Выбор

Альбус прикусывал кончик голубого пера и сосредоточенно думал. Необходимо было написать отцу обстоятельное письмо. «Дорогой папа! Пишу тебе с надеждой, что ты все поймешь правильно… » Нужно было объяснить, почему он поссорился с Джеймсом и решил остаться на Рождество в Хогвартсе. После сентябрьских нападений бывшие Пожиратели и их семьи оказались в сложном положении. В частности, отец Скорпиуса Драко Малфой лишился места в Визенгамоте, а Гойлы, Паркинсоны, Забини и ряд других семейств, как бывшие Пожиратели, так и просто чистокровные роды подверглись многочисленным унизительным проверкам и конфискации имущества на предмет темномагического происхождения тех или иных артефактов, принадлежавших этим семьям веками. Также их перестали звать на светские приемы и ограничили доступ к счетам в Гринготтсе. Возмущению чистокровных не было предела, но они терпели подобное отношение, надеясь, что скоро злостных нарушителей поймают, а их непричастность будет доказана. Однако время шло, дементоры продолжали появляться то тут то там, а авроры безуспешно гонялись за таинственными преступниками. Естественно, что и в Хогвартсе дети чистокровных только недавно получившие возможность свободно вздохнуть, оказались под давлением сверстников из других факультетов. Вернулась также вражда Гриффиндора и Слизерина, хоть и в меньших масштабах. Особенно остро переживал эту перемену Скорпиус, который не понимал, почему он и его семья оказались козлами отпущения. Юный Малфой замкнулся в себе, и Альбусу стоило больших усилий убедить его, что они по-прежнему друзья. Между тем приближалось Рождество, и Минерва Макгонагалл решила не отменять праздничные мероприятия, и по этому поводу старшекурсникам было поручено украсить Хогвартс к Рождеству. Тогда-то и произошла эта история. Альбус вспомнил сегодняшний эпизод, вздохнул и его рука сама начала выводить строчки: «Мы с Скорпиусом почти закончили украшать елку, когда подошел Джеймс. Я находился наверху, а Скорп заканчивал внизу. Слово за слово вспыхнула ссора, и они схватились за палочки. К несчастью, заклинание Джеймса попало в дерево, и оно начало падать. Народ бросился врассыпную, меня закачало вместе с елкой, я уже было подумал что от меня ничего не останется, так как дерево двенадцать метров высотой. Но тут Скорпиус, рискуя собой, сумел приостановить мое падение Вингардиум Левиосой. Правда позже к нему присоединились Роза, Ровена, профессор Макгонагалл и другие взрослые. Но факт остался фактом. Если бы не Скорпиус, я бы разбился. И если бы не Джеймс и его блэковские шуточки, этого бы не произошло. Поэтому я решил остаться на Рождество в школе. Надеюсь, ты не будешь сильно сердиться. Передавай привет маме и всем-всем-всем. С любовью, твой сын Альбус Северус.» Перечитав письмо несколько раз, Альбус исправил несколько ошибок и свернул его. Он отправит его сейчас же, пока совятня не закрылась. Встав из-за стола, Альбус надел теплую мантию, натянул на голову красную вязаную шапку с ушами (подарок бабушки Молли) затушил свечу и вышел из спальни мальчиков в гостиную. В полутемной комнате горела одинокая свечка, освещавшая чью-то фигуру в высоком кресле. Узнав тонкий профиль Скорпиуса, читавшего что-то перед сном. Альбус не выдержал и сказал: — Я знал, что ты не спишь. Может пойдешь со мной в совятню? Я написал письмо отцу о том, что останусь на Рождество тут. Если уж ты не сможешь уехать в Альпы, мы устроим Альпы здесь. Научишь меня кататься на лыжах? Скорпиус благодарно улыбнулся: — Ты настоящий друг, Ал! Так и быть, пойду с тобой. Заодно и развеюсь. Только погоди немного, надену что-то потеплей. Друзья вышли из башни Когтеврана и не спеша поднялись в совятню. Пока Альбус возился с почтовой школьной совой, Скорпиус стоял и, задрав голову, смотрел, как падает с черного звездного неба пушистый белый снег. Ему очень хотелось верить, что все будет хорошо.