Свое-чужое

Акааши чувствовал себя странно. Слишком… бодро. Так не бывает, так не должно быть: сейчас утро, он только проснулся, еще даже глаза не открыл. До умывания ледяной водой он себя даже живым не должен был чувствовать, не то что бодрым. Вон, еще даже будильник звенел. И это второе, что было странно: мелодия совсем незнакомая. Хотя нет, если подумать, Акааши слышал эту песню где-то – скорее всего, кто-то из одноклассников включал на смартфоне или она играла в торговом центре. Вот только у самого Акааши на будильнике стоял самый простой звонок – противная, пронзительная трель старого телефона. Ну чтоб наверняка. Акааши открыл глаза и осторожно осмотрелся. Все верно: он был явно не у себя в общежитии и даже не дома. Прежде чем подняться, Акааши попытался позвать хозяина, по привычке извинился за вторжение, но ему никто не ответил. Вставая, Акааши неловко дернул ногами, охнул и упал, задев маленький передвижной столик у кровати. Последним штрихом ему на затылок приземлился смартфон и завибрировал. Со стоном спихнув ногами одеяло, в котором он запутался, Акааши нашарил смартфон и наугад поводил пальцем по экрану – сработало почти сразу, песня прервалась. «Следующий звонок через 10 минут», – оповестил экран. Иероглифы шли поверх заставки: волейбольный мяч, а перед ним – чьи-то пальцы, сложенные в «Викторию». Акааши невольно улыбнулся – это было мило. И наверняка раз у хозяина комнаты была милая заставка и популярная привязчивая песня на будильнике, он не должен был оказаться маньяком, который похитил Акааши. Правда? Может, это чья-то шутка. Или вообще он до сих пор спит, и чужая комната ему снится. Хотя против последнего говорили бесполезные факты, которые Акааши пачками запоминал из случайных статей в Интернете: там писали, что во сне невозможно что-то четко прочитать, а он только что читал с экрана смартфона. Встав наконец на ноги, Акааши несколько раз моргнул. Что-то было не так, и даже не из-за непонятной комнаты. Частично из-за нереальной для него утренней бодрости, да. Вместе с ней во всем теле было что-то… непривычное и привычное одновременно. Какое-то неуловимое самоощущение, глубоко фоновое чувство, на которое никогда не обращаешь внимания. А вот сейчас Акааши почему-то обратил. Он еще немного повертел головой, улыбнулся бледно-зеленым фосфоресцирующим звездочкам на потолке – судя по их рисунку, когда-то их было больше. По-прежнему было тихо, хозяин комнаты не спешил возвращаться. Акааши прошел к двери и замер, держась за ручку. Теперь он заметил на себе трусы и футболу – чужие трусы и футболку. В животе неприятно заныло, по ладоням и ступням будто прошлись острые ледяные осколки. Вот теперь становилось по-настоящему не по себе. Акааши вдохнул, взял себя в руки и нажал на ручку. За дверью был коридор, такой же тихий, как комната. Акааши по наитию прошел по нему, по дороге рассматривая свою ладонь. То есть, чужую ладонь. Широкую, с длинными пальцами и более глубокими, чем у него самого линиями. Со знакомыми мозолями как от волейбольного мяча. Все равно чужую. Акааши сглотнул и невесело подумал, что теперь он не смог бы сказать, что знает что-то как свои пять пальцев. Версия со сном становилась все более вероятной, и плевать на все статьи в Интернете. В ванной он сразу уткнулся в зеркало – то отражало совсем чужое лицо. Вроде бы даже смутно знакомое, но это уже было неважно – Акааши смотрел на себя, а видел кого-то другого. Пушистые каштановые волосы растрепаны со сна, челка завивается набок. Акааши дунул вверх, убирая ее со лба – раздражало, он-то сам стригся короче. Вспомнилось вчерашнее печенье с предсказанием, которое им с Бокуто принесли в кафешке после ужина. «Почувствовав ветер перемен, строй не щит, а ветряную мельницу». К таким переменам Акааши был точно не готов. Избегая смотреть отражению в глаза, Акааши согнулся над раковиной и поплескал себе в лицо водой. За стенкой снова заиграла мелодия будильника, Акааши от неожиданности вскинул голову. Лицо в зеркале было мокрым, с чуть покрасневшими испуганными глазами. Слишком выразительное и подвижное. И смазливое. Акааши вернулся в комнату, наугад прихватив с собой одно из полотенец, выключил будильник окончательно и тут же интуитивно стал листать экраны. Один из них оказался полностью забит значками социальных сетей и мессенджеров: Лайн, Фейсбук, Твиттер… Инстаграм справа, прямо под большим пальцем. Даже если это был сон, Акааши не хотел смотреть чужой. Он присел на край кровати, закусил губу и стал лихорадочно искать себя же в Фейсбуке. Вдруг сошлось? Это же логично. Если он был в другом теле – даже во сне, нужно не забывать про сон, – то сейчас кто-то был и в его. Если только это не была совсем параллельная реальность, где того Акааши Кейджи не существовало. С чужим смартфоном было неудобно, а пользователей с именем «Black Star» оказалось гораздо больше, чем Акааши ожидал. Он медленно прикрыл глаза, вдохнул, выдохнул. Нельзя было поддаваться панике. Во-первых, скорее всего он правда спит. Во-вторых, ему уже крупно повезло, что смартфон оказался незапароленным. У него самого вот, например, и на смартфоне, и на ноутбуке стояли пароли – разные. На всякий случай. Точно, ему не нужен был Фейсбук. Принять вызов можно и без разблокировки. Акааши быстро набрал номер и прижал смартфон к уху. Тот неприятно скользил в чуть взмокших пальцах. – Х-ха! – донеслось отчаянное после второго же гудка, и в трубке сразу замолчали. – Доброе утро, – выдавил Акааши. Чужой голос из собственного – то есть, не собственного, конечно, но сейчас-то – горла резанул по ушам. – Какое, нахрен, доброе?! – зло и слишком громко ответил ему родной голос. Акааши сильнее закусил губу – никогда бы не подумал, что будет по своему голосу скучать. Не потому что нравился – просто потому что свой. – Согласен, – он вздохнул. – Пароль от моего ноутбука – «неясыть». От смартфона – три пятерки, четыре. – Да неужели, – звучал уже не так отчаянно, скорее просто недовольно и раздраженно. Сразу стало слышно, как застучали клавиши ноутбука. Потом горло прочистили, голос стал мягче и привычнее: – Извините. Это все очень… по-идиотски, господи, бредятина-то какая, мне даже не снилось такого абсурда никогда, – Акааши почти ревновал. Собственный голос, которым там, у него в комнате, теперь ныли. Черт пойми к кому. Это определенно было слишком абсурдно. Мысленно Акааши выразил согласие матерно. Вслух сказал: – Нужно побыстрее это решить. Очевидно, мы как-то поменялись телами. – Ай! – Что такое? – Ущипнул себя слишком больно. Акааши закрыл глаза и быстро смирился с лишним синяком где-нибудь на плече или бедре. Не первый и не последний, ничего страшного. – Меня зовут Ойкава Тоору, – голос обрел – временное! – чужое имя и стал звучать спокойно и даже как-то деловито. – А вы… Блэк Стар-сан?.. – Акааши Кейджи. В ответ на смешок Акааши чуть закатил глаза. – А вы сразу влезли в мой Фейсбук. – Мне же нужно что-то о вас знать, чтобы никто ничего не заметил! – возмутился Ойкава. – И Блэк Стар отличный персонаж, никогда не сдается… Что значит – стоп, не смейте выходить из комнаты, – Акааши весь мгновенно закаменел. Нет, он не думал, что Ойкава в его теле натворит дел или еще что, в конце концов, они были в одной лодке. Просто… это было как-то неправильно. – К вам минут через пять-десять заглянет кто-нибудь из нашей команды, скажите, что болеете и сегодня никуда не пойдете. А если это будет Бокуто-сан, просто не пускайте, иначе будет с вами сидеть и лечить до вечерней тренировки. Вот его можете на Фейсбуке посмотреть, команда есть у меня в друзьях. – О, так это все-таки общежитие. Хорошо устроились – один в комнате. Что за университет? – Ойкава, кажется, совсем пришел в себя и стал интересоваться всем с живым любопытством. Странным образом это заставило Акааши тоже чуть расслабиться. – Не один, сосед уехал. Я еще не поступал. Второй год, академия Фукуродани. – О! – Ойкава тихо присвистнул. – Знаю, Акааши-кун. Можно тебя так звать? Играл уже против Ушиваки-чана? – Уши… Ушиджимы Вакатоши? Нет, я только в этом году попал в основу, – Акааши сам не знал, зачем этим делился, нужно было искать способ все вернуть на места. Но Ойкава спрашивал, и маленький разговор позволял совсем успокоиться и вернуть себе трезвость мысли. А еще это все меньше походило на сон. Акааши еще на всякий случай тоже ущипнул себя и поморщился – больно. – Вот и не сыграешь, – злорадно ответил Ойкава. Акааши слышал насмешку в голосе. – В этом году готовься встречать мою команду на национальных, Аоба Джосай, лучше запомни. Если вы снова пройдете, конечно. – Пройдем, – твердо и даже чуть мрачно пообещал Акааши. В трубке затих стук клавиш, и Ойкава тихо удовлетворенно хмыкнул. А Акааши наконец вспомнил, где видел это лицо из чужого отражения: Ойкаву Тоору награждали как лучшего связующего Мияги и любили снимать. Тоже волейболист, тоже связующий. Акааши так и не решил, пугают его эти совпадения или больше забавляют. – Ладно. Едем дальше. Я живу дома, так что до школы пройдешься. Не заблудишься, все равно за мной заскочит Ива-чан. Форма в шкафу, сумка у стола – в принципе, можешь не собирать ее, только кошелек возьми, ключи там, пару тетрадей и ручку… – Стойте, стойте. Вы хотите, чтобы я пошел за вас в школу? Повисла пауза. Потом Ойкава медленно набрал воздуха в грудь и признался: – Не появлюсь сегодня на тесте по алгебре – учитель меня заживо съест и не подавится. – Вы же, кажется, третьегодка? Я гарантированно завалю вашу алгебру. – С этим я потом уже разбираться буду, алгебра не проблема. Я просто все время на ней спал после утренних тренировок – ну сам подумай, какая разница, если я потом все равно дома выучу?.. В общем, неважно, главное – появиться сегодня, – Ойкава чуть не застонал. Акааши глянул на полотенце, которое все еще держал в руке, перевел взгляд на приоткрытый шкаф. Оттуда слегка виднелись бежевые клетчатые брюки. Выглядело зловеще и как-то неизбежно. – Ладно, – согласился Акааши. Ойкава тут же чуть воспрянул духом: – А после алгебры тоже скажи, что тебе плохо, и иди домой. Я к тому времени что-нибудь найду в Интернете… про нашу ситуацию. – Ладно, – повторил Акааши и кивнул сам себе, решительно поднимаясь с кровати. Он распахнул дверцу шкафа и достал вешалку с брюками, рубашкой и пиджаком. – Называй Ива-чана Ива-чаном, это мой друг детства, – стал дальше давать инструкции Ойкава. – Он за мной… за тобой зайдет скоро. Но говори с ним поменьше, он меня слишком хорошо знает. Пусть сразу думает, что тебе, то есть мне, плохо становится. У нас после занятий должен быть тренировочный матч с Датеко. Черт, придется пропустить. Если увидит, что мне, то есть тебе, дурно, не будет настаивать, вообще сам не пустит. Есть еще Макки и Маццун, с этими вообще не разговаривай ни в коем случае. Полистай моих друзей в соцсетях по дороге в школу, увидишь их сразу, у нас есть общий чат – плюс Ива-чан. Учителя по алгебре зовут… – Ойкава-сан, – Акааши прервал поток информации, уже прыгая на одной ноге и натягивая штаны. Смартфон он неудобно зажал между плечом и ухом. Ойкава там, кажется, стал входить во вкус. Акааши не то чтобы разделял его вдруг проснувшийся энтузиазм, но чужой азарт был все-таки – самую чуточку – заразен. – Можно вопрос? – Конечно, Акааши-кун! Не можно, а нужно. Тебе нужно как можно больше информации, ты должен быть максимально похожим на меня. Хотя это и невозможно, конечно, но придется постараться. Ты и в течение дня пиши мне, то есть себе… – Ойкава-сан. Какого цвета ваша зубная щетка?.. *** Притворяться Ойкавой Тоору было в целом нетрудно. Первые минут пятнадцать, пока они с Ивайзуми шли от дома до школы. Тот только поздоровался, критично осмотрел растрепанные волосы и вопросительно поднял бровь. Акааши выдавил улыбку: было сложнее сказать незнакомому человеку «Ива-чан», чем соврать, что проспал и не успел толком собраться. И еще Акааши был совершенно не готов говорить «Ива-чан» парню, который был в его вкусе. Нельзя было об этом думать. Совершенно неуместно. Даже если бы Ивайзуми тоже оказался геем или хотя бы бисексуалом, даже если бы у Акааши и был шанс, то явно не в теле Ойкавы. В теле друга детства Ивайзуми, черт возьми. – Опять смотрел чужие матчи ночью? Совсем охренел, что ли, Дуракава? У нас сегодня свой будет, а ты не выспался, – хмуро и неприветливо выдал Ивайзуми. «Дуракава», значит. Акааши пожал плечами, моргнул и отвернулся, стараясь скрыть легкое недоумение. Так вот, значит, что имелось в виду под «другом детства». – Эй, – Ивайзуми тронул его за локоть, когда они уже подходили к школе, и остановил за углом. Акааши оценил поджатые губы, желваки на скулах, серьезно нахмуренные брови, глубокую складку между ним. Ивайзуми был очевидно зол и обеспокоен, и странным образом ему это шло, как идет некоторым голливудским героям. Обычно таким суровым и заботливым молчунам – «я старый солдат, я не знаю слов любви»… Акааши засмотрелся и пропустил момент, когда Ивайзуми тряхнул его за локоть. – Эй, ты точно в порядке? – низкий голос звучал на удивление мягко, чуть приглушенно. Очень приятно. Акааши хотелось, чтобы с ним так говорили чаще. – Все хорошо, Ива-чан, – Акааши улыбнулся уголками губ. – Просто и правда долго не мог заснуть, со вчерашнего вечера голова побаливает. Извини, все будет нормально. Ивайзуми резко вскинул брови, а потому нахмурил их еще сильнее. Он в один шаг оказался прямо рядом с Акааши, приблизил свое лицо к его, сощурился, внимательно вглядываясь в глаза. – Кто ты такой и куда дел Ойкаву? – серьезно спросил Ивайзуми, и у Акааши сердце пропустило удар. Где он прокололся? Насколько все плохо? Поверит ли Ивайзуми, если рассказать все как есть?.. Ивайзуми фыркнул и пошел дальше, задев Акааши плечом. – Опоздаем. Акааши все равно опоздал. Почти у самого крыльца школы его попросила отойти в сторону девушка – Акааши отказывался и имел на то полное право – скоро должен был быть звонок. И еще он понятия не имел, это знакомая Ойкавы или нет, и что ей могло быть нужно. Очевидно, что-то, о чем Акааши не знал. Девушка осторожно, но очень настойчиво сжимала рукав его пиджака и смотрела так решительно – Акааши сдался, подумав, что ничего страшного не будет. В конце концов, это не «Макки и Маццун, вообще с ними не разговаривай». – Ойкава-сан, – девушка остановилась с ним под одним из дальних деревьев во дворе школы, чуть нервно заправила волосы за ухо и снова посмотрела твердо – такие решительные взгляды Акааши подкупали. – Пожалуйста, возьмите это, – он протянула конверт, и до Акааши дошло. Ох, нет. Лучше бы Макки и Маццун, разбираться с чужими романами он хотел меньше всего. – Вы мне очень нравитесь. И… и я не прошу, чтобы вы сразу решили встречаться со мной, – ну вот, закушенная губа, взгляд в сторону. Акааши растерянно сжал конверт в руке. – Просто мы могли бы начать узнавать друг друга получше, может, сходили бы на пару с… свиданий? Акааши было открыл рот, но девушка быстро поклонилась: – Подумайте, пожалуйста! И удачи сегодня на игре, я буду болеть за вас, – она выпрямилась и припустила в школу. Через секунду раздался звонок. Тяжело вздохнув, Акааши двинулся к дверям, по дороге пытаясь затолкать письмо в сумку как можно аккуратнее. – Макки теперь должен мне тысячу йен, – раздался за спиной скучающий голос. – А у тебя что-то не то с волосами. – Так нечестно. Когда мы спорили, признается ли кто-то Ойкаве сегодня, я не думал, что это будет твоя знакомая. Ты просто знал. Это читерство. Но Маццун прав, у тебя что-то с волосами. Даже оборачиваться не нужно было. Акааши сначала на одно, потом на второе плечо легли тяжелые руки, когда он переобувался в сменные ботинки у шкафчиков. – Не читерство, а анализ данных. Ты знал, что азартные игроки, перед тем как сделать ставку в бейсболе, оценивают состояние команд со всех сторон? Узнают, как дела у всех игроков, что ели на завтрак тренеры, не поругался ли кто с женой и все такое? То-то же. По коридору Акааши шел посередине между ними и чувствовал себя неуютно. Очевидно, в этой компании вторжение в личное пространство было нормальным, и происходи то же самое в Фукуродани, Акааши бы даже бровью не повел. Но сейчас ему казалось, что он был зажат в тиски. Такие навязчивые ехидные клещи. – Вы делали ставки на меня? И на девушку? – Акааши притормозил. Макки с Маццуном по инерции прошли еще пару шагов вперед, обернулись. – Не то чтобы ты думал, что мы святые и упустим момент, да? – усмехнулся Макки. В ответ Акааши только выгнул бровь. – Ты обиделся, что ли? – Маццун чуть круглил глаза. – Ойкава, что с тобой? Ну как насчет отчитать нас тогда? Они снова поравнялись с Акааши и будто нарочно зашагали в ногу. – Вы взрослые люди и сами понимаете, какой это поступок. Просто сделайте так, чтобы девушка об этом не узнала, – Акааши пожал плечами – мол, а мне-то что, ладно – и с облегчением выдохнул, увидев табличку с номером шестого класса. За дверью его ждал недовольный взгляд учителя, зато недоуменные переглядывания друзей Ойкавы остались в коридоре. *** – Клон из пробирки. – Двойник из параллельной вселенной. – Рептилоид выдает себя за него. Говорят, рептилоиды с Нибиру уже давно нас поработили и теперь тайно управляют человечеством. – Андроид безумного ученого. – Ну да, только безумный станет делать Ойкаву. М-м, так, ладно. Мозг захвачен паразитом. – Тогда бери выше – инопланетяне похитили его, промыли мозги и вернули таким. На Акааши выжидающе уставились сразу три пары глаз. Он чувствовал взгляды и улавливал повернутые к нему лица боковым зрением, но голову от своего бенто так и не поднял. То есть, не совсем своего – утром он про еду, естественно, забыл, и часть своего обеда ему отдал Ивайзуми. Чуть не дал подзатыльник – остановил руку на полпути, удивленно глядя в недоуменное и чуть испуганное лицо Акааши. И ворчал, конечно, но это было даже мило. Акааши казалось, что он начинал понимать отношения между ним и Ойкавой. Присоединившись к ним на улице, Маццун с Макки насовали ему овощей из своих порций, ожидая возражений. Акааши не возражал, и они синхронно присвистнули, а потом – вот, теперь весь обед перебирали варианты того, что с Акааши – то есть, Ойкавой, конечно, – случилось. Акааши отмалчивался и дальше, как старался делать весь день. Но эта тактика, очевидно, была далека от обычного поведения Ойкавы. Пусть; главное, что настоящей проблемой это не стало, никакой катастрофы, никто даже всерьез ситуацию не воспринял. Кажется. Акааши вздохнул и отправил в рот морковь. – Ну все, я готов верить во все версии сразу, – подал голос Ивайзуми. Он не принимал участие в угадывании, но слушал с интересом. – Ты даже на инопланетян не отреагировал, – он легонько пихнул Акааши локтем в бок. – Я думал, еще на андроиде сломается и подтвердит. – Нет, Маццун, это слишком просто, мы бы так не отделались. Он бы сказал, что полные профаны, и что андроиды совсем не такие, а потом нас ждала бы лекция и личный топ десять фильмов про роботов. – Ну вот, – Акааши аккуратно отложил палочки и отодвинулся из тени дерева на солнечную часть скамейки. В Мияги оказалось прохладно, хотя Акааши казалось, что жилет и пиджак должны были спасать. – Вы и без меня все знаете. И роботы и андроиды – это разные вещи. – О, ну вот, с ним все в порядке, – смешливо фыркнул Макки и вернулся к еде, потеряв к Акааши интерес. Ветер шуганул нескольких школьниц в сторону, подняв им юбки. Акааши только слышал вскрики и удаляющийся разговор, но не видел – ветер еще ссыпал ему на голову листья с дерева, и челку взметнул. Она снова упала на лицо, растрепанная, раздражая. А ведь Акааши ее только на прошлом уроке более-менее приладил. С этим нужно было что-то делать – спросить у Ойкавы, как он обычно справлялся?.. И вообще – почему не стригся? В волосы на секунду зарылись пальцы, вытащили листок. Акааши на секунду прикрыл глаза – прикосновение ему нравилось. – Ойкава! – он поднял голову после паузы и перестал бороться с челкой. – Ты с нами? Пока перерыв не закончился, – Ивайзуми подбрасывал на руке волейбольный мяч. У Акааши чуть участился пульс и приятно закололо ладони. Странно: раньше такого не было, хотя он действительно любил волейбол. Тело будто само тянулось за мячом – тоже странно, но тоже приятно. – После еды вредно, – Акааши сам не знал, зачем сопротивлялся. – От кого я это слышу. Да ты точно заболел, – вскинул брови Ивайзуми. – Не держи нас за идиотов, мы знаем меру и легко разминаемся. В отличие от тебя обычно. Мяч мягко спружинил о пальцы, подскочил и вернулся в широкую загорелую руку. Акааши заулыбался, скидывая пиджак. Он почти физически чувствовал, как Ивайзуми тут же отпустило – оказывается, тот был напряжен. Плечи чуть опустились, поза стала более расслабленной. Он усмехнулся в ответ и снова подбросил мяч, устроив вторую руку на поясе. Хоть фотографируй и прямо сейчас в спортивный еженедельник. Акааши сглотнул и заставил себя перестать думать – еще не хватало… В кармане завибрировал смартфон, потом еще раз и еще. Акааши схватился за бедро, будто пытаясь его унять. – Я сейчас, минуту, Ива-чан, – Акааши достал смартфон, а Ивайзуми чуть закатил глаза и развернулся на пятках. «Как там дела?» – писал Ойкава, конечно. «Нормально. Ивайзуми-сан очень заботливый. А у вас? Вы что-то нашли о нашей ситуации?» «У меня все тихо. Нет еще, я в процессе. Пока что попадается только всякая мистика из кино и книг. Испытываю смутное ощущение ревности и одновременно гордости. Нггхх. Ну да, это наш Ива-чан! Только ему об этом не говори, его вредно баловать». Ревность? Пальцы Акааши замерли над экраном. Он неуверенно потер теплые бока смартфона, перед тем как снова начать печатать. «Вы ревнуете Ивайзуми-сана, потому что он ваш партнер?» «Конечно он мой партнер, мы вместе играем с младшей школы, но при чем тут это? ой стоп я понял ЭЭЭЭ НЕТ Акааши-кун, что у вас там в Токио за нравы вообще?! Ты о чем подумал? *то есть тут» Акааши сжал губы и стукнул себя смартфоном по лбу. Идиотизм чистой воды, ну правда. Ревновать можно даже родителей к братьям и сестрам, не то что друзей, почему он сразу подумал именно об… этом. Даже мысленно не хотелось произносить «о романтических отношениях». «Я здоровый молодой парень, расту и развиваюсь. Вероятно, это гормональный всплеск. У вас в школе тоже все только об этом и думают, как я заметил. А у вас самого все разве не так?» – быстро отстучал он. «О, ты умеешь в сарказм!» – Ойкава добавил кривляющийся смайл. «Это я к тому, что мне, то есть вам, сегодня утром призналась девушка». «КТО какая она ты узнал из какого класса ?? Нет, стоп, главное, что ты ей сказал?» – Ойкава! Акааши резко поднял голову, помахал рукой нетерпеливо крутящему на пальце мяч Ивайзуми – еще один отличный кадр для спортивного журнала – и виновато улыбнулся. «Я потом вам расскажу, нужно идти», – быстро написал он Ойкаве и сунул тут же загудевший от вибрации смартфон в карман пиджака. Пиджак остался на скамейке вместе с еще тремя. Было немного стыдно – ровно до того момента, как в руки не прилетел мяч. Знакомое ощущение его кожи под ладонями одновременно успокаивало и будоражило. Они перекидывались мячом вчетвером, лениво отдавая друг другу пасы. Маццун с Макки иногда негромко шутили или обсуждали что-то незначительное. Акааши просто дышал – глубоко и свободно. С самого утра на грудь давило – все это, все непонятное, все чужое, чужеродное даже. Собственное – чужое – тело будто сжимало его. С мячом было как-то проще. Здесь они с телом пришли к полному согласию: подставляй руки, пасуй, думай только о траектории, и все будет хорошо. Акааши это было так нужно сейчас – отвлечься. Оказывается, за несколько уроков он просто устал – устал притворяться, врать, волноваться, пытаться вслушиваться в слова учителей хотя бы ради приличия. В реальность, где был не только волейбольный мяч, Акааши вернул смех. – Смотрю, к тренировочному матчу с Датеко наш ас готов на все сто двадцать процентов, – Макки коротко хрюкнул от смеха. Ивайзуми цыкнул и зло зыркнул на него, потирая ушибленный висок. – Больно? – на автомате спросил Акааши. – От тебя и больнее получал, – фыркнул Ивайзуми. – Не хочешь, чтоб мне было больно – целься получше за сетку, а не в мой затылок. А это фигня, – он снова метнул в Макки горячий взгляд. – Ойкава, дай-ка мне пас. Акааши подобрал мяч с травы – тот оказался слегка влажным от росы, которая странным образом держалась до сих пор. Может, все из-за того, что ветер нагнал тумана. Привычно подкинул мяч пару раз и отдал пас. Точно не самый удачный в своей жизни, в этот момент с телом как будто снова пошел рассинхрон – как утром, когда он упал с кровати. Ивайзуми все равно пробил – и отлично. Ханамаки, ожидавший всего, с хохотом увернулся – но едва. Замешкался бы на секунду – пришлось бы принимать мяч грудью или вообще лицом. Только на него Акааши не смотрел. Смотрел, как словно в замедленной съемке Ивайзуми опускается на землю, ловко пружинит ногами, выпрямляется, усмехается на одну сторону. С пасом Акааши явно сплоховал, но съем – у Ивайзуми все равно получился классный съем. Это подкупало, как решительность во взглядах, как грубоватая забота, как небрежная и естественная поза, годившаяся для фотографий. У Акааши внутри припекло – хотелось поиграть с Ивайзуми, отдать ему еще пасы – нормальные. Хотелось с ним выиграть. И, может, еще что-нибудь… «Любовь с первого паса», – всплыло в голове ехидное и почему-то голосом Широфуку, и Акааши чуть сам себе не залепил пощечину. – Пойду в столовую, – быстро решил он и широко зашагал к скамейке, спешно стал натягивать пиджак. – Ты же поел! – Часть твоего бенто, – Акааши снисходительно улыбнулся, обернувшись. – Этого мало. Тебе тоже стоило бы съесть что-то еще, Ива-чан. – С каких пор ты вообще стал ценить нормальную еду, а не пытаться обедать молочным хлебом каждый день? – Ивайзуми махнул рукой остальным и тоже двинулся к скамейке. – Нужно быстрее, – Акааши глянул на часы и быстро перевел тему. К тому же, если они хотели успеть поесть еще раз, правда стоило поторопиться. Купленные булочки с якисобой они все равно доедали в спешке, быстро шагая по коридору. – Ты так странно улыбался, – вдруг выдал Ивайзуми, запихивая последний кусок в рот и облизывая большой палец. Акааши тоже затолкал булку в рот, просто чтобы отвлечься и не смотреть на блестящие от соуса губы. – Как – «странно»? – Ну, не знаю. Ты так обычно не улыбаешься, а тут у тебя лицо совсем другое стало, – Ивайзуми остановился под табличкой пятого класса и задумчиво посмотрел куда-то поверх плеча Акааши. Тот тоже замер рядом. – Ты вообще сегодня странный. – Может, Макки и Маццун правы, и я андроид, – Акааши проглотил комок, вставший в горле, и выдавил улыбку. Похожую на обычную улыбку Ойкавы, как он надеялся. – Андроид успел бы уложить волосы утром, – Ивайзуми нахмурился, но тут же улыбнулся в ответ. – Просто скажи, если что-то случилось. – Да… плохо спал и… – Да-да, – Ивайзуми махнул рукой. – Если совсем фигово, иди лучше в медпункт и домой. Я серьезно. Акааши кивнул. Сейчас как раз должна была начаться алгебра, за которую переживал Ойкава. Значит, можно отсидеть и пойти к нему, может, тоже поискать что-то в интернете. Или попробовать съездить за советом в какой-нибудь храм… Пальцы еще приятно гудели от мяча. Или Акааши просто так казалось, так хотелось сохранить это ощущение. Он посмотрел на свои – чужие – ладони, сжал и разжал кулаки и поднял глаза на Ивайзуми. – У нас же сегодня еще тренировочный матч. Я в порядке. Акааши сорвался с места ровно вовремя, чтобы влететь в свой соседний класс со звонком. Сердце билось где-то в горле, сразу стало стыдно перед Ойкавой. Акааши же обещал. И так было бы правильно. Хотелось достать смартфон и написать Ойкаве – тот, наверное, сам уже сотню сообщений прислал. Но Акааши даже не знал, что писать: извинения, наверное, но только какие? «Простите за то, что хочу использовать ваше тело, чтобы поиграть с вашим же другом?» Наверное, придется именно так и сделать, и пусть звучит совсем абсурдно. Врать Ойкаве было бы еще хуже. Перед Акааши опустился листок, с громким хлопком накрытый крупной, чуть сморщенной ладонью. Акааши вздрогнул и вскинул голову. Учитель алгебры смотрел на него с таким подозрением, будто тоже пытался понять: не андроид ли он? Только, в отличие от друзей Ойкавы, учитель подозревал Акааши абсолютно всерьез. А может, просто думал, откуда начинать его обгладывать, как опасался Ойкава. Акааши моргнул – глупо играть в гляделки, – учитель поджал губы и пошел дальше. *** Была надежда, что он наберет хотя бы двадцать баллов – были же в тесте и не слишком сложные задания, явно пересекавшиеся с программой второго курса. И все равно Акааши чувствовал себя разбитым, сдавая тест по звонку. Он терпеть не мог быть настолько неподготовленным, это нервировало. Ему не нужно было знать все и получать высшие баллы – хотя это было приятно и полезно для будущего, – но вот так проваливаться… Кошмар в кошмаре – в чужом теле, еще и тест завалил. Едва он потянулся к смартфону, чтобы пожаловаться на это Ойкаве и начать извиняться – и за тест, и за то, что собирался играть за него – как у парты появились одноклассницы. Плохо, очень плохо. Акааши даже по именам их не знал – а Ойкава знал наверняка – и точно не собирался выставлять себя – то есть, Ойкаву – дураком. Он быстро поднялся, извинился и вышел. Не нужно было оборачиваться, чтобы понять, как недоуменно одноклассницы смотрели в спину. Акааши не нашел ничего лучше, чем усесться на закрытую крышку унитаза и запереться в кабинке. Он достал смартфон и стал быстро печатать, не давая себе время передумать. «Ойкава-сан, прошу прощения. Я точно завалил ваш тест, еще я не могу не пойти на игру с Датеко». Отправить. Только после этого Акааши выдохнул, перестал жевать губу и пролистал сообщения выше, чтобы прочитать, что Ойкава успел прислать ему. Была куча всего про девушку, там Ойкава ругался, что Акааши молчал. Количество восклицательных знаков, кажется, росло пропорционально времени, которое Акааши молчал. Черт-черт-черт. Акааши достал из сумки письмо, сфотографировал конверт и спрятал его обратно. Вместе с фотографией отослал короткий рассказ об утреннем эпизоде, выдохнул и снова прикусил нижнюю губу. Ойкава молчал, и Акааши стал читать дальше. В конце восклицательных знаков уже не было, а последнее сообщение заставило Акааши на секунду закрыть лицо ладонью. «Я нашел у тебя пачку желатиновых конфет. А есть что-нибудь посущественнее?» Наверное, Акааши был самым неудачным вариантом для обмена телами – он даже не подумал об этом. Его Ивайзуми накормил обедом. А у Ойкавы там, в общежитии, никакого Ивайзуми не было. «Простите, пожалуйста, Ойкава-сан. Я совсем не подумал. У нас рядом с общежитием есть комбини. Как выйдете – сразу налево, через один перекресток, прямо на углу. Деньги есть у меня в сумке, там же пропуск в общежитие». «Слава богу!» Акааши потер пылающее лицо – легко же Ойкава краснел. Невыносимо захотелось прислониться щекой к перегородке туалета – наверняка прохладной, – но он сдержался. «Простите еще раз». «Я думал, с тобой что-то случилось!» «Я бережно отношусь к вашему телу», – Акааши покружил пальцем над кнопкой отправки, прежде чем нажать на экран. Вроде не звучало как шутка, а вроде… «А что там в письме? Наверняка она написала и нарисовала что-нибудь милое, сфоткай! – это, видимо, Ойкава добрался до предыдущих сообщений. – Еще бы ты не относился к нему так!» «Я не открывал, все-таки это не мне письмо». Напряжение отпускало, Акааши облегченно улыбнулся, рассматривая важно раздувший щеки смайл. Все было нормально. Правда нормально. «Слушай, мне бы пригодилась помощь с решением нашей общей проблемы. Забудь про алгебру, завалил и завалил, говорил же, я исправлю. Яхаба справится с Датеко». Кажется. «Яхаба?» «Мой кохай, наш второй связующий. Тоже второгодка, как ты, кстати». Акааши поймал себя на том, что снова цеплял зубами нижнюю губу. Нужно было прекращать, иначе выйдет, что он соврал про бережное отношение к телу Ойкавы. «Я правда хочу сыграть. Пожалуйста». Загорелся значок – Ойкава начал печатать, но потом перестал. Вместо этого у Акааши в руке зазвонил смартфон. Он вздрогнул и быстро скользнул пальцем по экрану, принимая вызов. – Зачем тебе это? – голос у Ойкавы – Акааши, черт, это был его собственный голос – не был злым или раздраженным. Скорее любопытным. Еще по звуку было понятно, что он шел по улице – значит, сразу выбрался в комбини. – Мы перебрасывались мячом на обеденном перерыве, – медленно начал Акааши. Он не был уверен, зачем именно ему это. – Мне было… спокойно. Хорошо. Ойкава тихо хмыкнул в трубку. – Потом Ивайзуми-сан пробил с моего паса – было не просто хорошо, здорово. – О-о-о, теперь я точно ревную, – Ойкава звучал несчастно и громко вздыхал. Акааши тут же осекся. – И не так, как ты там подумал, – быстро добавил Ойкава со смешком. Ничего страшного, значит. Акааши улыбнулся в трубку. – В общем, я бы хотел попробовать сыграть с вашей командой, раз уж все равно так получилось сегодня. Пожалуйста, – покладисто добавил Акааши. – Ладно. Если только к концу дня они не будут думать, что ты, то есть я, рептилоид. Акааши не сдержал смешок и тут же зажал себе рот ладонью. – Ничего не хочу знать, – Ойкава громко фыркнул. – Но придется. Потом расскажешь. *** Акааши никогда не стремился быть капитаном – в основном, потому что просто избегал лишней административной работы. Хотя по очень толстым намекам Бокуто и понимал, что тот явно хотел оставить ему команду, когда выпустится. Но то – Фукуродани. Своя команда. А стоять перед чужой, когда на тебя смотрит с ожиданием столько глаз, было… откровенно страшно. Акааши глубоко вдохнул и улыбнулся уголками губ. – Давайте хорошо поработаем сегодня, – он чуть сжал мяч в ладонях. Что еще говорить? Бокуто и предыдущий их капитан никогда особо не заморачивались. «Хей-хей-хей» было всегда достаточно – очень емкое «хей-хей-хей», в нем было все: и воодушевление, и подбадривание, и просьба выложиться на полную, и свой собственный пример. – Не забывайте про разминку, – Акааши мысленно вздохнул. Из него, кажется, выйдет занудный капитан. – Разнесем железную стену. Акааши вздрогнул и скосил взгляд. Ивайзуми рядом с ним широко усмехался – с азартом, с предвкушением. Очень красиво. – Да! – команда разошлась разминаться, и Акааши усмехнулся в ответ обернувшемуся к нему Ивайзуми. На площадке дышалось как будто легче, свободнее. Знакомый скрип кроссовок, звук от ударов мяча о ладонь или пол – это настраивало на нужный лад. Выходя на подачу, Акааши наконец чувствовал себя собой. Мяч в игре, либеро принял и отправил связующему – интересно, у Датеко он тоже был капитаном. Акааши поймал чуть недоуменный взгляд Ивайзуми, потом еще Маццуна, но быстро выкинул из головы. Сейджо открыли счет, ему нужно было снова идти на подачу. И снова эти недоуменные взгляды. Акааши понимал, что точно не играл так же, как Ойкава. Но неужели их стили настолько отличались? Это вообще возможно? Или, может, Акааши был просто хуже, недостаток опыта чувствовался?.. Нельзя было отвлекаться, Акааши чуть не упустил отскочивший от блока мяч и в итоге принял криво. – Извините! – Беру! – либеро нырнул на пол, подставляя руку. Акааши бросил быстрый взгляд на Ивайзуми – тот подпрыгнул ровно вовремя. Упругий мяч на кончиках пальцев, удар – Сейджо досталось второе очко. Акааши захлестнуло знакомой вспышкой восторга. Он посмотрел на свои ладони, пару раз моргнул, глубоко вдохнув. Пасовать Ивайзуми было классно. Не так, как Бокуто. С Бокуто было классно тоже, но как-то по-другому, Акааши не мог толком уловить эту разницу и назвать ее. Может быть, все дело было просто в характерах. – Это у тебя какой-то хитрый план? – шепнул Ивайзуми, когда Акааши снова направился мимо него за линию подавать. – Что? – он недоуменно моргнул. – Нет… Ивайзуми несильно сжал его локоть. – Тогда хватит дурить, отнесись к этому серьезно. – Я и отношусь. – Команда ждет твоего эйса, – Ивайзуми подпихнул его в спину. – Давай-давай. Все свои секунды после свистка Акааши вспоминал, как взлетал в подаче Бокуто. Подбросить, разбежаться, ударить. Чисто в теории всегда звучало несложно, а на деле Акааши сам никогда не делал эйсов. Максимум – отправлял мяч в сетку на тренировках. Акааши вдохнул поглубже. Он попробует. Почему нет, это же тренировочный матч, вот он и будет тренироваться. Подбросить, разбежаться. Стоило подпрыгнуть, как Акааши перестал думать. Ударить. Ладонь горела, и Акааши был готов записать себя в мазохисты в этот момент. На затылок легла тяжелая рука – Ивайзуми с силой разворошил ему волосы. – Так бы сразу, – он хмыкнул. Акааши не удержался и широко улыбнулся ему, даже показал «Викторию», как Ойкава показывал на абсолютно всех своих фотографиях, которые Акааши успел пролистать в его смартфоне. Он сделал еще два эйса, прежде чем Датеко приняли мяч. Сейчас это было проще, чем когда-либо в жизни – у Ойкавы оказалась потрясающая сила удара и потрясающее тело. Просто нужно было ему довериться. Акааши сейчас жгуче завидовал и Ойкаве, и Бокуто, и Ивайзуми, которые могли бить вот так когда только захочется. И ловить на себе блестящие взгляды сокомандников и даже соперников – это тоже было классно. Акааши начинал понимать Бокуто, которому всегда хотелось, чтобы на него смотрели – свои, чужие, зрители. Абсолютно все. Акааши решил, что станет тренироваться раза в два больше, когда вернется в себя. Или даже в три. В этом плане проблем не было – Бокуто вот был рад остаться в спортзале подольше, так что напарник у Акааши будет всегда. – Отличный прием! – крикнул он и задрал голову, подпрыгивая. Скидка. Парень с каштановой челкой набок зло оскалился по ту сторону сетки. Акааши улыбнулся ему уголками губ. В тот момент Акааши было просто некогда бояться, что он может застрять в чужом теле навсегда. *** Осознание накатило, когда его уже стискивал разгоряченный Ивайзуми. Нужно было радоваться выигранному матчу, а Акааши задеревенел и не мог сдвинуться, только судорожно сжимал футболку на спине Ивайзуми. С Сейджо было здорово играть и выигрывать, они были отличной командой, сильной и слаженной. Только все-таки чужой. И поздравляли они сейчас не его, а своего капитана, Ойкаву. Акааши остро почувствовал себя самозванцем, которому нельзя было здесь находиться. Он переодевался быстрее всех и первым выскочил на улицу, обогнул здание и присел на бордюр чуть дальше. Тут его должно было быть не видно – если только искать специально не станут. Акааши подтянул к себе колени, устроил на них сложенные руки и склонил голову на предплечья. Он пытался продышаться, но горло сжималось, а на грудь будто что-то давило. Хотелось домой. – Ойкава-сан? – Акааши вскинул голову на мягкий голос. И тут же заметил: он уже привык отзываться на чужое имя. От этого стало страшно. – Все в порядке? – капитан Датеко обеспокоенно смотрел на него. – Нет, – честно ответил Акааши. Врать не хотелось. Он и так весь день врал всем. Не нужно было соглашаться и идти за Ойкаву на тест, и зря он попросился играть. – Вам плохо? – Монива забеспокоился еще больше, обернулся к своей команде, чтобы позвать их на помощь, и Акааши мотнул головой. – Это не то «плохо». – Оу, – Монива закусил губу. – Знаете что, – он завозился, полез в объемную сумку и достал небольшой бумажный пакетик. – Печенье? – Акааши принял его и рассеянно повертел в пальцах. – У моих родителей маленькая кондитерская. Только добрые предсказания, – Монива мягко улыбался ему. – Почему, какой же тогда смысл, если только добрые? Так не бывает. – Потому что в конце все равно все будет хорошо. Акааши чувствовал себя маленьким расстроенным ребенком, а Монива казался мудрым взрослым. Так глупо, на самом деле у них была разница всего в один год. Но Акааши все равно до слез хотелось верить Мониве. Он кивнул и чуть сжал печенье в руке. – Спасибо. Монива еще раз улыбнулся ему и махнул рукой, убегая за своей командой. Акааши встал на ноги. Нужно было брать себя в руки идти к Ойкаве домой. Может, он уже нашел решение проблемы. А если нет, то правда стоило бы съездить в ближайший храм. «Мы выиграли», – набрал Акааши и сразу стал на всякий случай гуглить храмы в Мияги. «Яхо! Не сомневался, у меня крутая команда, а в Фукуродани абы кого не взяли бы в основу! А у вас потрясающая менеджер!!! Можно было не ходить в комбини, когда я возвращался, она ждала под дверью комнаты с обедом из столовой. Такая прелесть~ И еще дала мне печенье с предсказанием! У меня, кстати, вчера было такое же, видимо, это точно знак судьбы. Почитай мои сообщения выше, есть пара теорий насчет нашего положения. Часто про обмен телами пишут, что меняющиеся должны сделать что-то одинаковое». Акааши вдруг качнулся вперед от резкого удара между лопаток – не больно, но ощутимо. – Куда ускакал, Дуракава? – Ивайзуми скрестил руки на груди и выглядел недовольно. – Извини, мне нужно было выйти, – Акааши повел плечами. – Вообще неважно себя чувствую. Ивайзуми нахмурился. – Так бы и дал тебе сейчас по дурной голове! Чего играть пошел, если неважно? Совсем слечь хочешь? – На игре было нормально, только сейчас… вернулась вчерашняя головная боль. Опять помешает спать, наверное, – Акааши шагал, глядя под ноги. В какой-то момент Ивайзуми подстроился – специально или нет – и стал идти с ним в ногу. – Сходи к врачу. – Не надо… – Сходи к врачу, – с нажимом повторил Ивайзуми, дернув Акааши за плечо. – Завтра, – согласился Акааши. Рука с его плеча никуда не исчезла, Ивайзуми несколько раз ободряюще сжал пальцы и вдруг устало вздохнул. – Ладно, завтра. Только обязательно. – Спасибо за заботу, – Акааши улыбнулся уголками губ. Собравшееся внутри напряжение чуть отпустило. От Ивайзуми почти физически ощутимо веяло уверенностью, но смотрел он как-то недоверчиво. – Ты сегодня странный, – он отпустил плечо, и Акааши тут же стал скучать по этому прикосновению. Хотелось вообще прижаться, прибиться к Ивайзуми под бок, и чтобы он обнял за плечи, погладил по волосам. Может, даже поцеловал. Акааши слишком устал, чтобы смущаться таких мыслей и одергивать себя в очередной раз. – Извини? – Дуракава. До самого дома Ойкавы они дошли молча. – Хочешь как обычно? Вот этого Акааши и опасался весь день. Вот этих «как обычно», которые Ойкава бы сразу понял и о которых он сам не имел никакого понятия. – Хочу, – на всякий случай согласился он. Ойкава наверняка не отказался бы, иначе это что-то не стало бы для него обычным. Ивайзуми кивнул и зашел за Акааши в дом, оставил сумку у двери и стянул кроссовки, наступив на задники. – Будешь греть еду – разогрей мне тоже. Акааши машинально кивнул и завернул на кухню. Ивайзуми ушел на второй этаж, где была комната Ойкавы. – Офигеть, – присвистнул Ивайзуми, когда Акааши тоже поднялся в комнату с подносом. – Даже не стал возмущаться, отправлять меня на кухню, правда все сам разогрел. Ты сегодня ну очень странный. – Буду знать, что на самом деле ты всегда готов отправиться на кухню сам, просто ждешь приглашения, – не удержался Акааши и улыбнулся. В него прилетела подушка, едва он поставил поднос на передвижной столик, с которого утром ему на голову свалился смартфон. Ивайзуми устроился на кровати, взялся за палочки и кивнул на телевизор у противоположной стены. Там горела заставка «Теккен». – В прошлый раз я тебя сделал двадцать – восемнадцать, и да, я не устану напоминать. Акааши вздохнул. – Слушай, у меня правда голова болит, давай в другой раз? Ивайзуми перестал жевать. – Ну ты же сказал – как обычно. Обычно когда ты себя плохо чувствуешь, хочешь отвлечься и расслабиться. Я и подумал… – Да, прости. Просто все-таки не сегодня. Ивайзуми решительно вернул тарелку на поднос и поманил Акааши к себе. Сев рядом, тот сразу оказался заключен в горячее кольцо рук. Было слишком хорошо, чтобы от этого отказываться. Он чуть повернул голову, уткнулся Ивайзуми в шею и закрыл глаза. – Не смей себя загонять, – Ивайзуми потер его плечи, и Акааши на автомате кивнул. Сейчас хотелось оказаться самим собой так же остро, как после матча. У Акааши встал ком в горле. Хотя, может, его самого Ивайзуми никогда не стал бы так обнимать. Но сейчас Акааши слишком хотелось верить Мониве: если все будет хорошо, то и шанс с Ивайзуми будет. – Ладно, отдыхай. Постарайся сегодня поспать нормально. Ивайзуми отпустил, поднялся с кровати, и Акааши сразу стало холодно. – Да. – Я напишу вечером. – Да. Внизу хлопнула дверь. Акааши вдохнул, выдохнул, успокаиваясь. Придвинул к себе столик, взял палочки – есть все-таки хотелось. За едой он достал смартфон и стал листать сообщения от Ойкавы. Там была пара ссылок на форумы и статьи. В большинстве случаев действительно писали, что нужно сделать что-то одинаковое при удачном – или неудачном – стечении обстоятельств. «Попробуем? На счет три прикусите язык». «Лол. Ну ладно». «1, 2, 3», – Акааши прикусил язык тоже, отправив Ойкаве тройку. «Не сработало». «Я подумал съездить в храм и спросить там». «Хорошая идея!» Акааши быстро доел, заодно достал из кармана печенье, которое ему дал Монива. Разломав, он цокнул языком. В предсказании снова было про ветер перемен и ветряную мельницу. Случайность, а казалось – издевательство. Хотя бы само печенье оказалось вкусным. Растянувшись на кровати, Акааши поднял смартфон над головой и снова запустил поиск храмов. Нужно было выбрать ближайший и сразу ехать. Лежать было хорошо, от полного желудка становилось теплее, а мышцы начинали слабо приятно ныть после матча. Акааши понял, что задремал, уже когда проснулся. Было темно, он подскочил, зашарил по кровати в поисках смартфона. Может, храмы еще были открыты… Ткнув на кнопку, Акааши осекся. Смартфон запрашивал пароль. Его собственный смартфон. Акааши в два шага дошел до стены, включил свет. Его комната в общежитии Фукуродани выглядела как обычно, только ноутбук был сдвинут, а рядом с ним лежала бумажная полоска как из печенья с предсказаниями. «Почувствовав ветер перемен…» – начав читать, Акааши рассмеялся. Что-то одинаковое, значит. Он даже не стал писать Ойкаве, почему-то было неловко и даже страшновато. Не хотелось возвращать в свою жизнь… вот это вот все. Ойкава тоже не спешил. Переписка так и замерла на его сообщении – «Хорошая идея!» *** Поступить в Тодай было сложно, Акааши предполагал, что учиться там тоже будет тяжело. Он не был уверен, что стоит записываться в волейбольный клуб – на него могло просто не хватить времени. Но ноги все равно принесли его к спортзалу. Там начиналась тренировка, Акааши огляделся, пытаясь понять, кто капитан и кому нести заявление на вступление в клуб. Внимание привлек оглушительный удар – так звучал отличный съем. Акааши повернул голову на звук. На него смотрел только что вбивший в пол мяч Ивайзуми. Улыбнулся, махнул рукой. – Первокурсник? – он подошел ближе, знакомым жестом невысоко подбрасывая мяч, устроил вторую руку на поясе – та его поза как для обложки спортивного журнала. У Акааши подскочил пульс. – Хочу записаться в клуб. Пожалуйста, позаботьтесь обо мне, – он согнулся в поклоне. В голове звучал мягкий голос Монивы из дня два года назад. В конце все будет хорошо.