Сжигая остатки разума

      Сегодня с самого утра мы с Кирстен были вместе: репетировали совместный номер для празднования юбилея музыкальной школы, в которой мы обе работали на пол ставки — давали частные уроки.       Всё то время, что мы раз за разом прогоняли номер от начала до конца, я провела в раздумьях о Томе и моей самой близкой подруге. После того, что я узнала, она как будто стала мне ещё ближе, ведь теперь нас объединяли ещё и братья Каулитц. Более того, мы обе скрывали это друг от друга. Очень странная дружба ей Богу. Во всём эти близнецы виноваты!       Я пристально наблюдала за Кирстен во время игры на рояле, периодически сбиваясь, отчего подруга бросала на меня взгляды укора. Я всего-то пыталась разглядеть в ней признаки влюблённости, но девушка была так сосредоточена на номере, что ничего, кроме напряжения на её лице прочесть было невозможно.       После репетиции мы с подругой решили выпить по любимому латте в уютной кофейне недалёко от школы. Мы удобно устроились на диванчике у панорамного окна, и Кирстен уже минут десять без остановки говорила о том, как замечательно прошла свадьба её сестры. Она буквально взахлёб расхваливала работу флористов, ведущего, кавер-группы, организаторов и координаторов. А когда подруга рассказывала о том, как букет невесты, облетев всю толпу девушек, упал ей прямо в руки, она практически поперхнулась от нахлынувших эмоций. — Тише, Кирс, — улыбнулась я, — куда ты так торопишься?       Но она, словно не слыша меня, продолжала тараторить. Единственное, что смогло её отвлечь от бурного повествования, это звук входящего сообщения. Она глянула на экран, и вот оно. То, чего я с таким нетерпением ждала — на лице моей подруги застыла мечтательная улыбка. И этот взгляд, ох, уж этот взгляд! Как же я раньше этого не замечала? — И кому же ты так расплылась в улыбке, дорогуша? — это был самый подходящий момент, чтобы начать расспрос. Меня буквально распирало от любопытства, и я сдерживала себя, как могла, чтобы не накинуться на Кирс с вопросами о Томе. — А? — подруга вся встрепенулась и попыталась скрыть эмоции, так просящиеся наружу, но выходило у неё так себе. — Кто он? Колись, давай, иначе я обижусь, — притворно надула я губки и посмотрела на Кирс щенячьими глазками. — С чего ты взяла, что есть какой-то «он»? — не сдавалась девушка. — Но я же вижу! — воскликнула я, прищурившись — Этот взгляд ни с чем не спутать.       Кирстен заметно заволновалась и уставилась куда-то в окно. По ней было видно, что она колеблется, ей хочется рассказать, но что-то останавливает её. Я бы, конечно, не стала настаивать, если бы знала, что это Том её просил держать их общение в секрете, но тут я была уверена на 100% — дело не в Каулитце. — Только не обижайся, что я сразу тебе всё не рассказала, — начала тихо подруга. — Не обижусь, — честно пообещала я. Кому-кому, но только не мне пристало обижаться на скрытность Кирс. — Честно? Ты же знаешь, какая я мнительная. Я боялась говорить, чтобы не сглазить, потому что всё слишком нестабильно и вообще непонятно.       Я закатила глаза. Так, вот оно что. Ну, это вполне было в духе Кирстен, которая, сколько я её знаю, верит в приметы, сглаз, проклятия и астрологические предсказания. — Кирс, расскажешь ты или нет, всё равно, если что-то должно произойти, оно произойдёт, — улыбнулась я. — Ты ведь знаешь группу Tokio Hotel? — я кивнула, — Так вот, я познакомилась с их гитаристом, — я сделала максимально удивлённое лицо, — Да, не смотри ты так! — улыбнулась подруга, — Подумаешь, красавчик гитарист из мега популярной группы, — наигранно закатила глаза и махнула рукой Кирс. — Ну-ну...— пролепетала я, — Где же ты его встретила? — Не поверишь, мы встретились в Неаполе! Помнишь тот дурацкий фестиваль, на котором я должна была выступать? — Помню, а каким ветром твоего гитариста занесло на фестиваль? — спросила я, подпирая ладонью подбородок. — Да не был он на фестивале! Ну, ты чего? Что он там забыл, по-твоему? — нахмурилась Кирстен. — Ладно, всё, давай я буду молчать,а ты расскажи мне всё с самого начала, не упуская ни единой подробности. — Скажешь тоже...— мрачно произнесла подруга, — можно подумать, у меня тут длинющая история любви. Даже рассказывать особо нечего. В общем... POV Кирстен       В Неаполь мы прилетели маленькой группой, я и еще две скрипачки, с которыми я толком не была знакома. К счастью, нас поселили в разные номера. Мне достался просторный люкс на 14 этаже — странно, с чего вдруг спонсоры так расщедрились, но было приятно, не скрою, ведь раньше мне не доводилось жить в таких хоромах.       Я должна была выступать на третий день фестиваля, поэтому усердно репетировала в своём номере каждый день, но один кусочек всё никак не хотел даваться, я постоянно сбивалась. Естественно, я впала в панику, мне совсем не хотелось позориться на всю Италию своей скверной игрой на скрипке. В итоге я решила репетировать круглыми сутками, пока не получится. Только вот я не учла тот факт, что кому-то может помешать моя игра.       К 3 утра была выпито 5 кружек кофе и съедено непомерное количество шоколада. Когда я уже в миллионный раз проигрывала тот самый злосчастный кусок, в дверь неожиданно громко постучались. Я была настолько погружена в Каприс №24 Паганини, что от неожиданного грохота, резко дёрнула рукой и повредила смычок, что привело меня в самое настоящее бешенство. Я в два шага оказалась у двери, и, не задумываясь о том, как дико сейчас выгляжу с растрёпанными волосами и красными от усталости глазами, открыла дверь и обомлела. Передо мной стоял не кто иной, как Том Каулитц. Уставший и разъяренный Том Каулитц в спортивных серых штанах и черной толстовке. — Это ты тут концерт устроила? — спросил он, нахмурившись, глядя на мою многострадальную скрипку.       Я на какое-то время потеряла дар речи. Кого-кого, а кумира своего подросткового прошлого я встретить сегодня точно не ожидала. Кумира, которому я, судя по всему, своей бесконечной репетицией не даю поспать. — Ты говоришь по-английски? — спросил он, не смягчая взгляда.       Я кивнула и еле слышно ответила: — Говорю. — Ты в курсе, который сейчас час? Люди спать пытаются, а ты брынчишь тут, — недовольно пробурчал Том, заправляя за ухо выбившиеся из пучка пряди. — Брынчу?! — воскликнула я. Неслыханная наглость. — Я хотел сказать «играешь», — снисходительно улыбнулся он, глядя на меня свысока.       Я доставала парню лишь до груди, поэтому постоянно задирала голову повыше, чтобы смотреть ему в глаза. — Играешь, конечно, красиво, первые пол часа я даже получал удовольствие, — говорил парень, бесцеремонно проходя вглубь моего номера, — но потом это стало совершенно невыносимо, завтра у меня концерт, мне выспаться надо, понимаешь?       Я непонимающе глядела на парня, который мало того, что без приглашения прошёл в мою комнату, так еще и уселся на кресло. — Ты сломал мне смычок, — единственное, что я тогда смогла пролепетать. — Я его даже не трогал, — возмутился Том. — Ты так неожиданно и громко постучал, что я с испугу дёрнула рукой и вот..., — я сунула ему свой треснувший смычок прямо под нос, — Видишь, что ты натворил.       Брюнет снова нахмурился и отвёл мою руку от своего лица. — Я-то тут при чём? Если бы ты не влила в себя несколько литров кофе, ты бы не стала так дёргаться, — сказав это, он указал кивком на пустые пластиковые стаканчики из-под кофе, — Ты перевозбуждена, и взгляд какой-то нездоровый. Тебе бы поспать, — смягчился парень. — Как я могу спать? — воскликнула я. — Послушай, эм... Как говоришь, тебя зовут? — прищурившись, уточнил Том. — Я и не говорила! — занервничала я, — Кирстен. — Окей, Кирстен, я Том. И я прошу тебя, нет, даже умоляю, как музыкант музыканта, дай поспать перед важным концертом! — Иди и спи! Я тебя держу что ли? Чего расселся? — снова повысила я голос, — Сломал мне смычок, как я, по-твоему, теперь буду играть? Ты своего добился, поздравляю! — А ты забавная, — Том посмотрел на меня как-то снисходительно, склонив голову налево, и улыбнулся.       Встав с кресла, он неспешно направился к двери. Уже выходя, он сказал: — Ложись спать, тебе обязательно нужно выспаться. И будь спокойна, ты прекрасно играешь. Удачи тебе завтра с выступлением. — Спасибо, и тебе удачи на концерте, — промямлила я, провожая парня удивлённым взглядом, — И прости, что разбудила, — бросила я напоследок. — Ты меня не разбудила, — послышалось уже из коридора, — ты мне даже не дала заснуть, — и дверь соседнего номера хлопнула.

***       К счастью, одна из скрипачек, что прилетела с нами, Лала, одолжила мне свой смычок на время, чему я была нескончаема рада. Мои беспрерывные репетиции все-таки прошли не зря, играла я теперь безупречно и выступление прошло как нельзя лучше.       Наконец, расслабившись, я решила погулять по вечернему Неаполю, не сидеть же вечно в гостинице. Город оказался неописуемо красивым и атмосферным. Я была в восторге от архитектуры, узеньких улочек, множества разнообразных фонтанов и площадей. В Лос Анджелесе такого и в помине нет, там всё настолько просто, что иногда тошно, даже сходить особо некуда. Ну, или я просто очень привыкла к родному ЛА.       Сидя в пиццерии недалеко от Площади Гарибальди, я предалась воспоминаниям о вчерашней ночи, когда ко мне в номер внезапно постучался Том. Чёрт возьми, Том Каулитц! Я до сих пор не верила тому, что это произошло со мной. Если бы это случилось 9 лет назад, меня бы точно схватил сердечный приступ. Будучи нескладным подростком, я заслушивала до дыр песни любимой группы, скупала все журналы BRAVO, обклеивала все стены своей комнаты плакатами Tokio Hotel, усердно учила немецкий и мечтала встретить однажды его, красавца гитариста и похитителя девичьих сердец, Тома Каулитца. Да, уж, были времена. Сейчас я не то, что не фанатка, я даже не слышала последний альбом группы и понятия не имела, что они в туре. Надо же, моя, казалось бы, несбыточная мечта сбылась, стоило лишь забыть о ней. Как всё просто.       Вернувшись в номер ближе к ночи, я без сил рухнула на кровать, даже не переодеваясь. Повалявшись так на белых простынях в позе звёздочки какое-то время, я всё же решила принять душ и лечь спать. Душ меня немного взбодрил и теперь я лежала, укутанная в мягкий банный халат, и бесцельно щёлкала каналы на плазме, что висела на стене напротив моей неприлично огромной кровати.       С коридора послышались какие-то шаги, громкая речь, смех и какая-то суета. Всё-таки странно, что в таком крутом отеле такая слышимость. Через какое-то время раздался хлопок двери и снова стало тихо. Наверное, кое-кто вернулся после after-party. Нет, ну, надо же, встретила Тома в Италии, да еще и замучила его своим Паганини на ночь глядя. Поток моих мыслей прервал стук в дверь. Я резко села на кровати и испуганно глянула на дверь. Вряд ли это обслуживание номеров, в такое время они не приходят, да и я ничего не заказывала, насколько я помню. Лала и та вторая девушка, брюнетка с длинющими ногами, не помню даже её имени, точно ко мне не решат наведаться. Кто же тогда? Внезапно мою голову посетила безумная догадка. Не может быть. На часах всего лишь 2 часа ночи — не могла же их after party так рано закончиться. Моментально вскочив с кровати, я на цыпочках приблизилась к двери и прислонила к ней ухо, как будто можно было расслышать хоть что-то, кроме стука. Собравшись с духом, я затянула покрепче халат, заправила за уши вечно лезущие в лицо боковые пряди и открыла дверь. — Как выступила, скрипачка? — с порога спросил сияющий Том и, как в тот раз, бесцеремонно прошёл внутрь номера. — Очень хорошо, — ответила я, глянув на парня в недоумении. Чего ради он пришёл? И что за серебристый пакет у него в руке? — У нас тоже концерт прошёл на ура, спасибо, что поинтересовалась, — с иронией произнёс Каулитц, одаривая меня самой своей обаятельной улыбкой.       Что происходит вообще? Почему Том Каулитц уже во второй раз оказывается в моём номере? И почему я вот уже во вторую нашу встречу выгляжу, как какая-то голодранка? — Прости, я просто не ожидала тебя снова увидеть. Как видишь, я вообще никого не ждала, — сказала я, указывая рукой на свой вид. — Выглядишь очаровательно, — улыбнулся он. Издевается что ли? Я нахмурилась. — Так, ладно, чего пришёл? Я вроде больше не брынчу, — специально сделала акцент на последнем слове. — Остынь, тигрица, — ухмыльнулся брюнет, — Вообще-то я с миром, и у меня для тебя кое-что есть, — сказав это, он протянул мне тот самый подарочный пакет.       Я аккуратно взяла его в руки. Судя по форме пакета, внутри что-то длинное и...Не может быть — заглянув внутрь, я увидела футляр из красного дерева для скрипичного смычка. Аккуратно выудив его, я уставилась в шоке на Тома. — Что это значит? — промямлила я, не веря своим глазам. — Ну, открывай же. В магазине сказали, что это лучшая модель. — Господи, Том! — в магазине были правы.       Это была последняя модель мастерового смычка Laubach из фернамбукового дерева с серебряным гарнитуром. Глядя на инструмент,я почувствовала себя Гарри Поттером, получившим в подарок самую крутую метлу для игры в квиддич. — Зачем? — лишь смогла я вымолвить, глядя большущими от удивления глазами на Тома. Я искренне не понимала этого жеста с его стороны. — Как зачем? — развел он руками,— Не ты ли вчера проклинала меня за сломанный смычок? Вот, пришёл извиняться. — Но я не могу принять его, это очень дорогой подарок. Да и вообще это ненормально! — воскликнула я. — Прекрати, Кирстен. Куда мне прикажешь девать этот смычок? Он твой и точка. Мне захотелось сделать доброе дело, а ты просто под руку попалась, так скажем, — отмахнулся Том, как будто принёс мне пару шоколадок, а не мечту скрипачей.       В итоге я сдалась под его чарующей улыбкой и сладкими речами и приняла подарок. Мы просидели в моём номере около часа, болтая о всякой всячине и объедаясь снеками, орешками и конфетами из мини-бара. Всё было так невинно, мы общались, шутили, не было ни единого пошлого намёка со стороны Тома. — Ну, я пожалуй пойду, через час нам уже выдвигаться в следующий город, — устало улыбнулся брюнет, вставая с кресла. — И много еще впереди городов? — поинтересовалась я. — Около 15, кажется, я уже счёт им потерял. Я только знаю, что ещё месяц работы, а потом заслуженный отдых, — широко улыбнулся Том.       Уже в дверях Том остановился и, повернувшись ко мне, спросил: — Может быть, ты дашь мне свой номер? Раз уж мы живём в одном городе, могли бы и встретиться.       И я не дала. До сих пор поражаюсь своей силе воли в тот момент. Конечно, я хотела продиктовать ему свой номер, но меня останавливало лишь одно: вдруг он не позвонит? Я не хотела попасть в длиннющий список тех, кто дал Тому свой телефон, но так и не дождался заветного звонка. Зачем мне лишние расстройства? Лучше я запомню эти приятные моменты в Неаполе, всё равно у нас с ним вряд ли что-то получится. — А ты не так проста, как могло бы показаться, — пошутила я. — Сама подумай, Лив. Зачем бы я ему дала свой номер? Он бы потом уехал, а я жди его звонка ночами и днями. Я же знаю себя. И вообще, я правильно сделала! — Это еще почему? — В этот момент у него был роман с одной престарелой моделью...— нахмурившись, произнесла подруга. А престарелая модель — это, судя по всему, Шермин. И то, что было у них с Томом разве что с натягом можно назвать романом...Так, интрижка и не более. Но я не могла сказать об этом Кирстен. — Что за престарелая модель? — улыбнулась я. — Фрау Шахривар, — фыркнула Кирс, — бывшая Мисс Европа. — Даже так? — покачала я головой, — Надо же... — Поверь, Лив, восхищаться нечем, она о-очень бывшая Мисс Европа, — ладно, подруга, я поняла, что от Шермин ты не в восторге. Впрочем, как и я. — Ладно-ладно, хорошо. Но разве на этом всё? Вы больше не виделись? — помнится мне, что Том говорил, что они периодически встречаются. — В том, то и дело, что виделись! Это и есть самое удивительное. Два месяца назад он мне позвонил! Он такой «Хэй, скрипачка, узнала меня?» , а я просто впала в ступор тогда. Представляешь, позвонил мне спустя три месяца после нашей встречи. До сих пор не знаю, откуда у него вдруг мой номер взялся, но он сказал, что у него просто хорошие связи. Что за связи такие, ума не приложу! — недоумевала подруга.       Она и не подозревала, что связи сидят прямо перед ней. Сомнений не было в том, что Каулитц выкрал номер Кирстен из моего списка контактов. Хитрец. — Ну, и в общем, тогда мы встретились. Он повёл меня в Lobster, там цены улётные. Один лобстер стоит как крыло самолёта, — говорила подруга, а я, тем временем, отметила про себя, что не видела в сети информации о том, что у Каулитца старшего появилась подруга, которую он водит по лучшим ресторанам города. Странно, что папарацци их еще не словили. — Я не поняла, вы встречаетесь или что? — задала я мучивший меня вопрос. — Или что, — помрачнела подруга, — Я не знаю, понимаешь? Сегодня он есть, завтра его нет. Всё очень неясно. Мы переписываемся, созваниваемся, иногда видимся, но это всё какая-то передружба-недороман. Нет определённости. Честно говоря, стоит мне всё это прекратить, потому как чувствую, что влюбилась и с каждым разом привязываюсь к нему всё сильнее и даже становлюсь в какой-то мере зависимой, хотя, конечно, не показываю ему этого. Еще не хватало, чтобы он думал, что я за ним бегаю. Короче, всё сложно, — подытожила Кирстен, глянув в окно с тоской. Обсудив еще немного перспективы ёё недоромана с Томом и придя к выводу о том, что пока надо оставить всё, как есть, мы удивились тому, как быстро пролетело время за увлекательной беседой — на часах было уже 8 вечера, пора было спешить домой.