… Спок стоит рядом с дверью в палату Маккоя, не решаясь нажать кнопку и войти внутрь. Леонард его ждет, так передал Джим, который выглядел потрепанным и выжатым, как лимон, в последнее время.
Преодолев свой иррациональный страх, вулканец вдавил кнопку в стену, и дверь бесшумно распахнулась. Палата была просторная и светлая, с огромным окном с видом на кристально-чистое горное озеро. Маккой сидел на кровати, листая что-то в падде. Он выглядел почти здоровым, только немного бледный и похудевший. Если бы Спок не был свидетелем того приступа три дня назад, из-за которого Леонарда и поместили в этот госпиталь, то решил бы, что доктор просто переработал. Он совсем не походил на того, кому осталось жить день или два.
Вулканец молча подошел и присел на край кровати. Отложив в сторону падд, Маккой взглянул на гостя. В его красивых зеленых глазах было спокойствие, принятие и что-то еще, что идентифицировать не удалось.
— Ты хотел меня видеть? — почему-то почти шепотом спросил Спок, отбросив привычную официальность. В ответ Леонард лишь кивнул, не отрывая взгляда. Пару минут он молчал, просто смотрел, не двигаясь и, кажется, даже не моргая, и вулканец вдруг ощутил его усталость. Смертельную усталость, давящую на плечи, как неподъемная скала, спасение от которой лишь одно — смерть.
— Хочу насмотреться на тебя, ты красивый, — голос Маккоя, всегда звонкий и яркий, теперь напоминал шепот песка во время ветерка. Почему-то на Спока больше подействовал именно его голос, а не то, что он сказал.
— Знаешь, близость смерти дарит небывалую храбрость и уверенность. Я могу наконец сказать все, что о тебе думаю.
Не улыбка, лишь ее тень на миг мелькнула на его губах. Спок не хотел, не мог слушать дальше, боясь и надеясь услышать те слова, которые давно хотел произнести сам.
— Я люблю тебя.
Первую секунду вулканец был совершенно нелогично счастлив, но потом пришло понимание, а за ним накатила боль. Он не смог бы сейчас ничего сказать, лишь приподнял руку, намекая. Увидев согласие во взгляде Леонарда, Спок коснулся нужных точек на лице доктора, инициируя контакт разумов…
Убрав ладонь с его лица и открыв глаза, он увидел, как Маккой грустно улыбается.
— Мы с тобой просто вселенские идиоты.
Леонард касается его руки в вулканском поцелуе, а Спок отвечает, даже не думая о том, откуда доктор знает этот жест…
…ему и грустно, и легко одновременно, он понимает, что никогда не был и не будет так счастлив, как в тот короткий день. В тот день он еще понял, насколько несправедлив этот мир. Маккою рано умирать, он в самом расцвете сил по земным меркам, но он оказался бессилен перед неизлечимой процитомией и стремительно сгорает, как мотылек в пламени свечи.
Светит солнце, поют птицы, Спок и Леонард лежат на траве. Вулканец обнимает человека, уютно устроившего голову у него на груди, и старается не думать о том, что вот уже двенадцать целых и три десятых секунды он не слышит его дыхания и не чувствует медленного биения сердца. Ему иррационально казалось, что стоит разжать объятия, как ничего уже нельзя будет сделать. И именно в те минуты он осознал самую страшную ошибку, которую совершил, полагая, что все еще впереди, что есть время. Ничего нельзя откладывать на потом, особенно свое счастье, или хотя бы возможность быть счастливым. Вулканец помнил, как долго и мучительно он пытался сдержать кипящие в сердце чувства, боясь разрушить дружбу, возникшую между ним и доктором, а главное, поддаться своей земной половине. Этого он никогда себе не простит. Спок зарылся носом в мягкие темные волосы и закрыл глаза, которые подозрительно пощипывало.
— Люблю тебя, — шепнул он, и то ли ветерок легко коснулся его щеки то ли чье-то призрачное дыхание…
Спок резко, словно всплыл со дна океана, вернулся в реальность, сердце все еще терзала чужая боль и тоска. Хотя никакая она не чужая, своя собственная, просто испытанная где-то в параллельной вселенной много лет назад.
Двойник Спока из будущего помог добраться до стула. Он выглядел абсолютно спокойным, словно не пережил заново свое горе, а вот Спок чувствовал, что его щеки все мокрые.
— Это что, мое… наше будущее?
Старик вздохнул и сел напротив.
— Все зависит от тебя. Я показал тебе то, что произошло со мной. Конечно, то, что я делаю, неправильно, но все же я не могу устоять перед соблазном позволить тебе познать настоящее счастье. Мы были счастливы всего один день, а к вашим услугам целая жизнь.
— Но если, — очень не хотелось об этом думать, но иначе никак, — если и здесь Леонард заразится?
Старый вулканец спокойно ответил:
— На ранней стадии целители с Вулкана могут справиться с этим недугом. В моем мире Маккой все хранил в тайне, поэтому помочь ему не удалось. Но ты, я уверен, сможешь проследить за своим доктором, — он лукаво улыбнулся и мотнул головой в сторону двери. — Иди, Спок, можешь меня не провожать по прибытии на Новый Вулкан, я надеюсь, у тебя будут дела поважнее.
Довольно скомканно попрощавшись, Спок вышел из каюты своего двойника и направился в лазарет. Желание увидеть живого и здорового Леонарда было почти невыносимым.
Маккой обнаружился в своем кабинете, разбирающим медкарты членов экипажа. Вулканец испытал поистине колоссальное облегчение, стоило только взглянуть на доктора. Вселенная в порядке.
Леонард удивленно посмотрел на вошедшего:
— Ого, мистер Спок собственной персоной! Каким ветром вас ко мне занесло, обычно вас сюда силком не затащишь.
Старпом спросил сразу прямо в лоб:
— Доктор, вы испытываете ко мне романтические чувства?
Маккой сразу поменялся в лице, от веселья не осталось и следа, уступив место смущению. Опустив взгляд, он буркнул:
— Джим настучал? Язык бы ему за такое обрезать.
Поднявшись со своего кресла, он сунул коробку с файлами на полку, двигаясь непривычно резко. Не поворачиваясь, Маккой произнес:
— Да, мистер Спок, я испытываю к вам подобные чувства. Да, я люблю тебя, гоблин ты остроухий.
Осторожно, чтобы не нарушить наваждение, Спок поинтересовался:
— А если я скажу вам, что ваши чувства взаимны?
Леонард обернулся и прищурился:
— Повтори-ка, что сказал.
Внутренне подобравшись, вулканец почти торжественно заявил:
— Леонард, я люблю вас и предлагаю вам быть со мной в качестве моей пары.
Пару раз моргнув, Маккой подошел ближе, почти вплотную, и положил ладони на плечи вулканца.
— Мистер Спок! Надо же, а я и не замечал, — улыбнувшись мурлыкнул доктор, оглаживая широкие плечи старпома.
— Чем я, по правде говоря, удивлен. Я был уверен почти на 88,7%, что вы догадываетесь, поскольку обладаете завидным для человека чутьем и наблюдательностью…
— Заткнись и поцелуй меня, — потребовал Леонард, перемещая ладонь на шею Спока. Вулканец с превеликим удовольствием «заткнулся», сжимая человека в объятиях и почти отчаянно целуя.
А в голове билось только: «живой» и «не отпущу».
* * *
Спок проснулся от того, что кто-то пристально его разглядывает. В полумраке он увидел Леонарда, который, приподнявшись на локтях, его внимательно рассматривал.
— Что случилось? — чуть сипло спросил Спок. Доктор покачал головой:
— Ты красивый, вот я тобой и любуюсь, — Маккой улыбнулся и лег рядышком, положив голову вулканцу на грудь и обнимая за плечи. И в этом жесте было что-то, что встревожило Спока. Проведя ладонью по спине Леонарда, он шепнул:
— Что с тобой?
Доктор вздохнул:
— Просто я слишком долго этого ждал и мечтал об этом, теперь мне все это кажется просто очень качественной галлюцинацией, и я очень боюсь засыпать. Если я проснусь утром, а тебя не будет — я этого не переживу.
Не каждый день такое от Леонарда Маккоя можно услышать. Спок погладил его по волосам.
— Я не исчезну, я этого тоже очень долго ждал.
Доктор несколько раз почти невесомо поцеловал его в шею.
— Ну и за что мне такое счастье. А, остроухий?
Вулканец за «остроухого» легонько ущипнул Леонарда за бок.
* * *
— Ну что, интриган, столкнул парней в бездну порока и разврата и теперь радуешься? — раздался в голове у старого вулканца ехидный голос. Посол Спок улыбнулся, глядя сквозь стекло на бесконечный космос.
— Ты в своем репертуаре, Леонард, но почему же так грубо?
— А как хочу, так и разговариваю, не учи меня жить.
На мгновение Споку захотелось, чтобы любимый голос замолк.
— А вот и нет! Не дождешься! Это раньше ты мог меня своим вулканским супер-захватом вырубить, а теперь хрен тебе. Я в твоей голове, и ничего ты с этим не сделаешь. Думал, легко от меня отделаешься?
— От тебя не отделаться, — согласился вулканец.
— Правильно, поэтому просто смирись, что я буду с тобой, мой милый, и в жизни, и даже после нее.
Спок сложил пальцы для вулканского поцелуя и тут же ощутил, как их окутал прохладный воздух. Он так и не выяснил, из каких источников Леонард так много узнал о вулканском проявлении любви.
