Рыжая кукла и владелец красного барабана

Какое все-таки сказочное время года - осень! Да не обидится на меня нежная весна. Сколько ей всегда достается работы! Растопить снега, высушить и согреть землю. Зеленая травка, нежные листики на деревьях - воистину чудо! Да только разбудить медведей чего стоит! Вернуть птиц из теплых стран. Логистика, от слаженности которой замирает сердце. А цвет на яблонях? Оскар за лучший дизайн, лучшие спецэффекты. Пожалуй, Оскар за лучшие спецэффекты мы отдадим маю. Гром, молния, ливни! Божественно! Да и лето обижать нельзя. Над ним работают лучшие графики. Поднимите глаза на небо в летнюю ночь. Нет слов, чтобы описать этот расшитый зодиакальными созвездиями ковер! Миллионы галактик, звезды, млечный путь. Сотни лет поэты писали стихи, вдохновляясь ими. Ученые составляли карты и отважные мореплаватели бороздили моря и океаны, вглядываясь в путеводные звезды. Эти звезды сначала влекли их исследовать мир, открывать новые земли, а потом милостиво возвращали домой, в объятия любимых. Повеяло холодом. Конечно, зима имеет право возмутиться. Вот уж чей Оскар за лучшие костюмы неоспорим! В ее палитре сколько оттенков белого цвета, искрящегося бриллиантами от солнечных лучей! Наступила ночь. И драгоценные камни у ваших ног уже не бриллианты. Конечно, это же лунный камень! Немного молочно – мутный, сам по себе как туманный космос. В нем невероятным образом сочетаются синева и матовый беж! А росписи на окнах! А снежинки, ведь ни одна из них неповторима! Это ли не волшебство! Зима это еще и лучший психотерапевт из возможных. "С чего это?" - спросите вы. Да потому, что тебя не будит наглое утреннее солнце и не волочит на улицу, на пляж, на веселые пикники, даже когда ты несчастлив, а просто должен соответствовать этому солнечному дню и настроению. Ты можешь днями ходить, закутанным в плед, таская за пазухой кота, пить чай и философствовать о бренности мира. Я не знаю и не хочу лучшей психотерапии. И вот, наконец-то, она, любимица. Да, я люблю осень. Она дарит мне умиротворение. Мне нравятся ее дожди - они делают асфальт красивым лакированным полом, нарядным антикварным зеркалом; ее лужи – в них отражаются облака, это окна в другие реальности, из них на меня смотрит другая женщина, когда бежит на тренировку, на работу или просто гуляет с собакой. Осенний ветер - он пахнет морем, приключениями, неизведанными далями. В солнечную погоду быть счастливым проще – щурься от солнца и ты уже улыбчивый малый. А вот остаться радостным с мокрыми ногами, с вырываемым ветром зонтом и стоящими на голове дыбом волосами - это задача для сильных духом. Осень - не время уныния. Как можно унывать, когда перед тобой, как в самом шикарном в мире выставочном зале, проходит такая великолепная, роскошная постановка! Все оттенки золота, меди, латуни, все оттенки охры, багрянца, пурпура, стали декорациями в замысле Великого Творца. Солнечный луч, как идеальный софит, оживляет персонажей. Птицы поют, пакуют свой нехитрый скарб и улетают зимовать далеко – далеко, в вечное лето. Снуют звери, запасая на зиму провизию, достраивают и утепляют места, где проспят до весны, согревая собой свои меховые семьи. Трудится в поте лица человек. Осень время урожая, надо столько успеть. Ведь ослабеет солнечный луч, усилятся дождь и ветер, и пьеса подойдет к концу. Роскошный багряно – золотой занавес из парчи падет к нашим ногам, и на его смену придет другая часть представления, другая драпировочная ткань, теперь уже белый бархат. Он укутает мир, окунет все в сон и сказку, и зима будет долгих три месяца выть метелями, шептать снегопадами, свистеть вьюгами. Какая красочная и гениальная постановка! Даже если тебе грустно, выгляни в окно, выйди на улицу, посмотри по сторонам и восхитись! Гениальное творение гениального творца! Только увидь! ...... Конечно, он не унывает! Когда унывать? Красивая осень за окном. Время подведения итогов. Новый проект на подходе. А тут еще идея с собственным клубом так удачно решается, похоже, что все срастается наилучшим образом, и значит, в декабре откроемся. Это так волнительно, столько усилий вложено, только поездка в Берлин чего стоит! Но это еще одна перспектива. Слава так изменчива и ненадежна, так быстротечна, как впрочем и красота. Надо, чтобы что-то всегда держало тебя на плаву. И если ты можешь продать свою популярность в клубе, в рекламе, в собственном магазине, почему нет? Жизнь она разная. Он не строит себе иллюзий и не парит в воздухе. Он твердо стоит на земле и понимает, что если не сейчас, то возможно уже никогда. И, конечно «О спорт, ты жизнь!» Его летнее фото с животиком, где он позволил себе расслабиться, - не лучший товар в исполнении поставленных целей. Такой многозадачный и суетный день и сегодня. Барыш ведет машину домой. Целый день он утрясает то одно, то другое. Новый сериал. Сценарий почти готов. Ну, так себе. Как ему не нравится, что все меняется на ходу. Что за мода, прописать первые 10 серий, а там как пойдет? Кто первый эту глупость придумал? От этого пострадало множество не плохих проектов. Но не Барышу это изменить. Партнерша. Да какая разница, кто? Вот ну никакой разницы! Думает ли он так, неизвестно, но он хочет так думать. Барыш спокоен и сосредоточен, он гонит машину к дому. Если понятие «гнать машину» подходит к забитым пробками Стамбульским дорогам. Звонит телефон. Барыш видит, кто звонит, и устало закатывает глаза. Он слушает мужской голос в трубке и категорично отвечает: - Нет! На сегодня это исключено! Я был там час назад! Я не могу все сделать за них! Это опять через весь город! Нет, не освободился! Я обещал… - он пытается что-то связно соврать… - Нет, брат, никак! В крайнем случае, завтра с утра! – Он кладет трубку. Его мимика так ярко выражает его истинные чувства – он прикусывает губы, тяжело вздыхает, он сожалеет, винит себя и оправдывает одновременно: «Идите все лесом! У меня другие планы!» Опять за окном огни светофоров, мокрый асфальт. Как быстро наступает осень! Не успел по сторонам посмотреть, уже пожелтела листва, дожди зарядили… Да что ты будешь делать, опять телефон! - Да, брат! – Барыш слушает и снова на его лице внутренняя борьба и недовольство собой. – У нас не было такого договора! … Давно не виделись, приготовила ужин? – Барыш мнется, вздыхает, сжимает губы. – Вот все один к одному! Энгин позвонил, надо вернуться к строителям. Конечно! А ты как думал! Я не знаю, у кого это бывает легко! Давай запланируем на выходных? Не обижайся! Кручусь, как белка в колесе! – Он кладет трубку и тяжело вздыхает. Его взгляд туманится какой-то тоскливой грустью. Он ненавидит себя в эти минуты. Другу солгал. Брату солгал. «Что такого, если я хочу побыть один! Просто побыть один!!!» Он заходит в пустой дом и включает свет. Какой кайф быть дома после всей дневной беготни. На встречу ему несется по скользкому ламинату собака. Он мило цокает когтями и дышит, как маленький паровозик. - Привет, мой мальчик! – Барыш теребит любимую морду и чешет спинку своего Мудюра. – С тобой погуляли? Ты хорошо себя вел? Ты мой красивый мальчик! – Мудюр стареет. На мордочке становится все больше седых волосков. «Надо его поменьше кормить. Толстоват. А это нагрузка на суставы. Английские бульдоги и так не самая здоровая порода», - Барыш в который раз говорит себе это и достает для Мудюра собачьи вкусняшки, самые диетические из возможных, заботливо припрятанные в кухонном шкафу. Он бросает куртку на кресло и включает ноутбук. Пока грузится комп, он идет в душ. Как сразу легко становиться под струями воды. Она смывает дневное напряжение, все сказанное и не сказанное. Все, что получилось, и все, что уже не получится никогда. Все косые взгляды и лживые поцелуи. Все утекает сквозь пальцы, обнуляя мысли, чувства. Барыш вытирается полотенцем. Он красив, как греческий бог, голоден, как дикий лев, а глубоко в душе еще и одинок, как маяк в Северном море. Но сегодня у него ожидается дружеская встреча. Просто маленькая дружеская встреча и ничего такого. «Уже должна быть, уже должны выложить» - он что-то напряженно ищет в ноуте, и тут его лицо заливает довольная улыбка: «Есть! Новая серия есть!» Вот теперь он позволяет себе одеться, что-то готовит себе на ужин, какое-то мясо, какой-то салат. Все это время лукавая полуулыбка скользит на его губах, его движения плавные и размеренные. Он уже не торопится. Она ждет его в его же ноуте. Свидание состоится. Он даже как-то растягивает удовольствие перед встречей с ней, предвкушая и отдаляя ее. Наконец-то, он усаживается перед экраном. Его выражение лица - это что-то непередаваемое, в нем мальчишеский интерес и наивное удивление, в нем какая-то отстраненность и болезненная заинтересованность, в нем высокомерная ухмылка и мольба. Он дома, сам, за закрытыми шторами и никто не увидит и не потревожит его. Он может быть собой. Он периодически встает, ходит по дому. Возвращается к экрану. Что-то перематывает, а что-то смотрит с маниакальной настойчивость. «Что? Что? – твердит он себе. - И что в этом такого? Я знакомлюсь с новыми фильмами. Этот достаточно оригинален для нашей киноиндустрии» «А ничего что в нем играет твоя, так сказать, «частая партнерша»? - Там много кто из знакомых играет! Тем более!!! Да мы великолепно общаемся!!! Шутим! – Барыш открывает ее в мессенжере и пишет ей сообщение: «У тебя такой бицепс в 6ой серии» и ставит два своих любимых смайлика: в черных очках и сложенные как в боксе при ударе кисти рук. Он уже представляет, как она сладко улыбается или даже прыснет смехом, прочитав его невинное шутливое послание. «Как там она интересно? Что они все время пьют из этих пакетиков? Какой-то черничный ягодный смузи? Не надоела ей эта кровавая красная краска, которая льется рекой весь сериал? А Керем, не надоел? Со мной она смотрелась лучше!» – Куда неожиданно вывел Барыша поток его мыслей. – Мы не чужие люди! Она чем-то дорога мне! ... Она чем-то дорога мне! Чем-то дорога мне! Дорога… - Эта фраза какой-то утробной болью терзает Барыша изнутри. Он выходит на балкон и падает в плетеное кресло, поднимая голову вверх, в осеннее звездное небо, и забрасывает ноги повыше. Он закуривает сигарету, и клубы дыма смешиваются с прохладным ночным воздухом, становясь облаками, улетая куда-то вдаль. - Почему так все по-дурацки у нас получилось? – Память сладкой мукой обрушивается на него, усиливая боль внутри. Барыш вспомнил начало съемок ЛН. Эту нескончаемую эйфорию! Этот нескрываемый обоюдный кайф от общения друг с другом! Ее глаза. В них же была взаимность! Еще миг, еще шаг навстречу друг другу и … Дрожь пробегает по его телу. Барыш физически ощущает боль от утраченных возможностей. Он закрывает глаза, сжимает губы и, делая глубокий вдох, тяжело выдыхает. Сигарета жжет ему пальцы. Он мотает головой, рукой, он бесится, он всем недоволен. - Почему? Ну почему? Почему она омертвела в один ничем ни примечательный день… Ведь я же чувствовал… Все чувствовал! Конечно, начался этот повальный скулеж «Какая вы пара!!! Какая пара!» «Какая реальная любовь на экране!!!» Все лезли своими лапами к нам, и все рухнуло так и не начавшись! Интересно, когда мне больше приходилось играть: на камеру, или когда она выключалась???!!! Эля остановилась. А значит и я… - Барыш висит в плетенном кресле, уставившись в небо невидящим потухшим взглядом. - А почему ты не настаивал? – тихий страшный вопрос всплывает в его сознании. Барыш закрывает лицо руками, ерошит волосы. - Не знаю. - Мертвецким голосом отвечает он сам себе. – Понял, что она намеренно отдаляется. Перестала отвечать на поцелуи... Значит, не хочет… Не нравлюсь! Блин! Я не хочу об этом говорить!!! - Он подрывается с кресла и на пол из кармана спортивных брюк летит телефон. Сразу в его голове вспыхивает мысль «Она прочитала? Прочитала? Что ответила?» Она на съемочной площадке. Заключительные серии почти готовы. Еще чуть-чуть и вампиры станут прошлым. Новый сериал уже торопит начинать работу. Запланированные вечерние съемки плавно перетекли в ночные. По сюжету как раз кульминация, накал страстей, разборки «хороших» с «плохими». И тут уже не важно вампир ты или человек по паспорту, гораздо важнее, не сгнила ли у тебя душа. Об этом этот фильм, как и многие другие. Эльчин как раз отыграла большую часть своего сета и смогла согреться под шерстяной накидкой. «Что может быть холоднее, чем кожаные брюки? Только кожаная жилетка!» - Дрожит она, укутываясь с носом в приятное, защищающее от ветра и холода, одеяло. Насколько тепло в Стамбуле днем, настолько ночь безжалостно утверждает «Осень! Осень пришла! Иди одевайся!» Мрачная локация, все так по-зловещему чернО, темная, грязная улица с одинокими фонарями, кругом загримированные под вампиров статисты; как бы так помягче сказать, атмосфера на любителя. Ассистент приносит ей большую керамическую чашку горячего сладкого чая и протягивает телефон. Эльчин обнимает двумя руками чашку и просит помощницу положить телефон где-то рядом. Чашка без ручки, с классическим турецким орнаментом: синий, зеленый, немного сдержанно красного, цветы и листики, как будто геометрически правильные лианы опутали чашку, стали ее гранями. Ее так приятно держать в руках, согреваясь и наслаждаясь слегка уловимой ребристостью. Над чашкой вьется горячий пар, растворяясь в холодном осеннем воздухе. Черный чай насыщенно пахнет медом. Эльчин делает несколько глотков и тепло разливается по ее телу. Ей сразу становить хорошо. Она готова играть еще, сколько понадобится, храбро защищая мир людей от всякой нечисти. «Кстати о нечисти. А что там в мире творится?» - Она берет телефон. Новости: Слава Аллаху, все спокойно. Не отвеченные звонки… Сегодня уже поздно, срочного ничего нет, завтра. Сообщения. И вдруг ее сердце пропускает удар - Барыш. Вау! С чего это?! Что же он там пишет?! «У тебя такой бицепс в 6ой серии!» - Эльчин прыскает смехом, улыбается так по-детски радостно и как-то украдкой, даже слегка осмотревшись по сторонам. Она в гриме, с черными кругами под глазами. «У тебя такой бицепс в 6ой серии!» Ее распирает от внутренней радости! Как будто она услышала аплодисменты, крики «браво» и получила все кинематографические премии мира! Ей даже стало жарко. Ну, это то от чая конечно! «Он смотрит! Мой красивый мальчик смотрит мой фильм» - ей так приятна мысль об этом. «Да конечно смотрит. Это первый подобный фильм. Не на тебя же он смотрит!» - Она сама топчет свою тайную радость и удовольствие. Уже сбавив градус ликования, немного грустнее, она оглядывается по сторонам невидящими глазами, пьет чай и улетает мыслями в лето 2016. «Может зря я тогда так испугалась, придумала себе всякой околесицы, про его чувства ко мне. Ничего там не зрело. Только в моей голове это было. И не чувствовал он ко мне ничего» «Это было во всех головах. Все это видели. И не остановись ты тогда, стала бы посмешищем на всю Турцию!» «Он так смотрел на меня… Я не могла ошибаться!» - Эльчин отбивается сама от себя. «И что, что смотрел? Он первый или последний ТАК на тебя смотрел??? Он что поговорил с тобой? Спросил – что с тобой? Сказал тебе о чувствах?» «Ничего он не сказал! Наверное, это правда, все было в моем воспаленном девичьем мозгу. Он повел себя очень сдержанно, даже не заметил перемены во мне. А я фантазерка просто…» - она почти плачет, вспоминая его руки и губы на себе, его взгляды… «Жизнь все расставила по местам, точнее, все оставила на своих местах. Пиши ему что-то!» - Спасибо! – Послушно выводит Эльчин в телефоне. «Как оригинально… это все?» - Ты как всегда шутишь! С нетерпением жду твоей новой работы! Не сомневаюсь, твои бицепсы по-прежнему лучшие! – Эльчин вздыхает. Какой вкусный чай, какой приятный вечер, сладкие воспоминания. Любовь напрокат. Сериал стал переломным моментом в ее карьере. И все, что с ним связано, ее очень греет, придает силы, уверенность. И люди тоже. Тем более, Барыш. У них прекрасный тандем! Эля допивает чай и, сбросив с плеч уютное одеяло, идет на съемочную площадку добивать «плохишей». Уже проваливаясь в сон, он слышит звук пришедшего сообщения. Тянется рукой к телефону, его ослепляет яркий свет экрана, почти невидящими глазами, щурясь, он хочет прочитать, что же она ему ответила. Он весь вечер проходил с телефоном в руке, приятно волнуемый ожиданием ее ответа, согреваемый этим виртуальным диалогом с ней, этим тайным общением. «- Спасибо! Ты как всегда шутишь! С нетерпением жду твоей новой работы! Не сомневаюсь, твои бицепсы по-прежнему лучшие!» Барыш перекатывается на спину и улыбается в ночь. В спальне темно. Утром будет не понять, было ли это вообще. «Моя красивая, моя интеллигентная девочка! Мои бицепсы лучшие! Лучше, чем у Керема! Она такая не похожая на себя в этом сериале, такая сурово - расстроенная, эти черные мрачные наряды, она такая не улыбающаяся. Хорошо, что я послал ей sms. Она улыбнулась, засмеялась… Подумала обо мне…» Ему сладка эта мысль, эта грёза, это воспоминание, этот сон. И хотя это мучит его болью где-то внутри, где-то за грудиной, где перехватывает дыхание от сильного удара, он хочет подчиниться этому сну, отдаться ему. Во сне Эльчин не вампир, она такая, какой он будет помнить ее всегда – улыбчивая, сладко смеющаяся; она с ним, он держит ее за руки. Это «Любовь напрокат» или «Время счастья», не имеет значения! Он слышит ее голос, ее смех, там идет какая-то другая жизнь, и, нет, не может быть, откуда, откуда здесь плач ребенка? Плач ребенка… Барыш резко проснулся, как от падения с высоты на землю, сел на кровати и посмотрел по сторонам. Все спокойно. Их детская комната, все оттенки голубого и синего цвета, как будто море и небо перетекли друг в друга. Предрассветный мрак и только невероятная люстра в виде бригантины с белоснежными парусами, включенная в режиме ночника, слегка подсвечивает комнату. Маленький Омер в своей кроватке и спящая Эльчин,которая держит на нем руку. Их взрослая кровать давно перекочевала в детскую комнату. Иначе основную часть времени Эле приходилось бы стоять возле сына, который категорически отказывался молчать вне маминого присутствия: ее голоса, ее запаха, ее рук, ее поцелуев, стука ее сердца. Но сейчас он как раз на удивление молчит, безмятежно посапывая своим красивым носиком. Он чему-то улыбается, наверное, еще гуляя в садах Творца, понимая язык животных, рыб, птиц, как все младенцы. Его сон явно по-спокойнее, чем тот кошмар, что приснился Барышу. Их нет. Она не его. И, что еще страшнее, Омера нет! Этого солнца его жизни! Барыша обдало холодным потом, онемели руки и ноги, он задрожал, всеми силами стараясь сбросить с себя этот пригрезившийся ему ужас одиночества. Он аккуратно встал и подошел к детской кроватке. - Сыночек мой, львенок мой! – Барыш проводит дрожащей рукой по темным нежным волосикам на детской головке. Омер родился с темными волосами, но день ото дня и без того их рыжий отлив становится все сильнее, и сейчас скорее напоминает темную бронзу. У него тонкие аккуратные черты лица, как у Эльчин. Он само совершенство во влюбленных глазах Барыша. Он причмокивает губками во сне, кому-то улыбается уголком рта. Его ручки разбросаны в стороны. «Широкой души будет парень» - Барыш берет ручку сына и тот крепко обхватывает его палец. «Какое же он чудо!» - Барыш нависает над кроваткой, наклоняясь поцеловать сына, и ненароком будит Эльчин. - Что случилось? Он плачет? Как я не услышала… - Она еще красивее, чем всегда. Красивая девочка превратилась в грациозную, изящную женщину. И даже бессонные ночи, которые постоянно устраивают ей два ее любимых мужчины, не могут изменить эту истину. Она совершенна, в своей фарфоровой белизне кожи, слегка взъерошенных рыжих волосах, без капли косметики на лице, без белья, в этом распахнутом шелковом халатике, который абсолютно не может скрыть ее, ставшую такой востребованной сейчас, грудь. Она потирает своей рукой глаза, пытаясь прогнать сон и вернуть возможность видеть, что происходит. Она, приподнимаясь, тянется к кроватке сына. Барыш ели успевает перехватить ее руки. - Нет! Он спит! – Барыш шепчет ей, бросаясь к ней и отводя ее руки от кроватки. - Он правда спит! А я нет! Это бывает так редко, что почти не бывает! Поцелуй меня! – Барыш жадно тянется к ней губам, начиная испивать ее. Он любит ее больше, чем когда бы то ни было. Не потому, что она мать его сына; и не потому, что она красивейшая женщина в мире. Она его праздник! Она дарит ему это ощущение. Без нее он днями, как ребенок ждет, когда наступит долгожданный праздник: где гости, конфеты, подарки? Когда она рядом его душа ликует. - Какая у тебя грудь сейчас… - Барыш с трудом отрывается от ее губ, тихо продышав ей это признание. Он облокачивается на спинку кровати, и сажает Эльчин на себя, стягивая с ее плеч шелковую ткань, открывая для себя этот сказочный вид. Он жадно касается ее груди руками, слегка сжимая и нежно перебирая дрожащими пальцами возбужденные соски. Его губы на ее шейке, ее ключицах, ее плечах. Эльчин глубоко дышит и томно закатывает глаза. За эти месяцы он окончательно «подсадил» ее на свою любовь, на этот ни с чем несравнимый кайф. Кайф быть любимой женщиной, принадлежать любимому человеку, дарить любовь и получать ее, кайф чувствовать себя сытой, довольной кошкой, готовой по мановению пальца снова заниматься любовью. Но сейчас все изменилось. В кроватке, притворившись милым и беспомощным, спит настоящий тиран, которому теперь принадлежит Эльчин. И если Барыша она уже научилась обезвреживать, с этим не договоришься. Она перестала принадлежать себе. Но она не променяет эту зависимость ни на одну другую! Хотя, когда тиран все-таки устает кричать, требовать еды, воды, заботы и внимания, можно снова стать любимой женщиной. - Ты же говорил, что твоя любимая часть моя попа… - Эля, с нескрываемым удовольствием подставляет себя под поцелуи. Ее грудь за время беременности, а теперь еще кормления, стала такой чувствительной, что она загорается от одного прикосновения и сладость моментально разливается по телу. - Сейчас это что-то нереальное. Хотя, одно другого не исключает... - Барыш смотрит на Элю пьяным от желания взглядом, и, продолжая играть губами с ее сосками, переводит руки под ее попу, сжимая ягодицы, и подтягивая ее все ближе и ближе к себе, вжимая в себя. - Убедил! – Эльчин отстраняется от него. И сладко томно глядя на него и слегка толкая вперед, произносит: - Падай! Барыш, не отводя от нее горящих глаз, укладывается на спину. Эльчин, окончательно сбросив халатик с плеч, усаживается на него, разводя и ставя ножки на коленях по бокам от его тела. Она упирается ладонями в плечи Барыша, отчего ее грудь слегка зажатая с двух сторон руками становится еще более нереально красивой и сексуальной. Ей достаточно слегка качнуться, чтобы легкая волна пробежала по телу и заставила ее грудь колебаться. - Так хорошо? Наслаждаемся! Ведь еще чуть-чуть, и они перестанут быть такими... - Эльчин довольна производимым эффектом, Барыш горит, если присмотреться, можно увидеть струйки дыма из его красных ушек. - Ааа... Ведьма моя... Эля... - Он ловит горячим ртом ее розовые соски, прижимая своими широкими ладонями ее стройную спинку, не давая ей отклоняться. - Я не хочу отказываться от такого! Давай сразу пойдем на второго! - Ты с ума сошел!!! Вы хотите сделать меня домашней рабыней! Даже не думай! - Эльчин отпрянула от него. Она тяжело дышит, она тоже горит и возбуждена. Она манит его глазами и все сильнее сжимает его внутри себя. Барыш пытается не шевелиться, замереть, нежно сжимая ее талию; хотя он не может не касаться ее белоснежных бедер, ее плоского животика, ее возбужденного розового соска. Она сжимает его снова и снова, уже чувствуя, что судорога сладости пробивает ее тело молнией. Барыш усаживается на пике возбуждения, жадно обхватывая Элю руками, сотрясая ее сладкое тело своими толчками, опаляя ее своим горячим дыханием и зарываясь лицом в ее волосы. Они дрожат в объятиях друг друга, заглушая сладкие стоны. Затем, расплетая тела и нежно улыбаясь друг другу, они вспомнили о необходимости все делать, как можно тише, и, не сговариваясь, посмотрели на детскую кроватку. В ней спокойно помахивая ручками и ножками, и даже немного агукая, просыпается самый сладкий мальчик в мире. - Сыночек! Ты проснулся, мое солнышко! – Эльчин уже возле него, она накинула на плечи халат и наклоняется над ним, гладя его по животику. Маленький Омер начинает интенсивнее и радостнее двигать ручками и ножками, приветствуя маму, мир, новый день! Он тянет к ней ручки и вот он уже уверенно держит головку и оглядывается по сторонам на маминых руках. Его глазки–угольки широко раскрыты, личико удивленное и счастливое. Барыш облокачивается на спинку кровати и любуется этой картиной. Эльчин ходит с сыном по комнате, она распахивает закрытые шторы и в комнату врывается ранее солнечное утро. На голубых стенах детской комнаты просыпаются моряки в нарисованных кораблях, и драят палубы, по установленной веками морской традиции; летчики надевают ушастые шлемы и готовятся к полету; у большого парохода идет белый дым из трубы; красивый маленький паровозик проезжает по живописному мосту на высоких сваях. Эльчин накидывает на Омера детское одеяльце, открывает дверь на балкон и выходит на террасу. В комнату затекает прохладный утренний воздух, приятно волнуя касанием голое тело Барыша. - Какой сегодня красивый осенний день, правда, сынок? - Омер выглядывает из одеяльца, щуря глазки и оглядываясь по сторонам. Терраса на 2-ом этаже дома и с нее открывается потрясающий вид во двор, которых утопает в золотой листве фруктовых деревьев. - Скажи "Доброе утро всем! Как дела?" - Омер внимательно слушает маму, что-то пытается ей отвечать, и с каждым разом все лучше и лучше повторяет ее мимику: то поднимает бровки, то хмурится, то заливается смехом в ответ на ее смех. Внизу слышен какой-то падающий звук - это гранатовое дерево сбрасывает свои дозрелые плоды, и они падают на большой деревянный стол в центре двора. Возле стола красивые качели с мягким плетенным сиденьем. На нем примостились и с нетерпением ждут завтрака дворовые коты. Они осуждающе поглядывают вверх на нерасторопных людей: "Долго еще?". Омер реагирует поднятыми бровками на звук падающий гранатов. - Это гранат упал! - Объясняет ему Эльчин. - Видишь, на столе лежит? - Бережно придерживая Омера, она позволяет ему увидеть стол. - Ну, ну, дерево! Что же ты так громко кидаешься? Ты же может поранить наших котиков! - Эльчин нахмурилась и тут же нахмурился Омер. - Скажи: ну, ну! - У Омера получается что-то типа " Му му", но его грозное выражение лица способно напугать даже дерево. - Ты моя умница! - Эльчин хохочет, и запрокидывает головку, смеясь, маленький Омер. Она рассказывает сыну о погоде, о планах на день, как они пойдут гулять в парк, взяв с собой собачек, как они будут смотреть на Босфор и кормить чаек. Омер устал внимательно слушать, он соглашается с мамой, но на каком-то этапе утыкается носиком в ее грудь, собираясь кушать. Эльчин возвращается в комнату, бережно прижимая ребенка, и усаживается на кровать, облокачиваясь на расслабленного, сидящего Барыша. - Спорим, он начнет говорить, раньше, чем ходить? - Барыш помогает им устроиться поудобнее. - Почему ты так думаешь? - тихо уточняет Эльчин. - У тебя же рот не закрывается, он хочет тебе отвечать. Еще чуть-чуть и его будет не переговорить. А ходить ему острой нужды нет - ты носишь его на руках! - Барыш заливается улыбкой. - Это ты меня сейчас ругаешь или хвалишь? - Эльчин лукаво улыбается в ответ. - Это я сейчас счастлив! - Он обнимает Эльчин, придерживая ее руки, и вспоминает свой страшный сон. «Как хорошо, что это пустой сон!» - вздыхает он. - Он очень неплохо сегодня поспал. Может, наконец-то, начнет нормально спать ночью. – Рассуждает Эльчин. Барыш, поглаживает ее голову, которая лежит на его груди. Он вдыхает запах ее волос, любуется сосредоточенным причмокивающим сыном у ее груди. - Или ты его укачал? Ты стоял возле него, когда я проснулась. Он разбудил тебя? А я соня… - Нет, он правда нормально поспал. Я сам проснулся… - Барыш вздыхает, опять вспоминая ночной кошмар, боль одиночества, сигаретный дым, улетающий в облака с его холостяцкого балкона. - Мне приснился страшный сон… Эльчин гладит волосики ребенка, проводит пальчиком по его ушку, щечке. - Тебе приснилось, что случилось что-то плохое? - Она не хочет и не может в эти минуты думать о плохом. - Наоборот. Эльчин поднимает на Барыша непонимающий взгляд: "Что тогда тебя расстроило?" Барыш снова вздыхает и еще крепче прижимает к себе жену и сына: – Мне снилось, что не случилось что-то хорошее…