Я вернусь

Пусть на поле боя лорд Волан-де-Морт и выглядел живее всех живых, но на деле он был никем иным, как мертвецом, до сих пор удачливо обыгрывавшим Смерть в подрывного дурака. – В поместье, – коротко прохрипел Том, скрывая за веками красные от полопавшихся капилляров глаза. Приспешник за маской лишь кивнул, отчего светлые волосы рассыпались по его и Повелителя плечам, и маги исчезли в водовороте магии аппарации. Уже в самом поместье, где в «зеленой» гостиной на любимом кресле отдыхал Темный Лорд, слуга снял маску, тут же опуская взгляд больных глаз в пол. – Повелитель, Вы тоже почувствовали? – тихо прошелестел голос не смеющего поднять глаза на мага мужчины. – Без сомнений, – прошелестел лишенный всяких эмоций голос. – Мальчишка - мой крестраж. – Что будем делать? – Получить обратно эту частицу души я не смогу, хм, – Реддл задумчиво вертел в руках волшебную палочку, окидывая присутствующих в зале внимательным взглядом. – Наверняка этот старикан захочет ее уничтожить. Не убив мальчишку этого сделать невозможно, я сам над этим постарался, – лорд нахмурил лоб, тщетно силясь свести отсутствующие брови. – Значит, нужно убить мальчишку до того, как эти недостойные доберутся до меня. – Но, господин… – Молчи, Люциус, – рявкнул мужчина, а пожиратель поспешно поклонился и выполнил приказ. – Я сам знаю, чем это мне грозит! Нельзя сделать смерть мальчишки преимуществом Альбуса. Нужно убить его заранее, пока я буду в безопасности. – Но как нам это сделать? В Хогвартс не пробиться, пока его защищает Дамблдор, – лорд Малфой говорил тихо и по-прежнему не поднимал взгляда, боясь гнева своего Хозяина. – Потому его убьет тот, кто беспрепятственно попадет в школу, – жабий рот растянулся в подобии улыбки, а сам Том встал с кресла, в пару шагов достигая длинного дубового стола, за которым сидели остальные Малфои и еще пара Пожирателей смерти. – Драко, мой мальчик, – елейным голоском прошелестел Волан-де-Морт, касаясь плеча дрожащего и белого, как мел подростка. – Знаешь ли ты, какая это честь - принять метку Темного Лорда? – Да, Повелитель, – Драко старался держать голос, как мог, но выходило из рук вон плохо. – Поздравляю, Драко, ты удостоишься этой чести уже очень скоро. Для этого тебе нужно будет лишь прикончить Гарри Поттера, – продолжал маг, сжимая руку на бледном предплечье. – Но это не так-то просто, дитя. Тебе придется многому научиться. Тому, чего никогда не расскажут в Хогвартсе. Ты понимаешь, что это значит? Сил у Драко, который слушал всю эту тираду, вперившись взглядом в пляшущий в камине огонь, хватило лишь на кивок…

***

–…ко! Да Драко, твою–то ма… – Блейз осекся, когда Малфой оторвал от камина взгляд серых глаз и перевел тот на друга. –…нтию да на половые тряпки, ты будешь? – закончил слизеринец, кивая на протянутую подростку полупустую бутылку Огдена. Как по сигналу тишина вокруг Малфоя-младшего исчезла, и на парня лавиной рухнули звуки, наполняющие гриффиндорскую гостиную. Драко огляделся, безошибочно находя в толпе четыре интересующие его макушки: рыжий Уизел и кудрявая грязнокровка, открыв рты, слушали как всегда растрепанного, но от того не менее привлекательного Поттера, болтающего с Виктором Крамом. Впрочем, этот дурмтсранговец мало интересовал Малфоя, а вот его одногруппник с темномагического факультета, - очень даже. Тот сидел, казалось бы, в отдалении ото всех, но каким-то образом девушкам удалось прилипнуть к нему, как банным листам. Мужчина молчаливо точил нож о заколдованную хитрым образом выемку в посохе и отвечал холодно, рублеными фразами, постепенно закипая от того, что, вопреки ожидаемым обидам, вокруг разносились лишь наколдованные кем–то сердечки и томные вздохи барышень, не успевших переодеться в более неформальную одежду после Святочного бала. Учеников с наступлением полночи разогнали по кроватям, ссылаясь на подготовку «чемпионов» к турниру, но предприимчивые слизеринцы сразу предложили продолжить вечеринку в подземельях. Гриффиндурки и кретиндуйцы ожидаемо запротестовали, крича, что ноги их не будет в террариуме, но под уговорами Дурмстранга, Шармбатона и, неожиданно, когтеврана, сдулись, умудрившись все же настоять на своих гостиных. – Драко! – снова послышался нетерпеливый голос, а Малфой лишь нахмурился и отрицательно качнул головой, поднимаясь с места. Забини смотрел в спину уходящему другу уже осоловевшим взглядом и философски пожал плечами, передавая бутылку какому-то вейлоподобному шармбатонцу. Малфой направился прямиком к колонне, стоящей аккурат между темным магом и выходом из гостиной. Коротко встретившись глазами с «гостем с Севера», Драко прильнул к прохладному камню и принялся ждать, из-под опущенных ресниц рассматривая Поттера. Не проходило и дня, чтобы слизеринский принц не задался вопросом, что он нашел в этом вечно растрепанном мальчишке с ведьмовскими глазами и плебейско-смуглой кожей. Спрашивал сам себя, и с извечным вздохом смирения находил ответ, что, будь тот хоть настолько уродцем, что зеркала лопались, он все равно бы его любил. За этот его идиотский авантюризм, от переживаний из-за которых Драко бы уже поседел, если бы мог. За безграничную доброту, которую он раздавал всем и каждому, кому та требовалась. За душу той невиданной красоты, которую не испортила даже червоточина души Темного Лорда. И, да, черт возьми, трижды да, он нашел в нем яркие глаза, восхитительные даже в пылу ярости, плебейско-смуглую кожу, которая наверняка по-королевски смотрелась бы на его, Драко, изумрудно-зеленых простынях, непослушные черные вихры, которые в этом году отросли еще сильнее и просто возмутительно сексуально смотрелись вкупе с излюбленным джемпером ручной вязки миссис Уизли, и этот идиотский шрам, к которому хотелось прижаться губами, скрыть его, выжечь своей страстью, чтобы его, Поттера, наконец оставили в покое. Прикоснуться к этому такому близкому и такому далекому одновременно Герою хотелось до зубного скрежета, до ломоты в костях, но все, чем приходилось довольствоваться Драко, это редкие драки, которые провоцировал, разумеется, сам слизеринец. Он просто не мог иначе. Этот Гарри, этот мальчик-который-выжил-чтобы-забрать-чистокровное-сердце, стал наваждением, миражом, наркотиком, - всем и сразу. Он снился, он находился в толпе за считанные секунды, запах его чуть резковатого, на вкус самого Малфоя, одеколона перебивал все остальные запахи, заставляя Драко изнывать от желания уткнуться носом в основание крепкой, но не лишенной изящности, шеи. Это нужно было прекращать; резко, пусть и больно, оторвать пластырь со своего сердца, разбитого отвергнутым будущим Героем магической Британии рукопожатием. Не для того, чтобы озлобиться еще сильнее, нет. Отнюдь. Пора было взрослеть. Пора было переставать быть трусом и начать бороться за себя. И за свое счастье. – Как, говоришь, тебя зовут? – донеслось до Малфоя сквозь вату собственных мыслей. Дурмстранговец вскинул на надоедавшую пуффендуйку хмурый взгляд, тут же возвращаясь к ножу. – Лев, – коротко ответил тот, сдувая стальную пыль. – А что означат твое имя? – Лев? – переспросил мужчина, подняв бровь. – Лев означает льва, – зло прошипел он, тут же закатывая глаза: видимо, вспомнил, что на время турнира Почти-Трех Волшебников на весь замок были наложены чары перевода, и его объяснения не принесли ровным счетом никакой пользы. – Это как… Вот это, – парень кивнул на грифона, изображенного на гобелене гриффиндора. – Но с головой… – мужчина замешкался, не представляя, как объяснить волшебникам, не видевшим в жизни своей даже нарисованного льва. –…Как у нее, – притворно шокировано распахнув глаза, парень кивнул куда-то в угол. Девушки резво оглянулись, чтобы посмотреть на танцующую без музыки Палумну Лавгуд в костюме тотема гриффиндорской команды по квиддичу, и в тот же момент Лев беззвучно удалился, проскальзывая к группе своих одногруппников. Перекинувшись с парой из них короткими фразами, мужчина сложил руки и принялся ждать. Через секунды от группы отделился парень достаточно низкий, но с длинными руками и изящными пальцами, которые сейчас осторожно придерживали за гриф лакированную черную гитару. – Ну, что, Микитко, давай нашу? – весело крикнул еще один парень. Кажется, он был его братом, но, опять же, все они Драко не интересовали. Тонкие пальцы пробежались по ладам, проверяя, настроена ли трансфигурированная гитара, а затем полилась музыка перебираемых аккордов. Второй парень, вперив свой посох в пол, сложив на нем руки и уткнувшись в эту конструкцию грудью, запел с увеличенной магией громкостью. Зачарованные красивым, грудным голосом иноземца, ученики начали собираться ближе к импровизированному концерту, оставляя без внимания странную парочку у золотистой колонны. – Теперь я понимаю, почему тебе здесь не нравится, – хмыкнул Лев, в последний раз окидывая взглядом собравшихся. Драко невольно последовал его примеру, снова натыкаясь на восторженно улыбающегося Поттера. – …Я вернусь к тебе дождем, утренней метелью за окном, серебро горстями брошу я к ногам твоим… – пел дурмстранговец, а Малфой, видя, как Лев проверяет свои карманы, нехотя оттолкнулся от стены. «Интересно, заметишь ли? Узнаешь? Будешь скучать?» – отчаянно думал слизеринец, жадно сканируя растрепанный затылок, будто желая запечатлеть образ парня на сетчатке. – …Я вернусь к тебе грозой - радугой воскресну над Землей! Погашу дыханьем ветра свет былой любви… – продолжил парень через пару мгновений, слегка раскачиваясь из стороны в сторону вместе с остальными слушателями. Малфою грустить было нельзя. Ни коим образом. Иначе он передумает. Плюнет на Темного Лорда, на семью (в целом и себя - в частности) и все выболтает этому гриффиндурку. Нет. Нельзя. Не сейчас. Сейчас это было слишком опасно. Его локтя коснулись холодные пальцы, и парень вздрогнул. Он успел уже позабыть о своем конвоире. – Нам пора, – тихо сказал Лев и зашагал в сторону выхода. Драко кивнул и последовал за парнем, выпивая содержимое припасенной фляги и более не оборачиваясь. Его уже ждал зачарованный заклятием деиллюминации драккар, что отвезет его в Дурмстранг. Прошение о переводе Теодора Нотта в северную школу было уже давно одобрено и подписано, нужно было лишь дождаться подходящего момента. Сам Нотт, разумеется, останется в Хогвартсе с годовым запасом оборотного зелья, а вот Малфой уплывет учиться темной боевой магии, ядам и продвинутой ЗоТИ. «Я проштудирую всю их черномагическую библиотеку, Поттер. Я освою все проклятия и смогу их отражать, выведу универсальный антидот ко всем известным ядам и научусь убивать, – повторял про себя Драко, чувствуя, как прямо на ходу его тело меняется на чужое. – Я сделаю все это, Поттер, и вернусь. Не дождем там каким-то, но стихийным бедствием. И тогда никакой Волан-де-Морт не причинит тебе вреда». Портрет Полной Дамы захлопнулся за их спинами, но вслед стремительно удаляющимся парням все еще доносился голос поющего студента. – ...Как простой солдат в чужом краю удачу я искал свою… Как я был глуп, скажет мне смерть… Скажет теперь!..