Один капучино, пожалуйста

      Дни тянутся так однообразно. По четным дням недели будильник Куроо звонит в 6:30, в 7:00 он выходит из дома, в 7:20 электричка, в 7:50 он уже на месте. Смена в кафе начинается в 8:00 и длится до 15. По нечетным дням смена начинается в 15:00 и длится до 12, вплоть до закрытия кафе. Он работает сверхурочно, зарабатывая деньги на оплату съемной квартиры, пропитание, малая часть остается на личные нужды и развлечения. Чаевые для Куроо на вес золота. Поступив в университет, лишь первое время, чуть меньше года, он зависел от родителей. Затем, обосновавшись, найдя подработку в кафетерии, куда он ходил после занятий в вечернюю смену, он отказался от родительского обеспечения, и теперь родители оплачивали только его учебу. Он знал, с каким трудом отец и мать зарабатывают каждую йену, и не хотел обременять их своей повседневной жизнью, потому старался изо всех сил.       Сейчас на дворе стояло лето, и Тетсуро, покончив с сессией, смог позволить себе работать днем. Июль был жарким, знойным, и посетителей в кафе была тьма. Девушки в коротких шортах, мини-юбках и таких же платьях, едва прикрывавших белье, любили заказывать холодные молочные коктейли, лимонады и прочие напитки. Они дружно хихикали, когда Куроо приближался к столику, флиртовали с ним, когда он принимал у них заказы, и тихо шушукались, когда он отходил от столика, и от таких клиенток он получал больше всего чаевых. Ближе к вечеру кафе посещали компании друзей или влюбленные парочки, большинство из них располагались за столиками на улице и заказывали алкоголь и легкие закуски к нему.       Куроо стоял за прилавком, взяв перерыв, и пересчитывал вечернюю выручку, попросив товарища подменить его на пару минут. Чаевых оказалось не так уж и много, как он ожидал, и Куроо неприветливо оскалился. – Один капучино, пожалуйста, – послышался голос откуда-то сбоку. – У меня перерыв, – Тетсуро стоял возле автомата для приготовления кофе и лотка с сиропами для десертов и напитков, а парень, сделавший заказ, занял стул напротив через стойку. – Ну, пожалуйста, – настойчиво ответил клиент и положил на стойку перед Куроо банкноту, – мне и сдачи не надо. – Я же сказал, – отчеканил брюнет, – что у меня перерыв, – он поднял взгляд на клиента. Перед ним сидел парень, по виду того же возраста, что и сам Тетсуро. Очки-обманки в дорогой оправе были сдвинуты на макушку, дужками собирая и заглаживая назад челку и выбивающиеся карамельно-рыжие прядки, и взгляду Куроо открылось уставшее лицо клиента, под карими его глазами выделялись черные тени. Тетсуро вздохнул. – Ладно, – произнес он, – извините за грубость. – Ничего, – бодро улыбнулся парень и выпрямился на барном стуле. – Капучино, одну сахара, пожалуйста, – он подпер щеку рукой, наблюдая за тем, как Куроо заправлял кофе-машинку. – Тяжелый день? – Да, – ответил Тетсуро, подставляя под автомат чашку, – от клиентов нет отбоя, и я как-то уже вымотался за этот день, к тому же, эта невыносимая жара. Не поздновато ли для кофе? – он взглянул на наручные часы и вновь перевел взгляд на клиента. – Половина двенадцатого. – Для кофе никогда не поздно, – на той же бодрой ноте ответил парень. – Такой же тяжелый день, а до кровати я доберусь еще не скоро, – драматично вздохнул он и протянул Тетсуро руку. – Ойкава Тоору. – Тетсуро Куроо, – с улыбкой ответил брюнет и пожал руку в ответ. – Твой кофе, – он придвинул к Ойкаве чашку и полез в кармашек фирменного фартука за сдачей. – Говорю же, оставь себе, – покачал головой Тоору. Он придвинул к себе чашку, взял ее обеими руками и пригубил, сопроводив первый глоток блаженным протяжным «м-м-м». На губах его расплылась довольная улыбка, и он снова взглянул на Куроо. – Спасибо, – пожал плечами Тетсуро. – Куроо, столики на улице освободились! – послышался голос девушки-официантки из конца зала. – Пойдем, приберемся! – Иду, – кивнул Куроо. – Приятного кофепития, – приветливо улыбнулся он Ойкаве, обошел барную стойку и не спеша посеменил к девушке. – Эй, – пальцами Ойкава ухватился за футболку Куроо, тот остановился и вопросительно уставился на Тоору. – Ты потом куда? – На метро. – Могу я составить тебе компанию? – Без проблем, – улыбнулся Тетсуро. – В 12 заканчивается смена, я переоденусь и свободен. – Окей, – кивнул Тоору. Он отпустил футболку брюнета и вернулся к своему кофе, сев на стуле в пол-оборота, и взглядом стал наблюдать за официантом, вышедшим на улицу, захватив по пути поднос, и начавшим собирать посуду.       В начале первого они покинули кафе и быстрым шагом направились к метро. Это была инициатива Куроо, боявшегося опоздать на последний поезд и не поверившего убеждениям Ойкавы в том, что времени у них еще полно. Станция пустовала, всего несколько зевак слонялись туда-сюда по станции, один парень дремал на лавочке. – Тебе куда? – спросил Куроо, когда они заняли лавочку напротив спящего парня. Он достал из кармана телефон, осмотрел Ойкаву и уставился в экран. – До центра, а тебе? – Ойкава растянулся на лавочке, поставив на свои колени рюкзак, и закрыл глаза. – Через одну станцию. – Летняя подработка? – Не совсем. Считай, постоянная работа, пока не найду что-то получше, – он запрятал телефон в карман толстовки, а следом запрятал и руки и теперь взглядом изучал мирно сопящего парня. – Может, стоит его разбудить? – Не знаю, – усмехнулся Ойкава. Оба замолчали.       Поезд подъехал через пару минут. Вагоны были полупустыми, свободных мест – куча, и ребята заняли сидения в самом начале вагона. Двери закрылись, поезд мягко заскользил по рельсам, отдаляясь от платформы. Взгляду открылся вид на ночной Токио. Куроо любил наблюдать из вагона за тем, как город погружался в сон, но сейчас его и самого клонило туда же. Глаза стали закрываться, голова, по инерции, наклоняться вперед, он расслабился и спустя мгновение перед глазами поплыли какие-то смазанные кадры. На следующей станции вагон покинули все пассажиры и остались только Ойкава с Куроо. Двери мягко закрылись и поезд тронулся дальше. До следующей станции оставалось минут 7. – Эй, Куроо, – прозвучал голос Ойкавы над самым ухом брюнета. – Ммм? – сонно протянул тот. – Зови по имени. – Тетсу-чан, – улыбнулся Тоору и мягко тыкнул парня в ребро пальцем. – Знаешь, что я вспомнил? – Что? – Куроо взглянул на сидящего рядом Ойкаву, осмотрел пустовавший теперь салон, вытянул перед собой ноги и снова закрыл глаза. – Истории о призраках токийского метрополитена, – голос Ойкавы звучал серьезно. – Ты знаешь, что они убивают одиноких пассажиров в ночных поездах? – Серьезно? – Тетсуро заулыбался, но глаз не открыл. – Да! Я читал про девочку, которая вот так вот пропала в метро ночью, при чем, это произошло совсем недавно! – Возможно, она просто не дождалась поезда и пошла пешком, м? – Нет! Это точно были призраки! В статье было написано, что она пропала без вести, и все, что нашли работники метро, – ее блокнот. – Брось, Ойкава. Ты веришь в призраков? – Да. – Быть может, она ушла жить к черепашкам-ниндзя. – Очень смешно! – Скажи еще, что веришь в инопланетян. – Вообще-то, верю! Что в этом такого? – Это же все выдумки, – Куроо лениво потянулся и скрестил руки на груди. – Научная фантастика, или как это называется. Ученые просто придумывают названия явлениям, которые не могут описать по-научному, и преподносят людям ложную информацию. Не ведись! Вот все те люди, которых якобы похищали НЛО. Ты думаешь, это правда? – Конечно, правда! – голос Ойкавы звучал раздраженно. – Над ними ставили опыты там, у себя, на родных планетах, а потом возвращали их домой, передавая через них тайные послания землянам! – Куроо засмеялся. – Ойкава, им просто заплатили за то, чтобы они вели себя странно и плели небылицы. Я бы и сам не отказался от такой работы. Не ведись, что ты такой наивный. – Ты грубый. – Я грубый? – Тетсуро уставился на Ойкаву. – Отнюдь. Просто говорю как есть. – Все ты врешь! – обиженно отчеканил Ойкава. Он по-детски надул губы и уставился в окно перед собой. – Я не наивный. – Ну брось. Ты что, обиделся?       Ойкава не ответил. Он по-прежнему смотрел в окно прямо перед собой, на прозрачных стеклышках его очков отсвечивали огоньки мимо проносящихся фонарей за окном вагона. Куроо выпрямился. Взглядом он прошелся по контуру профиля Ойкавы, отметил для себя, что на его переносице имеется маленькая симпатичная горбинка, опустился взглядом к его губам, заметил, как предательски дергаются уголки губ и как старательно Тоору сдерживает улыбку. – Эээй, – протянул Куроо и придвинулся к Ойкаве вплотную. – Чего тебе? – с наигранной обидой выпалил Тоору и взглядом встретился с темными глазами Куроо. Повисла пауза. Тетсуро открыл рот, чтобы ответить, но не успел, как Ойкава перехватил его губы и увлек брюнета в поцелуй. Куроо лишь вопросительно мыкнул, но сопротивляться не стал, наоборот, руку опустил на плечо Ойкавы, сжал его футболку и, переняв инициативу, углубил поцелуй.       Но и Тоору не был так прост. Он провел языком по ряду верхних зубов брюнета и затеял игру с языком Тетсуро, запустив в его волосы на затылке свои пальцы. Куроо снова промычал. В ответ на игру Ойкавы он мягко прикусил его язык, прервав поцелуй. Щеки Ойкавы раскраснелись, а очки на его переносице накренились. – Плохое зрение? – на выдохе спросил Куроо. – Имидж, – тихо произнес Ойкава. – К черту. – Согласен.       Пальцами Тетсуро взялся за дужку очков и стянул их с Ойкавы, не дав тому и вдоха сделать, возобновил поцелуй. Но теперь его прервал Ойкава. Сделав вдох, он прерывисто промямлил: – Тебе выходить. – Мне выходить, – повторил Куроо и обернулся. Поезд с характерным скрежетом стал тормозить, за окнами вырисовалась знакомая для него станция. Он как-то жалобно вздохнул и перевел на Ойкаву взгляд, затем – осторожно надел на Тоору очки, улыбнулся и поднялся с сидения. – А… – выдал Ойкава и Куроо повернулся. – М? – Я… – Тоору смотрел на него снизу-вверх как-то растеряно и всеми силами будто пытался придумать какую-то причину, чтобы Куроо остался здесь, в вагоне, и поехал с ним дальше, но на ум ничего не шло. – Ты?       Ойкава промолчал. Механический голос сообщил название станции, двери распахнулись и в вагон зашло пару человек. Куроо не сводил с Ойкавы взгляд. – Пойдем, – вдруг сказал Тетсуро, рука его легла на плечо Ойкавы, он сжал футболку и силой потянул парня на себя. Тот не стал сопротивляться и вместе с брюнетом покинул вагон. Двери захлопнулись, поезд поехал дальше, а они вдвоем остались на пустой станции. – И что теперь? Это был последний, – процедил Тоору, глядя в след уезжающему составу. – Тебя это волнует? – Ну конечно волнует! Как я до дома доберусь? – Тоору развел руками, развернулся к Куроо и вздохнул. – Что у тебя на уме? – Это ты у меня спрашиваешь? – с улыбкой парировал ответ Куроо.       Тоору снова промолчал. Тетсуро молча подхватил его под руку и вместе они покинули станцию. На улице стояла летняя ночная прохлада, доносилось стрекотание цикад, где-то отдаленно проехала по дороге машина, но не было никого поблизости. – Далеко? – Два квартала.       В лифте Куроо возобновил поцелуй и Ойкава охотно поддался напору этого едва знакомого ему официанта. В лифте было душно, стоял запах женских духов и сигаретного дыма, а лампочка то и дело мигала, то скрывая их в темноте, то озаряя тусклым желтоватым светом. Лямка рюкзака сползала с правого плеча Ойкавы, но он не волновался, что тот упадет, ибо был зажат между стенкой лифта и Куроо, чьи руки бесцеремонно блуждали под тонкой тканью его футболки, задевая затвердевшие соски. Внутри завязался тугой клубок, внизу живота тянуло, и Тоору охотно терся о колено Тетсуро, которое тот якобы случайно прижал к его паху. Глухие стоны вырывались из губ шатена и тут же впитывались в губы Куроо, воздуха становилось катастрофически мало, и лишь когда лифт со звонком остановился на нужном этаже, Куроо прервал поцелуй.       Тетсуро открыл перед Ойкавой двери, зашел следом, повернул в замочной скважине ключ и тут же стал вплотную к спине Тоору. Он снова запустил руки под футболку Ойкавы и стал оглаживать ладонями разгоряченный пресс, а губы его оставляли дорожку из мелких поцелуев на шее шатена. Рука брюнета опустилась к паху Ойкавы. – Разувайся, – хрипло произнес владелец квартиры, и Тоору послушно кивнул, хотя сделать то, что ему сказал Куроо, оказалось не так уж и просто – рука Куроо уже преодолела ремень и молнию на джинсах Ойкавы и теперь забавлялась с возбужденным членом шатена через ткань боксеров. Колени его дрожали, только с третьего раза ему удалось наступить носком на пятку и стянуть с одной ноги кроссовок. Со второй ногой провернуть это оказалось сложнее, но, как только Ойкава справился, Куроо убрал руку и мягко протолкнул парня в спальню.       Кровать у Куроо была не застелена, на полу были разбросаны вещи, но Ойкаву это не волновало, а у брюнета не вызывало и капли стыда. – У тебя просторно, – протянул Тоору и повернулся к Куроо лицом. Тот улыбнулся, взгляд черных глаз прошелся по раскрасневшемуся лицу, припухшим губам шатена, опустился ниже, оценивающе осмотрел смятую приподнятую футболку и застыл на выпирающем через ткань джинсов бугорке внизу живота Ойкавы. От этого взгляда у Тоору по спине прошелся табун мурашек.       Обведя свои губы языком, Ойкава позволил себе стать инициатором нового поцелуя, но вовсе не жаркого, а краткого и дразнящего. Прервав его, без вопросов и разрешений Тоору стянул с парня футболку, провел ладонями по прессу Куроо, опустился ниже, не оставив без внимания пах Тетсуро. Следом звякнула пряжка от ремня на джинсах брюнета, легкими движениями Тоору потянул их вниз, захватив вместе с ними и белье, при этом губы его выцеловывали ключицы Куроо, его плечи, шею. Ойкава еле сдерживался от того, чтобы не опуститься перед этим парнем на колени и не сделать ему глубокий минет. Новый поцелуй и Тоору отступил назад. Оценивающе пройдясь взглядом по телу Куроо, он стянул с себя футболку и опустился на кровать, сдвинулся назад, плавно разведя ноги, поманил Тетсуро к себе рукой. Без колебаний, Куроо склонился к шатену, руками уперся в его плечи и опустил парня на спину, буквально вдавив в кровать. Языки сплелись в новом поцелуе, рука Тетсуро забралась под дурацкую ткань боксеров Ойкавы и Куроо стал надрачивать без того твердо стоящий член парня, разводя его на новые стоны. – Не дразни меня, – процедил Ойкава, пальцами крепко сжимая волосы брюнета. Он стал еразать под Куроо, отрывать поясницу от кровати, сгибать в коленях ноги и выгибаться в спине. – Не дразни, твою мать, пожалуйста, – протянул он и сорвался на новый стон, чувствуя, как возбуждение достигает своего апогея. – Будь хорошим мальчиком, приподнимись, – с улыбкой хрипловато отчеканил Куроо. Быстрыми движениями он спустил с Тоору джинсы, белье, тот, поелозив ногами, сбросил вещи на пол и снова уставился на Куроо. Тетсуро продолжал улыбаться. Умостившись между ног Ойкавы, брюнет поднес к его губам пальцы, чуть надавил, заставляя Тоору приоткрыть рот.       Тоору послушно обводил языком один за одним пальцы Куроо, не сводя с брюнета мутного взгляда и наслаждаясь всей этой томительной прелюдией. Брюнет продолжал дразнить Ойкаву, свободной рукой легко водя по его стояку, а когда пальцы были достаточно смочены – пару раз прошелся ими по собственному члену. Растягивать Ойкаву он не стал, вместо этого плавно и без предупреждения вошел в него. Тоору сжался, колени его на автомате поджались, руками он ухватился за одеяло под собой, с губ сорвался стон.       Куроо входил мягко. Сперва он задержался, застыл, будто давая Ойкаве привыкнуть к ощущению, затем сделал первый слабый толчок, от чего Ойкава вскрикнул. Куроо тут же накрыл его губы своими, будто пытаясь отвлечь, и сделал еще один толчок. Через пару мгновений Ойкава стал делать движения бедрами на встречу, а еще через пару, крепко держась за плечо Куроо, Тоору стал сам насаживаться на его член.       Счет времени был утрачен уже после первого оргазма, осознание того, что за окном светает, пришло лишь тогда, когда на волосах Ойкавы заиграли первые красные лучи солнца. Тяжело дыша, он опустился на подушку рядом с Куроо и уставился в потолок. – Я бы закурил, – тихо протянул Куроо, – а потом бы продолжил. – Сколько же в тебе силы, Тетсу-чан, – игриво произнес Ойкава в ответ. Он повернулся на бок и носом уткнулся в мокрую и разгоряченную шею Куроо, поджав под себя все еще дрожавшие колени. Лениво приподнявшись, Тетсуро натянул на них сверху одеяло и легко обнял парня за плечи. – Кто ты вообще такой? – выдал брюнет. – Фотограф, студент, – сонно ответил Ойкава. Он приподнялся и осмотрел Куроо. – А ты? – Бариста, официант, – пожал тот плечами и улыбнулся.       Сквозь шторы в комнату пробился свет первых солнечных лучей. Ойкава запрятал лицо между плечом и шеей Куроо и прижался к тому теснее, рука его скользнула по груди брюнета вниз и остановилась чуть ниже пупка. Тетсуро тихо вздохнул, пальцы его переместились в теперь растрепанные волосы шатена и плавно сжали прядки, в ответ на это Ойкава что-то неразборчиво промурлыкал. Токио просыпался, а они проваливались в сон, уставшие, без сил, но чертовски удовлетворенные прошедшей ночью.       Ночь эта стала для них первой, но далеко не последней, а случайное знакомство в кафе и последующий жесткий перепих в квартире Тетсуро переросли в отношения, полные подколов, романтики, дурацких шуток, вкусного, бесплатного кофе и миллиона фотографий на фотоаппарате Тоору.