Прошло уже несколько месяцев моей жизни в туманном и окутанном тайнами Лондоне.
Я приехал сюда относительно недавно. До этого времени я проживал в США, в небольшом городке в штате Мэн. Многих я там знал в лицо, у меня было много знакомых, а местный мэр был моим близким другом. Я был су-шефом в небольшом ресторанчике. Гости были очень довольны нашей кухней. У меня действительно было всё. Заработок, свой собственный дом, даже чёрный подержанный чоппер, которым в своё время я очень гордился. Но меня не отпускало ощущение, что чего-то не хватает. Такова человеческая природа — как бы много богатств у нас ни было, нам всегда будет чего-то не хватать. Позже, намного позже, я признался себе, что меня грызло одиночество.
Судьба преподнесла мне истинный дар. Мою Эмму. Она была прекрасной. Иногда, в редких снах, я до сих пор слышу её звонкий, девичий смех и вижу её скромную улыбку. Она словно открыла новую главу моей, как я до этого не осознавал, серой жизни.
Это случилось за несколько дней до нашей с ней свадьбы. Злая шутка судьбы. Но шутка ли? Я до сих пор не особо понимаю, как, а главное, что произошло в ту ночь.
Было около десяти вечера. Я уже давно пришёл с работы, а она задерживалась. На звонок Эмма не ответила. Внутри меня уже подняло голову беспокойство, но я успокоил себя тем, что она часто ставит телефон на беззвучный режим, когда занята. Прождав ещё час, я позвонил её боссу.
— Кто звонит в такой час?! — встретил меня раздражённый хриплый голос.
— Это Николас. Скажите, Эмма не у вас? — спросил я.
— Мы закрылись полтора часа назад, Ник, ты в своём уме?! — рявкнул он, сразу же скидывая звонок.
Стрелка на часах медленно ползла к половине двенадцатого, но ничего не происходило. На плите остывал приготовленный мною ужин.
Со страхом я вытенул телефон и попробовал уже в восьмой раз набрать ее номер, взгляд заступарился на фотографии стоявшей на небольшом столике в гостинной, это была ее фотография, загляув в зеркально голубые глаза я почувствовал как по телу бегут мурашки, беспокойство достигло своего пика когда мне на телефон поступил звонок с незнакомого номера. Неуверенно я поднял трубку
- кто это ?
Я ждал минуту но ответа не последовало,
- кто это, черт возми!?
Внезапно из динамика вырволся ужастный хрип и чей то едва различимый голос сказал .
- Ты не заснешь этой ночью, они близко . Время начинать Николас Опеншоу .
Едва я хотел задать вопрос как голос с другой стороны замолчал и через секунду вызов сбросился, в ту же ночь меня посетила полиция, и кто бы не звонил мне, он был прав, той ночью я не спал, инспектор Гремхол был мне хорошо знаком, это был пухлый, низкий, и крайне жилистый мужчина средних лет, он всегда был очень весел, многие в учачике любили его за это, имея дела в штате, а особенно в его заподной части полицейские не нередко получали нервные срывы, но не Гремхол, он пережил многое перестрелки, тяжелые потери, но он всегда улыбался . Однако сегодня он был подавлен как никогда .
- Грем ? Что ты здесь делаешь в такой час ?
Он отвел взгляд
- Ник, ты знаешь что Уиллнш очень не спокоен по ночам, и правельно сделал что позвонил в полицию, собственно мальчик мой, по этому я и приехал, мы с Динай были на патрулировании когда узнали, и, мы нашли ее Ник, но было слишком позно .
Я отказывался слушать то что он говорил, меня охватила паника .
- Т-ты о чем Грем ? Что с ней ? М-мы должны ехать !
- Да должны, но, ты должен опознать ее, какой то ублюдок . . . Мы думаем это попытка огробления, при ней не нашли сумки и мобильника, Мне, мне жаль парень .
- От чего же ? С ней все в порядке, я я только должен ее увидеть .
Офицер не ответил лишь кивнул в сторону машины, надев плащ я выскочил на улице и с бешеной скоростью рванул дверь Седана . Самый страшное подтвердилось, когда мы приехали к щакоулку на Баррин Стрит я увидел ее, она лежала на холодной мостовой, асфальт под ней был вымазан кровью, а голубые, зеркальные глаза щастыли направленные в звезное небо . Последующие несколько недель велись поиски убийцы, но полиция нечего не нашла, не орудия которым перерезали горло Эммы, не свидетелей, ночью Уиллнш довольно пустынен, а многочисленные бездомные живущие в переходах и на остановках, говорят что это мог быть любой проходимец, ведь у Эммы не обноружили ценностей, телефона, или дорого обручального кольца подареного мной на помолвку . Исследование на наличие каких либо следов ни к чему не привело, убийца не оставил вообще ничего, будто его и небыло, а камеры установленные на углах улицы не засняли некого кроме Эммы.
После этого случая мое психическое состоянмк сильно пошатнулось , я не ел и не пил около недели, и прежле чем встать на ноги похудел на пятнадцать киллограм . Я ходил к психотерапевту. Потом нашёл в себе силы вернуться к работе, но это никак не помогало мне. По привычке, я готовил и расставлял приборы на двоих. Первое время я приходил в бешенство, бил посуду, но когда едва не разбил её любимую чашку, то что-то во мне щёлкнуло. Я продал всё, что мог, и отправился путешествовать. В штате Мэн меня больше ничего не держало
Европа, страны Азии, Южная Америка. А когда моя карта почти опустела, я узнал о наследстве, которое оставил мне дядя. До всей этой истории я часто приезжал навестить его, помогал, как мог. Двухкомнатная квартира в центре Лондона и банковский счёт на восемьсот тысяч долларов. Это могло стать неплохим началом новой жизни.
***
Окно захлопнулось от сильного порыва ветра, — хлопок — и я пришёл в себя. Последнее время я слишком часто вспоминаю тот день. Чай уже давно остыл, на улице расправляла крылья ночь, а я во втором часу пополуночи опять ворошу прошлое. Кружка была отправлена замачиваться в раковину.
Размеренный стук в дверь прервал мои планы лечь, наконец, спать. Здесь друзей у меня не было, знакомые по работе, по большей части, так, что это точно были не они. Я осторожно подошёл к двери, будто она могла резко распахнуться, явив мне неожиданного гостя. Этого было слишком маловероятно, но что-то заставило меня насторожиться. Не снимая дверь с цепочки, я отворил её.
— Да?
Не получив ответа, я выглянул в щель, но никого не обнаружил. Это было… странно? На коврике перед дверью белел конверт. Я открыл дверь, чтобы подобрать его, попутно оглядываясь, ведь не мог кто-то просто испариться с порога. Да и лестница железная, какой-никакой шум, должен быть. Я подобрал письмо и вернулся обратно в квартиру.
Обычный конверт, обычная бумага. Интересный отправитель. И совсем короткая записка.
«
Мистеру Николасу Опеншоу.
Прошу Вас явится завтра в пять вечера, к собору Святого Павла. Не опаздывайте.
Граф Шейн
»
Письмо вызвало у меня ухмылку. Сейчас мало кто козырял своими титулами. Я же, это всегда считал ребячеством. Но любопытство моё уже было задето, а поэтому решил, что ничего не потеряю, если прогуляюсь завтра к собору Святого Павла. Скажем, в пять вечера. Я убрал записку в конверт, а его положил на каминную полку.
Я собрался уже пойти наверх, но было необходимо сделать ещё одну небольшую вещь. Я подошёл к неприметному чемодану, стоявшему в углу, и достал замотанный в тряпки предмет. Я обнаружил это, когда прибирался в квартире. Он уже был в тряпках, а золотой булавкой к нему была приколота записка, заставившая меня усомниться в адекватности дяди.
«Я — охотник — клянусь чтить и защищать ценности мира и порядка. Эта вещь никогда не должна увидеть солнечный свет. Иначе разбудят. Иначе они придут».
Поднявшись в свою комнату и положив свёрток на кровать, я подошёл к окну. Взгляд мой лениво блуждал по освящённой фонарным светом улице и вдруг наткнулся на одинокую фигуру.
Он стоял на границе света и тьмы, в колышущемся плаще и широкополой шляпе, прямо напротив моего окна. Он опирался на странного вида посох. На секунду, я принял его за какое-то невероятное существо, будто лицо его было вороньим черпом с ужастными черными глазами, но то, что мне казалось вороньим клювом, на самом деле было лишь маской. Роль глаз играли огромные, чёрные стёкла на маске.
Боже.
Я смотрел на него и чувствовал, как необъяснимый холод сковывает моё тело, словно оплетая его лозами, подбирается к самому сердцу. Я в ужасе отшатнулся от окна, не в силах сдержать эмоций. Сердце, загнанной птицей, билось под рёбрами, я ощущал, как холодный, липкий пот стекает по-моему лицу.
Я даже не знал, что мне думать. Мысли роились и гудели в голове, не давая мне возможности сосредоточиться хоть на одной. Немного придя в себя и выровняв дыхание, встал и снова подошёл к окну.
Никого.
Ни перед домом, ни вдоль улицы.
Но мне не могло это померещиться! Я видел это, кем бы он ни был.
Я отошёл от окна, надавливая указательными пальцами на виски. Вдруг жутко разболелась голова. Я на автомате подхватил свёрток и засунул его в пустой ящик прикроватной тумбы, который тот занял полностью. Я пошарил рукой под кроватью, вытащил небольшую, картонную коробку и сразу же запихнул её обратно, после того, как извлёк из неё дедовский кольт. Я положил его в небольшое пространство между кроватью и тумбой, предварительно проверив на наличие патронов. Я чувствовал непонятную угрозу. Увы, понять, откуда именно она исходит, я понять не мог.
Головная боль забрала все силы, и я рухнул на кровать, даже не предпринимая попыток раздеться. Моё сознание уплывало в сон удивительно быстро.
