Expensive lips
«Добро пожаловать в «Сефору»!» Чонгук медленно моргнул, один раз, второй. Белые светильники сверху, белые стены по бокам, белые полки повсюду. Кто бы ни продумывал дизайн магазина, он либо затаил серьёзную обиду на теплые тона, либо задался целью воссоздать ту самую стерильную больничную эстетику. И как вообще люди могут покупать что-то с такой громко играющей музыкой? Перед ним растянулись бесконечные ряды с косметикой. И это было ещё и не самым худшим — Чонгук мог справиться с переизбытком чего-либо; он был склонен пропадать неделями в «Overwatch». Нет — что сбило его с толку, особенно в период срединедельной безкофеиновой апатии, так то, что всё в «Сефоре» было абсолютно одинаковым. Тяжко вздыхая, Чонгук поплёлся по главному проходу, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, как любой парень в свои чуть за двадцать, одетый в рваные чёрные скинни, солнечные очки и бини, но в результате с трудом уворачиваясь от девушек с охапками клацающих пластмассовых коробочек, в которые те вцепились, будто в своё оружие. Каждые три минуты парень убирался с пути кого-то, визжащего что было мочи. Он вступил в зону военных действий. В конечном итоге осознав, что так ничего не добьётся, Чонгук двинулся по периметру магазина, пробегаясь пальцами по белым пластиковым ценникам и оплакивая своё напрасно потраченное время. По плану он должен был сделать всё очень быстро: зайти-выйти в режиме «стелс». А всё из-за того, что его кузина, Дасом, выходит замуж. Так, стоп, отмотать назад — не это причина, почему сейчас он выкашливает свои лёгкие. Чон угодил прямиком в облако парфюма, не заметив консультанта, показывающего посетителю, как использовать тестер-полоски. Парфюм вонял гнилой древесиной и неудачным выбором. Казалось, клиента абсолютно не беспокоил тошнотворный запах — то ли иммунитет, то ли мазохизм. Чонгуку этого никогда не понять. Он предпочитал натуральные запахи: аромат свежевыстиранного белья или тарелки с зажаренной до хрустящей корочки курицей. Так вот, Дасом. Его старшая кузина выходит замуж через пять дней, и она положила глаз на весьма специфичный макияж из Пинтереста, для которого требовалась весьма специфичная губная помада от бренда, название которого Чонгук никогда, даже за всю свою жизнь, не сможет запомнить, как произносится правильно. Он даже сделал скрин, так, на всякий случай. Чонгён, младшая сестра Дасом, должна была подобрать всё необходимое, чтобы девичник стал своего рода тест-драйвом перед свадьбой, но в ближайшей Сефоре помады не оказалось в наличии. Поэтому Дасом, на законных правах любой задолбанной почти-невесты, незамедлительно настояла на том, чтобы Чонгук «оторвал свою ленивую задницу и сделал хоть что-то полезное вместо того, чтобы приканчивать запасы шампанского». В общем, Чон не оценил всю эту саркастическую стервозность, но он знал, что спорить с истерящей невестой себе дороже. Что и привело его к нынешнему затруднительному положению — пытаться вести себя настолько естественно, насколько это было возможно, едва он заметил консультанта, глазами, полными подозрения, изучающую его через весь зал. Леди с очень густыми бровями («Они называются Инстаграммными отпадными бровями, Гук», — сказал бы, наверняка, Хосок) потянулась к гарнитуре. Чонгук не был профи в чтении по губам, но он мог поклясться, что из её рта вылетало что-то вроде «Проблемы в отделе Stilla», что бы это ни значило. Чон выудил телефон, чтобы найти снимок, надеясь, что фото сверкающего золотистого тюбика губной помады оживёт и поговорит с ним. Он поднял руку к ближайшему стенду с тюбиками и раздражённо вздохнул. Все они выглядели похоже, но недостаточно, чтобы считаться идентичными. Чонгук был в отчаянии, обречён. Прости, Дасом, подумал он, размышляя, сколько дерьма она на него вывалит, если он купит взамен что-то другое. — У вас всё в порядке? Чонгук резко развернулся, держа в руках открытую палетку хайлайтеров «Huda Beauty»; ему стало любопытно, почему магазин косметики продаёт школьные принадлежности, и почему эти хайлайтеры — не ручки. Он столкнулся лицом к лицу с продавцом, уставившейся прямо на него. Яркий оттенок розового металлика на её щеках напомнил Чону о клоунах из его ночных кошмаров. Чонгук тут же резко отпрянул, только, чтобы заметить, как девушка нахмурилась, а ноздри её раздулись. Нда, он должен убраться отсюда как можно скорее. — Нет, нет, спасибо. Всё хорошо! — настоял Чон. Леди приподняла ухоженные брови. Да что у них тут у всех с бровями? И как её выглядят настолько симметрично? Чонгуку внезапно стало стыдно за свои, торчащие в разные стороны. — О-окей, ладно. Вы ищете что-то определённое? — консультант хлопнула ресницами. Чонгук проглотил стон. Недостаточно было того, что он оказался замурованным в четырёх стенах кошмара, так теперь он ещё должен был следить за тем, чтобы не дать и намёка на флирт. — Эм, вот, — Чон передал телефон. — Для моей кузины, — счёл необходимым прояснить он. — Выглядит знакомо, — нахмурилась девушка, — но здесь нет названия или описания. Вы знаете, как эта помада называется? Или что это за цвет? Ах, да, запоздало сообразил Чонгук. Скрин мог быть полезен только в отношении внешнего вида, но не дальше. Всё, что он демонстрировал — сияющий золотом тюбик, который можно было бы спутать даже со сверкающими леденцовыми контейнерами Pez. — Ох, верно. Эм, моя кузина, кажется, писала мне… Я не помню точно название… что-то европейское? К счастью, консультант перестала кидать на него кокетливые взгляды, заменив их едва завуалированной надменностью. Как будто Чонгук не будет допущен в элитный клуб, по крайней мере, пока не назовёт пароль. — Никаких проблем, — сказала она, хотя проблема была налицо. — Давайте я свяжусь с кем-нибудь ещё, и мы посмотрим, смогут ли они узнать этот продукт для вас. Консультант одарила парня улыбкой, не размыкая губ, и Чонгук не мог не заметить, как кожа вокруг её носа собралась, напоминая собой текстуру ковра. Это из-за коричневой жидкой тональной основы? — Было бы круто. Спасибо. Чонгука оставили с его телефоном, и он побрёл мимо полок, рассматривая ярко окрашенные коробочки с порошком. Не будучи уверенным, для какой части лица предназначен продукт, Чон нерешительно обмакнул палец в темно-синий пигмент. Понюхав его, он был приятно удивлён приятным кокосовым запахом. Но… что теперь делать с синим пальцем… блять. Погруженный в размышления, вытереть ли ему палец о собственную футболку или вернуться к стойке в начале магазина и взять салфетку, Чонгук не заметил, как к нему приблизился другой консультант. — Добрый день, сэр. Мне сказали, вы что-то ищете? Если бы Чон знал, что в «Сефоре» работает такая невероятно милая фасолинка, он бы уже давно летел на всех парах в эту белоснежную гавань преисподней. Широко распахнутые глаза с поволокой, небольшой аккуратный нос с горбинкой и самые роскошные в мире губы. Мазок розовых теней (так, кажется, это называется, да?) и блеск для губ. Минетных губ. — Эмммм… Консультант — Чонгук быстро глянул на его бейдж: «Чимин» — хихикнул, и его глаза превратились в две щёлочки. А затем его небольшой рот с пухлыми, будто надутыми в обиде, губами растянулся в ослепительную улыбку. Чон растаял. Это было хуже, чем в тот раз, когда он потратил три часа, чуть ли не пустив корни, перед клеткой в зоомагазине, отказываясь сдвинуться с места, пока пушистый спящий щенок внутри не проснётся и не признает его. Техёну пришлось уволочь его домой, так как торговый центр закрывался и, очевидно, ночь в зоомагазине была весёлым способом провести время только в представлении Чонгука. Воображаемый Сокджин материализовался в дымке фиолетовых облаков, проплывающих над головой Чимина. — Бесстыдник, — сказал он, абсолютно не впечатлённый, шея его была увита золотыми цепями. И следом исчез. — Простите? Так что вы хотите найти? Во рту у Чонгука пересохло так, что впору было конкурировать с пустыней Сахарой, поэтому он просто всунул свой телефон в руки Чимина. Чон боролся сам с собой, стараясь не думать о том, как были малы пальцы, обхватывающие экран телефона. И как хорошо они бы выглядели, обхватывая его чле… — О, эта упаковка выглядит довольно-таки знакомо! — прощебетал Чимин. Неудачное, кричаще резкое освещение, казалось, смягчалось вокруг него, шелковисто обволакивая, как фотошоп в реальном времени. — Есть одна мысль. Следуйте, пожалуйста, за мной. Чонгук безнадёжно потащился вдоль дебрей полок и бешеных покупательниц, втянув голову в плечи и не поднимая глаз, чтобы уж наверняка не столкнуться с кем-то знакомым. Его друзья устроят ему ад, если до них дойдёт слух, что Чон Чонгук провёл пятничный день, рыская по «Сефоре». К тому же, опущенный взгляд обеспечивал ему несомненно шикарный вид на зад Чимина. Тот проплывал вдоль стеллажей, уверенно покачивая бёдрами влево-вправо, будто всё вокруг принадлежало ему. Может, так оно и было, судя по необъяснимо горячей уверенности, которую он излучал. Когда Чимин двигался, его пухлые ягодицы сталкивались в идеальном ритме. Чонгук взирал на всё это с благоговением. Он был настолько поглощен этим захватывающим видом, что чуть ли не столкнулся с консультантом, когда они наконец остановились. Чимин крутанулся, вытянув руку, как мини-Ванна Уайт в шоу «Колесо Фортуны». — Вот мы и на месте! Золотое клеймение на вашей картинке похоже на «Yves Saint Laurent». Очень типично для этого бренда и ультра-изысканно. — Ох, да, звучит знакомо, — отозвался Чонгук. — Спасибо, — он глянул на сверкающий золотом стенд и на ценник. — Тридцать семь баксов?! — Вы платите за качество, ну, и в основном, за бренд. — Блять. Дасом будет должна мне по полной программе. Очаровательное выражение на лице Чимина моментально преобразовалось в хмурое, а затем сменилось холодным профессионализмом. — Ох, это для вашей девушки? Как мило с вашей стороны, — прежде чем Чонгук смог вставить хоть слово, консультант продолжил: — У «Yves Saint Laurent» две коллекции: одна матовая и одна сатиновая, то есть полуглянцевая. Вы знаете, какой оттенок она хочет? Чимин заговорил мягче, но чуть отчуждённо, глядя мимо Чонгука, а не прямо на него. Чон был немного шокирован таким выпадом и едва сдерживался от необъяснимого порыва укутать парня своими объятиями и выманить назад его заразительную улыбку. — Эм, я думаю, она хочет… розовый? Раздражение затопило черты лица Чимина, сморщив его нос намёком на что-то, схожее с нежностью. Чонгук внутренне праздновал победу. — Вау, ваша девушка отправила вас выбрать самостоятельно? Она хотела помучить вас? Бедняга. — Дасом — моя кузина. Она выходит замуж через пять дней и пообещала устроить ад и преисподнюю, если не получит эту дорогущую хрень. Перемены последовали незамедлительно, и к Чимину вернулась жизнерадостность хаски. Он хлопнул в ладоши, подскакивая на носках. — Оу, ну что ж, тогда нам необходимо убедиться, что вы всё выполнили верно, иначе ваше благополучие окажется под угрозой. Вы можете связаться с ней? — Я попытаюсь. Она, должно быть, занята свадебными хлопотами, нагрянувшими в последнюю минуту, — Чонгук набрал номер Дасом. Попав на голосовую почту, он пожал плечами: — Я напишу ей. Наверное, она уже впала в бешенство. Сколько тут оттенков? Чимин наконец-то захихикал вновь, пуская сердце Чона в пляс. Он чувствовал себя круче, чем в свой последний день рождения, когда ему подарили сразу «Pokemon Moon» и «Pokemon Sun». Консультант склонил голову на бок, роняя серебристые пряди волос на глаза, яркий и провоцирующий, как все те рекламы парфюмерии, вклинивающиеся между просматриваемыми Чонгуком роликами в You Tube. — Здесь всего-то по пятнадцать оттенков в каждой коллекции. Как вас зовут? — Э-э, эм… Я Чонгук. А вы? Он уже знал ответ. Чимин. Чимин. Чимин. Чон уже решил, что имя очень подходит консультанту. Дерзкое и очаровательное. Чимин указал на бейдж. Имя, написанное заглавными буквами, было окружено милыми маленькими сердечками, рядом пририсован смайл с утиными губками (–8–). — Чимин, к вашим услугам, — на несколько долгих затянувшихся секунд он прикусил нижнюю пухлую губу. Чонгук был на полпути к тому, чтобы кончить. Голос Чимина смягчился до более низкого, с придыханием, как будто кто-то порциями подавал горячий воздух в парящий воздушный шар. — Не каждый день мне удаётся помочь действительно горячему парню выбрать помаду. Вы хотите протестировать оттенки на мне, чтобы увидеть, как они выглядят вживую? Мать вашу, алиллуйя. Черт, да. Глаза Чимина вновь исчезли, превратившись в щёлочки-улыбки. — Отлично! Я буду счастлив продемонстрировать их для вас. Ну конечно, у Чонгука хватило дурости произнести свои мысли вслух. Счастье, что Чимин не был таким уж ханжой, чтобы отчитать его. На самом деле, он выглядел даже ещё более довольным, чем раньше, глаза дразнились и сверкали. — Сюда, — Чимин вытащил первую помаду с полки и, крутанув, открыл её — яркий оттенок страстно-розового. Вручив Чонгуку одноразовый аппликатор, он немного отклонился и жестом показал начинать. — Эм… я, правда, не знаю, как… Вместо ответа Чимин надавил корпусом на грудь Чонгуку, откидывая голову назад и искушающе размыкая губы. Свист вдалеке отвлёк Чона прежде, чем консультант ухватил его за подбородок, заставляя вновь повернуться лицом. — Просто используйте аппликатор и легонько проведите им сначала по моей нижней губе, затем по верхней. В идеале, я бы сначала обрисовал контур губ, но и так сойдёт. Следите, чтобы не выходить за контур. Как в раскраске. Чонгук с трудом сглотнул. Почему это вдруг стало градусов так на десять жарче? Казалось, Чимин не возражал ни против их близости, ни против стояка, упирающегося прямо ему в живот. — Ты же когда-нибудь раскрашивал раскраски, да, Чонгуки? — Я-я… эм, — Чон потеребил аппликатор и неуверенно поднёс его к губам консультанта, пальцы его подрагивали. — Я давно уже их не раскрашивал. — Что ж, давай возродим художественное мастерство этих рук. Раскрась меня, как одного из твоих французских мальчиков*, — промурлыкал Чимин, скользя руками вниз по бёдрам Чонгука и цепляясь большими пальцами за его карманы. — Французских? — ненадолго застыл Чон. — Ох, яс…ясно. Хорошо. Я нанесу это на вас. — Отлично, Куки. Нанеси это на меня. Чонгук отогнал все опасные мысли насчёт нанесения, наложения, например, собственных рук на бёдрах Чимина, его гибкого тела, запечатления на холсте обнажённого парня, раскинувшегося на шезлонге и выглядящего шикарней, чем героиня в той сцене из «Титаника». Он не знал, что делать со свободной рукой, не занятой аппликатором и зависшей в воздухе над плечом консультанта. — Придерживай моё лицо другой рукой. — Как вы узнали? — со смятением глянул на парня Чонгук. Хихиканье Чимина скручивало тугой ком в его животе. — Страх в твоих глазах и твоя неловко трепыхающаяся рука. Вот так. Ну, давай же, ты можешь, малыш. Я знаю, что можешь. Разум заклинило на ласковом прозвище и на полыхнувшем от него жаре внутри; Чон предпринял две попытки, чтобы закончить первый мазок на губах Чимина. Рука его тряслась, пока он распределял цвет дальше к уголкам, неуверенный, как закрасить такую тонкую линию, прежде чем приступать к верхней губе. Пока он был сконцентрирован на проверке, что губы Чимина выглядят идеально, мысли о том, как его руки были бы заполнены этой задницей, неохотно отодвинулись в дальний уголок сознания. Для того чтобы обвести полный лук Купидона, потребовалось ещё три попытки, но друзья Чонгука звали его золотым макне не без причины. Отступив назад, Чон восторгался творением своих рук. Блестящие, сверкающие губы. В которые так и хочется страстно впиться. Настойчивое желание облизать их уже граничило с опасностью. — У тебя получилось! — Чимин, без сомнения довольный, изучал себя в большом зеркале. — Неплохо для помадного девственника. — Она п-прекрасно смотрится на вас, — выдавил Чонгук. Реакцией Чимина было чистейшее ликование, сродни щенячьему восторгу. Чон даже мог представить фильтр Снэпчата с висящими собачьими ушками и далеко вываливающимся языком, который смотрелся бы на парне безоговорочно мило. — Время испробовать следующую! Чимин заставил Чонгука воспользоваться ещё четырьмя тюбиками, прежде чем Чон начал терять ментальную способность отличать один цвет от другого — он был слишком занят обхватыванием хохочущего Чимина. — Э… Чимин? — спросил Чонгук, наполовину закрасив верхнюю губу консультанта очередным оттенком ярко-розового. Чимин умостил макушку на плече у Чона, обхватив его талию руками, как коала. Несмотря на неудобный ракурс, Чонгук не собирался жаловаться. — Люди реально видят разницу между всеми этими цветами? — Конечно, — ответил консультант. — Тот, который ты сейчас наносишь мне, называется «Beige Tribute». Это нейтральный тон с персиковым оттенком. Перед этим мы тестировали «Le Fuchsia», который, ну, собственно, фуксия. — Но ведь все они розовые? — Ты знаешь хоть что-то о живописи? — простонал Чимин. — Естественно! Я посещал фотоклуб в старшей школе, — Чон нанёс финальный мазок и медленно отстранился от парня. Чимин немного надул губы, а затем вытащил следующий тюбик. — Тогда ты знаешь о том, что есть оттенки, тона и полутона. Дополнительные цвета. Все они имеют отношение к визажу. Если у человека кожа с жёлтым оттенком, используют тёплые цвета с розоватым подтоном. Если человек бледный, то избегают жёлтого и действительно тусклых цветов, которые могут сделать лицо абсолютно невыразительным. — В этом есть смысл. Чимин подмигнул Чону, кошачья ухмылка заиграла на накрашенных губах. — Ну конечно, есть. Здесь используется очень много правил, которые прямиком уходят в цветовую теорию, колористику. Так который выглядит лучше всех? Чонгук издал прерывистый вздох. По правде говоря, он даже не принимал во внимание все эти цвета, пользуясь возможностью восхищаться Чимином и оставаясь слепым ко всему остальному. — Н-но… На вас всё выглядит замечательно. — Ты не следил, да? — Эээ… Чонгук почувствовал вибрацию телефона и взмолился всем косметическим богам, чтобы это была Дасом. Невестоизверг: «ты идиот, она называется «Coral poetique satin finish» «НЕ ОБЛАЖАЙСЯ, А ТО Я ПОРУБЛЮ ТВОИ ЯЙЦА НА БАРБЕКЮ» Чимин ждал, глаза, полные предвкушения, были подведены фиолетовым и тёмно-синим — живая, дышащая солнечная система. Его трепещущие ресницы гипнотизировали Чонгука. — Она написала мне название. Ка-рале по-ет-тиик? — Бог мой, ты просто прелесть. Я забираю тебя к себе. Я научу тебя делать полный макияж лица, и мы сможем вместе вести канал на YouTube. Чимин протянул руку за телефоном, чтобы перепроверить название, и посеменил мимо полок с рядами крошечных коробочек. Стоя в центре «Сефоры», Чонгук не оставался незамеченным, даже если ему уже оказывали помощь. По меньшей мере, двое сотрудников остановились, чтобы поинтересоваться у Чона, не требуется ли ему подсказать что-нибудь, в ответ он лишь озадаченно указал в сторону Чимина, мол, нет, спасибо, кое-кто и так уже помогает ему. Чимин фыркнул и подтянул его поближе к себе, бубня что-то себе под нос, очень похожее на «завистливым сучкам надо встать в грёбаную очередь». — Рад, что твоя кузина всё же смогла ответить тебе, — консультант протянул Чонгуку маленькую упаковку, крошечную коробочку, которая в идеальном мире ни за что бы не стоила около тридцати семи долларов. — Всё ещё не могу поверить, что она такая дорогая. — Поприветствуй причину, почему я на грёбаной мели, — угрюмо вздохнул Чимин. — Большинство из нас продали души в обмен на эту косметику с бешеным ценником. Безумная идея угнездилась в мозгу Чона, все ещё переполненного эмоциями и не отошедшего от того, что он находился буквально в паре дюймов от горячих губ Чимина. Чонгук тупо кивнул. — У вас есть какая-то из этих помад? Морщинка между двумя идеальными бровями консультанта рождала в Чоне желание утешить парня. — Что? У нас здесь есть все оттенки, Чонгукки. — Нет, нет, я имею в виду, есть ли у тебя самого какая-то из них? Чимин бросил взгляд, полный чего-то, что Чонгук не смог так быстро распознать. Он вообще не знал этого парня — просто встретил его с такой шикарной задницей, задорным голосом и любовью к люксовой косметике. Но он хотел узнать Чимина, он хотел узнать его лучше. — Почему ты спрашиваешь? — Чимин выглядел встревоженным, но хотя бы не делал попыток сбежать. — Потому что я… Я хотел бы купить тебе что-то, эм, может, одну из этих дорогущих помад? Я не могу выбрать между коралловой и фуксией, но они все выглядят классно на тебе, и я просто не могу уйти, не поблагодарив тебя за то, что ты спас мою задницу. Глаза консультанта широко распахнулись: — Ох, нет, нет, ты действительно не обязан. У меня есть скидка для сотрудников, и вообще — вообще, это будет неправильно с моей стороны принять такое. — Что ж, — Чонгук чувствовал, что зашёл в тупик. — Должно быть что-то, что я могу сделать в благодарность тебе. — Просто возвращайся и навещай меня время от времени, — ответил Чимин, чуть насмешливо и неистово очаровательно. — Я оформлю покупку, чтобы ты мог доставить своей кузине этот символ душевного мира и спокойствия. Консультант проводил Чона к кассам, следуя мимо очереди из девушек, которые тут же взъерепенились. — Не обращай внимания. Чонгук ощущал их смертельно острые взгляды, врезающиеся в его затылок. Боже мой. Он погибнет жуткой смертью от разноцветных порошков и парфюмов. — Я могу подождать в очереди… Всё н-нормально, правда. — Они тоже могут. Чимин стрельнул взглядом мимо Чона, губы его были сжаты, а руки — скрещены, натягивая узкую рубашку на груди. И этого хватило с головой. Пока консультант проводил оплату, Чонгук колебался, как же ему поступить дальше. Он хотел отблагодарить Чимина и увидеть его скорее снова, если не снова и снова. Но как подружиться с прекрасным незнакомцем за гранью вежливых формальностей? Чон корил себя из-за недостаточной способности к естественной социализации. Техён и Хосок точно знали бы, что сказать. — Вот и всё! Спасибо, Чонгукки, было приятно познакомиться с тобой, — произнёс Чимин с коронной улыбкой, которую Чонгук уже сохранил в своей памяти. — Мне тоже было приятно познакомиться с тобой. Голова консультанта чуть склонилась набок, немного сконфуженно, но никак не огорчённо. Он заговорщически улыбнулся: — Как бы я ни хотел задержаться с тобой подольше, но остальные покупательницы будут явно не в восторге. Представь двадцать Дасом, ждущих в очереди. — Конечно, — моментально отреагировал Чонгук. — Эм, конечно. Тогда ладно. Я пошёл. — Пока, Куки. Чон неловко помахал, поднятая рука была больше похожа на клятву скаута, чем на прощальный жест. Что-то очень настойчиво твердило ему, что он должен предпринять что-нибудь прямо сейчас, если он хочет ещё когда-нибудь снова увидеть заразительную улыбку Чимина. — Я могу помочь следующему! — закричал консультант, нацепив вежливую улыбку. Зашибись. Чонгук попытался скрыть безобразную угрюмость, вспыхнувшую на его лице, как только он покинул магазин. Он шёл прямо к машине, выглядя, как ходячее смешение противоречий, прямо как крохотный черно-белый пакет «Сефора» в его крепко сжатой ладони.*
— Он был такой, такой классный, — ныл Чонгук, развалившись на диване. Хосок одарил его взглядом, полным осуждения, и вздохнул, проводя рукой по лицу: — Куки, почему ты просто не попросил его номер? Теперь тебе придётся возвращаться в «Сефору», — он вздрогнул. — Снова. — Но я не хочу. Это место меня пугает, и я теряю способность к ориентированию между всеми этими рядами. — Тогда прекращай ныть. — Но я не… — Ты хочешь, чтобы я тебе помог, или нет? — не выдержал Хосок. Он ссутулился на разбитом, купленном с рук кресле-качалке, которое Техён пожертвовал в их комнату. — Пожалуйста, помоги мне. Мне нужен ты, немного волшебства и твои навыки общения. Это не должно быть сложно. Хосок покачал головой, сморщив нос: — Да что такого особенного в этом парне, Куки? Ты едва ли так жаждал кого-то. — У него было лицо ангела, клянусь. — Вокруг много других с невинными личиками. — Неееееет, — хандрил Чонгук. — Он был самым милым, что я когда-либо встречал за всю свою жизнь. И, блять, эта задница. Плотнее, чем чашка с овсянкой, — он потянулся вверх, руки его начали жамкать воздух. Хосок скривился, перекосив рот в гримасе отвращения. — Овсянка никогда не была моим любимым блюдом. — Моим тоже, но теперь да. Я бы съел весь свой завтрак из задницы Чимина. — Тем не менее, — не вдохновился Хосок. — И это всё? Сейчас хороших задниц пруд пруди. Пикнула микроволновка, и Хосок выбрался из кресла-качалки, чтобы достать унылую тарелку с недоеденными остатками обеда. Чонгук закрыл глаза, позволяя осадку от их разговора раствориться в нём. Так что такого особенного было в Чимине? Он был очарованием и откровенной сексуальной привлекательностью в одном флаконе, но Чон и раньше встречал много красивых людей. Хосок шлёпнулся обратно на своё место: — Ну так? Тебя осенило? — А я обязан дать тебе ответ? Хосок медленно жевал, кусочки жареной лапши падали в пластиковую тарелку. Проглотив, он выдержал паузу. — Я спрашиваю лишь потому, что знаю тебя, Чонгукки. Ты серьёзен в желании увидеть его снова? Или всё это нытьё — всего лишь фаза, которая закончится к следующей пятнице? — Гипотетически, — промямлил Чонгук, потирая глаза ото сна, — если бы я верил в мгновенное притяжение или что-то в этом роде, наверное, я бы хотел, по крайней мере, попытаться выяснить, к чему это может привести. — Конечно. Это разумно. Гипотетически или нет. Казалось, прошло много времени с того момента, как Чонгук действительно добивался кого-то. Он бы солгал, если бы сказал, что время не сделало его более циничным. — Я читал где-то статью, кажется, в «Нью-Йорк таймс». Что-то о том, как они доказывали, что любовь — это результат «устойчивой, нарастающей, взаимной и личной самоидентификации». Не думаю, что это относится к Чимину прямо сейчас, но я был бы не против, если бы в конечном итоге стало относиться. — Когда это ты так вырос? — промурлыкал Хосок, бросив взгляд на младшего. — Засранец. — Нет, серьёзно, — подчеркнул Хосок. — С этой точки зрения не так уж много ты можешь сделать. У тебя был шанс, и ты им не воспользовался. Как я уже сказал, единственный вариант — вернуться туда. — Я даже не знаю точно, когда он работает. — Гук, — Хосок с закрытыми глазами обращался к потолку, — ты принимаешь в штыки любое моё предложение. — Думаешь, сотрудники внесут меня в чёрный список, если я поинтересуюсь рабочим графиком Чимина? Старший кивнул: — Очень может быть. Ты немного смахиваешь на сталкера. Думаю, пока ты не давал им для этого повода. Сомневаюсь, что им это позволено. — Но ты говоришь, что ежедневное посещение «Сефоры» будет менее подозрительным. — Именно! Чонгук позволил себе стать одним целым с диваном, невесомым, с жутким зудом сорваться в магазин. — Моя жизнь так трудна. Хосок усмехнулся: — Не говори глупостей. Самая большая проблема в твоей жизни — вызнать побольше об этом загадочном проказнике, которого ты встретил в «Сефоре», и который позволил тебе снова и снова касаться его губ. И это — я валяюсь — и есть твоя трудная жизнь. — Это было намного большим! — Я всего лишь пытаюсь быть адвокатом дьявола, чтобы заметить — есть вероятность того, что ничего большего за этим не стояло. Ты не знаешь наверняка, не делает ли Чимин то же самое с другими покупателями. Лично я бы не питал больших надежд. Плюс, ты приглашён на свадьбу, а так до сих пор и не решил, с кем туда пойдёшь. Чонгук издал сдавленный возглас в подушку: — Не напоминай мне. Дасом переклинит, если я в результате приду один. Заказ на одного человека обошёлся в шестьдесят пять баксов. Хосок… — Нет! Нет-нет. Тебе давно известно, что у нас с Юнги планы на тот вечер. Почему бы тебе просто не позвонить Мингю? Он же всегда был твоим запасным вариантом, ведь так? — Хм. Мингю нашёл член, который он готов объезжать всю оставшуюся жизнь, — ответил Чонгук спустя несколько мгновений. — Я рад за него. Хосок наконец открыл глаза и посмотрел на него, сочувственно поджав губы. — Ох, чёрт, прости. Я не знал. — Рано или поздно, это должно было случиться, — отмахнулся от него Чон. — В любом случае я устал от того, что он хнычет о Вону после секса. За прошедшие четыре месяца Чонгук провёл довольно-таки много времени, обеспечивая дружескую поддержку для своего приятеля с привилегиями, чтобы тот мог поплакаться на невнимательность своего лучшего друга. Он обещал Мингю оставаться рядом и не возражал против лишнего скулежа, но нестабильное эмоциональное состояние Мингю начало просачиваться и в их сексуальную жизнь. Чонгук на полном серьёзе считал себя человеком широких взглядов, но слышать, как твой партнёр выкрикивает чьё-то чужое имя, не могло считаться хорошим времяпрепровождением. Хосок фыркнул, глядя с минимальным сочувствием: — Окей, заодно решим ещё одну проблему. Вернись в «Сефору» и возьми номер Чимина. Он уже знает о свадьбе, может, тебе удастся протащить и его. — Пойдёшь со мной? — Ни за что. — Пожааааалуйстааа. — Я твой сосед, а не мамочка. — Ага, твоя мамочка на порядок горячее, — выпалил Чонгук. Он был разочарован собой. — Давай не будем о мамах, — с тяжелой усталостью в голосе отозвался Хосок. — У тебя проблема, реши её. — Ладно. Чонгук вырубился прямо на диване после двухчасовых размышлений о Чимине, воспоминаний о его улыбках глазами, которые заставляли Чонгука желать вытворить какие-то глупости, вроде как объявить с высоты какой-нибудь горной вершины, что он страстно влюблён и что он никогда не встречал кого-то настолько красивого, как Чимин. Перед ним появился Чимин-во-сне, одетый в тогу с золотым венцом на голове, и сказал ему, что он прав, ему следует пойти в «Сефору», иначе он так и будет тосковать о высококлассной заднице до конца своей никчёмной жизни. Чонгук-во-сне был всецело согласен с этим.*
— Ты нам теперь по гроб жизни обязан, гадёныш, — проворчал Тэхён, осматривая ногти. — Почему у них здесь нет стульев, как остальные торговые центры организовывают для заскучавших мужей? — Ты бывал в таких местах? — покосился на него Хосок. — Попался, — Чонгук ткнул пальцем в сторону Тэхёна. — Я обещаю, что куплю вам чай боба, так что заткнитесь. Мне просто нужно немного поддержки. — Мы в курсе. Мы подождём здесь. Иди и заполучи своего мужчину, — Хосок оттянул Тэхёна с дороги престарелой леди, пронёсшейся мимо на электрическом скутере. — Проклятье, они крутые. Как думаешь, сколько это стоит? — Окей, — Тэхён сжал плечо Чона, — всё, как мы репетировали, ладно? Имя, номер, дело сделано. — У меня психологическая травма ещё с того момента, как мы разыгрывали это. Давай больше не будем так делать, — вздрогнул Чонгук. Чтобы подготовить его, Тэхён приложил все усилия, играя роль Чимина; он основывался на том, что рассказал Чонгук, завершив образ парой туфель на высоких каблуках, чтобы его зад больше трясся. И не важно, что Чимин не носит каблуки, настаивал Тэхён. — Я был сногсшибателен, да. Хосок ухмыльнулся и проговорил сальным голосом: — Пожалуйста, детка, надевай каблуки чаще. — Ты смущаешь меня, — завизжал Тэхён. — Я всё расскажу Юнги! — Ладно, парни, хватит. Вернёмся к реальной проблеме, — взмолился Чонгук. — Если я не заполучу номер Чимина, если я всё не так понял, тогда меня и отвергнут, и отдадут на заклание Дасом из-за того, что я приду без пары. — Почему ты просто не пригласишь меня, засранец? — возмутился Тэхён. — Спасибо за помощь. Вы настоящие герои, парни, — сказал Чонгук, готовый к тому, что все усилия отправятся коту под хвост. — Я пошёл. — Ты даже не знаешь, работает ли он! — Чонгук услышал визг Тэхёна, когда поток воздуха втащил его в магазин. — Просто пригласи меня на свадь… Леди у двустворчатых дверей коротко улыбнулась ему: — Добро пожаловать в «Сефору». Чонгук кивнул. До него наконец дошло, что «Сефора» не была такой уж непроходимой гнилостной топью, как он изначально предполагал. Теперь, когда он внимательно осмотрелся вокруг, расположение всего начинало обретать смысл. Ряды с косметикой группировались по брендам в передней части магазина, парфюмерия — в центре зала, уход за кожей — ближе к концу. Его второй визит случился меньше, чем через три дня. Чонгук прижал руки вплотную к туловищу, избегая каких-либо лобовых столкновений с сосредоточенными на шоппинге посетителями. Сотрудница в передней части зала, нацепившая смертоносно выглядящие каблуки, осмотрела его с ног до головы, и Чон уже склонялся к мысли просто поторопить события и поинтересоваться насчёт Чимина, нежели рыскать по магазину, выслеживая его. Он успел сделать круг по торговому залу, прежде чем его начало накрывать смущение. Все пялились на него: на его кожу, шрамы от акне и отсутствие макияжа, как будто ему было здесь не место. Это был новый духовный опыт. На углу второго ряда он столкнулся с тем, кто свёл все его переживания на «нет». — Подсказать что-то? — поднял голову Чимин, выглядя так волшебно и недосягаемо, как никогда, веки его были накрашены неоновым голубым. Яркий белый свет в магазине резал по всем ракурсам: его скулы, его нос, его подбородок, и Чонгук подумал, что, по всей видимости, он впадает в транс. — Я сплю? — моргнул Чон. Хихикая, Чимин выхватил из рук Чонгука тестер консилеров «Nars». — Неа, не сон. Привет снова. — Привет. — Дасом отправила тебя за чем-то ещё? Блять. Он не загадывал так далеко. — Эм. Нет. На самом деле — эм — подружки невесты спрашивали о помаде, которую я купил, и я не знал, что сказать им помимо того, что она была безумно дорогой и шикарно выглядела на губах консультанта. Чимин пялился на парня пару секунд, а затем согнулся в приступе дикого хохота, ухватившись руками за живот и чуть ли не сложившись пополам. Чонгук тут же пересмотрел жизненные приоритеты. Навязчивая мысль поскорее убраться из грёбаной «Сефоры» и пощадить остатки своего достоинства была очень соблазнительной. — Я не знаю, что сказать, Чонгукки. Это действительно мило, — Чимин начал потихоньку успокаиваться. — Ты вернулся, чтобы нанести на меня больше помады? — Не знаю, — пробормотал Чон, уставившись на коричневый бутылёк от «Tom Ford» с ценником в восемьдесят два доллара. — Если так, я буду более чем счастлив помочь! Пять минут спустя Чимин затащил Чонгука на высокий чёрный стул со стоящими рядом тюбиками от YSL и одноразовыми аппликаторами. Консультант встал между ног Чона, удерживая рукой его подбородок и поднимая голову парня к потолку. — В этот раз мне очень хочется попробовать их на тебе, — музыкальным голосом произнёс Чимин. — Оливковый оттенок твоей кожи позволяет нам с лёгкостью протестировать разные цвета. Практически всё подходит к оливковому тону. — Они вкусные? — Нет. У них нет вкуса, Чонгук. В основном, тут содержится воск. Чон осел на стуле, пытаясь устроиться поудобнее. — Но Дасом что-то говорила о «маслянистости»… Чимин выдавил хриплый смешок, вжимаясь в бёдра Чонгука: — Она имела в виду текстуру. Это не настоящее масло. Инстинктивно пальцы Чона опустились на талию консультанта, цепляясь за шлёвки для ремня. Чимин даже не дёрнулся, лицо его было сосредоточенным, пока он наносил первый слой. Он показал Чонгуку конечный результат в портативном зеркале с LED-освещением, которое сделало все его несовершенства кожи лица в десять раз заметнее. — Тебе нравится? — Не уверен. Это немного дерзко. — Это YSL на тебе. Хочешь попробовать что-нибудь ещё? Чимин болтал, оживлённо и весело, о работе с косметикой, о радости помогать людям чувствовать себя красивыми и получать за это деньги. У него был план на ближайшие пять лет стать профессиональным визажистом — «MUA», как он назвал это. Чонгук, абсолютно увлечённый, просто кивал и старался впитать в себя заразительную радость, источаемую ангелом, стоящим между его ног. Шестью тестерами позже, когда Чимин посматривал на его отражение, Чонгук не был удивлён тем, что кожа парня цвета слоновой кости выглядела также безупречно, несмотря на увеличение в зеркале. Чимин отклонился назад, чтобы восхититься результатом своей работы. — Мне кажется, это — твой оттенок. Почти коралловый нюд, естественный, но этого достаточно, чтобы твои губы выглядели сочно. — Как персик, — Чонгук хлопнул рукой по губам, напуганный собственной оплошностью. — Точно. Персиковый эмоджи, — хмыкнул Чимин, а затем улизнул из его хватки, чтобы переложить больше помады в небольшой чистый контейнер с крышечкой. — Я дам тебе немного помады домой, чтобы ты мог поэкспериментировать с ней. Можешь сказать подружкам невесты, что у YSL есть много и нейтральных оттенков, если это то, что их интересует. Этот называется «Blonde Ingenu». — Спасибо, — Чонгук засунул контейнер в карман джинсов. — Я, эм, многое узнал от тебя. К ним подошёл другой сотрудник, сверля Чона взглядом. — Опять ты? — протянул он. Чимин выглядел очаровательно сконфуженным. — Вы знакомы? — Нет, — тут же отозвался второй консультант. — Я просто заметил, как он шатался тут вчера. — Ээ… Чимин нахмурился, цокнув языком: — Дин, не надо так. Куки не опасен. — Всё равно, — Дин осуждающе изогнул бровь, бросив взгляд в сторону Чонгука. — Я изучал его, пока стоял у запасного выхода. Он здесь лишь для того, чтобы подкатить к тебе, Чимин. — Это нелепо. — Я могу вызвать охрану, если хочешь. Чонгук быстро замотал головой, широко распахнув глаза, все его намерения выпросить номер Чимина внезапно испарились. — Мне не нужны проблемы. Я пойду. Он соскочил с высокого стула, готовый спасаться бегством. — В этом нет необходимости, — настаивал Чимин. — Я прекрасно могу постоять за себя. Дин вообще не казался обеспокоенным. — Помнишь ту лекцию о сексуальных домогательствах, которую мы посещали? — он так издевательски произнёс слово «сексуальных», будто Чонгук нёс в себе заразу. Чимин выглядел напуганным: — Боже, это так непрофессионально с твоей стороны. Уходи. — Как угодно, — невозмутимо сказал Дин и вальяжно зашагал прочь, высоко задрав нос. Неопределённость повисла в воздухе, затем исчезла. — Прости за это, — проговорил Чимин. — Дин уже давно работает консультантом в отделе красок для волос и ведёт себя так, будто носит невидимую корону. Пожалуйста, не уходи. Парень выглядел ещё более мягким, когда дулся, лицо его скривилось от беспокойства. Чонгуку хотелось разгладить все эти морщинки. — Всё хорошо. Эм, я просто, — он сделал глубокий вдох, — хочу, чтобы ты знал, что я здесь не для того, чтобы закадрить тебя. — Чонгукки, я никогда так и не думал, — умилился Чимин, глядя на парня донельзя нежно. — О-оу, хорошо. Но Чимин не закончил: — Ты действительно не похож на факбоя. В смысле, разве у тебя был стояк, когда я показывал тебе, как наносить помаду? Ох, чёрт, у тебя был. И разве ты пялился на мой зад большую часть времени? Конечно, но я не жалуюсь. Нет, сэр, неа. Чонгук закашлялся, почувствовав как сердце пульсирует уже где-то в горле. — В действительности, я вроде как польщён, — пробормотал Чимин. Кончики его пальцев скользили вверх по бёдрам Чона, мягко ощущаясь на джинсовой ткани. Чонгук старался не дрожать. — После того, как ты ушёл, я весь день не прекращал думать о замечательном размере твоей колбаски. — Моей колбаски, — повторил Чон, слабо булькнув. — Мне нужно исчезнуть. Консультант потянулся за салфетками, чтобы удалить мазки последней помады. — У тебя такие милые губы, Чонгукки, они напоминают мне кроличьи. Такой симпатичный лук Купидона. Он будет выглядеть просто сногсшибательно с капелькой хайлайтера сверху. Чонгук быстро перешёл от растерянности к смущению: — Я всё ещё не знаю, что это. Чимин заставил его подняться и слезть со стула, убирая воображаемую пушинку с его груди. — Возвращайся, и я покажу тебе. Слабое напоминание, почему, в первую очередь, Чонгук вернулся в «Сефору», звоночком прозвенело в его голове. — Точно. Говоря о… — Чимин! Проклятье. Дин вернулся. Нависнув над плечом Чимина, Дин стрельнул в Чона пронизывающим взглядом: — Чимин, ты нужен в переднем зале. Живо. — Какого чёрта, Дин, — огрызнулся Чимин, пропуская руку сквозь волосы. Он выглядел восхитительно, даже будучи раздражённым. — Мы вообще не используем выражение «живо». Что с тобой сегодня? — Это не мой приказ, — нахмурился Дин. — Джен сегодня немного стерва. — Ладно, — Чимин кинул на Чонгука извиняющийся взгляд. — Но прекращай вести себя, как сторожевой пёс. Я сейчас подойду. После того, как Дин погрузился в море косметики, Чонгук заёрзал, перенося вес с ноги на ногу: — Ну, тогда, мне, наверное, нужно уходить. — И снова, я извиняюсь за его поведение, это было очень грубо, — простонал Чимин. — Кстати, я работаю каждый будний день, кроме четверга, если будешь проходить мимо или тебе ещё понадобятся советы. Уверен, Дасом оценила бы твой вклад? — Чонгук кивнул, чувствуя, что язык прикипел к нёбу. — Я действительно очень рад был видеть тебя снова. Не теряйся! Прежде чем Чонгук успел выдавить прощальные слова, Чимин растворился в толпе покупателей. Чон постоял, играясь с пластиковым контейнером в кармане, и отправился к выходу из магазина, споря с самим собой, будет или нет он пытаться увидеться с Чимином снова. Снаружи он заметил Тэхёна, пытающегося опасно перегнуться через перила второго этажа, и Хосока, с придурковатой ухмылкой снимающего его на видео. Чонгук безнадёжно вздохнул. Неделя будет долгой.*
Свадебное торжество проходило не совсем так, как было запланировано. Вечерняя церемония должна была состояться снаружи на приподнятой платформе перед озером, оставляя для помещения множество различных возможностей. Дождь начался сюрпризом на пять минут раньше, чем Дасом предполагала появиться перед сотней близких родственников и друзей. Чонгуку посчастливилось избежать визгов банши и раствориться в толпе приглашённых, столпившихся под кронами деревьев, стоящих по краям задрапированного сатином прохода. Остальное — традиционные мероприятия, кольца, обмен клятвами при участии двух организаторов, державших зонты над невестой и женихом — Чонгук вообще не запомнил, вымотанный от бодрствования до четырех утра, пока он помогал гладить свадебные наряды, из-за чего он теперь клевал носом. Чон пару раз хлопнул себя по щекам, прежде чем организатор объявил, что муж может поцеловать невесту, а все встали поприветствовать молодожёнов. Чонгук наблюдал, как Дасом прижалась к своему супругу, сияющая и абсолютно не имеющая ничего общего с той истеричкой, какой она была с тех пор, как началось планирование свадьбы. На задворках его сознания маячила неясная гордость и странная сентиментальная жажда. Жажда чего, Чон не мог уловить, но он знал, что это затрагивает отношения. Супружеская пара поспешила по проходу, взявшись за руки и прорываясь сквозь подбрасываемые зёрна риса, а Чонгук остолбенел. Здесь был он, отделённый от Чона вихрем других лиц. Чимин, с взъерошенными волосами, пухлыми губами и глазами с поволокой, подведенными глиттером и чем-то из арсенала теней. Освещённый тусклым светом гирлянд, Чимин сиял, а окутывающие его сумрачные тени танцевали вокруг его лица. Он взглянул на Чонгука и тут же улыбнулся, черты его заискрились под сиянием свечей. Или хайлайтера, не суть важно. Чон быстро помахал, затем отвернулся, сердце его забилось раз в десять быстрее, а пальцы начали неметь. Какова была грёбаная вероятность происходящего? И почему Чимин ничего не сказал, когда они были в магазине? Он должен был затронуть этот момент в любой из случаев, когда Чонгук упоминал имя Дасом. Пока ведущий приглашал гостей в зону свадебного приёма — большой каменный павильон тут же, на берегу озера — Чонгук бросил ещё один взгляд. Чимин многозначительно стрельнул глазами, бровь приподнялась, и веселье раскрасило его премилое личико. Чон чувствовал глупое, свойственное школьницам страстное желание пожирать глазами издалека кого-то столь роскошного. Чимин подмигнул. Чонгук, затаив дыхание, вжал голову в плечи. Медленно, но верно гости заполняли павильон, и Чонгук обнаружил, что он едва ли обращал внимание на официальную часть празднества. Кто-то где-то разбил бокал, слишком эмоционально стукнувшись о другой, пытаясь заставить молодую пару поцеловаться, а ведущий, красный как помидор, выглядел так, будто сейчас грохнется в обморок от попыток управлять энтузиазмом толпы. Чимина нигде не было видно. Пришло время играть в игру, чтобы выяснить, как хорошо гости знают жениха и невесту, так что пройтись и поискать его было не лучшим вариантом. Чонгук усмирил спутанные мысли и приготовил свою игровую карточку. Он всего лишь должен найти Чимина после и надеяться, что и тот тоже будет счастлив видеть его.*
— Развлекаешься? — медленно и проникновенно прошелестел голос. Чонгук резко развернулся, чтобы увидеть Чимина, не менее блистательного, чем он был под яркими светильниками «Сефоры», стильного без особых усилий, в однобортном пиджаке, застёгнутом на две пуговицы — городская элегантность в камвольной шерсти. Чон не мог поверить. Только он подумал, что снова упустил возможность поговорить с Чимином — и вот он. — Ты здесь, — выпалил Чонгук, а затем побагровел от стыда. Чимин усмехнулся, прикрывая рот небольшой ладошкой: — Ты удивлён? — Ты, — Чон нахмурился. — Ты знал, ведь так? — Трудно было не рассказать тебе, — начал Чимин, неосознанно играя с манжетой рукава. — Моим первым порывом было признаться, поверь мне, но ты был так мил и потерян. Я подумал, что это будет действительно приятный сюрприз — появиться здесь и позволить тебе решить, что судьба снова сводит нас вместе. Диджей кричал в микрофон что-то нечленораздельное, но явно что-то приятное, потому что гости повскакивали со своих мест и собрались на большом танцполе в центре зала. Чонгук не понимал, как он относится к Чимину, раскрывающему свой тайный замысел, но в конце концов победила волна облегчения, что он вновь видит его. — Думаю, я не злюсь из-за этого. — Мой план сработал? — Возможно, — признался Чонгук. — Я дам тебе знать к концу вечера. С кем ты здесь? Чимин обернулся, чтобы просканировать взглядом помещение, которое было превращено в нечто, напоминающее банальный танцклуб, яркие неоновые фонари вспышками освещали толпу людей. Он сморщил нос, выглядя немного потерянным: — С лучшим другом Дасом ещё со старшей школы. Моя пара где-то в той мешанине, — сказал он, указывая туда, губы его растянулись в улыбке. Казалось, он совершенно не был расстроен тем, что его бросили. Крошечный лучик надежды начал пробиваться в сознании Чона. — Это безумие. Какова вероятность? — Ты скажи мне, — Чимин наклонил голову и кинул на младшего изучающий взгляд, одобрительно прикусив губу. — Выглядишь очень привлекательно, Куки. Чонгук пропустил пальцы сквозь волосы, неожиданно осознав, во что он одет. Будучи членом семьи, он был вынужден надеть пиджак и запонки — две вещи, которые, как он думал, никогда не поселятся в его гардеробе. Если бы он мог надеть что-то по своему выбору, он бы остановился на паре джоггеров цвета хаки и простой рубашке с закатанными рукавами. Слава Богу, их кузен Сынчоль минимизировал ущерб и убедил Дасом, по крайней мере, позволить мужчинам надеть собственные галстуки. Чонгук немедленно воспользовался шансом надеть галстук-бабочку в шотландскую клетку, на который он в пятилетнем возрасте несомненно пускал бы слюни. Под пиджаком — подтяжки, как у грёбаного главы-мафиози. — Это был не совсем мой выбор. — Мне нравится. Шикарно, в стиле Бонда, — Чимин наклонился ближе. — Я был бы не против, если бы ты появился, чтобы спасти мой зад от опасности. Чонгук едва сдержался, чтобы не отпустить дальнейшие комментарии о заднице парня. — Хочешь посмотреть, что у меня под пиджаком? — он, конечно же, подразумевал подтяжки. А вот Чимин — нет; поражённый, он широко распахнул глаза. — Воу, Куки. — О, боже, нет. Нет, — Чонгук поспешно замахал руками, надеясь исправить ситуацию. — Нет, я имел в виду мои подтяжки. Посмотри, они крутые. Он рывком распахнул пиджак и выдохнул, когда лицо Чимина смягчилось в понимании. Сверкнув широкой улыбкой, старший пробежал пальцами вдоль лацканов пиджака: — Не могу поверить. Ты такой милый. Кто-либо другой попытался бы показать мне свой член. Не то чтобы я был против такого хода с твоей стороны. Я чертовски уверен, что не могу позволить тебе уйти сегодня без моего номера, окей? Чонгук должен был бы быть полным идиотом, чтобы не распознать флирт, когда им чуть ли не тычут ему в лицо. В этот раз он не мог провалиться. Внутреннее «Я» потрясло кулаком в воздухе, готовое к битве. Чон кивнул, страстно желая проверить свою отвагу на прочность. — М-могу я, эм, воспользоваться твоим предложением прямо сейчас? Чимин громко расхохотался, смех его перемежался мелодичными переливами и пофыркиваниями, отчего Чон поплыл. Под всеми этими блёстками и слоями косметики Чимин выглядел, как представитель сказочных фей, ангельский и мучительно недосягаемый. — Конечно, малыш. Дай мне свой телефон. Мужество Чонгука иссякло, когда, после обмена номерами, он понял, что никто из них не заговорил снова, а беседа зашла в тупик. О чём говорят люди, когда сталкиваются с красотой во всём её проявлении? Чимин заигрался в телефоне дольше, чем это того требовало, и выглядел глубоко погружённым в свои мысли, пока к ним кто-то не присоединился. — Минни, почему ты до сих пор не потанцевал со мной? Чонгук не мог не сравнить себя и этого парня, а также этого парня рядом с Чимином. Его высокий рост и резкие черты против изящных линий Чимина, вкупе с пропорциями подиумной модели, франтовато выбеленными волосами и претенциозными очками в толстой оправе. Сильный и умный — тот тип, к которому Чонгук не относился никоим образом. — Джуни, я разговаривал с моим другом, — пробурчал Чимин, упираясь ладонью в грудь парня. Глаза Чона сузились. — Это Чонгук. Чонгук — Намджун. — Привет, приятель, — рукопожатие Намджуна было пугающе решительным. — Приятно познакомиться. Эм, Чимин, тебе следует потанцевать. Веселись. Чимин колебался, как будто он был разочарован этим предложением: — Но, Куки, мы только встретились. Джуни знает тут многих, он может развлечь себя сам. Намджун, совершенно не выглядя недовольным, наклонился и что-то прошептал Чимину на ухо. Его торс наполовину поглотил собой невысокого парня, рука его покоилась на нижней части спины Чимина. Чонгук почувствовал, как невнятное беспокойство пробирается под его кожу, немного отдающее собственничеством, на которое у него не было права. Он не был профи в чтении людей, так что наблюдение за Чимином, издающим короткие смешки на всё, чтобы ни сказал Намджун, бросая взгляды на Чона каждые пару секунд, вызывало зачатки лёгкой головной боли. Всё это напомнило ему, почему он никогда всерьёз не погружался в заигрывания — слишком много усилий, слишком маленькая награда. Вероятно, Чимин не был исключением. — Ладно, ладно, — прошептал Чимин, пихая Намджуна. — Я найду тебя. Джун лишь кивнул и, махнув Чонгуку, удалился. — Прости за это, — сказал Чимин, нежно хватая Чона за локоть. — Я пообещал Джуну потанцевать с ним. Ему нравится щупать мой зад. Чонгук дёрнулся, хмурясь от образа чьих-то рук, лапающих парня. — Хм. — Только не делай неверных выводов, — пожал плечами Чимин. — Джун мой платонический соулмейт. Он очень тактилен, и ему необходимо постоянно что-то делать руками. Его любимое времяпрепровождение — просмотр видео об игрушках-лизунах. А мой зад — вторая вещь, с которой он играет. Он абсолютно не заинтересован во мне в романтическом плане. — Это… необычно. — Что, ты никогда не тратил часы на прокручивание тех приносящих странное удовольствие видео в Инстаграмме? — Честно? Нет. Чимин согнулся в приступе хохота с искрящимися от смеха глазами: — Тогда ты многое пропускаешь. И, правда, между нами ничего нет. Не знаю, почему я чувствую себя обязанным говорить тебе это, но я хочу быть уверен, что ты в курсе. Этого было не совсем достаточно, чтобы усмирить внезапно появившийся комплекс неполноценности у Чонгука или его попытки безжалостного сравнения. Намджун выглядел, как кто-то, кто знает, чего хочет, и получает это. То, как он смотрел на Чимина — как на неосуществлённую фантазию — заставляло Чона чувствовать себя по-идиотски касательно собственных шансов. — Я понял. Спасибо за пояснение. Видно было, что Чимин терзался сомнениями, абсолютно не убеждённый ответом: — Не хочу сыпать соль на рану, но я не нравлюсь Джуну. На самом деле, он очень стеснительный, поэтому-то он был так немногословен с тобой, но он мой лучший друг, и я позволяю ему играть с моей задницей, потому что это делает его по-настоящему счастливым. Чонгука накрыло расстройством. Несмотря на его собственные уверения, ему нужно было расслабиться и отпустить всю эту ситуацию. Да кто он вообще такой, чтобы делать выводы о том, кого Чимин считает своим лучшим другом? — Думаю, я понял. Прости за то, что ты чувствуешь себя обязанным объяснять всё это мне. — Не переживай. Сомневаюсь, что Джун был бы против, особенно, с учётом того, что он знал о том, что я с нетерпением жду встречи с тобой. Да, и к тому же, — Чимин облизал губы, зазвучав опасно низко, — ты не ощутишь всю силу моего зада, пока сам не потрогаешь его. Чонгук почувствовал, как кровь хлынула от его лица вниз, а член дёрнулся в брюках. — Вау. Чимин, как ни в чем не бывало, продолжил со спокойной улыбкой: — Я рад встретиться с тобой здесь, а не в «Сефоре». Пообещай, что потанцуешь со мной. — А-ага. Конечно, — прошептал Чон. — Не уходи отсюда, ладно? Ты будешь рядом? Чонгук поднял палец вверх, не замечая ничего, кроме обжигающего образа Чимина, изгибающегося в откровенно пошлом танце. Он увидел, что парень растворился в толпе тел, и попытался представить что-то другое, кроме Чимина, качающегося в более чем учтивых объятиях другого. Не совсем так он планировал встретиться с ним вновь. Десертный стол привлекал больше, чем подобные размышления, так что спустя несколько минут Чонгук побрёл изучать ассортимент представленного ассорти птифур, уставившись на угощение в поисках ответов. Ему реально следовало бы привести с собой пару. Конечно, общение не делает свадьбы менее напрягающими и выматывающими, но Чон был связан по рукам и ногам семейными обязательствами, так что он принял решение, по крайней мере, насладиться банкетом. — Привет. Вздрогнув, Чонгук узнал старого знакомого — это был Джастин, один из коллег Дасом и объект его бывшей дурацкой увлечённости, продлившейся примерно пару месяцев. Застенчивость тут же захлестнула с головой, стоило только увидеть татуировки, покрывающие руки блондина и закручивающиеся прямо к ключицам. Однажды Чон даже фантазировал об этих руках, вытворяющих с ним потрясающе грязные вещи. — П-привет, — поприветствовал он. — Чонгук, верно? Кузен Дасом? Чон кивнул, нервно запуская в волосы пятерню. — Ага, это я. А ты Джастин? Джастин ухмыльнулся, толкая его локтём: — Рад, что ты запомнил. — Оу, наверное, у меня хорошая память на имена. — Уверен, ты хорош не только в этом, — Джастин поиграл бровями и кивнул в направлении танцпола. — Я заметил, что ты разглядываешь десерт так, будто он виновен в чьей-то смерти. Всё в порядке? — Ох! Эм, да, всё хорошо. Там слишком много шоколада. Джастин издал раздражающе учтивый смешок: — Я тоже не ярый фанат шоколада. Предпочитаю более сладкие вещи, типа милых мальчиков. Опешив, Чонгук прикусил губу. — Ты здесь с кем-то? — Нет, к сожалению, — выдавил Чон, оглядываясь в поисках хоть одного знакомого лица, чтобы улизнуть. — Отлично, — Джастин наклонился ближе. — Для меня было бы честью, если бы ты подарил мне танец. Что скажешь? Черт, ситуация становилась всё более неловкой. Чонгук почувствовал противоречивый микс из паники и предвкушения. Он попытался выиграть время: — Я даже не знаю эту песню. Музыка сменилась более плавной, биты уступили место чувственным напевам. Атмосфера стала другой, парочки качались, прижавшись друг к другу, остальные вернулись на свои места. Чонгук разрывался от желания воспользоваться моментом и показать Чимину, что и он тоже хорош во флирте. Джастин ждал с ослепительной улыбкой, выглядящей чересчур отрепетированно. — Конечно, если ты не хочешь — всё в порядке. Никаких проблем. — Ну, я… — Прошу прощения, но он уже занят, — вокруг талии Чона обернулась рука. Сбоку стоял Чимин, метая взглядом молнии и сжав челюсти, немного напоминая дикого и опасного лиса. Джастин отступил, поднимая руки: — Ох, прости, приятель. Расслабься, я не собирался вступать в игру, если он твой. — Уж будь уверен, он мой, — прорычал Чимин с кривой усмешкой. Чонгук улыбнулся нерешительной, извиняющейся улыбкой, разрываясь между радостью от того, что Чимин назвал его своим, и сильным смущением. Джастин в мгновение ока отступил и резво удалился в другой конец зала. — Чимин… — Ты не дождался меня. Один танец — и кто-то уже пытается закадрить тебя, — Чимин ухватил Чона за лацканы пиджака и, встав на носки, прижался ко лбу младшего, согревая его губы дыханием. — Я не специально. Я всего лишь хотел пирожное. — Крольчонок. Крохотные частички отваги внутри Чонгука начали разрастаться вновь. — Я правда похож на кролика? Шёпот Чимина скользил шёлком: — Ты вообще видел себя? Я смущён тем, как ты мил. А меня нелегко заставить смутиться. Каждая минута с Чимином была такой краткой, но такой напряжённой. Как будто ты проваливаешься в искажающую всё чёрную дыру. — Я чувствую нечто похожее, — признался Чон. Хватка Чимина усилилась. — Пошли танцевать. Покажи мне то, что я никогда не забуду. Находясь так близко, Чонгук мог практически попробовать на вкус блеск для губ Чимина и пересчитать каждую его ресничку, объёмную за счет туши и возможно за счёт использования фальшивых ресниц, о которых ему рассказывала Дасом. Каждая деталь в Чимине сияла безупречностью, как нетронутая жемчужина. Чон кивнул, и старший тут же потянул его под вспышки софитов, согревая его пальцы теплом своей руки. Как только басы вновь вступили в дело, эхом отскакивая от стен, Чон почувствовал, как пульс забился под кожей им в такт. Окружённый лицами, Чонгук сфокусировал всё своё внимание на сияющей звезде в его руках. Чимин потянулся вверх и скользнул пальцами в волосы Чона, вжимая свои бёдра в его и покачивая ими в унисон биту — медленно и пошло. Чимин потянулся от уха младшего к его губам. — Прости, если я был слишком резок. Я помешал чему-то важному? Чонгук воспользовался возможностью притянуть Пака ближе, окутывая его и наслаждаясь тем, как Чимин тает в его объятиях. — Неа. Я как раз колебался, сколько мне ещё тут пробыть, если ты не вернёшься. Свадьбы — это не моё. — Чонгукки, — пробормотал Чимин, отклоняясь немного назад, чтобы посмотреть прямо в глаза. — Ты же не собирался свалить, так? — Возможно. Пак надул губы и сморщился: — Я слишком спешу? Джуни всегда говорит мне, что у меня проблема с улавливанием намёков. — Намёков? — Да! Намёков, типа чтения между строк? Если требование потанцевать со мной было уместным и всё в этом роде, — бухтение Чимина заглушил визг синтезатора позади. Чонгук был переполнен желанием сделать хоть что-то, чтобы вернуть солнечную улыбку старшего. Тот выглядел так, как будто все огни Сеула слились в одно незабываемое, сияющее лицо, прямо в руках Чона. Бокал шампанского, выпитый ранее, и полный желания взгляд Пака расставили всё по своим местам. Чонгук сократил расстояние между ними и поцеловал Чимина. Как только биты Дэвида Гетты вернулись к припеву, их губы встретились, целомудренно и звучно, понемногу наполняя кровь эндорфинами; Чимин выдохнул в поцелуй, лаская горячим дыханием приоткрытый рот Чона. Его тело, напряжённое и сильное в руках Чонгука, двигалось, как что-то мистическое, извивающееся в такт музыке, в нужные моменты подаваясь бёдрами вперёд. Чон ощущал восхитительное удовлетворение от того, что он получил больше, чем даже мог ожидать, как будто он жил одним Чимином, окончательно зациклившись на нём. — Вернись обратно, — прошептал Пак, как только их губы разомкнулись. — Ты ведь не пьян, да? — Чонгук притянул его ближе. — Я постараюсь не обижаться. Мне требуется больше, чтобы напиться. — Ясно, — Чон не знал, не будет ли слишком чересчур, слишком поспешно, если он скажет Чимину, что хочет его трезвого. — Ты слишком много думаешь, малыш, — произнёс старший между двумя быстрыми поцелуями. — Давай просто развлечёмся. Я не буду сожалеть ни о чём завтра, если это будет связано с тобой. Что ж, если это не было достаточным признанием, учитывая, что они живут в мире извращённых отношений, то Чонгук и не знал, что тогда было. — Точно? Я обычно так не делаю… — Мы определённо пересечёмся ещё раз снова, хорошо? Ты не сможешь избавиться от меня, даже если захочешь. Чимин прижался к Чонгуку и позволил музыке вести их. Его томные глаза были полны похоти и вызова, и каждая чёрточка его сводящих с ума пухлых губ была так искушающе притягательна. Чон не мог остановиться в желании касаться его, пробегаясь пальцами по изгибу его спины, всё ниже и ниже, чтобы в конце концов впиться ими в округлые полушария задницы, что звала его с того самого момента, как он впервые встретил Чимина в «Сефоре». Пак мягко застонал в губы младшего. — Блять, — выдавил Чонгук, наблюдая за тем, как Чимин выгибается в его руках. — Теперь понимаешь? — Теперь мне не в чем винить Намджуна, — быстро кивнул Чон. Чимин выдержал их обмен взглядами напряжённо и молча, шум вокруг них ушёл куда-то на второй план, а затем он разорвал эти переглядки, устремляясь вперёд, чтобы мягко клюнуть Чонгука в губы, нерешительно и робко, тыкаясь носом, как щенок. Чон улыбнулся в поцелуй, не в состоянии унять порхающих бабочек внизу живота. — Продолжай целовать меня, и я заглажу свою вину за ложь о свадьбе, — проговорил Чимин, скользя кончиком языка по нижней губе Чонгука. — У меня есть номер в отеле, — сказал Чон. Он почувствовал дрожь Чимина и его стояк, всё больше упирающийся ему в бедро. — Отлично. Ты планировал привести туда кого-то? — В начале вечера — никого. Но сейчас — только тебя, — Чонгук знал, что каждое его слово — правда. Чимин ухватил его за подбородок и поцеловал, захлёбываясь и тяжело дыша от возбуждения. Он так органично ощущался рядом с Чоном, крепко обвивая руками его шею, требуя, не позволяя уйти. Чонгук ни за что не откажется от этого.*
Путь обратно в отель с Чимином воспринимался так, будто он оставил позади всё худшее от утомительного социума, как будто кусочки изнурённого мозга Чонгука воссоединились в крепких руках Чимина. Они притормозили пару раз, пока добрались до постели для того, чтобы старший запрыгнул на Чона и поцеловал его, наполняя комнату звуками влажных поцелуев. — Снимай это, — прошептал Чимин в шею Чонгука между поцелуями, дёргая за пиджак. Двигаясь к двуспальной кровати, младший в спешке раздевался до боксеров, Пак следовал его примеру. Белоснежные простыни, чистые и хрустящие от отельного сервиса, вот-вот должны были быть запачканы. — Скорее, Чимин, — позвал Чонгук. Он сидел на краю кровати с откинутыми покрывалами, вытянув вперёд руку. Пак медленно подошёл, шаркая пальцами ног по бежевому ковру. Нарочито застенчиво, высунув кончик языка. Чимин устроился на Чонгуке, обхватив сочными бёдрами его талию и обвив руками шею. — Ты как большой плюшевый медвежонок, Куки, — пробормотал он, зарываясь носом в волосы Чона. — Это немного странно, — Чонгук опрокинул их назад, зигзагами продвигаясь к изголовью кровати и прижавшись губами к месту биения пульса на шее Чимина, наслаждаясь тем, как сердце старшего бьётся в унисон с его собственным. — Куки, как сильно ты меня хочешь? — Пак пропустил пальцы сквозь пряди волос младшего. — Очень. О-очень сильно, — признался Чонгук. Чимин любовно заглянул в его глаза и поцеловал снова, прижимаясь податливыми, мягкими, будто вылепленными губами к губам Чона. Изящные пальцы заскользили по линии челюсти, и Чонгук почувствовал заботу в этом жесте. — Отлично. Я хочу отсосать тебе. Я как раз нанёс ту помаду, которую ты купил, и хочу, чтобы ты убедился, как классно она будет смотреться вокруг твоего члена. — Блять. Да, хорошо. Чимин тут же пополз вниз, оставляя влажные поцелуи на ключицах Чона, его груди, и, замедлившись на пару мгновений, чтобы втянуть губами его левый сосок, спустился ниже к тазовым косточкам, хватаясь за бока Чонгука, как за спасательный круг. Чон поражался способности Пака сочетать в себе крайности: от нежности к сексуальности, от грубости к податливости. Чимин потёрся носом о ткань боксеров, влажных от пошлых ужимок на танцполе. Каждое движение его накрашенных губ оставляло за собой бледно-красные отпечатки, как временные метки обладания. Кажется, Чонгук мог кончить от одного только вида Чимина, клеймящего его губной помадой. — Ты пахнешь, как старые носки, — прокомментировал Пак. — Это твоя манера грязных разговорчиков? Спасибо, наверное, — абстрагируясь, Чонгуку, наверное, стоило бы оскорбиться, но тут Чимин пустил в ход язык, мокрый и горячий, вылизывая сквозь хлопок, обхватывая губами обтянутую тканью головку члена. — Собираюсь хорошенько приласкать тебя, Куки, — с такого ракурса лицо Чимина наполовину погрузилось в пах Чона, глаза были расфокусированы, будто под кайфом. — Ч-Чимин, ох. Я не… — Расслабься. А ещё я хочу проглотить твою сперму, ладно? — Ахннннн, — Чонгука пробила крупная дрожь, когда Пак наконец-таки стянул его боксеры и горячо дыхнул на его член. — Всё, как мне и показалось в магазине. Чудесный размер. Я удовлетворён, — проговорил Чимин. Прежде чем Чон успел вставить хоть слово, Пак скользнул своими блестящими, искусанными, розовыми губами вокруг головки его члена, засасывая в невероятной манере. Чонгук почувствовал, как его душа покидает тело, а всё вокруг затягивается тонкой дымкой, спина заскользила по пропитанным влагой простыням. — Я в раю? — простонал Чон. Чимин издал несколько кратких стонов, заглотив ещё больше, громко дыша и используя язык, чтобы подразнить уздечку. Чонгук отчаянно сжал руки в кулаки. Он ощутил, как слюна стекает по его мошонке, но был слишком разбитым от перевозбуждения, чтобы переживать из-за этого. — Блять, о, чёрт, ох, — глаза Чона закатились, он сам и не понял, как его бёдра толкнулись навстречу Чимину. — Чонгукки. Посмотри на меня. Чонгук заставил себя открыть глаза, чтобы запечатлеть губы Чимина, всё ещё идеально накрашенные, скользящие вверх — вниз по его члену, толстые вены исчезали с каждым толчком. Чимин не торопился, его челюсть была расслаблена, а пальцы легонько надрачивали у основания члена. — Ты ве-великолепен. Это лучший отсос в моей жизни, — заикаясь, выговорил Чонгук. Он не был уверен, откуда взялись все эти грязные словечки, но Чимину, кажется, понравилось — он начал насаживаться быстрее. Чона била дикая дрожь, он изо всех сил пытался удержать бёдра на месте и не подаваться ими навстречу. Всё вокруг было пропитано влагой. Чимин оторвался на мгновение. — Надеюсь, ты и правда так считаешь, — он хихикнул и принялся покрывать мягкими быстрыми поцелуями возбуждённый багровый член Чонгука, оглядывая его, как заслуженный трофей. — И я передумал. Хочу объездить тебя. Разум Чона закипел. — О-ох, боже, ты серьёзно? Я…ого. Точно? — Надо было знать, на что подписываешься, когда до этого говорил мне о номере в отеле, — ухмыльнулся Пак. Чимин настоял на том, что он сам растянет себя, и устроил из этого целое шоу, раздразнив Чонгука так, что у того яйца поджимались. Чону оставалось только удивляться, как аппетитно непристойно выглядит Пак, выстанывая что-то неприличное, пока засаживает два смазанных лубрикантом пальца себе в зад. Чимин всё продолжал скулить имя Чонгука, и тому пришлось заткнуть старшего поцелуем. — Т-ты так сильно хочешь меня, Чимин? — прошептал Чон прямо в шею парня, сжимая руками полушария, скользкие от растёкшейся клубничной смазки. Пак смерил его взглядом. — Думаю, это мне следует задать тебе этот вопрос, — он раскатал презерватив по члену Чонгука и пошло проехался по нему, скользя собственным обнажённым членом по латексу. — Да, — сказал Чон куда-то в покрытую испариной кожу. — Я правда хочу тебя. Чимин стиснул талию младшего и медленно опустился, принимая, раскрываясь так сильно только для него. — Ч-Чимин! Аххххх, блять. Блять. Как только Пак принялся скакать на нём, голова его откинулась назад, а рот широко раскрылся. Мышцы его сжимались, пока он вдалбливался в матрац снова и снова, безудержный и такой притягательный. — Куки, — протянул Чимин тонким, срывающимся голосом. — Боже, мне так хорошо. Ты весь мой. Они едва только коснулись темы их отношений, и Чонгук не имел ни малейшего представления, чего именно захочет Пак после этой ночи, помимо пары тусовок вместе. Он смотрел на Чимина — кожа была окутана сиянием и желанием, пальцы впивались в бицепсы Чона, оставляя после себя отпечатки ногтей — и спрашивал самого себя, в промежутках между волнами оглушительного удовольствия, сможет ли он когда-нибудь ещё привязаться к кому-то так сильно. — Д-да, да. Я весь твой, Чимини. Чимин не отвечал, слишком сконцентрированный на том, как он приподнимает своё крепкое тело по члену Чонгука и опускается со шлепком вниз со всей силой бёдер, сжимаясь, чтобы подстегнуть удовольствие. — Расскажи мне, о чём ты подумал, когда мы познакомились, — наконец произнёс он дрожащим голосом. Чонгуку не пришлось думать дважды. — Я не мог оторвать от тебя взгляда. Ты был самым к-красивым там. Чимин заскулил, царапая ногтями соски Чона. — Чёрт, я не должен так заводиться от этого. Я долго наблюдал, как ты слоняешься по секции «Tarte», пока набрался смелости заговорить с тобой. — Ты н-наблюдал за мной? Чимин умудрился залиться румянцем, даже двигаясь на члене Чонгука и принимая его в зад. — Ты горяч, Куки, абсолютно мой тип. Я ужасно хотел зажать тебя позади стенда с масками для лица и отсосать тебе. Чон оказался в секунде от оргазма. — Чёрт возьми. Я счастливчик. — Мхммм, так и есть. Ты знал, что некоторые косметические бренды используют в своих продуктах улиточную слизь? Может быть, твоя сперма могла бы стать прекрасным ингредиентом в уходе за лицом. Погружённый в собственные ощущения, Чонгук чувствовал, как его мозг сжижается в бесполезную мякоть. — Ты гений. — Я знаю. Чонгукки, я хочу кончить. От каждого мягкого толчка в Чимина Чонгук будто тонул. Когда старший двигался, его мускулы, сильные и тугие, менялись и напрягались, как у сверкающей скульптуры на выставке, выставленной на обозрение и восхищение. Тонкие, искрящиеся струйки пота скользили по коже Чимина, и Чонгук позволил рукам разгуляться, следуя по пути своих самых сокровенных фантазий. Член Чона запульсировал при очередном смачном толчке. — Я не продержусь долго. Я скоро… — Скоро кончишь, Куки? Мне бы хотелось, чтобы ты не надевал презерватив, чтобы ты заполнил меня. Образы его самого, связанного, возможно, бархатными верёвками, и Чимина, объезжающего его без презерватива, скольжение кожей о кожу в тугой тесноте практически подвели Чона за грань. — Ч-чёрт, я так хочу этого, очень сильно, — не в состоянии унять заикание, его голос звучал нервно и перевозбуждённо. Чонгук принялся надрачивать член Чимина, резко двигая рукой и кружа вокруг сочащейся смазкой головки. — Куки, — застонал Пак, пока ещё не кончивший. — Так классно было бы чувствовать тебя, твой толстый член без резинки, наполняющий меня, пачкающий меня. Ты мог бы вылизать меня после. — Т-ты сумасшедший, но мне это чертовски нравится, Чимин. Я-я уже скоро кончу. Старший заскулил, обвивая руками шею Чона и сталкивая вместе их грудные клетки. Чонгук уже не мог остановиться и вдалбливался, в неистовой жажде высвободить и сжечь дотла зуд, накапливающийся под кожей. Он чувствовал, что тормоза сорваны, опаляющий зноем экстаз накатывал волнами, и, несомненно, безо всякого сомнения, он знал, что ничего не могло быть лучше этого, лучше, чем Чимин. Пак, должно быть, ощутил это, ну, или, по крайней мере, услышал, как разбито стонет Чонгук ему в губы. Он замедлился, бёдра его содрогнулись, и Чон собрал остатки уходящих сил, чтобы толкнуться ещё раз и отправить Чимина за край тоже. Подпрыгнувший член старшего выстрелил густой спермой, протянувшейся ниточкой между их телами. Парни повалились на подушки, обмениваясь нежными вздохами, и губы Чимина вновь нашли его собственные, так естественно, ноги переплелись. Мягкая кожа Пака двигалась по его коже — он был весь в испарине, но удовлетворённый. Чонгуку хотелось, чтобы у него сейчас оказался его фотоаппарат из старшей школы, и он мог сделать непрерывный ряд едва отличающихся друг от друга снимков, чтобы реальность Чимина в его постели длилась вечно, запечатлённая в чёрно-белом фильме. — Чёрт возьми, — простонал Чон, всё ещё обхватывая рукой Чимина, который заёрзал, почувствовав, что тот медленно выходит. — Ох, боже, ты так хорошо меня оттрахал. — Ты сделал всю работу, — смутился Чонгук. — Я, правда, рад, что ты помог мне в «Сефоре». Пак перевернулся на локти, приподнимаясь над младшим и выглядя по-ангельски волшебно: — И я тоже очень рад. Чонгук потянул его в объятия, не обращая внимания на сперму и приспущенный презерватив. — Хочешь продолжить? Чимин фыркнул: — Без вариантов, не сегодня. Я такой затраханный, Куки. — Хм. Тогда в следующий раз? — Чон пытался сдержать наивную надежду в своём голосе. — У тебя есть мой номер. Продолжай навещать меня на работе, и я подумаю над этим. — Договорились. Смех Чимина начал убаюкивать Чонгука, погружая в обволакивающий уют, как в плавающий в воздухе мыльный пузырь только для них двоих. Но все непрозвучавшие вслух вопросы, посыпавшиеся на него с того дня, как он вышел из «Сефоры», вспыхнули с новой силой — постоянные напоминания о том, что он и сам ещё до конца не понимал. А если и понимал, была вероятность, что он нафантазировал себе всё с Чимином. Возможно, тот и не хотел бы обсуждать то, что закончилось, даже не начавшись. Когда парни привели себя в порядок, Чонгук глубоко вздохнул, шагнул вперёд и попытался затащить старшего под одеяло. Он надеялся, что эта шуточная борьба позволит Чимину почувствовать не давление с его стороны, а легчайший намёк на его намерения. Пак громко протестовал со всеми ужимками в стиле «королевы драмы», но Чон уловил застенчивую улыбку между его показными хмыканьями. — Я должен снять макияж, — объяснил Чимин, бесстыдно обнажённый и подпирающий бедро рукой. — Правило номер один — никогда не ложись спать при полном параде. А у меня нет ничего из моего ухода за кожей. Чонгук растерянно нахмурился. Он порылся в своём рюкзаке, но он приехал только с зубной щёткой и каким-то трёхдолларовым увлажняющим кремом из аптеки. — Я могу поделиться? — Фу, гадость. Я просто воспользуюсь бесплатным отельным мылом. Вот на что я иду ради тебя, Куки. Моя кожа будет в бешенстве. — Чимини, — ободряюще начал Чонгук, вставая за спиной парня перед зеркалом в ванной комнате. Тени у старшего чудовищно размазались, а часть левой брови вообще стёрлась: — Ты выглядишь идеально. Чимин свысока оглядел их отражение в зеркале, но затем расслабился в объятиях, чуть вильнув задом. — Почему ты такой уютный? Ненавижу такие нежности. Чон принялся покрывать мягкими поцелуями изгиб плеча Пака, пробуя его кожу на вкус, расширяя свой вечно пополняющийся список «вещей, которые он обожает в Чимине». — Мы могли бы быть нежными друг с другом? — к концу фраза сошла на «нет». Чимин улыбнулся как-то по-особому ласково, а его прежнее нахальство сменилось застенчивой нерешительностью. — Ты предлагаешь мне встречаться? — Э-э. Возможно. Наверное, да. Ничего не ответив, Пак поспешил умыться. Чонгук стоял на месте, вырисовывая пальцами круги на бёдрах Чимина и наблюдая, как отполированная, недосягаемая красота оборачивается сдержанным домашним очарованием. Словно переезд из суматошного Сеула в прибрежный Чечжу. Ну конечно, Чимин с лицом, лишённым макияжа, выглядел ещё красивее. Пак, одетый в запасные боксеры Чона, поволок их к заляпанной постели. Они поборолись за самое удобное место на небольшом матраце, и Чонгук окутал собой миниатюрного парня. Он не мог избавиться от чувства — громкий решительный ответ, перечёркивающий все задаваемые ранее вопросы — сейчас он держит в своих руках целый мир. Чимин заговорил уже после того, как они утихомирились: — Во-первых, может быть, ты ещё раз спросишь меня, как положено, когда мы не будем наполовину раздеты, — в мягком голосе проскользнула тень беспокойства. — Определённо, я могу сделать это, — Чонгук напрягся. — Хорошо, хорошо, — пробормотал Пак, утыкаясь носом в ключицы парня. — Сколько именно предметов одежды ты предпочитаешь надеть прежде, чем я сделаю это? — Обычную повседневную одежду, глупый, — Чимин укусил младшего за кадык. — Я имел в виду, не сразу после секса. Смех Чимина проходил сквозь грудь Чона, отголосками вибрации соединяя их кожу. Чонгук решил, что это должно происходить как можно чаще. — Значит, завтра? — Думаю, этот вариант лучше, — хмыкнул Пак. — А сейчас мне необходим мой сон для сохранения красоты. — Я буду рядом, — и Чонгук действительно имел это в виду. Он чувствовал легкие, как бабочка, касания ресниц Чимина, порхающие по основанию его шеи, плавное дыхание, растекающееся по его обнажённой груди. Чон не думал, что теперь сможет когда-нибудь заснуть без такого присутствия рядом. Чимин идеально вписывался в пространство Чонгука — воплощение мечты каждого подростка, что была задвинута на задворки его разочаровавшегося в отношениях сознания. Он был просто оглушен тем, как ему повезло. Где-то рядом загудел телефон, где-то под парой брюк, валяющихся на отельном бежевом ковре. Чон мельком подумал, что это может быть важно, но Пак усилил порочный захват своего мясистого бедра, перекинутого через бедро младшего. — Останься, пожалуйста. — Я никуда не собираюсь. Если это был телефон Чонгука, он догадывался, что это его сосед решил проверить его успехи в ночных похождениях. Он практически мог слышать громкое воркование Хосока или протяжное «о да, детка» Техёна, растворяющееся в насыщенном сексом воздухе. Всё казалось идеальным, даже превзошедшим лучшие фантазии Чона: теплота и нежное солнышко, тесно прижавшееся к нему и умостившееся на той же подушке. — Кстати, ты был прав, — прошептал Чонгук. — Твоя помада действительно превосходно смотрелась вокруг моего члена. Чимин улыбнулся ему, его глаза сияли ярче негасимого лунного света над ними: — Я же говорил.