Плащ с секретом

Ливень шёл третий день. Мокро было везде. Вода, такая же серая, как и сам город, начинала топить подвалы ветхих домов. Обходить лужи было невозможно: весь Лондон стал одной огромной лужей. Люпин уже успел набрать полные ботинки воды. Сделав вывод, что сильнее он уже не промокнет, Римус вовсе перестал заботиться выбором путей. Всё равно везде вода. И в ботинках — тоже. Главное, не замочить новые книги, которые бережно спрятаны под старенький плащ. Ценные литературные экземпляры, оригиналы которых, скорее всего, никогда не покинут книжную лавку. Такое не продаётся, Люпин был в этом уверен, однако книжицы можно перевести, напечатать, и переводы уже пустить в продажу. «Книжный магазин Хауэлл» встретил Люпина привычным звоном колокольчика. В родной лавке было тепло и темно. Он поспешил зажечь лампу, и мягкий свет заплясал на стенах, отражаясь яркими бликами от редких позолоченных корешков более новых изданий. Лампа была оставлена висеть под потолком, а Люпин зажёг две свечи, чуть оплывшие в подставке, и прошёл за прилавок, чтобы спрятать принесённые тома в нижний шкаф, надёжно закрывающийся на замок. Надёжно скорее потому, что замок был настолько старым, что с трудом открывался и закрывался. Каждый раз Римус и сам не был уверен в том, что в следующий раз сможет спокойно открыть дверцу. Когда-нибудь ему точно придётся выламывать её ко всем чертям, чтобы срочно, немедленно что-то достать. Но сейчас дверца с большим трудом поддалась, книги легли сверху на те, что уже имелись в «секретном фонде», и Люпин снова захлопнул шкафчик и прокрутил ключ. Замок недовольно захрустел, и ключ застрял. Над головой послышался лёгкий перезвон колокольчика, хлопнула дверь, впустив в лавку холодный и влажный воздух. — Магазин закрыт! — крикнул из-под прилавка Римус, рывком проворачивая ключ до конца и пряча его в карман жилета. — Зато дверь открыта, а табличка не перевёрнута, — женский голос был холодным и язвительным. Люпин поднялся на ноги и удивлённо уставился на Снейп, которая стояла посреди книжного зала, разглядывая многочисленные книги. — Использовать свечи в книжной лавке — верх интеллекта. — Моя лавка ни разу не горела, а вот дома высших сословий, с модным ныне электричеством, всё время полыхают, — парировал Люпин, продолжая внимательно разглядывать Северину. На тёмно-синем платье, несмотря на его цвет, были видны более тёмные мокрые пятна. Весь подол промок и теперь оставлял за собой широкую мокрую полосу на светлом деревянном полу. Руки Снейп, облачённые в перчатки, скользнули пальцами по корешкам книг, по краям полок, будто проверяли, насколько в магазинчике пыльно. — Можно было и поздороваться, кстати, — нарушил молчание Люпин, опускаясь на стул и сгребая с прилавка ненужные бумаги. Многие из них, по-хорошему, следовало сжечь. Снейп его реплику проигнорировала, скинула накидку и аккуратно повесила её на один из крючков рядом с прилавком. Люпин почувствовал едва уловимый запах бадьяна и полыни. — Почему же Вы без конвоя, мисс Снейп? Не боитесь, что я начну распускать руки? — «припомнил» ей Римус, но Северина, выискивая что-то в сумочке, даже бровью не повела. — Если Вы попробуете, мистер Люпин, можете не сомневаться, я и без конвоя сделаю так, что Вы очень пожалеете о своём поступке, — совершенно спокойно, будто они говорили о погоде, отозвалась Снейп. В её руках появился небольшой желтоватый конверт, запечатанный клеем и воском. Серая печать с буквой «S», концы которой почти образуют знак бесконечности — символ аптеки Снейпов. — Нужно передать этот рецепт Дамблдору. Он очень просил. Как можно скорее. — Нужно, значит, передадим, — Римус забрал конверт и поднёс его к свету. Кроме печати на нём не было ничего. Ни надписей, ни пометок. Кроме того, чернила не проступали через плотную бумагу. — Хотите спросить, что там? — хмыкнула Снейп, недоверчиво разглядывая руки Люпина, будто опасаясь, что сейчас Римус разорвёт конверт и начнёт читать то, что внутри. — Кажется, Вы уже сказали, там рецепт. Нужно ли мне знать больше? — Римус бережно убрал увесистый конверт во внутренний карман. — Возможно, Вы не так невыносимы, как мне думалось, — Снейп посмотрела в сторону двери, и Римусу на миг показалось, что он заметил неуверенность в её взгляде. — Возможно, стоит переждать дождь? — спросил он, жестом приглашая Северину в хранилище. Дверь в самом дальнем углу магазинчика открывала проход в тесный коридор. Справа был поворот на винтовую лестницу, ведущую на второй этаж и мансарду — пространство, которое Люпин использовал как собственное жилище и, частично, для хранения книг и документов, которые не могли физически поместиться в торговом зале. Слева — небольшое пространство со стареньким диваном, двумя хаотично стоящими креслами и журнальным столиком, вечно заваленным то истрёпанными книжками, которые следовало заклеить, то газетными вырезками, то многочисленными письмами. Предоставив Снейп самостоятельно расположиться у столика, Римус поспешно перевернул вывеску на двери магазина, закрыл дверь изнутри, занавесил окна первого этажа и прихватил лампу и чайник. Стараясь не замечать неудовольствие на лице Снейп, Римус поднялся наверх, поставил чайник и вернулся лишь тогда, когда вода в чайнике закипела, нашлись две приличные чашки и плитка шоколада. Римус нечасто принимал гостей. Посетителей, конечно, было достаточно, но гости… Раньше к нему наведывался Блэк, а теперь и он был там, откуда в гости не выпускают. Обычно на чай оставался разве что Дамблдор. Возвращаясь со всем этим в руках и всеми силами стараясь не перевернуть кипяток на себя, Люпин поймал себя на мысли, что вообще не спросил, будет ли дама чай. Не спросил он и про шоколад, который лично он считал самым прекрасным изобретением человечества. Но Снейп не выглядела так, как обычно выглядят люди, любящие сладкое. Впрочем, у Северины не было особого выбора. На улице льёт как из ведра, что дороги не разобрать, а сидеть здесь просто так, глядя в стену — не очень комфортно. — Надеюсь, Вы любите чай, — спросил Люпин, протягивая чашку Снейп и опускаясь в соседнее кресло. — Предпочитаю кофе, но Вы не оставили мне выбора, — проговорила Северина, пренебрежительно оглядывая пространство вокруг себя. — Никакого порядка. Разве так нужно вести дела? — Это мой личный порядок, — пожал плечами Римус. Он действительно знал, где лежит каждая книжка и каждая бумажка в его лавке, и никто не мог здесь ориентироваться, кроме него самого. Это было Люпину на руку. Даже если его захотят ограбить, всё равно ничего толком не смогут найти. Снейп фыркнула, Римус обхватил ладонями чашку, согревая пальцы. Молчание было напряжённым. Казалось, воздух вокруг можно было потрогать руками, попробовать на вкус, и вкус этот Люпину не нравился. — Почему именно книги? — внезапно нарушила тишину Снейп, и Люпин непроизвольно дёрнулся, непонимающе глядя на неё. — Почему Вы занимаетесь книгами? — перефразировала она, произнеся это таким тоном, будто Люпин был крайне непонятливым ребёнком. — А по-вашему я должен продавать наркотики? — Люпин сделал пару глотков чая и потянулся за шоколадом. — Думаю, Вы бы вполне смогли влиться в это торговое направление, — съязвила Снейп. На чай она смотрела так же подозрительно, как и на самого Люпина, на каждую книгу и вообще на всё, что её окружало. Римус так и хотел сказать, что он не умеет варить яды и вряд ли стал бы травить кого-либо. — Но туда уже влились Вы с лекарствами, я бы не выдержал конкуренции, — хмыкнул Римус. Фольга под шоколадом приятно зашелестела. — Я не продаю наркотики, — губы Снейп, и без того тонкие, стали ещё тоньше и бледнее. — Это Вы так думаете, — пожал плечами Римус. — Народ сейчас смекалистый, из любой пилюли сделает то, что он хочет получить. В конце концов, есть книги. В некоторых и не такое написано. — И эти книги, разумеется, продаёте Вы? — Разумеется, — кивнул Люпин. — Я продаю разные книги, и только людям решать, как использовать знания, полученные из них. — О, великие знания, особенно в бульварных романах, которые везут к нам из любимой всеми Франции… — закатила глаза Северина. — Может, знаний они и не прибавят, но красноречию научат. Романтикам нравится. — Вы романтик? — В некоторых ситуациях… — уклончиво ответил Люпин. — Позволите личный вопрос? Раз уж мы работаем вместе… — Северина изучающе его разглядывала, Люпин тоже старался как можно лучше рассмотреть Снейп. Римус вообще любил разглядывать людей, но не привык, что в ответ разглядывают его. — Только если я смогу задать встречный, — поставил условие Люпин. — Откуда у Вас шрамы? — Откуда в Вас столько сарказма? — Трудное детство, — улыбнулся Люпин, подливая в чашки чай. — Трудное детство, — отозвалась Северина, постукивая пальцами по грубой обивке кресла. — Я должен был догадаться, — Римус закивал и глянул на часы. Ливень постепенно утихал. Капли уже не так сильно барабанили по стеклу, но шум воды, бьющей по листьям живых изгородей, всё ещё отчётливо доносился с улицы. «Книжный магазин Хауэлл» располагался меж жилых домов, не самых богатых, но достаточно приличных. Совсем недалеко располагалась небольшая кондитерская, уже наверняка закрытая для посетителей. Если выглянуть в окно, ведущее за здание книжной лавки, можно было заметить, что на соседней улице всё ещё не погасли окна дешёвого ателье. — Мне нужно взять у Вас книги, чтобы поход сюда не выглядел так, будто я просто расхаживаю по сомнительным книжным лавкам, — вдруг объявила Снейп. — Вы считаете, что кто-то наблюдает за Вами? Сейчас, когда на улице легче утонуть, чем куда-либо добраться? — Римус кивнул в сторону окна. — Я не могу утверждать, что это невозможно, — гордо вскинулась Северина. — И почему же мой магазин — сомнительный? Едва ли Вы найдёте то, что есть у меня, где-то ещё, — встал на защиту своей обители Римус, но Снейп лишь раздражённо выдохнула. — О да, едва ли где-то ещё я смогу найти столько запрещённых или краденых книг. Кстати, как много? — Не так много, как Вам думается. Люпин поднялся на ноги и вместе с кружкой вышел в торговый зал магазина. Открыл запертую недавно дверь и вернулся к прилавку. — Мне принести их Вам завтра, или соизволите забрать самостоятельно? На какую сумму рассчитываете? Снейп, кажется, была возмущена, но Люпин не дал ей заговорить. — Действительно, я слишком груб сегодня. Со мной такое бывает по вторникам… Мигрени, знаете ли, — улыбнулся Люпин, заворачивая в жёлтую шелестящую бумагу несколько книг. Нетолстые и сравнительно небольшие, они не должны были составить особых проблем в транспортировке. — Сегодня я сделаю Вам подарок. — Как любезно с Вашей стороны, — прошипела Северина, отбирая свёрток. — Дождь утих, и мне, наконец, пора. И хотя дождь «утих», под ним всё ещё можно было промокнуть. Римус нахмурился. — Вы можете взять зонт. Мой зонт, — Люпин указал на неприметную металлическую подставку, где спокойно стоял длинный чёрный зонт, достаточно массивный для женской руки, но ведь лучше так, чем промокнуть. — Я не пойду с мужским зонтом по улице. Что скажет свет? — недовольно выдохнула Снейп, поправляя капюшон накидки. И хотя сама накидка должна была уберечь от дождя голову, в остальном же являлась совершенно бесполезной вещью. От сильных порывов ветра полы накидки разлетались в стороны, да и её длина не позволяла спрятать Северину с ног до головы. Зонт, конечно, тоже не гарантировал стопроцентной защиты от воды, но его хотя бы можно было направить против ветра, не позволяя ледяным каплям добраться до верхней части тела. — Бросьте, миледи! — воскликнул Люпин, всплеснув руками. — Никто не станет следить за Вами сейчас! Но да, лучше же промокнуть и подхватить воспаление лёгких, — закивал он, непонимающе глядя, как пальцы Северины остервенело завязывают ленты накидки у шеи. — Я бы мог проводить, но со мной, полагаю, ещё хуже, чем с зонтом. — Я лучше умру от воспаления лёгких, — фыркнула она, хватаясь за ручку двери. — Вряд ли Вы имеете на это право, — произнёс Люпин за секунду до резкого звона колокольчика.