Кристофер Шистад — мальчик-который-свободен-всегда. От всех и всего. Правила не для него, а такие понятия как совесть и принципы ему неизвестны. Он, как книга с пустыми страницами и красивой обложкой, интересен первые пару минут.
Именно так сказала мне Мун перед тем, как собиралась последний раз хлопнуть дверью моей спальни.
Я до сих пор жалею, что сказал ей тогда, чтобы она открыла эту самую книгу. Ведь если Мун захочет, то она это сделает.
И сделала же!
А слова этой девушки накрепко въелись в моё подсознание…
Да, свободен, но только не от проблем в лице влиятельного отца, давящего на меня тем, что я должен взяться за ум, что мне еще управлять компанией. Я, нахрен, заперт в клетку собственных переживаний и чувств. Страха и боли. Одиночества…и зависимости от одной рыжеволосой сверстницы, которая в последние время стала моим персональным наркотиком.
«Ты все же это признал?» — ехидно спросил внутренний голос.
Черт. Как же этот трёп в моей голове, голосом странно похожим на голос Сатре, сводит с ума. Этот маленький червячок просто не позволяет мне врать себе. Он не дает забыть то, какой мой отец мудак, ведь всё время пользуется собственным сыном, будто я и не его ребенок вовсе.
Этот голос, совесть, заставляет принять наконец тот факт, что Мун единственная девушка, которая для меня не похожа ни на кого. Ну и что за романтичный бред?
«Да, а два месяца назад ты утверждал, что тебе похуй на нее», — голос Сатре в голове откровенно надо мной смеялся (именно так решил назвать свою совесть Крис).
Я уже давно понял, что наша маленькая игра привела к тому, что легкие сдавливает и когда она рядом и когда её нет. Что мне безумно нравится её кофе: без сахара, с парой капель коньяка. Напиток получается у Мун слишком крепким, но не горьким. Интересно, как?
«Ты хочешь знать ответ не на этот вопрос», — хитренько улыбнулась Нура.
Прекрати. То, что случилось на прошлой неделе — глупость. Моя глупость. Я не собираюсь заниматься самобичеванием. И мне все равно, что ответит Мун
«Сказал он, пытаясь сварить любимый кофе, любимой девушки, » — хитро усмехнувшись и закинув ногу на ногу, издевалась сука-Сатре. Она всегда заставляла меня о многом задуматься, вызывая головную боль и неприятное покалывание в позвоночнике.
Поэтому я и попытался заткнуть этот невыносимо раздражающий голос. За несколько лет я научился мастерски игнорировать свою совесть и подсознание, но не мог не замечать это сдавливающие грудь чувство. И такое со мной впервые, а стоит только задаться вопросом: когда это началось, ответ приходит незамедлительно.
Ну как же иначе!
«Когда ты её поцеловал и сделал это первым, мой милый, ведь пытался привлечь внимание девчушки. Ты можешь обманывать всех, даже Вильяма, но только не свою совесть. Ты же знаешь, что ей на тебя по-хуй…поэтому…» — Сатре в голове не смогла договорить. Надо просто прекратить её слушать, ведь еще одно слово и выдержке конец.
Как же все это заебало, я просто устал от всего. От того, что изменяю своим принципам, пытаясь привлечь внимание Мун, а та лишь видит во мне своего друга с которым можно потрахаться. От того, что я стал специально забывать вещи в её доме. И не для того, чтобы вернуться (хотя и это тоже), а для того, чтобы моя одежда пропиталась её запахом геля для душа и кофе с коньяком. Этот аромат въелся в мои легкие вместе с никотином. Вот только эта зависимость гораздо сильнее.
А еще я заебался от того, как мой папа делает все для того, чтобы жизнь сына была невыносимой ещё с того времени, как я появился на свет. И мне действительно не понятно: почему? Почему еще с пяти лет отец вбивал в мою голову, что я должен всем, а в первую очередь ему самому. Почему, когда я пытался угодить папе, тот вечно был недоволен. Почему мать ушла из жизни так рано? Почему мистер Шистад винит в этом меня, своего сына?
Ведь мне тоже херово, как же отец этого не поймет?!
Я тоже пытаюсь забыться, вот только та, в которой тону не тянет на дно, а выталкивает на поверхность, обдавая с ног до головы волной ледяной реальности.
А депрессия давит. Вот только как давно и Магнуссон и алкоголь уже ничего не могут сделать?
Как давно моим антидепрессантом стала Эва?
Нет, хватит, нужно прекратить на этом зацикливаться.
«Крис, ты любишь ее, и чем раньше это примешь, тем быстрее смиришься с тем, что она к тебе относится лишь как к другу».
Я и без тебя это знаю.
***
Когда Кристофер наконец прибыл в школу, спрыгивая со своего мотоцикла, он мог думать лишь о том, как порвёт последнюю нить, связывающую его с Эвой. Шистад докажет, в первую очередь себе, что
не любит Мун.
И, возможно, забудет ее.
«Если вообще ей хоть что-нибудь скажет», — хихикает голос, выглядывая из-за угла.
Отъебись. Она для него ничего не значит.
«Ну да, а как же ты спасаешься от всего этого дерьма? Ты же такой уще~ербный, лишь благодаря этой девчонке ты себе вены не перерезал», — хмыкает Сатре, презрительно на него смотря.
Ну точно
Сатре. Совсем уже крышей двинулся.
Крис подошел к Эве и Нуре, сидящим за столиком без своих подружек. Конечно, такая рань, а этот долбанный внутренний голос уже забывает, ну что ж это за хрень?!
Шистад решил не слушать больше эту суку. Он решил доказать ей, что может и без Мун. И он это сделал. Почти.
Пока парень лишь смотрит Эве в глаза и пытается собраться с мыслями, а девушка тем временем пытается понять, что ему нужно.
«Ахах, Крииис, ты что, тонешь в её глазах, ну прям как в дешевых душевных мелодрамах?»
Да, Крис, неужели ты до этого докатился?
Черт, это конец. Он пропал.
— Ты что-то хотел? — спросила наконец Эва, чтобы разрядить эту нагнетающую тоску тишину, смотря на стоящего перед ней и подругой пенетратора. Крис закатил глаза, оглядываясь. Неужели нельзя просто сказать, привет''?
«Милый мой, а как ты пошлешь Мун прелюдно, если здесь почти никого нет?»
Крис оглянулся.
Во дворе школы действительно почти никого не было, лишь несколько учеников, которые шли к зданию, чтобы погреться, ведь ноябрь месяц, как ни как, да и Осло тёплым климатом никогда не отличался.
Крис вообще не понимал, почему он так рано приехал.
«Ну да, он ведь не знает о том, что эти девчонки приходят в школу раньше остальных.» — Закатила глаза Сатре.
Парень тряхнул головой. Нужно собраться с мыслями. Нужно сказать, что Мун ему противна, что он не хочет с ней общаться, что ему не нравится секс с ней.
— Я люблю тебя, — что? Что он только что сказал? Какого хера?! Нет.
Нетнетнет. Он не мог этого сказать. Не мог. Крис даже в мыслях боялся это проговорить.
Но он сказал.
«Что?!» — Сатре упала со стула. Да, он тоже в ахуе.
Но в следующий момент Шистад понял, что погиб, ведь эти слова…
— Крис… — Мун почувствовала себя сукой за то, что сейчас скажет, но иначе никак, врать она не буде, — как ты мог на что-то рассчитывать? — Слова — пули, они разрывают сердце парня мелкой дробью. — Я не виню тебя, но ты же понимаешь, что я не отвечу тебе взаимностью, ведь у нас просто секс по дружбе? Я
не люблю тебя, Крис, — Эва сказала все в лоб. Резко и грубо, не извиняясь. Да и не за что ей извиняться. Мун не виновата в том, что Шистад перешел черту, но как же больно все это слышать от
неё.
Нет, он должен держаться и отвечать за свои слова. Он не должен сломаться прямо у неё на глазах.
— Я просто хотел, чтобы ты знала, — его голос дрогнул лишь на последнем слове и чуть не сдал своего хозяина, так же как и натянутая ухмылка. И нет, он не оправдывается, — мы ведь все еще друзья? — как же фальшиво он улыбается. И как же сильно она надеется.
Нура, все это время сидящая в шоке, не видела причин для радости, а сложившаяся ситуация казалась ей до ужаса нелепой.
— Конечно, — так же спокойно ответила Эва.
Крис хотел сказать что-то еще, но вовремя позвавший парня Вильям спас несчастного Шистада.
— Эва… — много значительно смотря на подругу, а после переведя взгляд на уже уходящего парня, попыталась начать Нура, но её перебили:
— Сатре, ты чего? — смеясь сказала Мун. Но серьезный взгляд подруги заставил вздохнуть, — между нами ничего не может быть быть. Просто у нас классный секс и мы друзья. Я не хочу давать ему ложную надежду, ведь лучше сказать все прямо, — девушка пожала плечами на пораженный взгляд подруги. А что Эва должна делать? Врать ему? Нет, Крис её друг и лучше он другом и останется.
А вот Нура не понимала: зачем? Зачем Мун его отвергла? Ведь она видела взаимность его чувств.
Эва точно знала, что не любит Криса. Да, у них охуительные поцелуи со вкусом виски, да у них потрясный секс. Но Мун не чувствует себя окрыленно-счастливой рядом с ним. Не чувствует химию между ними; от его прикосновений Эва не теряется; он не сидит в её голове. Она спокойно уходит от него утром, даже не задержав на парне взгляд, не ревнует, когда он с кем-то другим — хотя Мун давно его с девушками не наблюдала. Эва может говорить с Крисом о многом, она может ему доверять. Мун любит его, но лишь как друга. Не больше.
Эва точно знает, что
не любит Шистада, и ей вдруг стало стыдно за то, как она с ним обошлась.
Поэтом Мун решила расставить все точки над «i».
7:24
Надо поговорить.
Ответ пришел незамедлительно, что слегка напрягло Эву, ведь создавалось впечатление, будто бы Крис ждал её сообщения.
7:24
Я буду ждать тебя на парковке.
***
Волнение. Последний раз он испытывал это чувство, когда впервые показывал отцу их нарисованную семью. Маме рисунок понравился, а вот Шистад-старший сразу осадил мальчика.
Криса передернуло.
Отец был недоволен им еще до ухода матери. До ухода единственной любившей его, Криса, женщины.
Неужели он не заслуживает любви? Неужели всегда будет одинок? Неужели счастье оставило Криса еще тогда, в детстве? А сейчас…сейчас он умирал. Умирал от осознания реальности.
»…ведь прекрасно понимал, что первая его любовь — безответная…» — Сатре в голове грустно усмехается. Слушал бы он предупреждения своего внутреннего голоса — не было бы всего этого. Хотя, кому он врет? Было. Все бы было всё, просто чуть позже.
И он осознает своё положение, но сдаться не может. И не хочет.
Крис ждет прихода Мун, считая удары собственного сердца, считая секунды. Тук-тук. Тук. Раз, два, четыре, девять.
И вот парень видит огненную макушку, приближающуюся к нему. Может она передумает?
«Да ладно тебе, Крис, мы ведь помним, что она тебе уже отказала. Смирись. Ты же не будешь до последнего надеяться на то, что она тебя примет?» — с ухмылкой спрашивает Сатре, попивая вино, зная, что вопрос этот будет без ответа.
Запой? Можно.
***
Эва шла к Шистаду с целью извиняться, наладить отношения. Даже если она и не любит Криса, но дружба с ним — равна дружбе с Нурой. Мун не хочет терять его, поэтому им нужно поговорить. И начать нужно прямо сейчас:
— Крис, прости за то, что я… — Эва была перебита поцелуем.
«Шистад, серьезно?» — Нура недоумевала. Он что это реально решил, что может.? Но она же.?
Да, но…надежда умирает последней. Крис действительно надеялся, что сможет таким образом пробудить в ней хоть какие-то чувства. Напрасно надеялся, но всё же хотел сказать пару слов, оторвавшись, очень нехотя, от губ — почти его — девушки.
— Что ты чувствуешь, когда я тебя целую? Не отвечай мне, — он не дал и слова ей вставить, — будь честна с собой. Просто подумай, ничего не говори, по крайней мере сейчас. — Крис никогда бы не подумал, что будет вот так, стоя на парковке его любимой (чтоб она сгорела) школы и просить Мун ответить на его чувства.
«Чем черт не шутит», — невесело хмыкает Сатре.
***
Вот только ответ был очевиден.
