До смешного очевидно

Питер летел, минуя кирпичные стены и уворачиваясь от вырастающих на пути окон. Грабитель умчался, расталкивая людей, в такие дебри узких дворов, что Питер рисковал каждую секунду повиснуть на протянутых бельевых веревках или, не вписавшись, вспахать носом чьи-то цветы в кадках на балконе. Вообще бы не удивился. Питер не понимал, какого хрена, но, будучи наделен способностью ползать по потолкам и нечеловечески быстрой реакцией, он до сих пор умудрялся путаться в собственных ногах, спотыкаться, все ронять, сносить предметы по пути своего полета и, что уж там, иногда наносил ущерб цветникам, аккуратно подстриженным лужайкам и прочему имуществу добропорядочных граждан, неосмотрительно забытому во дворах. Причем чем больше он волновался, тем более неуклюжим становился. Нет, серьезно, — если бы тогда все было правдой, пресс-конференция, журналисты, — он бы, наверное, заикался тоненьким взвинченным голосом, нес чушь, упал бы с кафедры, или вообще испугался и сбежал в ближайшее окно. Грабитель мелькнул за поворотом, Питер сверху рассмотрел на его пути тупик, приземлился, тормозя пятками, и кинулся следом. Когда паутина оплела незадачливого бегуна, и он оказался подвешен к балкону, увитому цветами, — как один из тех, в которые Питер боялся врезаться, — а Питер карябал записку полиции на листе бумаги, приклеенном паутиной к груди; и пока вор мычал и дергался, — Питер комментировал свои действия наставительным голосом, что-то в духе, что нельзя вырывать сумки из рук у порядочных пожилых леди, пытаясь пародировать интонации Капитана Америки из агитроликов в школе. И вот в этот момент он ни капли не был нелепым и неуклюжим. Потому что был Человеком-Пауком, супергероем в крутом костюме, разработанным, на минуточку, самим Тони Старком. Но если представить его, Питера Паркера, на базе Мстителей? Тихий ужас. *** Нет, он не очень-то их боялся, или стеснялся, или робел, — в конце концов, никто из них не был круче Старка. Питер мог бы забрасывать их вопросами, относиться ко всем с искренним восхищением, находиться в окружении лучших супергероев Земли, едва ли не повизгивая от восторга, — он не чувствовал себя неловко из-за того, что фанатеет от Мстителей, или из-за своего возраста. Ну, ладно, они и так все знали, сколько ему лет. Просто Питер не хотел быть путающимся в ногах подростком. Он совершенно не представлял, например, чтоб Тони Старк в свои пятнадцать был не Тони Старком. Он и тогда наверняка был саркастичным, самоуверенным, выверенным в своем стремлении придерживаться стиля до малейшего движения, и конечно же уже был гениальным и богатым. И ожидал, что Питер должен быть лучше них? Нет, серьезно? Питер хотел бы этого больше всего на свете. Быть как Тони Старк, ха. Кто-нибудь вообще верит, когда они запускают эти ролики с занудствующим Капитаном Америка в школах, что подростки хотят подражать Капитану Америка? Да, суперсила и щит это, конечно, круто, и Кэп здорово раскидывает врагов как кегли, и детишки в младшей школе его любят. Но подростки не хотят быть Капитаном Америкой. Все нормальные подростки хотели бы кучу денег, крутые тачки, общественное признание и при этом наглость творить все, что вздумается, урвав обожание толпы. «Я всегда буду служить этой стране преданно и в свое удовольствие», — это Тони Старк, этим крут Тони Старк, и он ни за какие деньги и ни за какое отпущение грехов не согласился бы сняться в том тупом ролике для школьных спортзалов. Короче, стоит детишкам начать взрослеть и начать думать, а не просто вестись на суперсилы и яркий костюм, мало кто из них обожает Капитана Америку больше, чем Тони Старка. Поэтому когда с предложением надрать зад Кэпу к нему пришел Железный Человек, Питер пропал со всеми потрохами. Будь наоборот, если бы это был Кэп, утверждающий, что «Старк не прав и его надо взять под контроль», — Питер, если честно, послал бы Кэпа. Ладно, он изо всех сил пытался не просто кувыркаться на паутине между высотками, ловить многотонные тачки, бить морды негодяям и вязать их в вяло копошащиеся охапки, — это-то как раз у него получалось. Питер хотел быть крутым, дерзким и обаятельным. Типа «ха-ха», пара ничего не значащих фраз, меткие реплики, пока враги разлетаются кубарем и скулят о пощаде, непринужденная походка, свой стиль, знать, что он охрененен как звезда с обложки, — потому что, после того, как залатал разваливающийся паром, спас десятки жизней и, ха, кучу машин, — Тони Старк, шагая из своего костюма, выглядел так, что в пору по подиуму пройтись или баллотироваться в какую-нибудь лигу самых сногсшибательных людей. А Питер попятился, чуть не свалился, потом раскричался, едва не заплакал и вел себя как дебил. Старк прав — дурацкая футболка про выживших в Нью-Йорке, — то, что вполне подойдет таким, как Питер, неудачникам. Теперь, конечно, все было нормально, но Питер по-прежнему считал, что в вырабатывании своего супергеройского стиля он просто, простите, дно. Преступники, мудилы этакие, в перерывах между драками и погонями успевали ляпнуть, что шутки у него идиотские, и еще что-то про девчачий голос. Питер плелся домой, ну как плелся, — летел между крышами, но с таким душевным настроем, — все равно что понуро плелся, — залетал в окно, стаскивал маску и падал лицом в подушку, уныло вздыхая. Почему-то даже имея суперспособности, рельефные кубики пресса, костюм с тысячей наворотов, не получалось быть просто крутым. И дело не в костюме и суперспособностях. Просто крутым самому по себе. Как человек, как личность. Как Старк. Острить как Старк, одеваться как Старк (ха-ха, конечно, Питеру не накопить денег даже на шнурок его ботинка, просто, то есть, — одеваться со вкусом), двигаться как Старк, нравиться девушкам как Старк, влиять на людей, как влияет Старк, — словом, быть таким, чтоб окружающих выбивало из колеи в его присутствии, — по крайней мере так, как выбивало Питера, который от восхищения несколько переставал связно мыслить. Звездец. Стань он Мстителем — неужели на него бы так же восхищенно глазели детишки, коллекционировали бы фигурки Человека-Паука и покупали его костюм на Хэллоуин? Может, Мстители не очень ощущают ажиотаж вокруг собственных персон, но Питер, дитя своего поколения, росший на фоне событий Великого Космического Сражения в Нью-Йорке, — он прекрасно варился в соку всей этой истерии. Это даже не Звездные Войны. Это не вымысел, это герои, вполне реальные (ты можешь внезапно обнаружить одного из них у себя в гостиной, да, и впервые осознать, что такое настоящий, выбивающий землю из-под ног шок; кажется, тогда Питер вел себя как нервная малолетка), это все равно как мальчишкам мечтать стать космонавтом несколько десятилетий назад, а теперь мечтать стать Мстителем, — маловероятно, сплошная фантастика, но мечтает поголовно и каждый, кто еще не повзрослел до той степени, чтоб понять, что жизнь имеет вполне дерьмовую, закономерную и неотвратимую привычку, — не воплощать твои мечты. Но с Питером-то это случилось. Один шанс на миллиард. Он хотел, конечно, просто помогать людям, потому что не помогать было нельзя, но в то же время где-то в глубине души он хотел быть невозможно крутым, — ну, просто чтоб быть на одном уровне с Мстителями. Чтоб они не считали его нелепым, или недостойным доверия, или — ребенком, за которым стоит приглядывать. *** — Если я еще раз накосячу, и мистер Старк еще раз на меня наорет, я, наверное, умру, — приглушенно признался Питер Неду из-под подушки. Голова под подушкой у него оказалась, потому что не далее чем несколько часов назад Питер, преследуя грабителей ювелирного магазина с мешком, набитым ценными побрякушками, умудрился вырвать награбленное паутиной и, не рассчитав силу рывка, зашвырнул чертов мешок за ближайшие дома. Связав грабителей, он прочесал весь квартал, — абсолютно безрезультатно. Ужас. Позор. Он бы ничуть не удивился, если бы в сводках новостей о данном инциденте сообщили, что Человек-Паук забрал ценности себе. Скрылся с награбленным с места происшествия. Пиздец просто. — Полный отстой, — пролепетал Питер, все еще прячась под подушкой от окружающего мира. — Это смешно, — вопреки своим словам, он чуть не плакал. — Кто из Мстителей вообще мог так лохануться? Нет, ты представляешь чтоб, допустим, Железный Человек потерял какой-нибудь… посох Локи, пока преследовал Локи? — Мстители всего лишь случайно разрушали дома, кварталы и подвергали опасности десятки людей из-за своих действий, разве нет? — наивно спросил Нед, что-то жуя, — Питер слышал его чавканье за спиной. — Это другое, — огрызнулся он. — Мстители всего лишь разгребают проблемы планетарных масштабов, разве нет? А я не в состоянии предотвратить ограбление без каких-то идиотских побочных эффектов. Так и сказать, что ли, в ежедневном отчете для Хэппи? «Извините, незапланированный побочный эффект?» И ведь дело в какой-то мере серьезное — не угон велосипеда или спасение застрявшего на дереве котенка. Да когда же он наконец повзрослеет?! Питер спрашивал иногда себя об этом, в глубине души, тайно и шепотом, в то время, когда не орал всем и каждому, что он уже взрослый, и относиться к нему как к ребенку совершенно не обязательно. Когда он станет взрослым, уверенным в себе и своих силах, чтобы совсем чуть-чуть ну хоть капельку не чувствовать себя идиотом в присутствии людей вроде Старка? Хотя, «людей вроде Старка», начистоту, кроме Старка нет. — Не парься, карапуз, ты осчастливил какого-то обитателя трущоб, в чем проблема? Выходишь на новый уровень — быть Робин Гудом и раздавать награбленное бедным, — заря геройства, восхождение к истокам, хвалю, — неожиданно прислал ему голосовое сообщение сам Старк, после неуверенного заикающегося отчета Питера о событиях вечера. Казалось, миллиардер с трудом сдерживает смех и откровенно забавляется. — Серьезно, Питер, — продолжил Старк уже менее веселящимся тоном, — я возмещу убытки этой ограбленной лавочке, если твое обостренное чувство справедливости не дает спокойно спать по ночам. Голос был, как будто вот-вот разревешься, — так что звоню, утешаю самолично. Главное не вздумай, я не знаю… Носиться в том квартале и пытаться выбить потерянные драгоценности у старушек и малышни гоповатого вида, — не усугубляй свой косяк. Если ты натворил херню, не делай ничего, что превратило бы малюсенькую херню в снежный ком всевозрастающей херни, — понял меня? Рекомендация супергероя, выведенная путем проб, ошибок и набитых шишек. Не моих, разумеется. Считай это выводом, базирующимся на действиях драгоценных коллег. Вот. Тони Старк умудрялся быть абсолютно в себе уверенным, когда говорил о собственных ошибках. Питер даже задохнулся, открыв сообщение и осознав, что сам Старк записал его. Пиздец, лучше бы звонил лично, когда было за что похвалить. А теперь выходит, что Старк знает о его косяках и ему совсем не в напряг выделить свое драгоценное время на поучительную ремарку, — чтоб Питер не натворил снова херни, еще большей херни, как будто он, Питер, — бомба замедленного действия, и Старк не знает, с какой стороны к нему подойти, — пробовал и кнутом, а теперь пряником, когда кнутом не помогло. Питер бездумно прослушал сообщение еще раз, — зачем, непонятно. Чтоб осознать, что у него есть личная запись голоса Старка, а не какие-то там растиражированные для всего мира интервью по телевизору. Глупость невозможная. А если бы он согласился вступить в ряды Мстителей — он жил бы на базе Мстителей (если бы Мэй позволила, она ведь позволила бы?), он видел бы их каждый день, общался, учился у Тони Старка. Боже, большая часть Мстителей вне закона, полковник Роудс не может выполнять свои обязанности, Старку наверняка отчаянно нужны новые члены команды, а он, Питер, повел себя как полный идиот. Почему-то только сейчас Питеру пришло это в голову. Что он подставил Тони Старка, возможно, с этими своими мелочными эгоистичными «я не хочу, я не готов, я хочу сохранить анонимность», читай: «я боюсь». А если он сейчас скажет «я передумал», то будет выглядеть еще большим идиотом. Почему-то то, как он будет выглядеть в глазах Тони Старка, казалось более важным, чем то, что Питер считал, что поступил правильно. Да и не передумал он. Он не может быть Мстителем, если зашвыривает мешки с золотом, отнятые у грабителей, в заоблачные дали. Наверное, осознание того, что он еще не готов, свалилось на Питера именно в тот момент, когда Старк действительно предложил, — до этого-то Питер из кожи вон лез, чтоб его позвали в Мстители. Питер закрыл глаза, проваливаясь в полную безнадегу. За окном вяло плавило асфальт его шестнадцатое лето. Нэд свалил, прикончив тетино печенье и подколов Питера, возможно, пару десятков раз этой проебанной сумкой; сама тетя отправилась на неопределенное количество дней по делам в Филадельфию (длительность ее отсутствия будет зависеть от того, как скоро удастся завершить все дела). Питер киснул в комнате, варясь в собственном соку. Все вкривь-вкось и не так. Лиз переехала. Он все чаще ругал себя за то, что сам, собственно, все просрал, — почему он не подошел к ней раньше? До того, много раньше до того, — малодушно шептал внутренний голос, — как узнал, кто ее отец. Потому что он не умеет общаться с девушками и конечно же все провалил бы, попытайся он ухаживать за Лиз раньше. И все чаще Питер себе представлял, как легко он завоевал бы Лиз, если бы не был безнадежным мудилой, — а если бы он выглядел, думал, вел себя, — как и мечтал, — как Тони Старк.