***
Чонгук сидит на кухне и делает домашнее задание по физике, вдыхая приятный аромат почти готового обеда. Он постоянно отвлекается и погружается в свои мысли, растворяясь в шуме вытяжки и непрекращающегося ливня, который идёт со вчерашнего вечера. Как только Чонгук закрыл дверь за Тэхёном, он сразу же подбежал к открытому окну в своей комнате, чтобы проводить взглядом репетитора, усаживающегося за руль своего чёрного джипа. Перед тем, как завести машину, он посмотрел в зеркало и аккуратно поправил рыжую чёлку и надел тёмные очки, в которых он выглядел как солидный папочка, отправляющийся за ребёнком в школу. Джип скрылся за поворотом, а Чонгук так всё продолжал стоять у окна, рисуя в воображении странные картинки, на которых он представлял себя маленьким ребёнком, который бежал со школы к чёрному джипу своего отца, слушал похвалу за отличные оценки и улыбался прижмуриваясь, когда огромная отцовская рука гладила его по голове. От этих мыслей его заставили оторваться мелкие холодные капли дождя, падающие на его лицо. — Чонгук, — миссис Чон легонько коснулась плеча сына, который уже не занимался, а смотрел в окно, о чём-то напряжённо думая, и отодвинула книги, чтобы освободить место для тарелки, — мне звонил мистер Ким, сказал, что приболел и сегодня не сможет провести занятие. Чонгук приподнял глаза и равнодушно кивнул, погружаясь снова в свои мысли. — Какой-то вирус, говорят, ходит, — продолжила женщина, усаживаясь рядом, — так что будь осторожнее.***
Сразу после занятий по вокалу Чонгук понёсся домой, шлёпая ботинками по лужам. Ливень прекратился ещё утром, но глубокие лужи всё ещё стояли, заставляя Чонгука постоянно оббегать их и перепрыгивать. Парень старался делать это аккуратно, но всё равно наступил одной ногой в лужу, громко выругавшись от неприятных ощущений, когда почувствовал противную холодную воду у себя в ботинке. Благо, что он был уже рядом с домом. Перед входом он стащил ботинок и вылил воду в клумбу, а затем на одной ноге поскакал в ванную, радуясь тому, что сейчас примет горячий душ. После душа Чонгук влетел в комнату и, увидев на часах восемь вечера, начал собираться в ускоренном темпе. К девяти он должен подъехать к клубу. Он быстро подлетел к шкафу и начал рыться в куче скомканных вещей, которые, по идее должны были висеть на вешалках, которые валялись в той же куче. Выбор парня остановился на чёрных брюках, белой футболке и джинсовке, которая будет скрывать под собой мятую вещь. Чонгук подбежал к прикроватной тумбочке и начал рыться в поисках поддельного удостоверения, которое в прошлом году сделал Юнги для него и Чимина благодаря, как он выразился, «особым связям». И всё это время оно валялось без надобности в его тумбочке со всяким хламом и ждало своего часа. И вот, наконец-то настал день, когда оно пригодилось. Чонгук запихнул удостоверение в задний карман вместе с телефоном и направился к выходу, попутно как-то укладывая свои волосы. Его мать еще была на работе, но Чонгук предупредил её утром, что пойдёт на вечеринку в честь дня рождения Юнги к нему домой и останется там на ночь. Парень ненавидел врать своей матери, и делал это крайне редко, но он знал, что она бы ни за что не отпустила бы его в клуб, тем более с такими же сопляками, как он.***
Чонгук спускается по слабоосвещённой лестнице вслед за толпами подвыпивших девиц в коротких платьях кислотных цветов и, наконец, оказывается в помещении. Басы музыки стучат по вискам, яркие вспышки света слепят глаза, тяжело дышать из-за спёртого воздуха. Брюнет осматривается по сторонам в поисках Юнги, который должен ждать его где-то у входа, но никак не может поймать светлую макушку, так как глаза ещё не привыкли к освещению. Чонгук потянулся к заднему карману, чтобы достать телефон. — Чонгуки, ты пришёл, наконец! — сильная бледная рука схватила его запястье и потащила через толпу к столику, за которым сидели Чимин и Хосок — хороший приятель Юнги. Ему 23, или около того, и он живёт в другом конце города, где раньше, по соседству с ним жил Юнги, пока несколько лет назад его семья не переехала. — Юнги, с днём рождения, — Чонгук набросился на блондина, чуть ли не повалив его на диван. — Подарок твой я тебе завтра притащу, чтобы никто его тут не спёр, хорошо? — Да ладно, мог бы вообще ничего не дарить, — Юнги потрепал младшего по волосам, пока тот пожимал руки ребятам. — Самое главное для меня то, что вы притащили сегодня сюда свои задницы. — Чимин, ты как? — спросил Чонгук, усаживаясь на диван рядом с ним. — Всё в порядке, — ответил тот, приобнимая младшего за плечи, — ты же знаешь, что моя маман своими целебными снадобьями мертвеца поднять может, что ей какая-то простуда. Чонгук улыбнулся, положив голову Чимину на плечо, и потянулся за стаканом колы, который протянул ему Юнги — тот запретил ему пить алкоголь, ибо знал о его непереносимости: в прошлом году на его же дне рождения тот отключился от нескольких глотков виски. Благо, что родителей Юнги не было тогда дома, и он смог оставить друга у себя, скрыв произошедшее от своих родителей, которые обязательно доложили бы всё матери Чонгука, и та больше бы никогда не отпустила его никуда. — Чимин, — тихо прошептал Чонгук, приподнимая голову с плеча друга, — всё ведь в порядке… я имею в виду… ты же не против, что Ким Тэхён — мой репетитор? — Всё в порядке, Чонгук, — Чимин развернулся к парню и положил ладонь на его колено. — Это было давно, пора мне уже забыть случившееся. Да, он мне всё ещё неприятен как человек, хоть я и не видел его с тех пор, но он хороший репетитор, и я буду счастлив, если он поможет тебе подтянуть английский. Чимин потёр колено Чонгука и улыбнулся, глядя на него своими милыми глазами-щёлочками. Он опустошил стакан виски одним глотком и поднялся с мягкого дивана, протягивая младшему руку. — Потанцуем? Чонгук ухмыльнулся. Он знал, насколько Чимин обожает танцы, но больше всего этот парень любит, когда на него восторженно смотрят, когда он танцует. Танцы — его стихия, он начал обучаться им с самого детства, как только научился ходить. Во время танца он словно погружает себя и весь остальной наблюдающий за ним мир в особую атмосферу, он будто останавливает время, разжигает внутри огонь, зачаровывает, подчиняет себе. Танец помогает ему выложить всего себя, рассказать о себе без слов. Заиграла любимая мелодия Чимина*, и он схватил Чонгука за руку и вытащил их в самый центр танцпола, медленно погружаясь в танец. Люди рядом начали прекращать движение и расступились, освобождая место для танцора. Восторженные взгляды устремились в сторону невысокого парня в светлой рубашке и чёрных джинсах, обтягивающих его накаченные бёдра, которые сексуально двигались под музыку. Чонгук немедленно поспешил исчезнуть из поля зрения, ибо в танцах он был далеко не так хорош, как его друг, и слился с толпой. Потные разгорячённые тела постоянно тёрлись о него и толкали, уже через минуту брюнету совсем не было видно Чимина, и он решил поскорее выбраться из толпы. Кое-как выкарабкавшись из душного плена, Чонгук очутился возле барной стойки. Оглянувшись вокруг, он понял, что пока играет песня, и все любуются его танцующим другом, искать их с ребятами столик бесполезно, поэтому он вскарабкался на стул и заказал колу. — Заказать тебе чего-нибудь выпить? Чонгук повернул голову и увидел рядом с собой крупного мужчину лет сорока, который оценивающе смотрел на него, потягивая виски и облизывая верхнюю губу. — Нет, спасибо, — сухо ответил Чонгук, устремляя взгляд в свой стакан. Он чувствовал себя очень напряжённо, ему хотелось, чтобы Чимин поскорее оттанцевал, нашёл его и увёл отсюда. — Ты слишком напряжён, парень. Выпить тебе не помешало бы. Чонгук почувствовал огромную горячую руку на своём бедре и зажмурил глаза, сжимая в руке холодный стакан так, что костяшки его пальцев побелели. Брюнету стало дико противно, хотелось закричать и сбежать с этого чёртового места. — Наконец-то нашёл тебя, — Чонгук обернулся и увидел разгорячённого после жаркого танца Чимина, смахивающего чёлку с мокрого лба. — Побежали! Брюнет отпихнул тяжёлую руку со своего бедра и вскочил с места. — Парень, стакан забыл, — Чонгук вздрогнул, когда услышал за спиной низкий голос. Он быстро схватил напиток со стойки, едва не пролив его на пол, и понёсся за Чимином. Он почувствовал облегчение, когда друг схватил его за руку и они скрылись в толпе. — А вот и танцоры пришли! — крикнул Юнги, поднимаясь с дивана, когда ребята подбежали к столу. Парень слегка пошатывался на тонких ногах и Хосок поспешил усадить его обратно на диван, дабы тот не увалился на пол. — Давайте тост! — Обойдёшься и без тоста, — ехидно ответил Хосок, потрепав волосы друга, — с совершеннолетием! Ребята опустошили стаканы с алкоголем, и Чонгук выпил залпом остатки своей колы, которые показались ему странными на вкус и даже обжигали горло. — Может, все выйдем потанцуем теперь? — предложил ни капельки не вымотавшийся после горячего танца Чимин. Парни молча кивнули и пожали плечами, мол, почему бы и нет, и встали со своих мест, вальяжной походкой направляясь к танцполу. — Ребят… — Чонгук остался сидеть на месте, потирая виски, опустив голову — мне что-то нехорошо. Юнги подлетел к уже закатывающему глаза парню и быстро схватил его, прежде чем тот свалился на пол. Он похлопал его по бледным щекам, но брюнет уже не подавал никакой реакции.