Шнурок

Тишина комнаты тяжёлая и напрягающая. Но слова сами срываются с языка. — Я буду скучать. Он сжимает кулаки. — Обещай мне, что останешься здесь. Ты нужен Армину. Ему тяжело. Без поддержки он не выдержит. Я киваю и обнимаю его. Он отвечает. Крепко, как-будто больше не отпустит. — У вас впереди земля за стенами. Жаль, что я её не увижу, а ведь всю жизнь к этому стремился, — шепчет он. Сглатываю ком. Пытаюсь говорить без дрожи в голосе. — Это не справедливо, — получается плохо. Он смотрит мне в глаза. —Весь наш мир несправедлив. Думаю, ты заметил. Эти зелёные омуты, изумруды, от которых меркнет все вокруг, смотрят на меня. Не могу больше держаться. Мягкие, суховатые и такие прекрасные губы. Не хочу. Не хочу! Не забирайте их у меня. Мы целуемся долго и отчаянно. В последний раз. Запоминая каждый миллиметр друг друга. Губы болят, дышать нечем, а мы упиваемся друг другом. Невозможно оторваться. Только не сейчас. Он отстраняется первым. Дышит тяжело, губы вспухли и стали ещё ярче выделяться на лице. Он достаёт из своей рубахи шнурок. Тот самый. Который находиться у него меж ключиц. Нежно, почти невесомо, берет моё запястье и завязывает на нем эту проклятую веревку. Срывает с груди два крыла, символ развед-отряда, и кладет мне в ладонь. — Я люблю тебя, — одними губами произносит он. — А я тебя, — отвечаю ему шепотом. Заглядывает мне в глаза и улыбается. Еле нахожу силы ответить ему. Он так и уходит с этой улыбкой на губах. Я не иду за ним. Мы договорились об этом ещё давно. Я запомню его таким. Счастливым и улыбающийся. Мы не говорим прощай. Слишком страшное слово. Слишком понятное нам обоим. Я не плачу. Ещё одна договоренность. Удается с огромным трудом, но я не могу расстроить его. Не имею права. Он не может плакать. После того, что случилось с Микасой, все его слёзы высохли. Навсегда. Её красный обожаемый шарф похоронен вместе с ней. Это было её последним желанием. Моё желание, чтобы Эрен вернулся. Вернулся, смеясь и светясь от счастья. Из открытого окна доносится пение соловья. А я прижимаю к груди руку, на которой он завязал тот шнурок.