Холодный блеск зеркал

Каспар ждал выпускного и совершеннолетия с теми же чувствами, с которыми, наверное, заключенный ждет освобождения из темницы. Скорей бы закончить Академию и стать полноправным служащим министерства! А может, повезет – вот, если бы отец умер, если бы получилось занять его пост. Камиль Зави уже руководит СБ, Эстебан Домина как минимум станет исполняющим обязанности министра экологии, если Алан ко дню выпускного не вернется из экспедиции. Одногодки уже могут проявить себя, им доверяют! Оставаться в тени родителя казалось каторгой. Юный блонди украдкой смотрел на отца, в надежде заметить признаки увядания и скорой смерти. Настороженно прислушивался ко всем сплетням, обсуждаемым в Эос – не заговорят ли о возможной эвтаназии? Но Зольф держался. Так держится в непогоду старое и тонкое, но еще крепкое дерево. Ни единого заметного следа приближающейся старости. Только взгляд – пустой, безжизненный, холодный – выдавал тяжесть и горький опыт прожитых лет. Присутствие этой твари отравляло всю радость выпускного. Каспар отбыл праздник, а вскоре со злостью и горечью понял: ничего не изменится. Отец даже не допустил его в министерство! Летом Каспару предстояло вместе с преподавателями-сильверами заботиться о тех детях элиты, которых не забрали родители из Академии на каникулы. А с начала нового учебного года – преподавать историю галактики и историю Амой в Международном институте. И ладно бы папаша отдал пары на каком-нибудь нормальном, солидном факультете! Но нет же… Каспару светило преподавать на факультете искусствоведения! Искусствоведение в Международном Амойском Институте, основной специализацией которого были дипломатия, психология и языки, считалось чем-то вроде третьего сорта. Те, кто желали серьезно изучать искусство на Амой, чаще поступали в колледжи, дающие практические навыки живописи, дизайна, декоративных работ и так далее. Престижем пользовалась и Международная высшая школа искусств имени Леонарда Лагата. Но искусствоведению в МАИ «обучались» кадры, которых их богатые папы и мамы просто отчаялись пристроить на престижные и практичные специальности. Здесь оседали разбалованные младшие отпрыски иностранных дипломатов, годами живущих на Амой. «Учиться искусству» присылали своих дочерей меджийские папаши, когда понимали, что родная и любимая кровинушка делать карьеру не может, не хочет и не будет. А закон об обязательном женском образовании, введенный на Менжен-Дие одним из прогрессивно настроенных монархов, никто не отменял. Вот и куковали на парах тихие, глуповатые и не в меру романтичные хатун, ожидая своего принца на белом коне и время от времени строя глазки молодым преподавателям. Но если с тихой и ленивой публикой можно было как-то мириться, то дворянчики с Мийо… случалось, из союзной державы прилетали те еще птицы. Сменив три-четыре университета на родине и разругавшись с благородной семьей, сии юноши являлись «учиться» на Амой, де-факто же занимались амурными похождениями и старательным изучением злачных мест. Единицы из этих, перебесившись, осваивали серьезную профессию и возвращались домой. Некоторые оседали в каком-нибудь полку амойской армии. Остальные же, отучившись, спешили в «академическое путешествие» - увидеть мир – и далее их след терялся. Очень ли необходимо такой публике изучать историю? Каспар уже догадывался, что в лучшем случае его будут слушать вполуха, молча уткнувшись в гаджеты, а в худшем – пытаться вывести из себя, и даже статус блонди вряд ли будет хорошей защитой от нелегкой судьбы педагога. И вот так придется тянуть лямку год, два, три… а то и все пять-шесть, пока отец, будь он неладен, не отправится на тот свет!..