***
С тех пор прошло уже два года, и Накахара сменил более тридцати соседей, сбегающих после трех ночей в «жуткой» комнате и бормочущих что-то о призраке, забывая об отвратительном соседе. Сам же Чуя до сих пор не познакомился с местной легендой, хотя периодически на этажах разносились сплетни о бродящем по этажам самоубийце. Правда, со временем детали и обстоятельства встреч менялись. Кто-то видел жуткую отвратительную рожу без туловища, которая направлялась к лестнице с общей кухни, кто-то повстречал висельника в туалете, кто-то с ужасом вспоминал о мумии тянущей свои длинные руки из душевой кабины. Слухов было много, но им Накахара не верил. Находя уединение в своей чистой, уютной комнатушке, парень наслаждался днями студенчества. Лежа на широкой кровати головой к окну и читая томики с ужасами, Чуя вслушивался в бодрые мелодии из колонок. Печатая за столом длинные рефераты и попивая чаек, Накахара был искренне благодарен Джуничиро Танизаки за свое огромное личное пространство. Так бы он и жил в свое удовольствие, если бы не один вечер… Однажды Чуя позволил тебе задержаться в городе до полуночи и, возвращаясь домой по коридорам, где уже погасили свет, он так некстати вспомнил все когда-либо услышанные им сплетни. Отовсюду доносились смех и шутки таких же студентов, как он, перебиваемые раскатами грома. Но пока Накахара двигался по своему родному этажу, который он мог пройти с закрытыми глазами, не наступив ни на одну скрипучую половицу, ему казалось, что он ступает по вражеской территории — такими незнакомыми казались обшарпанные двери, покрытые прыгучими тенями, убегающими от фонарика парня. Его комната была последней. А выкрашенная зеленой краской дверь почему-то оказалась открытой…***
Чуя застыл в нерешительности. Он точно три раза повернул ключ, когда уходил. Вдалеке прогрохотал гром, и пока Накахара медленно тянул дрожащую руку к приоткрытой двери, ведущей в темную комнату, успела сверкнуть молния. Парень вздрогнул, откуда-то повеяло зябкой прохладой. На ум Чуе пришло сравнение из последней прочитанной книги «могильный холод». Включив фонарик поярче, Накахара бесшумно вошел, с удивлением обнаружив на полу интригующую книжицу в красной обложке, где в названии затесалось «самоубийство». Он чувствовал, как кровь отлила от лица, а ноги потеряли свою покорность и совершенно не слушались его приказов. Ему была нужна опора. Но подарок от судьбы в виде времени на передышку Чуя не получил, потому что из глубины комнаты раздался странный напев, напоминающий монотонный бубнеж экзорциста из ужастика. Дрожа уже всем телом, он думал о том, что никогда не хотел стать героем того фильма, осуждая тупость персонажей и необдуманность их поступков еще во время просмотра ленты. «Бежать. Бежать!» — панически орал мозг, в то время как сердце в его поддержку выбивало ритм похлеще барабанщика металл-группы. Но их «бесстрашный» хозяин решился идти дальше. Лучше бы он этого не делал. В центре комнаты стоял стул. Обычный стул из светлого дерева, на котором Чуя сидел тысячу раз. Красное сиденье было жестким, и парень купил специальную подушку, которая сейчас валялась рядом с изогнутой ножкой. И ничего бы не было странного в этом стуле, если бы на нем не балансировал силуэт. Высокая, худая фигура в светлом плаще, тянущаяся к люстре, на которой висела петля. Звук, с которым упал рюкзак с плеча Накахары, совпал с раскатом грома. Молния окружила призрака, повернувшегося к гостю, светом. Когда Чуя терял сознание, он видел перед собой лишь пару горящих глаз, которые плыли к нему из тьмы…***
— Ты в порядке? — эхом летели слова в сторону обессилевшего Накахары. Но гудящая голова никак не хотела воспринять источник этой заботы. К губам Чуи поднесли что-то прохладное и стеклянное, что при большей фокусировке зрения оказалось стаканом с водой. Прозрачную тару держали забинтованные руки, которые принадлежали брюнету, присевшему рядом с готовым еще раз отключиться парнем. — Выпей водички. А то ты совсем как мертвец, — исчезающее сознание Чуе возродилось от последней фразы. — П-призрак! — вскрикнул он, расплескивая воду и от страха отскакивая едва ли не на целый метр. Но неуспокоенная душа сама с ужасом обернулась, восклицая: — Где?! — В-вы… что вам нужно? Я… я готов выслушать вашу последнюю волю, — заикаясь, Накахара неотрывно следил за сидящей напротив фигурой, которая казалась подозрительно реальной и совершенно непрозрачной. — Что я могу для вас делать? На миг призрак удивленно склонил голову набок и вдруг неожиданно начал наступать на Чую, пылая энтузиазмом: — Правда?! Ками, неужели ты это сделаешь это со мной? Ох, не зря я решил переселиться сюда. Я знал, знал, что найду здесь идеального компаньона для двойного самоубийства! — Вааа… — простонал Накахара, отползая все дальше. — Я н-не могу. Я должен доучиться. Должен начать работать, иначе Кое-онечан меня достанет из могилы и убьет во второй раз. Да я еще так много не сделал! — голос Чуи сорвался на крик, когда он уперся спиной в стену. Бежать было некуда. Призрак загнал его в угол и с грустью смотрел ему в лицо. Накахара тяжело дышал, при мысли о смерти у него на глазах выступили слезы. — Пожалуйста, не забирайте меня с собой. Я еще не могу уйти… — последние слова он прошептал, но в звенящей тишине, прерываемой лишь громыханием непогоды, его просьба прозвучала очень громко. Загадочный посланник из «иного мира» окинул его задумчивым взглядом. Пауза затягивалась. Но внезапно встреча со сверхъестественным откинула всю таинственность и ужас, когда призрак почесал макушку и улыбнулся, протягивая руку: — Прости. Знакомство не так начинают. Я твой новый сосед — Дазай Осаму. И так Чуя обрел своего личного призрака — грозу всех десяти этажей студенческого общежития.