Мать-и-Мачеха

       Как и подозревала Алиса, не всё было так гладко в Британском королевстве. А вся их система преемственности поколений создавала определённый шаблон общества и разделение не просто по уровню силы, но и происхождению. Чарли Майерс, который «по доброте душевной» решил помочь Северусу справиться с замком, оказался волшебником со слабеньким Даром. Тридцать пять лет назад он появился на свет в семье обычных людей. Таких как Чарли вежливо называли «магглорождёнными» или, гораздо чаще, презрительно именовали «грязнокровками». Соответственно, имелись в магическом мире и «чистокровные» — волшебники, имеющие несколько магических поколений в предках, и «полукровки» — дети, рождённые от связи волшебницы с обычным человеком. Полукровками именовали и тех, кто имел родителей разных рас, редко, но встречались и такие. Чарли под действием «длинного языка», совмещённого со «сколько лет, сколько зим», выболтал всё, что знал о магическом мире и той незавидной участи, которая ожидала магглорождённых студентов школы чародейства и волшебства. Как оказалось, Хогвартс просто вынужден обучать «грязнокровок», чтобы те умели справляться со своим Даром и не могли выдать существование магического мира обычным людям. Но на этом вся «волшебная сказка» в принципе заканчивалась. Существовал закон о запрете и ограничениях на деятельность магглорождённых и полукровок. Закон довольно суровый, грозящий заключением в тюрьму, отъёмом палочки и прочими наказаниями. После обучения «магическим наукам», которые редко были применимы в простой жизни, большинству магглорождённых детей приходилось возвращаться в обычный мир. Или, как вариант, затеряться в некоем «Лютном» — части нелегального магического мира. Грязного, опасного и почти бесправного. Ну или подсуетиться с успешным замужеством. И, как подозревала Алиса, с усложнением мироустройства, люди без нормального образования никому не были нужны. В лучшем случае такие «недоволшебники» могли окончить какие-то курсы, чтобы работать на простых специальностях. При этом их жёстко контролировали в применении магии, да и силёнок у таких выпускников было маловато, а если судить по учебникам, до пятого курса ничему кроме «фокусов» не учили. Старшие курсы «Хогвартса» были как бы необязательными, так что большинство магглорождённых после пяти лет учёбы «выпроваживали», чтобы они могли как-то себя реализовать и где-то успеть выучиться в обычном мире. А то после «Хогвартса» магглорождённые максимум могли устроиться в балаганы, ярмарки, работать чернорабочими, грузчиками, секретарями, просто выйти замуж. С учётом того, что обычным людям вообще никак нельзя было светить магией, палочками и зельями, даже талантливые магглорождённые не могли работать, например, в частной аптеке, лечить или предлагать какие-то магические услуги. Чарли предпочёл мир обычных людей. После пятого курса ему выдали документ о неполном среднем образовании. В итоге он выучился водить машину и подрабатывал развозом товаров, потихоньку пользуясь магией, как для того, чтобы быстрей перемещаться, так и для того, чтобы в его небольшой фургон входило больше положенного по габаритам и весу. Работал сразу на несколько магазинов и почтовую службу. По его словам выходило, что только его ребёнок от такой же магглорождённой жены смог бы остаться в волшебном мире на правах «волшебника первого поколения», работать в Министерстве Магии или даже, если хватит сил, смекалки и ума — открыть собственное дело. Единственное, что показалось Алисе странным, это то, что, по словам Северуса, его мать училась на Слизерине и желала, чтобы её ребёнок тоже там обучался. Сначала Алиса подумала, что Эйлин тоже была магглорождённой и просто как-то не слишком удачно вышла замуж, но Чарли сообщил, что в Хогвартсе были довольно чёткие разделения по иерархии и чистоте крови. Девяносто девять процентов учащихся Слизерина были чистокровными, причём более чем в десяти поколениях. Лишь пару раз выходило так, что на их факультет попадали полукровки каких-то магических Родов, были в Британии и такие. На факультете Гриффиндор, наоборот, традиционно было больше всех магглорождённых и не слишком родовитых волшебников. Иногда некоторые дети из простых семей попадали на Хаффлпафф, ещё реже на факультет Рейвенкло. Впрочем, в год в Хогвартс поступало не более пяти магглорождённых, а большинство учеников, так или иначе, были из семей волшебников. Сыну Чарли одиннадцать исполнилось в конце апреля, и к ним прилетела сова с приглашением к обучению магии, так что в сентябре Райли Майерс должен будет отправиться в Хогвартс. Интересным нюансом оказалось то, что Хогвартс, как Алиса и предполагала, был платной школой. Но для магглорождённых и неимущих Попечительским советом были заложены специальные фонды оплаты. Чарли и его супруге после рождения сына пришло письмо из магического банка «Гринготтс» о том, что они могут создать фонд оплаты для своего сына в Хогвартсе. В этом случае статус Райли, как волшебника первого поколения, подтверждается, в ином случае, если образование оплатит Попечительский совет, Райли останется со статусом «магглорождённый». Фонд был какой-то хитрый, создавался на десять лет, с немалым единовременным взносом, который всё же был гораздо меньше итоговой суммы на обучение. Насколько Алиса знала, её родители в своё время тоже вложили деньги во что-то подобное, когда нельзя снимать, проценты очень большие, но тот вклад, как и у многих, потом благополучно обесценился. Выдали народу по тысяче рублей, которые перестали что-то стоить. В Британии всё было посерьёзней, с гарантиями, и работало уже не один век. Чарли сказал, что десять лет назад заложил дом родителей, чтобы уплатить в тот самый фонд двести шестьдесят галлеонов, что по тем временам приравнивалось к тысяче трёмстам фунтам стерлингов, что и сейчас немало. И что для потомственных волшебников не иметь возможности оплатить образование ребёнка сказывалось очень плохо на репутации. Любопытным было и то, что Чарли сообщил, что курс галлеона к фунту был один к пяти, и этот курс держался, сколько он помнил себя в волшебном мире. Алиса предположила, что, даже имея магические деньги, волшебникам сложно поддерживать какую-то совсем автономную экономику, они точно так же ели, потребляли товары и просто не могли существовать крохотной общиной, совершенно закрытой от обычного мира. Так что, скорее всего, их галлеон был напрямую связан с экономикой Великобритании, только мало кто об этом задумывался. Тем более, Чарли сообщил, что за все деньги отвечают гоблины — особая магическая раса, которым и принадлежит банк «Гринготтс». Чарли затруднился ответить, сколько вообще в Британии волшебников. Но если судить по тому, что на его потоке училось тридцать восемь человек, грубо говоря, это два небольших класса, и единственной школы на всю эту «Бурятию» хватало, то волшебников, даже с учётом проживания до трёхсот лет, физически не могло быть более трёх-четырёх тысяч человек. Если учесть, что справочник выдавал численность населения Соединённого Королевства под пятьдесят миллионов, то среди них один маг на десять тысяч обычных людей в лучшем случае. Впрочем, это всё равно было больше, чем плотность Иных в Москве. Чарли делился информацией уже более четырёх часов подряд, кроме всего прочего Алиса просматривала его мысли и отслеживала ассоциации, которые появлялись. Иногда люди что-то воспринимают как «само собой разумеющееся». Одной из таких мыслей-ассоциаций было то, что Чарли требуется прикупить своему сыну кое-чего по списку, выданному в письме из Хогвартса. Поэтому он и взял ещё нескольких клиентов, в том числе и книжный магазин, в котором доставки случались редко. Магические товары, включая волшебную палочку, которыми колдуют дети с одиннадцати, стоили немало. — А что ты можешь сказать про «Дырявый котёл»? — спросила Алиса. — Это очень старый выход в обычный мир и вход в магический, — ответил Чарли. — Выглядит, конечно, не очень. Но они так маскируются, если вдруг кто-то случайно зайдёт, есть же сквибы и слабые маги, которых до Хогвартса не допустили. Так вот, там, на задворках, у мусорок, есть секретный ход. Постучишь палочкой по кирпичам, и открывается дверь на Диагон-аллею. Я как раз туда собираюсь в следующий понедельник. Райли надо купить палочку, он давно ждёт этого похода. Колдовать парню всё равно нельзя, пока в школу не пойдёт, но хоть в магическом квартале не будет сильного столпотворения, да и заранее может быть чуть дешевле. А то ближе к сентябрю цены взлетают, очереди и суматоха. И я подумал, пусть пока летом учебники почитает, чтобы быть немного готовым. — Это хорошая мысль, — кивнула Алиса. — Мы с Северусом тоже хотели в следующий понедельник туда отправиться. Может, вместе пойдём? Вместе веселее, да и покажешь и расскажешь, что да как тут у вас. — Правда? — обрадовался Чарли. — Это прекрасная идея, Элис! И твой парень с моим познакомится, потом, когда в Хогвартс пойдёт, уже полегче будет. — Тогда договорились, — улыбнулась Алиса. — Прости, я тебя сильно задержала… — Ну что ты, эта встреча была такой неожиданной, но невероятно приятной. Думаю, мы должны держаться вместе, мы с женой всегда будем вам рады. Мы живём в Илфорде. Давайте встретимся в десять утра в следующий понедельник возле того книжного, где вы литературу приобрели? — Конечно, — кивнула Алиса. — Договорились. Верно, Северус? Сидящий тише воды и ниже травы Северус кивнул, но его тёмные глаза зажглись предвкушением. Чарли ушёл. — Фух, — встряхнулась Алиса, покрутив шеей. — Поиздержалась, столько его контролировать и закрепить результат… — Мама, ты в порядке? — Северус подскочил и заглянул в её лицо. — Очень устала? — Очень, — умирающим голосом протянула Алиса, прикрывая глаза. — Я самый больной в мире человек, мне срочно нужен чай и шоколад… Северус тут же достал плитку из буфета и сноровисто поставил чайник, пока Алиса, посматривая на него из-под опущенных ресниц, изображала магическое истощение. — Вот, пожалуйста, съешь быстрей! — Спасибо, ты настоящий друг! — похвалила Алиса, ухмыляясь. — Будешь книжки читать, первой дочитай про Карлсона, которую начал в магазине. — Ладно, — кивнул Северус. — Мне разобрать книги? — Ага, — Алиса закинула большой кусок шоколадки в рот. — Я возвращаюсь на работу. Скоро будет рейс из Португалии.

* * *

Неделя прошла плодотворно. Алиса решила, что для похода в магический квартал стоит подзаработать, чтобы прикупить то, что хочется. Чарли успел рассказать и про особые сумки с расширением пространства — мечту любой женщины, и чудо-палатки, в которых может поместиться целая квартира со всеми удобствами, и что там есть магазины магической литературы, начиная от школьных учебников разных времён и заканчивая чуть ли не «Некрономиконом». К тому же в аптекарских лавках продавали зелья и все ингредиенты, описанные в учебнике зельеварения, типа крыльев фей и рогов единорога. Раньше всякие зелья у Алисы получались весьма неплохо, всё же у ведьм было своё направление силы, так что хотелось попробовать сварить парочку полезных снадобий для личного пользования. Северус был занят новыми знаниями, брал книги с собой в аэропорт и всё время читал, поглощённый выдуманными мирами. Впрочем, читал он не только истории про муми-троллей или Карлсона, но и с интересом листал краткий справочник-атлас, выискивая города и страны прибытия самолётов, интересовался растениями и животными. Алиса всё размышляла над удобоваримой легендой. Насколько она поняла, как таковых документов у волшебников не было. Чарли сказал, что когда пару раз был в Министерстве Магии, то просто давал посмотреть свою палочку, которая была привязана к определённому хозяину. Вплоть до того, что на палочках малолетних волшебников стояли Чары Надзора, по которым можно было отследить место колдовства и что применялось. Так как был запрет на магию вне Хогвартса, то за нарушение этого правила могли исключить из школы, лишить палочки и наказать серьёзней. Особенно если колдуешь в присутствии обычных людей. Но Чарли также упоминал, что его однокурсники-волшебники могли летом колдовать дома, на них эти чары не распространялись. Либо всё дело было в местах колдовства, либо в привилегии чистокровных. Какого бы статуса ни была мать Северуса, чистокровная, сбежавшая с магглом, или полукровка, Алиса не собиралась мотать чужие проблемы, не важно, существовали они в природе или нет. После замужества Эйлин явно сменила фамилию, а имя сменила сама Алиса. Так что, даже представляясь «Элис Снейп», она ничем особо не рисковала и сомневалась, что её можно «узнать в лицо». Но вот то, что у Северуса может быть статус «полукровка», ей совсем не нравилось, как и какие-то ограничения, с этим связанные. С учётом того, что Северус, как будущий Иной, мог стать гораздо сильней среднестатистических волшебников данного мира, это вообще казалось нелепым. И она очень хотела понять, можно ли это как-то определить. Так что от похода на Диагон-аллею зависело многое.