Это судьба

      Джай разлепил глаза. Не солнце его разбудило, не пестрый птичий гомон под окнами, не россыпь взвизгов ребятни со двора – проснулся от пристального, немигающего взгляда.       Так могли смотреть змеи, "особоопасные", охотящиеся корлиссы и – ЭрТар. Непринужденно сочетающий в себе все три (и более, но не менее) ипостаси.       Обережник потянулся, закинув руки, повернул голову.       Горец лежал на боку, подперев кулаком скулу, и смотрел. Неотрывно, неотвязно, словно взглядом тащил Джая из колодца немереной, неназванной глубины. Когда Джай улыбнулся, «сорока» отмер. Моргнул, дернул темными губами, деревянно улыбаясь в ответ.       - Почему…- Джай кашлянул, прогоняя утреннюю хрипотцу. – Почему ты так смотришь каждый раз?       ЭрТар, вопреки обыкновению, не стал дурачиться, отвернулся, молча перебирая пальцами увязанные в толстую косу волосы. Джай смотрел на его профиль – тонкая работа, скальпельная резьба по черной бумаге против лупящего в киловатты солнца – и ждал.       Так хорошо, казалось, его выучил. Самый сложный урок его жизни, с ежедневным обновлением правил. Вызубрил азбуку Брайля его шрамов, наизусть затвердил переменчивый, виноцветный тон глаз, не хуже корлисса знал запах.       И всё равно, всё равно – понять не мог.       - Я за одну ночь моруном не обернусь, - сказал, потому что тишина стала совсем уж неприличной, белобрысый обережник начал опасаться, что она их задушит.       Чего-чего, а тишины между ними сроду не водилось, только Тишш.       Где кошак, кстати? Скотина пушистая, кис любил с утра прыгнуть ему на хребет, особенно если хозяева затевали - с точки зрения корлисса - веселую возню.       - Эй, «сорока», - обережник протянул руку, поймал горца за твердый, узкий подбородок и заставил смотреть в глаза, - чего ты, ну в самом деле…       - Я всё думаю, что однажды ты проснёшься и поймёшь.       Джай моргнул. «Сорока» часто дразнил его за простодушие, но под Джаем уже ходило три семерика обережников, а совсем безнадежным такую геморройную радость не доверили бы.       - Что, иггровы игрища, я должен понять?       - Сам не догадываэшься, нэ?!       Когда «сорока» злился или был возбужден, акцент делался заметнее.       Джай сощурился, пытаясь проследить ход мыслей горца. Точнее, хаотизм логики. Хладнокровный, луннокровный охотник, в отношениях горец часто дрифтовал на эмоциях, и делом Джая было удержать и удержаться на поворотах.       «Сорока» отвернулся, сел в постели и Джай, кажется, понял.       Орита, конечно, большой город, плавильный котел, добродушно принимающий в чрево-варево людей всякой масти, но равнинное население составляло большинство. К горцам отношение оставалось неоднозначное – от насмешливо-дружелюбного до остервенелого неприятия.       Их пара, существующая уже который год так ладно-складно, не могла не привлечь внимания. Джай, разумеется, никак не афишировал их отношения, ЭрТар тоже молчал на этот счёт, но те, кто умел видеть – видели. А вот молчать не умел почти никто.       Обережник слышал шепотки, демонстративно не обращал на них внимания и скоро разговоры сошли на нет.       А ЭрТар, оказывается, переживал всё сильнее.       - Так. Кажется, понимаю.       Джай поднялся, схватил за руку горца и толкнул к зеркалу, вмурованному в стенку шкафа.       Сам встал сзади, обвил руками сильные плечи, прижался виском к виску.       - И даже думать не смей, понял? Я свой выбор сделал.       ЭрТар сжал его руки так, что костяшки побелели.       - Ты сделал? Или она за нас выбрала? Что если…- горец запнулся, словно забыв чужую речь, но Джай всё равно бы его понял. – Что если мы были обречены друг на друга с самого начала, с самого нашего рождения, а, Джай?       Обережник хмыкнул.       - И что в этом плохого?       - То, что на самом деле у нас выбора не было, - с досадой проговорил горец.       Белобрысый страж знал, как остро реагирует охотник на любую попытку ограничить его свободу. Даже если эти попытки исходили от Привратницы.       - Был, - отозвался Джай, - у меня так точно. Целых три, с грудями разной степени тяжести…Но я бы всё равно выбрал тебя, «сорока».       - А я – тебя, - чуть хрипло признался ЭрТар, потянулся в руках обережника, как большая кошка. Закрыл глаза, потерся затылком о плечо. – Пойдем в душ. Потрешь мне спинку.       - Обожди, мыслестрел прихвачу только, - улыбнулся Джай.       Семейные шутки, как без них. Общие воспоминания. Перевел дыхание.       ЭрТар задержался в дверях, словно вдруг что-то вспомнил.       - Хэй-най, Джай, совсем забыл сказать – твой «Мурано» в гараже…немного поцарапался.       Обережник сощурился.       - Сам?       Горец сокрушенно развёл руками.       - Я пытался его объехать, но он так неудачно стоял.       - ЭрррТаррр, - раскатисто прорычал Джай.       Так вот в чём было дело. Однажды проснёшься и поймёшь, «трижды ха и кабаний хвост»!       Глупый обережник, хитрая «сорока».       - Это судьба, - драматично пропел ЭрТар, юркая в ванную, как смуглая ящерица.       Джай выдохнул на два счета, схватил со стула полотенце и вразвалочку отправился следом – учить паршивца уму-разуму.