"Кто такие Соулмейты?"

"Кто такие Соулмейты?" Я ждал этого вопроса. Ждал гребанных тринадцать лет. Как жаль, что ты задала его так поздно... Свет в палате режет глаза... "Ну... Это как лучшие друзья только больше..." В твоих глазах яркие огоньки загораются еще сильнее, будто стремясь ослепить меня. Прекрати. Прекрати убивать меня любовью к тебе. "Это когда человек настолько дорог тебе, что не хочешь его от себя отпускать. Когда знаешь, что только ты сможешь защитить этого человека..." Мне было двадцать один тогда. Я проходил практику в отделении роддома. Никогда не забуду этот страх. Страх ответственности. Та девушка... Боже, как же она кричала. Казалось, будто ее режут. Но думаю боль была не меньше. Вот роды подходят к концу и мне дают в руки малыша, чтобы отдать матери. Я так и не смог этого тогда сделать... Внезапная боль на запястье и вот мир останавливается. Нет. Так не бывает. Но вот я вижу как у тебя на совсем ещё крохотной ручке прорисовывается, будто чернилами, имя. Мое имя. "Это когда смотришь в глаза и понимаешь, что для счастья большего и не нужно." Не нужно. Просто дайте смотреть на тебя вечно. Держать тебя за руку и рассказывать сказки, которые ты так любит. Не дайте забрать ее от меня. Как тяжело мне было тогда осознать. Как тяжело принять. Но как легко полюбить... Я всегда был рядом, помогал ее семье. Я был в ее жизни первым всегда. Первым кто взял на руки. Первым кто увидел ее глазки. Первым кто понял ее с первого взгляда. "Это когда готов положить к ногам твоего человека весь мир, лишь бы увидеть улыбку." Как бы трудно не было временами, мы всегда справлялись. Сказали первое слово, сделали первый шаг, погладили впервые кота. Пошли в садик, дождались подарка от зубной феи, заклеили пластырем ранку на коленке. Пошли в школу, скрыли от мамы первую двойку, исправили ее на пять и стали первыми по успеваемости. Я понимал, что это не нормально. Не нормально, в буквальном смысле "растить" свою судьбу. Но я не смог отпустить тебя. "Это когда знаешь, что если уйдешь, то все равно вернешься. И там тебя будут ждать" Роковой день. Ты прибегаешь ко мне домой и пока я готовлю, своим тоненьким голоском верещищ про мальчика, который "такой классный, добрый и цветочек подарил". Мда, как оказалось нож может прорезать разделочную доску. Как зол я был тогда. Как же хотелось все ей объяснить, но рано. Где-то через неделю она прибегает ко мне вся в слезах. Рассказывает, что этот мальчик увидел имя на руке и больше с ней не разговаривает. Тогда она сквозь слезы спросила меня. Я сказал ей что мы соулмейты и все. Больше эту тему она не затрагивала. Жить снова стало хорошо и спокойно. Но ведь не может все быть так прекрасно. Мы гуляли по парку, когда она упала без сознания. Врачи сказали что что-то с сердцем. Обследования, лекарства, больницы. Она блекла на глазах. Казалось, будто кто-то выкачивать из нее все краски. Сделали операцию. Полетели ради этого в Германию. Но она, как оказалось, сделала только хуже. Снова обследования, а ты уже ничего не хочешь... За неделю до новой операции она будто оживилась. Стала такой же как раньше, светлой. Но уже все знают, что это ее последние дни. Она тоже знает. И вот за два дня до операции она просит меня никогда не плакать. Как я могу ей это обещать? Но вот ты задала главный вопрос. "Соулмейты - это когда любишь сильнее всего на свете." В твоих глазах слезы. Прошу не плачь... "Значит, ты меня любишь?" Киваю, а глаза у самого на мокром месте. "Я тебя тоже люблю" Твоя улыбка сияет, чтобы через пару секунд погаснуть навсегда... Я буду любить тебя вечно...