Тайна хозяйки старинных часов

      Меня зовут Филипп Кромвель. Я взрослый человек с душой ребёнка. С самого детства меня тянуло в старые заброшенные дома на поиски старинных вещей, забытых хозяевами, но греющихся под крылышком времени. Однажды, в доме, который находился недалеко от моего города, в деревне, в которой почти не осталось жителей, я, ещё ребенком, отыскал старые карманные часы, покрытые слоем пыли, издающие тихое, скрипучее «тик-так». Именно с них началась моя мания коллекционирования этих чудесных изобретений. Моя квартира была полностью занята старыми часами, а в гостиной даже стояли часы-шкаф, которые издавали самое различимое «тик-так». Много найденных мною часов я продал, но особенно дорогие сердцу, конечно же, оставил у себя.       Моя охота за любимыми предметами завела меня в глухую деревню, находившуюся довольно далеко от моего города. Я не знал её названия, так как заехал сюда спонтанно, решив узнать, куда ведет поворот, который я никогда не замечал. Здесь не было ни асфальтированных, ни песчаных дорог, были лишь еле видимые в траве следы от шин, трава на которых не смогла прорасти. Домов встречалось очень мало, я подходил к каждому из них, чтобы узнать, есть ли там жители. Встретить необитаемый дом мне пока не удавалось.       Моя машина, маленький синий Фиат, заглохла, выбрав место в тени высоких деревьев, окруживших нас со всех сторон. «Ну, класс, приехал»: с досадой подумал я. Сделав музыку, играющую на магнитоле, громче, я вышел из машины, открыл капот и, под мелодичный голос Планта, попытался отыскать причину поломки. Провозившись там минут пятнадцать, я закрыл капот с мыслью: «Ты всё равно в этом не шаришь, Филипп» и решил пройти вперёд, с надеждой отыскать какую-либо помощь.       Стоял ясный летний день,но жары не было, так что я мог спокойно идти, не волнуясь о том, что одет в чёрный костюм. Его я надевал на празднование дня рождения своего близкого друга, затянувшееся аж на два дня. Я шёл, не сворачивая с тропинки, около часа, но не увидел ни одного дома. Мобильник наотрез отказывался ловить связь. Мне оставалось отчаянно водить рукой с телефоном, чтобы найти местечко, откуда удастся кому-нибудь позвонить.       Уже начало темнеть, когда я решил, что лучше будет выйти на дорогу или попросить о помощи в домах, встречающихся прежде.       — Сэр, вам не нужна помощь? — послышался откуда-то справа женский голос.       Я медленно повернул голову на звук. Перед глазами стоял старый особняк, большая часть которого была закрыта густой листвой плотно растущих деревьев. Это был типичный маленький особняк 80-х. На его крыльце стояла молодая особа, на вид лет тридцати, с довольно привлекательной внешностью. Светлые волосы собраны в тугой пучок, выглядывающий над кругленькой головкой. Тонкий, вздёрнутый носик, губы, сдалека казавшиеся тонкой розовой полоской. Голубые глаза, обеспокоено взирающие на меня. Серое платье с высоким воротником, прикрывающее ноги, выгодно подчёркивало её худой, высокий стан. Я долго с удивлением глядел на неё. Передо мной словно предстала героиня из фильмов Тима Бёртона.       — Вам помочь? — повторила девушка. — Я видела, что вы водите рукой со своим…эм…       — Телефоном, — подсказал я. — Да. Да, мне нужна помощь. Видите ли, моя машина заглохла, а телефон не может словить сеть. Может я смогу позвонить от вас?       Девушка спустилась с крыльца, мягко пройдя по белым, немного растрескавшимся ступенькам. Расстояние между нами было около десяти метров.       — У меня нет…телефона,— тихо сказала она. — Но я могу предложить Вам ночлег. Скоро наступит ночь.       Я согласился. Было совестно утруждать девицу, но усталость перевесила все сомнения. Да и дурак я что ли, чтобы отказываться от такой приятной компании?       Хозяйка пригласила меня в дом. Я, громко заскрипев ступеньками, прошёл вслед за ней. Сразу очутился в узком коридорчике, в конце которого было два пути — направо и налево. В коридоре лежал старый бордовый ковёр, совершенно не сочетавшийся с тускло зелёными, однотонными обоями. На стенах висели картины с изображениями натюрмортов из фруктов и цветов. Сами цветы в коридоре тоже присутствовали. Меня встретили три горшочка с подвявшими цветами.       Девица провела меня по коридору и свернула налево. Мы попали в просторную гостиную, с такими же обоями и ковром. В ней уместился длинный обеденный стол с двумя стульями на разных концах, два кресла в тёмно-коричневой бархатной обивке, которые стояли у красивого камина. В гостиной тоже было немало цветов. В воздухе витал их аромат, но он перебивался лёгким запахом сырости, которым пропитаны дома дряхлых старушек.       Хозяйка предложила мне сесть в кресло. Отказываться я не стал. Она суетливо растопила огонь в камине.       — Вы пока отдохните, — тихо сказала девушка, — А я подам ужин.       — Давайте я вам помогу, — тут же ответил я. Было действительно неловко сидеть и ждать, пока все удобства, ужин сами плывут ко мне.       — Не стоит, мне только в радость.       Девушка быстро ушла на кухню, не дав мне времени на ответ. Я было привстал, чтобы отправиться за ней, но что-то заставило меня сесть обратно в мягкое кресло. Ох, как же здесь хорошо…       — Сэр, ужин готов.       Я дёрнулся, сбросив с плеча худую белую руку. Девица попятилась, широко раскрыв глаза.       — Ради Бога, простите! — я вскочил с места. — Кажется, я немного задремал.       — О, всё в порядке, не извиняйтесь. Прошу, присаживайтесь, — девушка указала в сторону стола.       Мы расселись по разные концы, на стулья с высокими спинками. Передо мной стояла широкая тарелка, на которой уютненько лежали два куска отбивной и здоровая порция картофельного пюре. Рядом с тарелкой стоял бокал с красным напитком, видимо с вином. По правую сторону от тарелки на белоснежной салфетке разместились столовые приборы. «Я что, в ресторане?» -промелькнула мысль. Я поднял голову на хозяйку. Её порция была раза в два меньше моей.       Комнату освещало пламя из камина, а также на столе стоял подсвечник шестью свечками. За левым плечом хозяйки виднелся проход на кухню, в котором нечётко прорисовывалась кухонная мебель.       При виде такого манящего блюда, аппетит во мне начал вставать на дыбы. Я схватил серебряные нож и вилку и хотел было вонзить их в сочный кусок мяса, как девица тихо сказала:       — Приятного аппетита.       Я застыл и начал вспоминать слово «воспитание». После недолгой паузы я вернул столовые приборы на прежнее место и произнёс:       — Спасибо. Спасибо вам за то, что вы мне так помогли. У меня нет с собой наличных, и я не знаю, как смогу вам отплатить за всё это.       Брови девушки поползли вверх. На щеках появился лёгкий румянец.       — Вы ничего мне не должны. У меня очень редко бывают гости, так что самой лучшей платой будет то, что вы отдохнете и наберётесь сил, сэр.       — Меня зовут Филипп. Ещё раз спасибо вам. Приятного аппетита.       Я был рад, что этот приятный разговор закончился быстро. Слюна то и дело собиралась у меня во рту, затрудняя процесс говорения.       С едой у меня вышло расправиться быстрее хозяйки. Я держал бокал вина, оглядывая комнату и бросая, как мне казалось, незаметные взгляды на хозяйку. Девушка то и дело смотрела в стену, иногда даже забывая о лежащей перед ней еде. Её взгляд был странным, в нём читались нотки страха и тоски. Я перевёл взгляд в ту же сторону. ЧАСЫ! Над камином висели старинные часы с маятником. Аккуратные, было видно, что за ними ухаживали. Но, приглядевшись, я заметил, что стрелки на них стоят.       Я долго рассматривал эти прекрасные часы, а потом медленно перевёл взгляд на их хозяйку. Её взгляд был устремлён на меня, но увидев, что я гляжу на неё, она поспешно вернулась к своему ужину.       — Знаете, — тихо сказал я,— мне очень нравится ваш дом. В нём я чувствуется старина, в хорошем смысле этого слова. А я ведь очень люблю подобного рода вещи. Представляете, я даже коллекционирую некоторые из них.       Девица, до этого отрезавшая кусочек отбивной, замерла. Она медленно подняла голову на меня.       — И что же… Вы коллекционируете? — тихим тоном спросила она.       Она спросила так тихо, что я и не расслышал, но догадался, в чём состоял её вопрос.       — У меня большая коллекция старинных часов, — с жаром ответил я. — Некоторые я продаю музеям или просто любителям антиквариата. Конечно, многие из часов я оставляю у себя. И я заметил на вашей стене красивейшие часы. Быть может, вы согласились бы их продать?       Девушка оторопела, явно неготовая к такому вопросу. Она отложила столовые приборы и взяла бокал с вином. Немного отпив, она резко и холодно сказала:       — Боюсь, что нет.       — Но я могу предложить вам огромную сумму!       — Извините, Филипп, но эти часы — семейная реликвия. Они бесценны. Для меня они дороже жизни.       Я видел, что она не шутит. Робость в её взгляде сменилась раздражительностью. Оставив попытки её уговорить, я молча закончил трапезу.       — Я отведу Вас в спальню. — девушка встала с места.       — Спасибо за ужин, он просто чудесен!       Хозяйка мило улыбнулась и провела меня в правую дверь коридора. В её руках был тот подсвечник, что освещал нашу трапезу. Девица зашла в комнату первой и стала зажигать другие свечи, стоящие, как я увидел позже, на невысоких прикроватных тумбочках. В свете свечей я увидел огромную двуспальную кровать с балдахином.       — Э, простите, но где будете спать вы? — поинтересовался я.       — Не волнуйтесь, здесь есть ещё одна спальня, — смущенно ответила девушка.— Располагайтесь, а я пойду. Спокойной ночи.       Хозяйка стала быстро удаляться из комнаты.       — Спокойной ночи. — громко сказал я, нелепо развернувшись и чуть не упав.       Девушка улыбнулась и тихонько притворила за собой дверь. Я остался один. Не спеша я стал раздеваться. Хотелось уже лечь в удобную на вид кровать. Погрузившись в тёплое одеяло и мягкие подушки, я громко выдохнул. Свечи задувать не стал, при их свете было как-то спокойнее.        Сильно хотелось спать, но я не мог сомкнуть глаза. «В этом доме будто остановилось время. Или это я оказался в прошлом? Ага, приехал в него на машине. Почему такая молодая девушка живет в такой глуши одна? Вот чёрт, я даже имени её не спросил! А ещё эти часы. Такие красивые. Семейная реликвия, как же! Дороже жизни… Может стоит хотя бы попробовать их починить в знак благодарности?» — после таких мыслей я вскочил с нагретой постели.       Быстро натянув штаны и накинув рубаху, я взял один из подсвечников и вышел в коридор. Стараясь не смотреть в его тёмный конец, я тихо открыл дверь, ведущую в гостиную. В свете свечей, мебель откидывала на стены и на пол жутковатые тени, будто пытаясь за ними кого-то скрыть. Стояла давящая, звенящая тишина. Устремив взгляд на часы, я быстро пошёл к ним, стараясь не издавать лишних звуков. Я поставил подсвечник на каминную полку и осторожно прикоснулся к часам. Я легко отыскал поломку и даже смог её устранить. Я не мог нарадоваться привычному уху тиканью. Чувствуя гордость, я смотрел на часы: без пяти минут три показывали давно остановившиеся и только что вернувшиеся к жизни стрелки. Но мне казалось, что на самом деле было около полуночи.       Не долго думая, я решил порадовать хозяйку. Забыв, что на дворе стоит ночь, я зашагал в спальню, в которой она находилась. Путь лежал через кухню, так как до этого других дверей видно не было. И точно: там была закрытая дверь, вероятно, ведущая в спальню.       Я тихо отворил двери и увидел такую же большую двуспальную кровать, только без балдахина. С левой стороны кровати виднелся бугорок из одеял. Я подошёл к кровати. Легко тронув девушку за плечо, радостным шёпотом сказал:       — Я смог починить ваши часы.       Девушка медленно раскрыла сонные глаза. Она явно не понимала о чём я говорю.       — Какие часы? Филипп, сейчас же ночь, — заплетающимся языком проговорила она.       — Как «какие часы»? Ваши, семейные.       — Что?       Девушка приподнялась в кровати. Послышался звон часов, который сообщал, что наступил третий час ночи.       — Слышите, они даже звенят,— улыбнулся я.       Глаза девицы расширились. Вместо благодарности в её глазах я заметил лютый страх.       — Что-то не так? — я сделал пару шагов назад, чувствуя, как холодеют мои руки.       — Что Вы наделали, — хрипло спросила девушка. Она встала и как-то неуклюже стала двигаться в мою сторону. — Что Вы наделали?!       — Но я… — невесть от чего, я стал медленно отступать к двери.       Хозяйка часов, будто споткнувшись, упала. Но я не стал ей помогать, вместо этого я смотрел на её ноги: они рассыпались! Став серыми, будто перегнившими, попросту разваливалились.       — Часы…звенят, — прохрипела девушка, свесив голову вниз.       — Что с вами? — пересилив себя, я сделал шаг к хозяйке.       Она подняла голову и поглядела на меня. Вместо чудесного личика девицы, я увидел посеревшее лицо, полностью покрытое морщинами. Она, пытаясь крикнуть что-то, захрипела и, будто моля о помощи, протянула ко мне обе руки, на которые опиралась прежде. Остолбенев, я не смог сдвинуться с места. Девушка, или вернее сказать, старуха, лишившись опоры, повалилась на пол. Она вся рассыпалась. Только ночнушка прикрывала горочки праха, оставшиеся от хозяйки старинных часов.       Сердце бешено стучало в груди, в голове, будто во всём теле! Я не мог здесь находиться. Я бежал. Бежал прочь от её праха, от дома, от мирно тикающих часов, от этого места.        Не помню как, но очутился я на дороге. Какой-то мужчина согласился меня подвести. Кое-как добрался до квартиры. Ключи, благо, были в штанах. Не с первого раза, я вставил ключ в замочную скважину и два раза повернул. В квартире было темно. Я ввалился внутрь и, не включая свет, зашагал в гостиную. Когда вошёл туда, я остановился, слушая приветственное «тик-так». Этот звук стал мне неприятен, он будто пытался пролезть мне в уши и вскрыть черепную коробку, я стал бояться его… Не долго думая, я в беспамятстве стал разбивать все часы, что имел. Без жалости, а даже наоборот, с облегчением.       Ступая босыми ногами по разбитому стеклу, я подошёл к креслу и без сил опустился в него. Подняв глаза, я устало взглянул на освещённые луной часы-шкаф. Я тихо рассмеялся. Подумать только, стрелки на них замерли.