Mon damnation en vous

      Летальный исход, непредвиденная — а если все же в расчет и взятая, то в факте яро отвергаемая — фатальная ошибка. Поражение от всепоглощающей страсти, от любования твоими полураскрытыми искусанными губами, коими в ночи наслаждений причинялись вожделенные боль и ублажения истерзанного тела да души. Удовольствие пред заключительным аккордом нашей трагической мелодии ощутить под ногтями твою нежную кожу, к которой пристала запекшаяся кровь. Ты — человеческое воплощение дьявола, но я твоя пленная и не в силах сопротивляться влечению. И вроде моя грязная душонка пред тобой чиста, но жестокости-таки подвергнута, от нее не убережена. Хм, а ведь я не простая раба, нечто большее, согласись, мой персональный черт. Иначе ты не держал бы поблизости такую амбициозную, необузданную, свободолюбивую особу. Ты — человек черствый, властный: взмах руки, и я приручена, вкована в цепи. Однако ты не сделал это, а может, просто счел ниже своего достоинства приручать непокорную чужестранку себе и своим взглядам. Но и этому вопреки я подчинилась, подлезла к тебе поближе, — пусть даже и на коленях приползла! — но предпочла остаться раненным зверьком, будто пасынком природы, обиженным на роковую судьбу. Ты — исчадие ада, но самое лучшее его исчадие.       До сих пор мучит вопрос, а за какие заслуги я твоя единственная? Ты можешь провести ночь с любой из тех женщин, что имеешь в распоряжении, но посвящаешь время кровавых и плотских развлечений мне. Не хочется предаваться долгим размышлениям и вытекающим из них доводам, но не иначе, лишь два ответа претендуют на истину нашей связи. Первый: я — твоя противоположность, и, как известно, противоположности притягиваются. Второй: мы — безумцы с маниакальными наклонностями, две из которых — жажда крови и требовательная настойчивость по отношению к любовному совокуплению.       Скрип половиц, скрежет открывающейся двери. Ты снова тут. Ты вновь пришел по мою душу.       Ты ступаешь медленно, хищно бросаешь взгляд, ускоряешься и вот… твоя рука на моей шее. Твой жест вызвал мой томный вздох. Ты даже не обратил внимания, только заметив привычную похоть на моём лице, самодовольно улыбнулся, отнял руку от горла, поспешил покончить со своей одеждой и отбросить ткань на стоящую рядом постель, обворожив меня впоследствии красотой своего торса, восхищавшего меня раз за разом. Затем снова подходишь, резко прижимаешь меня к стене. Неожиданно, но браво! Этот маневр был хорош. Запустив одну руку в темные локоны, ты заставляешь мое тело невольно покрыться мурашками. Неужели я так и не привыкла к твоим зверским выходкам? Не взираешь на вопросы, другой рукой проводишь по моей руке, после спускаешься на талию, касаешься бедра. Причиняешь мне боль, оставляя увечья своим миниатюрным кинжалом, рукоятка которого украшена бирюзой — твоим любимым камнем. Алая кровь начинает проявляться из нанесенных тобой ран. Ты руками опираешься о стену — не желаешь, чтобы я выбралась из твоих стальных оков? Что ж, отлично. Разрываешь платье, непонятно куда выкидываешь — а ведь оно было довольно-таки превосходно. Пускаешь руку по впалому животу, добираешься до сокровенного места, но не заводишь пальцы — дразнишь. Вычерчиваешь незримые узоры около запретного плода, жадно впиваешься в мои губы и, подхватив моё хрупкое тело, несешь к ложу, с холодностью бросаешь и накрываешь мое тело своим. Обжигающее дыхание. Слишком близко. Достаточно возбуждающе.       Секунда проходит, не меньше, откидываешь руки назад и вжимаешь их грубо в постель — чтобы не рыпалась без надобности. А затем начинается утоление твоего голода: проникаешь в меня и, не позволяя расслабиться хотя бы на секунду, быстро двигаешься, безжалостно, ускоряешься, и я не вольна сдерживаться. Стоны и крики заполняют комнату.       Летальный исход, непредвиденная — а если все же в расчет и взятая, то в факте яро отвергаемая — фатальная ошибка.       Ты — исчадие ада, но самое лучшее его исчадие.       И когда-нибудь от тебя я приму свою кончину.