Огурец или приключение с четырьмя Александрами

Итак, устрашающую тишину разделяем мы втроем – я, Огурец, и как оказалось, НАШ совместный поцелуй. — Алекса, не слышала ничего? – Сандр с опаской прислушался, едва закрыв дверь в подъезд. — Ты тоже слышал этот ужасный вопль? – сказала Алекса. — наверно, кто то вывалился из окна, — предположил Александр, — ну тогда мы ничем не сможем ему помочь! Пошли домой! Нет, это вопль не вывалившегося из окна человека, это вопль человека, голову которого засунули в куст! — Аааа, Максим, не казни меня, а как же последнее желание? — Свин! — ну пожалуйста, выслушай! — Зараза! — Гад! — Паршивец! — Идиот! — Придурок! — Ээээ…голубой! – это у меня уже закончился словарь ругательств. — хоть одно верно, — заметил недовольно Огурец, вытаскивая из волос листья, при том обиженно надул губки, — я между прочим тебя от расправы спас, ты знаешь какой Алли сильный? У него черный пояс по карате! — А у тя голубой пояс что ли, козлина мелкая?! Огурец, изображая попранную доблесть, повертел носиком, — и вообще, Макс, что ты сопротивляешься? Пора тебе признать этот факт – ты голубой! — Чего?????? Сказать, что я позеленел от злости, мало сказано – я походил на паровоз цвета радуги – серо-буро-малиновый от ярости а из ушей валил пар! Как у него еще наглости хватает (и смелости) сообщать это мне, мне , мне, который не целовался с парнем НИКОГ… Тут я поперхнулся, перекосившись как от паралича, о нет, нет, это неправда, ведь я ЦЕЛОВАЛСЯ с парнем, уже! Я чуть не заплакал от гнева. Огурец это уловил и хитро набрал воздуха в легкие — Максим, ведь ты даже замурлыкал от удовольствия, Макс, да-да, и не оттолкнул меня. — Только в первые пятьдесят секунд – рявкнул я, правда как-то затравленно. — Да-да-да, Макс, и ты даже начал отвечать, — а это все значит знаешь что? Тут Огурец вознес палец к небесам, торжественно и гордо вынес вердикт – ТЫ — ГЕЙ! Та-да-дам! Внезапно рядом кто то заржал, — мимо проходила пара парней, кажется, с параллельного факультета, они тыкали в меня пальцами, затем, видимо, испугавшись моей суровой недружелюбной рожи, поспешили скрыться. — Ты-дыщ! С потолка посыпалась, как праздничное конфетти, штукатурка – это я так ласково захлопнул дверь. Мама сидела в кресле, и увидя нас двоих, прищурилась. Макс, — грозно ткнула в меня пальцем, — по лбу вижу, ты обидел Сашеньку! Почему он такой грустный? Я аж задохнулся, нет ну это я еще его обидел? Подумаешь, пара десятков листочков перепала ему на ужин – так рот открывать не надо было, когда его в куст пихали. Что? У него рубашка порвана? А у меня между прочим сердце в клочки! Как так залечится? Ааах, Сашенька хромает бедняга! А меня между прочим парень ПОЦЕЛОВАЛ! Вот это несчастье, а не какие то там пара синяков и вывихов. Поразвелось же неженок в наше время, только и слышишь нытье от парней! Кошмар! Я гордо удалился в спальню, и лег там на кровать, молчаливый, недвижимый и со злобным удовлетворением погрузился в депрессняк. Ну вот, до чего довело меня-то злосчастное знакомство с Огурцом на вечеринке, вот до чего – теперь меня, натурала до последних кончиков волос (включая волосы на груди и ногах!) – теперь станут считать ни кем иным, а геем, вы представляете себе? Ну хоть зная о причинах романтичной сцены с Огурцом в кустах вы не считаете меня таким? Ведь эта парочка студентов явно меня опознала — и завтра, если я соизволю донести свою великозначимую задницу и многострадальную голову до института меня встретят лбы, на которых будет буквально написана мысль «А Макс-то наш гей». О, это невыносимо! С этими мыслями я и погрузился в сон, всю ночь мне снилось сплошное извращенство, но не приятное – как обычно, а гейское. Худшая ночь в моей жизни! *** О том, почему я так ненавижу омелу, и почему Огурец ее просто обожает… Ох, надо же было мне из за всех треволнений вечера забыть об этом! Канун Рождества! Вот что это был за день! И проблема не в том, что я еще не совершил торжественный рожденственский пробег по магазинах (бег с препятствиями, людей-то много), не поучаствовал в рукопашных боях над последним оставшимся экземпляром модной книги или портсигара, это все уже традиция для Рождества. Нет, я забыл о другой, наиболее опасной традиции…. Об омеле… Но об этом чуть позже. Итак, когда я спохватился, было уже поздно – пришлось приготовить в качестве подарков что осталось в магазинах, и вот я, с горой подарков на руках, подрулил на своих двоих к дому, задумчиво напевая I wish you a marry Christmas, открыл дверь, и чуть задержался, пытаясь пропихнуть пирамиду из коробочек в проем, как……что-то цепкое, по определению цепкое, когтистое, обхватило меня за талию (ах, надеюсь, это красивые коготки игривой девушки! ) затем это что то пролезло между мной и кипой подарков на моих вытянутых ручищах, да так быстро что я ничего не понял, как то заткнул мой рот поцелуем, да таким жизнерадостным, энергичным, и сочным, что сердце радостно запрыгало. Кто она? – я мечтательно представил – это наверняка Алекса, да, это она, вернулась в канун Рождества! Уррра! Стоп, че за зеленые космы??? Меня ошпарило страшная, ужасающая, отвратительная мысль. Я знаю только одно существо с зелеными волосами…. — АААААААААААААААААААААА! – такого крика не слышала наша улица со времен того случая у меня в детстве, когда сосед отобрал у меня конфету ( кричал сосед – еще бы не кричать когда тебе выдирают клок волос!) – АААААААААААААААААА! Ааа…кхе-кхе…. – я сорвал голос… -передо мной как ужасный сон, стоял Огурец, счастливый от пяток до зеленой челки, радостно облизывающий свои губы. Ну, я тебе задам урок, это что значит, можно беззащитных людей без их разрешения целовать, насиловать прямо среди бела дня, на улице??? У меня из глаз посыпались искры – Ты че, офигел??? Какого ты снова….? Не давая мне и рта открыть , Огурец, бесстрашно указал на что-то надо мной. Я поднял голову….и….онемел. Омела. Омела! Представляете себе?! Надо мной – омела! Знаете, что это значит? Я не смогу набить морду этому извращенцу! Итак, омела – что это за вещь и с чем ее едят. Сейчас все расскажу. Во-первых, ее не едят, хотя это и растение. Во-вторых, это растение частенько присутствовало в обрядах древних, особо кельтов, ну и вот один языческий так сказать пережиточек – обычай в день рождества. Все развешивают омелу, над дверьми, на потолке, короче, куда кто прилепит, это не очень удачное место для парковки своего телеса – сразу предупреждаю если кто в Британию собирается), фишка в чем – если встретишь человека, стоящего под омелой, можешь безнаказанно подойти и поцеловать его, и он не сможет тебе отказать там или накричать – обычай, дескать, и все! Конечно, от этого очень выигрывают безответно влюбленные ну и извращенцы, уж это им на руку. А Огурец относится как раз и первым и ко вторым! Влюбленный извращенец! И он, зараза, подловил меня под омелой и кинулся на шею, так нечестно и подло… — уже второй раз, — подмигнул Огурец, сияя такой белой улыбкой, как сияет унитаз после чистки, -второй раз ты меня уже целуешь, Максим… — тут зараза засмущалась, потупила глазки. – так приятно! — А ничо, что ты ко мне насильно присосался??? – я зарычал, сотрясая голосом весь дом. — ну….я еще и не присасывался…— еле слышно , и очень скромно заметил Огурец, но так, что бы я услыхал. — Аааа! Пора уходить из дома – жить в нем стало невозможно, ведь под боком маньяк-извращенец-гей, который совершенно явно задумал завладеть моим невинным телом! Ааа!