***
Проснулся Сиэль от странного ощущения, будто за ним кто-то наблюдал. Распахнув синие глаза, мальчик увидел улыбающегося во все тридцать два брата. Себастьян, как всегда, при полном параде и уже одетый, ждёт младшего. Проморгав и потерев глаза кулаками, Сиэль выжидающе уставился на парня в ответ. — Доброе утро, Сиэль. — хитро-милая улыбка, не предвещающая ничего хорошего Сиэлю и всем ученикам Красного Фонтана в целом. Действительно — лишь звук шелестящей ткани, и мальчишка уже растянулся на полу в позе морской звезды, а Себастьян держал в руках одеяло, всё также смазливо улыбаясь. — Ах ты… Удав мой хороший, гадюка ты дружелюбная, Себастьян! — зло пробурчал Фантомхайв, косо смотря на брюнета. — Рад это слышать. А теперь… Бегом в ванну, нас уже заждались! — улыбка сползла с лица брата и Сиэль, встав на четвереньки, пополз к ванной комнате, неожиданно поцеловавшись с дверью. — Больно? — Тебе ли не знать, что я плохо вижу правым глазом! — рыкнул (скорее, мурлыкнул) Сиэль, ища ручку двери на ощупь. — Потому и спрашиваю. — опять «добрая» улыбка. Наконец, нахождение ручки было открыто, как Антарктида моряками, и, довольный, Сиэль тут же дёрнул её. И, как назло, опять забыл, что дверь открывается от себя, даже гигантская вывешенная Себастьяном надпись «ОТ СЕБЯ» не особо помогала. Мальчишка, что-то неразборчиво пискнув, упал на кафель и тут же принялся потирать ушибленную пятую точку. — Одевайся, наряжайся и бегом на тренировку, обойдёшься без завтрака. Хотя нет, вот тебе яблоко. — парень положил фрукт на прикроватный столик и ушёл, напевая какую-то странную земную мелодию, оставив Сиэля в полном одиночестве потирать многострадальную часть тела, на которую пришёлся удар. День обещал быть весёлым.***
Есть Алое не хотелось ужасно. Утреннее событие конкретно подпортило настроение девушке, поэтому единственная, которая тут, по мнению наследницы, была не виновна ни в чём, была глазунья. И это вновь заставило блондинку разозлится. — Ты могла бы вырасти в живое существо, рождать своих детей, воспитывать… А ты настолько тупое, что не смогло даже вылупиться и уснуло вечным сном на сковородке повара… — продолжал вести монолог наследник — или наследница? — семьи Транси с бедным яйцом, которое, видимо, уже порядком устало от всего этого и даже приуныло. — Так не доставайся же ты никому! — злобно рассмеялась Алоя, ковыряя желток острой серебряной вилкой. Когда вся жёлто-оранжевая масса, словно кровь поражённого врага, растеклась по тарелке, хозяйка дома отодвинула завтрак, презрительно скривив губы. — Клод, убери его отсюда. — и, изящно встав и не менее изящно прошествовав к выходу из столовой, Алоя скрылась, не забыв напоследок громко хлопнуть дверью, да так, чтобы слышали все в радиусе двадцати километров. Клод, который на это раз играл роль кресла, пожал плечами, и посмотрел в след своему хозяйке. Он уже задумался о призыве горничной-секретаря… — Секретарь! Сюда! — вроде крикнул, а вроде обычным голосом призвал ещё одного слугу. — Хи-хи-хи, чего желаете, Господин Мебель? — потирая руки с чёрными длинными ногтями, словно планируя какое-то злодеяние, к дворецкому подошла своеобразная горничная. Ну, то есть горничный. Неважно. В общем, сейчас личный секретарь Клода Шкафовича стоял перед ним, поедая очередную печеньку. «Господин Мебель» поправил очки, шкафным взглядом посмотрел на хихикающего горничного-секретаря, и спокойно констатировал факт: — Вы опять одеты в балахон. Если сейчас же не переоденетесь — я рассажу всё господже и она заставит Вас… — Нет, нет, нет! — горничный даже печеньку уронил и замахал руками, — Только не стринги! Можете надевать на меня форму горничной, прятать печеньки и забирать кроватку-гробик, но только не стринги! Клод Шкафович же со своим фирменным отсутствием реакции подошёл к растерянному, в кое-то веке не ржущему секретарю и прошептал только одно слово, от которого его собеседник чуть не рухнул в обморок. — Да. У горничного даже печенька изо рта выпала и с треском разломалась об пол. — Но… — начал было свою реплику мужчина, но тут же замолчал, провожая взглядом дворецкого. Но тут же лицо горничного исказила злобная улыбка, не предвещающая ничего хорошего ни Алое, ни Клоду, никому.***
— Так ты, значит, Сиэ-э-эль? — протянула какая-то очередная фея, поглядывая на Фантомхайва, сжавшегося в гордо расправивший плечи комочек. — Предположим… — уклончиво ответил мальчик, поправляя прядь волос. — А не познакомишь меня со своим бра-а-атиком, мальчик? — блондинка хихикнула, потрепав Сиэля по щеке. Тут уже он не выдержал и заорал так, что уши заложило у всех, находящихся в радиусе ста метров: — Я ТЕБЕ НЕ МАЛЬЧИК! Я — МУЖЧИНА! Я СПЕЦИАЛИСТ! — постучав кулаком себе в грудь, возмутился мальчик, топнув ножкой. — Себастьян, мы больше в город не пойдём! — и, не забыв показать оглушённой блондинке язык, подхватив вяло сопротивляющегося Себастьяна под руку, шествуя важно в спокойствии чинном, Фантомхайвы-Михаэлисы величественно удалились под чей-то хитрющий взгляд зелёных глаз.***
— Ну я вам покажу!.. Горничная-секретарь, находился в запертом тёмном подвале. И мешала какую-то бурду в огромном котелке. Не забывая поправлять розовенький фартучек с цветочками, надетый поверх чёрной «сексапильной» формы горничной. Второй фартучек нужен был мужчине, чтобы не заляпать выданный начальством костюмчик зелёной жижей, о происхождении которой не знал даже он сам. А костюмчик дорогой, между прочим! Ведьма Алоя, правда, не знала, что на том базаре торговали одеждой, сшитой её же слугой… Но о хитром Клоде Шкафовиче и его вселенском гонораре поговорим попозже. — Это будет самым крупномасштабным терактом на все времена! Какой я, оказывается, гениальный, хи-хи-хи! — и в награду за свою гениальность горничный сам себе подарил украденную из шкафа печеньку. Но на последок взглянув в котёл — озарился, — Вот дела, ингредиентов не хватает! Хи-хи-хи, придётся идти за ними в лес… И, вытерев руки о фартучек номер два, горничный-секретарь на цыпочках удалился из подвала, (на цыпочках потому-что стринги натирали) не забыв закрыть его на ключ.