил. -Ну да, кто не работает, тот не ест, - сделал вывод Пауль. - Это он нас решил повоспитывать. -Угу, - промычал Тилль. Все с минуту на минуту ожидали, что Рихард как минимум вынырнет с гитарой и бодренько скажет: -Ну что, попишем альбом? Но прошла минута, другая, десять... ничего... Тилль молча, оторвался от здоровенной тетради, которой он заменил блокнот, и направился в сторону кухни. Загремели кастрюли, воздух наполнился запахом яичницы с бекончиком. Компания развеселилась, предвкушая вкусный завтрак. И вот появляется Тилль, с одной тарелкой и кружкой кофе. Все вопрошающе посмотрели на солиста, а тот пожал плечами и буркнул: - Самообслуживание. И принялся поглощать свой завтрак. Его совершенно не смущало, что коллеги голодают. -Ладно, сегодня я дежурный, - бодро подскочил Олли. Олли на кухне издавал гораздо меньше шума. И спустя 15 минут завтрак был готов на всех пятерых, ну Тилль-то уже себе приготовил. -Пойди что ли Рихарда позови, - велел Пауль Шнайдеру. - А то он на нас дуется. - А почему ты мне приказываешь? - обиделся Шнайдер. Он подозревал, что стоит ему уйти, Тилль умыкнет и его пайку, уж больно хищно он на нее поглядывает. -Я два раза повторять не буду, - грозно сказал Пауль. - Марш. Шнайдер ушел, бурча себе что-то под нос. А Пауль громко рассмеялся. Другие тоже поддержали. Шнайдер, оглядываясь, не взял ли Тилль его тарелку, постучал в дверь комнаты Рихарда, мало ли, может, тот чертовски зол. И, едва только Шнайдер зайдет в его комнату, засвистит ему со всей силы гитарой. Ответа не последовало. Шнайдер приоткрыл дверь, посмотрел. Ничего такого на горизонте, вошел, остановился на пороге. -Рихард, иди завтракать, - постарался, как можно более бодрым голосом сказал Шнайдер. Ответа не последовало. Шнайдер на цыпочках прошел дальше в комнату. Рихард лежал в кровати, накрывшись одеялом почти с головой. - Ты спишь? - громко зашептал Шнайдер. Ответа не последовало. -Он спит, - сообщил Шнайдер, вернувшись на кухню к друзьям. Тилль нахмурился, но ничего не сказал. После завтрака ребята порешали свои вопросы, а потом как-то само в воздухе повисло, может, альбом пописать. Но, поскольку Рихард так и не вышел из своей комнаты, дело так и не пошло. Тилль выглядел мрачнее обычного, что-то черкал в своей тетради. Остальные занимались не понятно чем. Так и прошел день. На следующее утро, все пятеро встали пораньше. Действительно пораньше. В восемь утра. Завтрака не было, как и Рихарда. -Он просто издевается, - ворчал Флаке. -Это вариант, - поднял палец Пауль. - С другой стороны, как-то стремно, он же уже второй день ничего не ест. Да и видимо не курит. Чувствуете, воздух-то, какой чистый. Ой, не к добру это. - Он наверняка ночью забрался в холодильник, а курил во дворе – с сознанием дела заявил Шнайдер -Ты просто предполагаешь или видел его, когда сам к холодильнику наведывался? – ехидно спросил Флаке. Шнайдер насупился и даже не стал отвечать на оскорбительное предположение клавишника. И все... опять целый день скуки, тишины и какого-то странного напряжение. Поступило предложение посетить комнату Рихарда, но в итоге не нашлось добровольцев. Гитарой по башке не хотел получить никто. Молча жевали обед, который на этот раз готовил Пауль, потом ужин Флаке. Да, да, пришлось установить режим дежурства по кухне. Встали на третий день. Мертвая тишина. Никакого завтрака и вообще. - Это уже совсем не смешно. Нужно пойти его проверить, - задумчиво проговорил Пауль. -Я пойду, - вызвался добровольцем Оливер. Оливер никаких таких ужасов с летающей гитарой не навоображал, потому, без всяких опасений зашел в комнату гитариста. -Рихард, ты тут? – громко спросил Олли. Ответа не последовало. Олли приблизился к кровати и увидел, что Рихард все еще лежит в кровати. Только лежал он на спине, уставившись в потолок. Олли в первый момент подумал, что он того, но тот вроде чуть пошевелился. Олли подошел поближе и потряс гитариста за плечо. Но тот не отреагировал, продолжал смотреть в потолок. Олли вернулся из разведки к друзьям. -Что-то не так, - серьезным голосом проговорил Олли, - лежит на кровати, уставившись в потолок. -Это как? - открыл рот Шнайдер. -А вот так, - Олли продемонстрировал. -Этого я и боялся, - внезапно вынырнул из-за тетрадки Тилль. -Чего именно?- в один голос спросили четыре музыканта. -У него депрессия началась, - сообщил Тилль. - Как в 2002, потом 2003 ну и так далее. -Депрессия? У Рихарда? Ты что-то сочиняешь, друг, - в голосе Флаке звучало сомнение. Тилль покачал головой. - Депрессия может случиться у кого угодно, - хмуро сообщил он. – Вдруг наступает момент, когда не можешь ни встать, ни сесть. Аппетит пропадает. И так далее. Вот так и у него. Опять. - Тилль, ты постой, когда вообще такое было? - вмешался Пауль. -Ты не внимателен, друг Пауль, я уже сказал, - почти раздраженно заметил Тилль. - Началось у него после Муттера. Потом продолжилось… -А почему мы об этом ничего не знаем? - не унимался Пауль. - Ну, вы как бы ни особо его жаловали. Чего бы вдруг он стал с вами откровенничать. - А с тобой стал? - Пауль прямо прицепился. - Ну, я как бы друг, - хмуро заметил Тилль. - А мы что, нет? – Пауль насупился. Тилль промолчал. -Ладно, справедливо, - кивнул Пауль. - Ну, ты, друг, скажи, что нам делать-то? Как его расшевелить? -Не знаю, - честно признался Тилль, - он тогда вроде к врачу обратился. Музыканты помрачнели. -Так, ладно, надо что-то делать. А то он у нас тут еще с голоду помрет, - Пауль решительно встал со своего места и направился к комнате Рихарда. Потом резко развернулся и обратился к Тиллю. -Тилль, а ты не в курсе, он в таком состоянии внезапно не начинает на людей кидаться. Дубасить по башке гитарой… к примеру? -Нет, - сказал Тилль. Пауль кивнул и исчез в комнате Рихарда. -Рихард, дружище, мы осознали все свои ошибки. Мы исправились. Изгнали лентяя. Приготовили завтрак, помыли посуду. Готовы писать. Ноль внимания. Глазам Пауля предстала ровно та же картина, которую вот только недавно лицезрел Оливер. Пауль посмотрел на Рихарда оценивающе. -Вроде в конец еще не исхудал, - проговорил себе под нос. -Так, а что ты там разглядываешь, что-то классное? Я тоже хочу. А ну, подвинься. Пауль собирался плюхнуться на кровать, но Рихард лежал посередине, и даже не пошевелился. -Ладно, не хочешь делиться кроватью с товарищем по инструменту. Ничего, я и с пола посмотрю. И развалился на полу, тоже уставившись на потолок. Лежал молча, минут пять. -Вот никак не пойму, что там, - наконец проговорил он. - Ты бы хоть намекнул. В чем интрига-то? Молчание и гробовая тишина. -Вот, а помнишь концерт один в 1995 году? Не помню, что за клуб был, но было реально так круто, - Паулю надоело лежать и пялиться в потолок, и он ударился в воспоминания. -Хорошие же времена были. Старые и добрые, - продолжал он. - Помнишь? Нет, ну и я тоже. Пьян же был в стельку. В ответ ему молчание. - Но, знаешь, мне больше всего другой концерт вспоминается. Мы тогда уже были довольно известными. Вот помню, мы там жгли. Ну не в смысле, фейерверки… А как играли-то... Прямо вдохновение. Вот, помню, как выбегает Флаке на середину сцены и давай свои коленца выделывать. Как он там... кажись так... Пауль поднялся с пола и стал имитировать флаковы модерновые танцы. -И это он называет танцами, - спустя пять минут констатировал запыхавшийся Пауль, - да это черти что, а не танцы. -Ну как там? - в двери появилась голова Флаке. -Голова Флаке, не мешай, пожалуйста, я тут пытаюсь... пытаюсь, короче, - рявкнул Пауль. - Иди уже. Голова Флаке исчезла. - Потом вышел такой Тилль, и давай петь, по коленке стучать, - продолжил Пауль, словно его рассказов кто-то ждал. В течение следующего часа Пауль имитировал Тилля, стуча по коленке. Несколько раз попытался перекувыркнуться, но добился только того, что снес к чертям туалетный столик, со стороны Рихарда не последовало никакой реакции. Потом Пауль очень правдоподобно изображал, как Шнайдер играет на барабанах. И как раз заглянул Шнайдер. Увидел Пауля, играющего на воображаемых барабанах, вытаращил глаза. Вернулся к товарищам с потрясенным видом. - Кажется, теперь еще и Пауль с ума сошел, - доложил он потрясенным коллегам. -С чего ты взял? - спокойно поинтересовался Олли. -Он там такое выделывает. Вы бы видели… Трое, кроме Тилля, отправились смотреть, что там выделывает Пауль. Тот как раз пытался единолично изобразить небезызвестный номер, где Тилль и Флаке... ну понятно, что делали... -Ну и ну, - только и охнул Флаке. - реально спятил. Вернулись к Тиллю. -Что же делать? Кажется, на этот раз группе действительно конец. Гитаристы спятили… - совсем расстроился Шнайдер. - Хватит наводить панику, - наконец авторитетно гаркнул Тилль. - Пауль делает то, что нужно. И не важно, как это выглядит. Сидим и ждем… молча… Тилль вообще всегда был тихоней, но, если он вдруг выходил из себя, все предпочитали помалкивать. Молчали до вечера. Молча ужинали. Олли несколько раз заходил в комнату, звал Пауля на ужин. Но тот упорно отказывался уходить. Он пародировал коллег, номера с концерта. В голосе уже начали мелькать сиплые нотки. Но, он умолкнет на пару минут, передохнет, а потом с новой силой начинает петь, или болтать. Музыканты не пошли спать в свои комнаты, они сидели в креслах и на диване. Ждали. Однако устлалось брала свое. И время от времени кто-то погружался в беспокойный сон. Но их тут же будили завывания Пауля, который к двум ночи совсем осип. Но продолжал петь песни. И, видимо, скакать. Под утро Пауль совсем выбился из сил. Он перестал петь, потому что уже в принципе и не мог. Он привалился к кровати и сиплым шепотом заговорил. -Честное слово, дружище, не знаю, чем тебе помочь. Вот веришь ли, если бы ты только сказал, я бы сделал все, что угодно. Реально, все. Без ограничений. Хочешь, начну тут бегать голым? Да, конечно не хочешь. Я бы и сам на себя голого не стал смотреть. Хочешь, уйду. Вот из группы уйду. У нас же с тобой всегда были сложности. И в группу ты меня не хотел брать. Это не претензии, простая констатация. Вон Флаке же тоже не хотел со мной вместе работать... я же просто невыносимая обезьянка... Буду скучать по всем страшно, по шоу... но это не важно. Рихард все так же молчал и лежал, уставившись в потолок. Пауль уже терял всякую надежду, но неиссякаемая энергия толкала его на новые безумства. -Мы мало говорили. Ну, в смысле за жизнь. Не знаю, что там тебя мучает... не только же я, это было бы слишком много чести. Но на самом деле, ведь о каких-то таких вещах нужно поговорить. Всегда легче становится. И со мной ты можешь поговорить. Я буду сидеть молча. Слушать тебя. И не бойся, что я кому-то расскажу. Я же кремень... Ну да, ты прав, не кремень, трепло кукурузное... Светало. Олли пробудился от беспокойного сна. Потянулся и пошел на кухню. Коллеги развалились в разных позах, у кого как получилось. И спали. -А хочешь, я тебе сигаретку раскурю, - уже совсем тихо шептал Пауль, голос практически пропал. – Нет? Ну и правильно. Это вредно для здоровья. На Пауля было жалко смотреть. Волосы на макушке всклокочены. Глаза красные, сам бледный. Не дать, не взять, вампир. Попытался подняться на ноги, чтобы показать очередной номер. Но стал валиться на пол. И совсем бы упал, если бы чья-то рука вдруг не вцепилась в него, смягчив падение. Пауль мягко осел на пол. -Сумасшедший ты безумец, - услышал он слабый голос Рихарда. Пауль хотел было издать победный клич, но голоса уже не было совсем. Рихард сел в кровати и огляделся. -Выглядишь кошмарно, - сказал он Паулю. - Ну, еще бы, у нас в группе ты красавчик, - просипел Пауль. Пауль встал с пола, на этот раз без падений. -Слушай, ты четвертый день валяешь в кровати, - шептал Пауль. - Пора вставать. Вот душ бы тебе не мешало принять. И позавтракать, кстати… Рихард кивнул в знак согласия. Он попытался вылезти из кровати, но от голода и жажды, а так же отсутствия никотина, повалился обратно на кровать. - Давай помогу, - одними губами проговорил Пауль. Совместными усилиями удалось встать на ноги. - Все, дальше я сам, - проговорил Рихард. И чуть покачиваясь, направился к ванной. -Я с тобой, - подскочил Пауль. -Да, и для чего это? -Ну как, вдруг ты там упадешь в душе… голый…, - Пауль рассмеялся. -Нет уж, я сам, - сказал Рихард. И медленно ушел в ванную. Пауль с облегчением вздохнул. В голове пронеслось, что ему бы тоже не помешало принять душ. А еще позавтракать. Сейчас он почувствовал просто дикий голод. Рихард буквально выполз из ванной в банном халате и с мокрыми волосами. Предпринятые усилия совсем лишили его сил. -Пойдем, я тебя отведу в святые святых, кухню, - Пауль был готов подставить плечо. Рихард не отказался и чуть облокотился на Пауля. -А я думал, что ты исхудал и стал легкий как пушинка, - проворчал Пауль, - а ты как мешок гвоздей. Остальные музыканты уныло сидели на кухне. Не выспались. Шнайдер первым увидел собратьев-гитаристов. Аж подскочил от неожиданности. - Ну слава богу, - выдохнул Флаке. - Нам бы, позавтракать, - просипел Пауль. - И еще это, ну помогли бы. Я весь день и всю ночь дурака валял, сил нет тянуть на себе это… И он пальцем указал в сторону Рихарда. Рихард почему-то рассмеялся и сам уже доплелся до стула. Как раз вовремя появился Олли с завтраком на шестерых. Прямо как чувствовал. Пауль накинулся на завтра так, словно бы не ел неделю. Рихард же не торопился, все еще приходя в себя. Постепенно, живительная сила ридделевского завтрака и чашечка отличного кофе сделали свое дело. И он ожил. Напряжение моментально спало. Ребята сидели на кухне, завтракали, смеялись. - Так, а где мои сигареты, - Рихард похлопал себя по карману халата. - Ну, все, теперь с ним точно все в порядке, - просипел Пауль. Спустя какое-то время все шестеро вышли на улицу. Погода была отличная. Собирались немного пройтись, совсем немного. А потом, наконец, приступить к работе. И вот… Шнайдер кинулся к своим барабанам. Тилль к блокноту. Олли задумчиво щипал свой бас, а Флаке гонял гаммы на синтезаторе. Пауль двинулся к своей гитаре, но Рихард взял его за руку и увлек в сторону. -Спасибо, дружище, - сказал он, ты меня реально вытащил в этот раз. И он от всей души пожал собрату по инструменту руку. - Да брось, ты бы сделал для меня тоже самое, - просто улыбнулся Пауль. Возникла пауза. Рихард молчал. Потом кивнул. -Ты, главное, не молчи, если что, - добавил Пауль. - Если хочется поорать, ори. Если хочется поговорить, я всегда готов подставить ухо. Честное слово. Вот прямо считай, поклялся. Если вдруг будет не так, пусть отваляться у меня уши. -Лучше не надо, а то, что будет за гитарист без ушей, - рассмеялся Рихард. -Твоя правда. Но это будет оригинально, - заметил Пауль. -Ты хороший друг, Пауль, - сказал Рихард. - Хотя, конечно, совершенно кошмарно имитируешь пение Тилля. Оба рассмеялись.