***
- Жирный-жирный, как поезд пассажирный! - кричал Слава с друзьями, щипая Фарафонова за щечки и бока. - Прекратите! - Гена еле сдерживал слезы. Он никогда не позволял себе расплакаться при этих задирах, иначе дразнить его будут не только за лишний вес, но и за то, что он «плакса». - А иначе что? Мамочку позовешь? - Карелин рассмеялся, - Ты что, ябеда? - Ябеда-ябеда, - подхватили друзья Славы, - Ябеда! Гена сжал кулачки от злости, развернулся и хотел уже уходить, как Слава ухватил его за ворот рубашки и потянул так, что тот упал на пол: - Ты куда? Мы еще не договорили! - мальчишка присел на корточки напротив Фарафонова, - А это что? - он дернул за белую прядку в челке Гены, на которую раньше практически не обращал внимания, - Старый дед! А, нет, нет, белобрысая девчонка! - Девчонка-девчонка, - снова дружно подхватили друзья Славы. Почти сразу отреагировав, Гена настолько сильно, насколько смог, ударил Карелина по руке. - Ай, больно! - Не трогай! - Бьешь как девчонка! Геночка промолчал, после чего убежал в класс, где его точно не будет никто задирать, оставив Славку и его банду стоять в коридоре. - Девчонка… - про себя сказал Слава.***
Славе нравился маленький Геночка. В то время, когда девочки из его класса пытались показаться взрослыми и крутыми, Гена был скромным, вежливым, улыбчивым и невероятно доверчивым, что Карелин считал очень милым. Хоть Славка не видел ничего зазорного в своей симпатии, но негласное правило говорило о том, что против девочек у них война. В какой-то степени Карелин видел в Гене девочку, но не в смысле «слабую плаксу-ябеду», а скорее хорошего друга, которого хочется защищать и гулять с которым хотелось даже в самую плохую погоду. Но, как оно часто бывает, желаем мы одного, а делаем совсем другое. Так и Слава всю свою любовь показывал кулаками и нелепыми дразнилками.***
Вот и закончились уроки. Все ученики потихоньку расходились: кто по домам, а кто по детским площадкам, чтобы максимально оттянуть времяпровождение за домашней работой. Все улицы были залиты солнцем и вместе с желтыми кленовыми листочками на тротуарах создавали атмосферу, которая была свойственна исключительно ранней осени. Гена стоял под старой липой, которая росла во дворе школы, и весело разговаривал о чем-то со своими друзьями, попутно любуясь, как одна за другой на бетонные плиты падает сухая листва. Он любил осень. Ему нравилось представлять ее - как рисуют на страничках книжек с рассказами - молодой девушкой в роскошных одеяниях, расшитых янтарем и золотом, вальяжно разгуливающей по лесу, лугам и полям и иногда заходящей в город, чтобы подарить частичку своих богатств его жителям. Гена представлял все максимально ярко, наивно и по-детски, но часто его родные и учителя, которым он показывал полностью исписанные осенними сказками тетради, ему советовали проводить больше времени за чем-то действительно полезным, не задумываясь о том, что из Геночки мог бы получиться хороший писатель. Стоя чуть в сторонке, за Фарафоновым очарованно наблюдал Славка. Все его «кореша» разошлись по домам, оставив главаря банды грустить в полном одиночестве. Идти домой совсем не хотелось, так что, дождавшись, пока друзья Геночки уйдут, он начал следовать за мальчишкой, попутно обдумывая, чем же можно ему насолить. Идея пришла в светлую Славкину головку довольно быстро, когда он увидел ярко-красный портфель Гены, который тот нес в руке. Хорошенько разбежавшись, он пнул портфельчик, выбив его из рук Фарафонова и сильно испугав самого мальчика. - Ты что делаешь?! - прокричал Геночка, подбирая и оттряхивая от пыли и маленьких камешков свой ненаглядный рюкзак. - А Фарафонов с девчачьим рюкзаком ходит! - указал пальцем на покрасневшего мальчика Слава, - Девчонка! - Сам такой, дурак! - А кто обзывается, тот сам так и называется! - Карелин пытался блеснуть своей смекалкой, но, чуть подумав, он понял, что эта фраза касается и его, - Короче, Фарафонов, ты - девчонка! Генка не придумал ничего лучшего, чем показать обидчику язык и убежать с портфельчиком к своему дому. А Слава так и остался стоять на школьном дворе, как последний дурак.***
После того, как все домашние примеры были решены, все сочинения написаны и все стишки выучены, дети, иногда с друзьями, а иногда с родителями, выбираются в местный небольшой скверик, чтобы подышать свежим воздухом перед сном и насладиться всеми красками осеннего города, медленно засыпавшего в лучах заходящего солнца. Для Геночки и его мамы это стало своеобразной традицией, ведь только она знала, насколько сильно ее сынишка любит собирать чудно расписанные листочки в пестрые букетики, чтобы потом буквально забить ими все книжки в доме. Так и сейчас мальчишка беззаботно бегал по узенькой аллее и собирал самые-самые красивые экспонаты в свою коллекцию. Мама сидела на лавочке и что-то читала, перед этим предупредив сынишку, чтобы тот не заходил слишком далеко. Геночка был послушным мальчиком, но сейчас он был так увлечен своим делом, что совсем потерялся среди мирно гуляющих парочек и их деток. Сидя на корточках и внимательно рассматривая каждый листик, Гена услышал, как издалека его кто-то окрикнул. Он обернулся, надеясь увидеть своих школьных друзей, с которыми мог бы вместе продолжить заниматься любимым делом, но заметил лишь банду Карелина, которая стремительно направлялась к нему. - Эй, Фарафонов, что это у тебя? - Слава хотел отнять букетик у Геночки, но тот быстро спрятал его за спину. - Ничего. - Ты что, листья собираешь? А ну, дай посмотреть! - ухватив Гену за рукав кофты, Слава снова попытался посмотреть, что же прячет мальчишка за спиной. - Не дам! - Отдай! - Нет! Карелин не выдержал и уже замахнулся кулачком, чтобы ударить, но Гена закрыл лицо руками, выронив букетик на асфальт, так что все листья, которые он так долго собирал, разлетелись в разные стороны: - Не бей! Слава буквально застыл на месте, глядя, как на глазках маленького Геночки наворачиваются слезы. - Мама говорила, что, если кто-то тебя бьет - значит он тебя любит, - тихонько добавил Фарафонов, краснея и шмыгая носом. Друзья Славы, которые стояли за спиной у своего главаря и тихо наблюдали за всем, звонко рассмеялись: - Бьет - значит любит. Ха-ха-ха! Тили-тили тесто, Фарафонов и Карелин- жених и невеста! - крикнул один, а остальные как всегда поддержали, - Тили-тили тесто, жених и невеста! Тили-тили тесто, тили-тили тесто! - А ну, тихо! - крикнул Карелин и толкнул Гену в грудь, - Ты - глупая девчонка! Слава вот-вот хотел ударить Геночку, но тут раздался возмущенный голос славкиной мамы: - Что ты тут уже устроил, балда? - женщина оттащила мальчишку за шиворот, - Я тебе сколько раз говорила: не задираться к другим детям, но до тебя, видимо, туго доходит. - Ну мама! - Не мамкай! Теперь уж точно ты дальше квартиры завтра не выйдешь. Мать утащила Карелина домой, попутно читая ему лекцию о поведении, оставляя мальчишек молча стоять посреди аллеи. Вся банда быстренько разбежалась, а Геночка, вытирая слезы, пошел к маме, которая, наверное, уже заждалась. Он решил не рассказывать ей, что произошло, ведь не хотел ее снова расстраивать.***
С утра небо затянули серые тучи, и иногда на подоконник падали мелкие дождевые капли. Занятия были во второй смене, так что все ученики играли на улице, наслаждаясь свободным временем перед уроками. Только Слава сидел в своей комнате и с особой завистью наблюдал за такой идиллией. Он жил на втором этаже старенькой многоэтажки, так что с легкостью мог видеть, кто из его друзей гулял без него и о чем же секретничают девчонки под высокими кленами, что росли у них во дворе. Так и сейчас он сидел, подперев голову ладошками и скучая, как вдруг заметил знакомый красный портфельчик, владелец которого подходил прямо к Славкиному дому. Сердечко застучало немного чаще, а внутри было как-то тепло и радостно. Карелин притаился и начал наблюдать, куда же идет Геночка. Он остановился у свободного от качель места, которое было ровненько закатанно асфальтом, и помахал ручкой одной девчушке из их класса. «Вот Фарафонов - девчонка, с дурой Ленкой дружит», -подумал Слава, наблюдая. Леночка быстренько нарисовала поле для игры в классики. Линии были тоненькие, чуть заметные, и точно долго бы не продержались на такой погоде. - А можно я солнышко нарисую? - с улыбкой спросил мальчишка. - Конечно!***
Как же в тот момент Славе хотелось выбежать на улицу, к Гене, и тоже с ним порисовать мелом на асфальте. Каким бы «взрослым» Карелин ни был, внутри он был таким же ребенком, как и его сверстники. Безусловно, ему нравилось чувствовать себя лучше, сильнее других, но в то же время часто его посещало желание поиграть со всеми в догонялки, прятки, салочки, но дети боялись его и никогда не звали играть с ними. Так же сидя у окна, он порой грустит от того, что не может просто так взять и подружиться со всеми, сам не зная почему.***
- Давай, Генка, попробуй! - Леночка протянула ему камушек. Гена положил камушек в первый квадратик и, прикусив нижнюю губу, начал прыгать, толкая импровизированную битку все дальше и дальше. Славка видел на его лице искреннюю радость. Гена всем ему напоминал маленькое солнышко, которое сегодня спустилось с неба, чтобы поиграть в классики. Он понял, что всегда хочет видеть эту беззаботную улыбку вместо отведенного взгляда и наворачивающихся слез. Мигом спрыгнув с окна и напугав мирно спавшую на кресле кошку, он побежал быстрее собирать портфель, чтобы встретиться с Геной, пока тот не ушел далеко.***
- У тебя здорово получается, Генка, лучше чем у меня, - Лена надела свой рюкзачок и помахала рукой на прощание, - До встречи в школе! - До встречи! Гена улыбнулся и решил еще немного постоять у качель. «Как жаль, что с каждым днем становится все холоднее и холоднее», - думал он, глядя на нарисованное им солнышко. Карелин выбежал из подъезда и перевел дыхание - еще не ушел. - Эй, Фарафонов, - слова мальчишки практически сразу испортили все настроение. - Чего тебе? - Ты чего это в школу не идешь? Прогуливаешь? - Уже иду, - Гена крепче вцепился в лямки портфеля и зашагал быстрее. - Эй, ну ты куда? Я поговорить хочу! - О чем же? - Ну, постой! - Слава ухватил Геночку за руку, но тот ее сразу же одернул, - Я это...ну... Гена недоверчиво посмотрел на обидчика. - Я извиниться хотел! Вот что! Прости меня, Гена, я не хотел тебя обижать. - Честно? - сразу же покраснев, спросил мальчишка. - Да! - Честно-честно? - Честно-честно-честно! - Карелин улыбнулся, - Обещаю, что больше никогда не буду тебя обижать, честно-честно! Может маленький Геночка и был очень доверчивым, и просто так прощать человека, который больше года обижал тебя, было неправильно, но его учили не держать обиду на людей. С ней всегда жилось хуже, тяжелее и сложнее было наслаждаться приятными мелочами вроде осени и пестрых кленовых листочков. Ко всему нужно относиться проще, и тогда жизнь также будет в радость и приносить исключительно хорошие моменты. Гена расплылся в улыбке и обнял Славу: - Я всегда знал, что ты хороший. Спасибо. Тогда Слава понял, что подружиться с кем-то, оказывается, очень просто: нужно всего лишь относиться к людям так, как хочешь, чтобы они относились к тебе. В мире взрослых этот принцип мало где работал, но дети в этом плане были намного сообразительнее: они всегда искали лишь позитивные способы решения проблем: без лицемерия, без цели получить какую-то выгоду для себя - они попросту еще не знают о таких вещах. Карелин пошарил в карманах и нашел чуть подтаявшую конфету «Ромашка»: - Держи, - он смущенно протянул ее Гене. Геночка удивленно посмотрел сначала на конфету, потом на Славу, и вдруг весело рассмеялся: - Ты такой смешной! Славка немного смутился и осторожно взял ладошку Гены. Так они и шли всю дорогу до школы: молча, за ручки и с улыбками на лицах. Весь класс, а в особенности банда Карелина, был более чем удивлен тем, что когда-то вечный задира, Карелин сидел за одной партой с таким воспитанным Фарафоновым. Теперь уже никто в школе не имеет права обижать маленького Геночку, иначе они будут иметь дело с «грозой третьеклашек» Славой и его «корешами».***
Сегодня уроки закончились чуть раньше, чем обычно. На улице уже во всю грело солнышко, что не могло не радовать Геночку, а вместе с ним и Славу. Они сидели у старой липы: Слава - читая все написанные Геной сказки про осень, а Гена обеспокоенно ожидая вердикта, ведь ранее он никому из своих друзей не давал читать то, что писал ночами напролет. - Ого! Это ты сам все написал? - Ага, - Гена улыбнулся, и его глаза радостно заблестели. - Очень круто! Ты молодец, Гена! Они еще долго разговаривали о всех тех сказках, написанных в обычной тетради. Потом просто сидели и вместе любовались всей той описанной Геной красотой, но только уже наяву. Геночка положил голову на плечо Славы и, пригретый теплым осенним солнышком, уснул. Заметив это, Слава долго сомневался, но потом быстренько чмокнул его в пухлую щечку. - Девчонка… - тихо, но с улыбкой сказал Слава.