Бесишь меня

Это утро было таким же, как и все типичные до этого. Шёл снег. И на улице было не просто холодно для декабря месяца, а жутко холодно — хотелось просто обнять мимо проходившего человека и стоять с ним в долгих объятиях, пока оба не согреетесь. Единственным спасением в такой ситуации были только горячий кофе с печеньем, тёплое одеяло и ноутбук, на котором крутилась очередная серия «Сверхъестественного». Но нет, родители в последнее время начали строже относиться к учёбе в универе, приговаривая, что скоро сессия и осталась-то всего одна неделя. Выгнав меня из тёплой кровати, мама, несмотря на все мои протесты, крики, мольбы и угрозы, заставила собираться в универ на грёбаную первую пару. Без пухового одеяла было жутко холодно, ещё и ноги отказывались вести меня к ванной, а мозг всё приговаривал вернуться обратно в кровать. Как бы хотелось в первый раз послушать свои мозги. Но мама, внимательно следившая за всеми моими действиями, просто не дала бы мне обратно улечься на перьевую подушку, накрывшись с головой одеялом. В ванне я был подозрительно долго — так утверждала моя мама, пока ломилась внутрь. Ну, подумаешь — заснул, пока чистил зубы. Господи, с кем не бывает? Нет же, надо стучать и выносить мозги мне, себе и ещё ни в чём не виноватому папе, который просто мимо проходил. Пришлось выйти под просьбы отца. Взяв сумку, я плюхнулся на пуфик рядом с дверью и начал шарить по полу в поисках своих тёплых кроссовок, которые недавно приобрёл под, опять же, наказания своей мамы. Куртку надевал тоже не без комментариев, что уже начинало злить. Выслушав ещё пару упрёков перед дверью, я кивнул и без слов вышел в подъезд, избавляя свои бедные уши от противного голоса матери. Вся моя жизнь начала состоять из упрёков, стоило мне подружиться с одним мутным типчиком, который позже стал моим лучшим другом. Мы познакомились лет семь назад в детском лагере, куда нас двоих против воли запихнули в край очумевшие мамаши. Моя мама с тех пор начала сравнивать меня с Лёшей. Я хожу не так: слишком грубо — надо ходить как лидер, как Лёша. С девушками я разговариваю не так: слишком мило, слишком шутливо — надо быть более пафосным, как Лёша. Выгляжу тоже не так: волосы вечно растрёпаны, глаза, как у наркомана — «почему ты не можешь выглядеть так же красиво и уверенно, как твой лучший друг?» Потому что я, сука, не Лёша. Да, он идеальный друг, парень, однокурсник, готовый прийти по первому же моему зову даже во время очередного полового акта. Не спрашивайте, зачем он был мне нужен: просто был нужен. Однажды мы с моей мамой знатно поругались прямо на глазах у величественного Алексея. Хоть я и запретил приходить ему ко мне домой, потому что стоит только моей маме увидеть друга, как начинаются бесконечные упрёки и сравнения, которые бесят меня больше всего. Ну я возьми и скажи: «Почему ты нас ещё хуями не меряешь?» Получив звонкую пощёчину и порцию слёз со стороны матушки, схватил друга за руку и просто вышел из квартиры. Да, этот момент он запомнил надолго. После того случая я серьёзно задумался над данной проблемой. Почему же она нас сравнивает и чем я, собственно, хуже него? Лёша вечно ходил с таким могильно-спокойным лицом, что запросто мог провести допрос в колонии строгого режима. От его голоса мурашки бежали табуном, а по спине проходил холодок. Он высокий — выше меня на каких-то​ три сантиметра, но этого моя мама явно не замечала. Мы оба темноволосые, симпатичные и подкаченные парни. Одинаково любили спорт, особенно баскетбол. Раньше мы вместе бегали по утрам, ровно до того момента, как за мной погналась стая диких собак. Единственное, что нас различало, — это статус и характер. Я — более открытый для общения человек, нежели мой друг, но это вовсе не значило, что он рта не открывал. Он любил приколы и подколы, особенно в мою сторону, особенно в сторону учёбы, в которой я почти полный лох, и сна — мою слабость. Знал же, куда бить, засранец. Девки перед ним штабелями, конечно, не складывались, хоть и выглядел он как мажор. Ещё наше различие было в том, что иногда он играл на публику. Мог нефигово сказануть такую вещь, что даже у меня волосы вставали дыбом. Ещё мог человеку высказать всё, что он думал о нём. Именно по этой причине девушки у него долго не задерживались, ведь Лёша очень любил указывать им на недостатки. Именно этот фактор радовал мою мать. Честность и открытость. Женщина, ты в курсе, что однажды он соврал собственным родителям о месте нахождения, пока мы вместе «прохлаждались» в КПЗ? Откуда нас потом они же и вытаскивали. Лёша был крутой. Всегда блистал, куда бы мы ни явились. Отчего он так сильно понравился моей матушке, я не знаю. Даже когда мы иногда ссорились друг с другом — что бывало крайне редко — по шее всегда получал я, а Лёша был пай-мальчиком, попавшим под моё дурное влияние. Бля, и что делать, когда маме друг нравится больше, чем ты сам? — Привет, — я поёжился и обернулся на знакомый мужской бас. – Холодно? Пошли быстрее внутрь. Друг схватил мою красную и замёрзшую руку, и мы вместе влетели в двери универа, чуть не снеся их собой. Получили по горбу от тёти Марьяны, вахтёрши, и полетели прямиком к кабинетам за новыми знаниями в области программирования. Я клевал носом где–то на предпоследней парте. Справа от меня наблюдалась компания девушек, зарившихся на моего друга уже вторую пару подряд. Шушукались, смотрели на него, затем озорно смеялись. Другу явно было на это насрать: взгляд был полностью устремлён на доску, и он внимательно слушал то, что говорил учитель. Ну, пока я не перегнулся через парту и не положил подбородок ему на плечо, что заставило парня знатно охуеть. — Ты чего? – тихо спросил он, не отрывая глаз от доски. Только одному мне можно было нарушить его личное пространство без предупреждения и при этом не получить по роже. Сначала, когда мы только начинали общаться, этот факт немного пугал, особенно, если я действительно получал по роже. — Справа от тебя компания девушек, которые кидают влюблённые взоры на протяжении уже двух пар. Смекаешь? – игриво улыбнулся, искоса смотря на его профиль. Сука, даже в профиль Лёша был просто идеальным. — Мне всё равно, у нас скоро сессия. Тебе тоже советую не отвлекаться, — он мельком посмотрел на меня и с хмурым видом отвернулся обратно к доске, списывая с неё какие–то ужасно мудрёные формулы, из-за которых даже глаза могли вывалиться, что уж говорить про мозг. Я надул губки, показав своё недовольство. Ведь можно же было устроить групповое свидание. — Литвинов и Морозов, я вам не мешаю? – все взоры разом обратились к нам, застав наше очень неловкое положение. Немного помедлил, но я всё же вернулся на место после сильного удара по моей бедной пятой точке. — Маш, совсем сдурела? – приговаривал я, потирая ушибленное место, и внимательно смотрел на друга, который видел сиё действо и почему–то начал испепелять девушку злым взглядом карих глаз. — Влад, не вздумай охомутать его раньше меня — убью! — русая девушка, сидевшая недалеко от меня, очаровательно улыбнулась. — Ну знаешь, может, ты уже опоздала, — я тихонечко засмеялся, наблюдая, как менялось выражение её лица. Всё же, подкалывать друг друга мы любим. Приносить друг другу неудобства – любим ещё больше. Вот как сейчас. Маша непонимающе смотрела на улыбавшегося меня, затем придвинулась чуть ближе к Морозову и начала о чём–то с ним шушукаться. А я сидел и внимательно разглядывал все пятна на потолке, лишь бы не слушать преподавателя и разговаривавшую парочку впереди. Интересно, почему мне так скверно, когда вижу рядом с ним баб? В конце пар, когда я собирался покинуть универ, возле выхода у меня вдруг появилось желание ринуться обратно в тёплую аудиторию и заночевать там. Потому что на улице был зверский дубак, а до остановки пилить минуты три, ещё пять минут ждать необходимый мне автобус, а потом ещё минуть десять идти по лютому холоду домой. Из раздумий меня вывел мощный толчок в бок, которого я никак не ожидал, и, отскочив назад, моя туша наткнулась на перила лестницы, перекрутилась через них и полетела прямиком в мокрый и жёсткий сугроб под дикий ржач стоявших вокруг людей. Отлично, я тут в снегу почти тону, а они смеются. Что за странный народ нынче пошёл? — Заебись, — подала голос моя валявшаяся туша, понимая, что снег медленно заваливался за шиворот и начинал там таять. Мне было настолько холодно, что даже мой мозг просто игнорировал тот факт, что он находится и под одеждой и на ней, просто посмотрел вверх на виновато улыбавшегося друга. — Ты там живой? – он с беспокойством посмотрел на меня, заметив, что я буквально растворяюсь в этом чёртовом снегу и не предпринимал никакой попытки пошевелиться. — Я не думал, что всё так выйдет. — Ты дебил. Скажи спасибо, что тут сугроб, иначе искал бы уже нового лучшего друга, — я лениво встал и начал отряхиваться от прилипшего ко мне со всех сторон снега. Мне и так было ужасно холодно, а ещё лучший друг в сугроб завалил, вообще отлично. Если заболею и вновь окажусь виноватым — точно съеду из дома. — Давай подкину, я сегодня на машине. В качестве извинений, — предложил друг, медленно пробираясь ко мне. — Ещё кофе. — Ладно. — И гамбургер с картошкой. — Хорошо, хорошо, — он отряхнул от снега мои волосы и улыбнулся. Так мило, так искренне… Из-за этого у меня как-то нехорошо, но приятно скрутило низ живота, а в голову полезли странные мысли о его нелепой красоте.

***

— Сними куртку, она промокла. Жди здесь. Я за кофе и вкусняшками, — я примостился на переднем сидении шикарного чёрного Мерседеса, который два года назад мы выбирали с ним вместе по пьяни. Лёша заботливо включил печку и дал салону прогреться, пока добирались до ближайшего Макдональдса. Морозов не был беден, это и хорошо и плохо одновременно. Хорошо тем, что мы постоянно попадали на закрытые крутые вечеринки, пили очень дорогое бухло, а иногда даже катались на яхте его отца, который, кстати, оплачивал все его счета вплоть до совершеннолетия, а потом подарил тачку и съебался в туман, оставив жене всю свою компанию, квартиру и загородный дом. Последний стал нашим с Лёшей любимым местом, сколько раз мы его пытались поджечь, протаранить и заблевать – не счесть. Всё, конечно, заканчивалось полным провалом, ибо этот дом был оборудован самыми новыми средствами охраны и противопожарной системой. Плохо тем, что это стало ещё одним поводом для упрёков моей матери. Засмеялся, вспоминая былые деньки. Как Лёша сказал, скинул с себя куртку, кинув её куда-то на заднее сидение. Морозов вернулся быстро. Протянув мне стакан горячего кофе и жёсткий пакет, он пристегнулся, и мы не спеша тронулись с места в направлении моего дома. — Спасибо, — сказал я и начал хомячить все угощения, что принёс мне друг. Где-то на полпути начал согреваться горячим кофе, но вскоре и он закончился, так что мне пришлось просто пялиться в окно некоторое время. — Согрелся? – заботливо протянул Лёша, обращая на меня своё внимание. Только сейчас я заметил, но на нём не было куртки, лишь обтягивающая чёрная футболка с какой-то белой английской надписью на плече. — Угу. Лишь бы не заболел, — фыркнул, вспомнив, как недавно валялся в сугробе в виде пьяной бабочки. — Бля, ну я не знал, что так получится, извини. — Забей, просто в следующий раз думай, прежде чем что-то делать. Мы вновь замолчали. Даже музыка не была включена. Крайне редко такое наблюдалось в машине, ведь обычно она играет настолько громко, что барабанные перепонки готовы разорваться. Было как-то скучно, и я решил немного разрядить между нами гнетущую атмосферу какой-нибудь странной — в моём духе — шуточкой. — Давай свернём во двор и немного пошалим? М-м? – наглядно облизнул горячие губы, придав как можно больше реализма своим словам. Друг ну очень странно посмотрел на меня и мои влажные губы, затем всё с тем же каменным лицом уставился на дорогу и потихоньку начал сбавлять скорость, выискивая что-то по сторонам. Я не понимал что конкретно, пока он действительно не заехал в какой-то подозрительно тёмный переулок, ведший в опустевший двор. Я не на шутку начал пугаться, когда остановились на парковочном месте и Лёша заглушил мотор. Вокруг не было ни души, никто не услышал бы моих криков и воплей о помощи, когда тот начал бы меня избивать. Или не избивать? — Что ты делаешь? – нервно спросил я, понимая, что двери машины он заблокировал. — Ну, ты же сказал… Так давай шалить, м? – он повторил моё движение: облизнул свои губы. Я сделал то же самое, но лишь оттого, что они резко стали сухими. — Это была шутка, придурок, — лихорадочно выдал, замечая, как Лёша начал медленно на меня надвигаться. — Задолбал с подколами, Влад, — зло гаркнул он, рывком опрокинув моё сидение, и, придавив меня к нему, забрался сверху. Я упёрся рукой ему в грудь, не давая сделать лишних и необдуманных действий. Меня уже окончательно начала пугать эта странная ситуация. Когда он перехватил мою руку, сжав запястье и отведя в сторону, я задействовал вторую, но с ней произошла такая же горькая участь. – Вечно они у тебя звучат двусмысленно. Бесишь, гад. Лёша быстро наклонился ко мне, притормозив в паре сантиметров от моего удивлённого лица. Поджал губы, осознав, что он намеревался сделать. Он невесомо коснулся уголка губ, немного отпрянул, проверяя мою реакцию. И нахмурился, когда я сильно зажмурился и попытался раствориться прямо здесь и сейчас. Тогда он припал губами к моей оголенной шее. Господи, зачем я снял куртку? Брюнет несильно прикусил мою кожу, затем — сильно укусил за шею, словно вампир. Я ахнул от боли и неожиданности, на несколько секунд приоткрыв рот, но даже этого времени хватило, чтобы друг припал к моим губам. Сначала он нежно сминал их, пробуя на вкус, посасывая и покусывая, затем пошёл в ход его горячий язык. Лёша прошёлся им по нижней губе, зубам и нагло толкнулся внутрь, исследуя мои нёба и язык. Поцелуй получился очень влажным и со вкусом горького кофе. Спустя некоторое время руки Лёши, всё то время удерживавшие мои запястья, пошли в ход. Одна зарылась в мои волосы и немного потянула их. Вторая легла мне на шею, притягивая меня ещё ближе, чем я был. Я в ужасе приоткрыл глаза, когда понял, что мне это очень даже нравится. Поспешно оттолкнул парня, который уже по-хозяйски на мне расположился, и закрыл его рот рукой, немного приподнимаясь при помощи другой руки. Мы оказались в сидячем положении. Он уцепился за моё плечо, намереваясь не дать тёплому телесному контакту между нами разорваться. Пока переводил дыхание, чувствовал, как бешено стучит его сердце, как рвано он дышит. Видел, как друг — возможно, уже бывший — смотрит на меня затуманенным взглядом. Чувствовал животом его каменный стояк. — Что ты делаешь, скотина? Ты же по девоч… — договорить мне не дал мой же ступор. Я пристально наблюдал, как его юркий язычок протискивался между моих пальцев, медленно их облизывая в пошлом жесте. Затем смотрел, как его рука опустилась на моё запястье и медленно оттащила ладонь ото рта. Я сглотнул, когда Лёша вновь начал приближаться ко мне, намереваясь поцеловать. – Стоп. Подумать только, он действительно остановился и удивлённо взглянул на меня, но думать дольше не стал и впился в мои губы, опрокинув обратно на сидение, вжимая в него. Друг сильно давил на мои плечи, не позволяя делать никаких резких движений. Поцелуй получился жёстче, чем предыдущий. Лёша кусал мои губы, зверски раздирая их, и рычал от злости, понимая, что я не отвечал ему на поцелуй, плотно сжав зубы. Когда брюнет сильно укусил меня за нижнюю губу, я осознал, что всё ещё хочу с ними остаться до конца жизни, и сам проник ему в рот языком, захватив власть. Но долго эта власть не продлилась. Когда Лёша понял, что на этот раз я сам его целую, он стал более мягким. Я чувствовал предательский привкус металла во рту, вперемешку с кофейным послевкусием. Когда воздуха стало катастрофически не хватать, друг отстранился от меня. Положив руку мне на щёку, он большим пальцем провёл поперёк моих губ, задел нижнюю и чуть её оттянул, наверное, любуясь своим укусом. Друг наклонился и провёл языком по ранке, слизывая кровь. — Влад, — прошептал он хриплым голосом, который заставил меня немного дёрнуться. – Мы сейчас едем ко мне, усёк? Я больше не могу терпеть то, как ты эротично виляешь своей аппетитной задницей у меня перед носом, словно дразня, — брюнет поцеловал мою щёку и потёрся об неё носом, словно щенок, просивший прощения, — а тем более, когда ты неосознанно подходишь ко мне настолько близко, что я могу чувствовать твоё горячее дыхание. — Бесишь меня, — выдохнул я, понимая, что от такого предложения у меня вряд ли получится отказаться. Интересно, что на это скажет моя мама?