Smartest Guy in the Room.

Помещение казалось огромным, а коридоров внутри насчитывалось столько, что можно было легко заблудиться, не зная верного маршрута. Конференц-зал на каждом этаже, аудитории, вмещающие до пятидесяти человек — все забиты участниками съезда. Молодые сотрудники и ассистенты бегали по этажам, периодически кратко здороваясь друг с другом, а также с теми, с кем они успели познакомиться поближе в процессе выступлений. Один из последней группы прибывших учёных, только что защитивших докторскую степень, с рассеянным видом изучал листовку с обозначениями конференц-залов у себя в руке, потерянно кружа по коридору. Кто бы знал, где здесь находится крыло "семь" и секция номер "пять"... А пробегающие мимо люди так спешили, что он едва успевал открыть рот, прежде чем они исчезали за поворотом. Наконец, одна девушка заметила его. — Вам чем-нибудь помочь? — участливо спросила она. — Ох, слава богу! — с заметным (явно шотландским) акцентом выдохнул парень; на вид ему было около двадцати восьми-двадцати девяти, серые глаза, каштановые волосы, мягкие черты лица. — Не то я уж было подумал, что так и пропаду без вести в этом лабиринте... Девушка понимающе улыбнулась. Он протянул ей листовку. — Крыло "семь" — это, как я полагаю, здесь. А... — ...секция "пять"? — перебила его девушка, разглядев отмеченный кружочком на листке номер. — Следующая дверь в конце коридора. Недалеко от лестничного пролёта. — Ох, Вы моя спасительница! — тепло поблагодарил тот, поднимая с пола портфель со своими вещами. — На самом деле я до ужаса боюсь всех этих конференций. Ещё больше, чем самолётов. Но когда пришло время отправить кого-то на этот съезд, начальство почему-то выбрало меня, — посетовал он. Его собеседница вежливо кивнула. — Спасибо вам, милая. — Не за что, доктор... — она мельком бросила взгляд на бейджик, приколотый к нагрудному карману его рубашки, — доктор Бэкетт. — Прошу вас, зовите меня Карсон. Я всего лишь месяц назад защитил докторскую и до сих пор не привык к новому званию. За этим разговором никто из них не заметил двух, двигающихся в их сторону, людей — весьма солидного мужчину в возрасте, с бородой, седыми волосами, зачёсанными назад, и суровым лицом, и догоняющего его молодого человека в голубом свитере, который спорил так громко и так резко, что создавалось впечатление, словно он пытался вызвать собеседника на дуэль. — Я же уже говорил, что для этого исследования понадобится физик намного умнее вашего Грина! Он же элементарно не знает, как сжимать пространство вокруг исходной точки, чтобы при этом не угробить материю!.. — А я Вам ещё раз повторяю, что эта теория является чисто экспериментальной. У меня нет полномочий допускать Вас к проведению исследований, — с раздражением в голосе отозвался седой джентльмен. — Ой, бросьте! У кого и есть полномочия, чтобы утвердить окончательный выбор главы исследовательской группы для этого эксперимента, так это у вас... — ...и я искренне не думаю, что вы годитесь для этого, Родни, — перебил его учёный, нервно оборачиваясь. — Но почему?! Я подхожу вам лучше, чем этот... Грин! Сколько прошло времени с тех пор, как он защитил свою степень? Неделя, две? Что он вообще может знать о Модуле Нулевой Точки и работе с чистой энергией?! Я получил докторскую степень три года назад. Три! Вы должны признать, что для человека моего возраста это настоящий рекорд, если не показатель природной гениальности. Я должен бы писать запрос в Книгу Гиннеса о рассмотрении моей кандидатуры на её страницах, а вместо этого ношусь тут за вами, пытаясь раскрыть вам глаза на очевидное: я единственный действительно умный парень здесь, кто на самом деле достоин возглавлять эту исследовательскую группу. На лице шедшего впереди мужчины отразилась невыразимая мука. Он быстрым шагом обогнул стоящих посреди коридора новичков, а вот надоедающий ему тип даже не обратил на них никакого внимания, со всей силы врезавшись плечом в парня с портфелем. Портфель упал. По всему полу разлетелись белые листы с набранным текстом личного портфолио. Карсон присел, чтобы их собрать. Задевший его парень даже не обернулся, продолжая преследовать профессора и увлечённо вести с ним словесную перепалку до тех пор, пока оба не скрылись в конце коридора. — Вот же хам! — грубо бросила девушка, наклоняясь и помогая учёному собрать документы. — Он просто меня не заметил, — смущенно ответил Карсон, оправдывая невежливое поведение толкнувшего его молодого человека. — Кто, МакКей? — Девушка скривилась в усмешке. — Поверьте мне, этот тип не замечает никого вокруг, кроме самого себя. Вам крупно повезло, что вы не физик. Если бы вас отправили в одну группу с ним, вы пали бы первой жертвой этого психологического вампира!.. — Она испепелила взглядом поворот, за которым только что исчез предполагаемый «вампир». Карсон, проследив за её взглядом, поёжился, а затем снова переключился на незнакомку. — Позвольте спросить, а как Вы узнали, что я не физик? — поинтересовался он. — Крыло семь, секция пять, — ответила она и улыбнулась. — Кафедра медицины и клеточной микробиологии. Я тоже оттуда. Следом улыбнулся Карсон.

***

Съезд длился около четырнадцати с половиной часов и, несмотря на то, что темы, которые поднимались на нём, были ему интересны и важны, Карсон, с трудом оправившийся после восьмичасового перелёта, едва высидел последнюю часть. Он тешил себя мыслью, что, возможно, у него действительно неплохие показатели результатов проведённых им исследований, раз уж начальство удостоило чести отправить на международную научную конференцию именно его, а не кого-то другого. Выходя из аудитории почти последним и от усталости едва держась на ногах, он мечтал лишь о тёплом душе в отеле и долгожданном сне. В коридоре напротив одной из аудиторий он заметил парня, который ранее утром толкнул его плечом — тот нервно крутился возле окна, словно поджидал кого-то. Наверняка, того самого непреклонного профессора, подумал про себя Карсон и почему-то улыбнулся. А этот МакКей действительно умеет добиваться своего. Немного постояв в нерешительности, он всё же рискнул подойти ближе. — Добрый вечер. Парень не обратил на него никакого внимания, как и в первый раз, явно погруженный в свои мысли, точно производил в уме сложные математические расчёты. — Вы меня сбили сегодня, вы не помните? Физик перевёл на него рассеянный взгляд, как будто его только что выдернули в реальность из другого мира. — Нет, не помню. Карсон терпеливо добавил: — Вы были так увлечены спором, что не заметили, как налетели на меня. — Ха... — кажется, до того начал доходить порядок событий. — Что ж, в таком случае мне жаль, мистер... мистер... э-э-э, — он пощёлкал пальцами в воздухе, пытаясь, очевидно, ментально выудить из того нужную фамилию. — Бэкетт, — учтиво подсказал Карсон, хотя его бейджик всё ещё был приколот на видном месте. — Да,... Бэкетт, — согласно кивнул физик и без тени сочувствия в голосе шаблонно ответил: — Мне жаль. — Ничего страшного, — улыбнулся Карсон. — С кем не бывает. К тому же, Вы были сильно взволнованы... — Простите, Вы так и будете мне надоедать? Карсон опешил. — Что? — Я извинился. Вам ещё что-нибудь от меня нужно? — Нет, я просто... — В таком случае, не могли бы вы вернуться к себе? Вы мне мешаете. Карсон уставился на ученого обескураженным взглядом. Как он ни привык видеть в людях достоинства, этот субъект не вызывал в нём никаких чувств, кроме лёгкого негодования. Должно быть, девушка из его группы была права: такие типы озабочены исключительно своей персоной и ожидать от них чего-то, хотя бы отдалённо напоминающего такт, не следовало. — Да, конечно, извините. — Он обернулся, собираясь уйти, но физик остановил его, спросив в спину: — А из какой вы группы? — Крыло семь, секция пять, — как заговоренный повторил вслух Карсон заветные цифры и повернулся обратно. — А, ясно. Молекулярная химия, микробиология... Я думал, вы ученый. — Так и есть, — удивился Бэкетт. — Ха! Не смешите меня. Клеточная медицина — это даже не наука. Чем вы там занимаетесь? Воспроизводством вирусов? Скрещиванием клеток? Карсон потерял дар речи. — Не поймите меня неправильно, но настоящая наука занимается вещами, намного более глобальными. Измерением пространства, например. Возможностями его расширения и созданием червоточин в пространственно-временном континууме. Вот это действительно достижения, достойные Нобелевской премии. — То есть, по-Вашему, достижения в области медицины для человечества не важны? — О, умоляю! — брезгливо поморщился парень. — Медицина — это, скорее, прикладное искусство, нежели настоящая наука. Хотя, конечно, за изобретение аспирина мир всегда будет вам бесконечно благодарен. Карсон замолчал. Взгляд его изменился. Всю жизнь он стремился замечать в людях только хорошее, даже когда те вели себя неподобающим образом. И ему было больно всякий раз, когда у него это не получалось. — Возможно, сейчас вы не признаёте медицину, — расстроенным голосом сказал он. — Но однажды она спасёт вам жизнь, Родни. В отличие от невнимательного и забывчивого физика Карсон запомнил нужное имя сразу. Несмотря на то, что оно было сказано вслух всего один раз.