Кружева и клавесин

Вы когда-нибудь целовали святого? Божество? Можете не говорить, я знаю, что нет. А вот я – да! У моей святыни длинные черные локоны, лебединая шея и невозможный в своей совершенности подъем стопы. Ее тонкие бледные пальцы никогда не испачканы в чернилах, а ведь она также, как и я, пишет музыку. Она безупречна во всем, что делает, она идеал, она – Галатея, создавшая саму себя. Если бы вы знали, как я люблю её… Запах её духов, щекочущий мои ноздри, когда мы играем в четыре руки. Кружевная тень от ресниц, ложащаяся на фарфор щек, когда она прикрывает глаза. Атлас кожи, трепещущий, стоит только коснуться его губами. Полуночная темнота волос, разметавшаяся по подушке, когда она спит. Её хрупкие руки сжимают мои плечи сзади, пока я сижу за клавесином. Она шепчет мне на ухо что-то незначительное, что-то про поездку в Живерни, а мне не хватает выдержки, как, впрочем, и всегда. Нотные листы сорванными яблочными лепестками взлетают в воздух, чтобы опасть на лак паркетных досок. И я, кажется, взмываю вверх вместе с ними, стоит моим губам припасть к её. Время уже близится к полуночи, жаркая июльская ночь… В небе блестят гроздьями звезды, но у меня есть своя звезда, самая яркая, самая ценная. Моя. Я проклинаю моду нашего времени за пышные юбки, но готова восхвалять за них же. Клавесин восхищенно стонет, когда моя Сальери опускается на его клавиши, и я даже испытываю некоторого рода ревность… Которая проходит тут же, ведь мои пальцы проникают под то, что осталось от вороха мешающих кружев. Стройные гладкие ноги и возможность касаться их губами в сладком исступлении, словно при Божественном откровении. Я слышу её тяжелое дыхание, оно кружит голову и пахнет так, как пахнет самый прекраснейший грех. Из открытых окон доносится легкий ветерок, вот только он ни разу не охлаждает разгоряченные тела, а наоборот… Моя душа закусывает свои губы, пытаясь сдержать стоны страсти, но все безуспешно, раз за разом, движение за движением, прикосновение за прикосновением, пока, совершенно не обессилев, она не падет в мои руки. Каждое моё действие – словно молитва, каждой из которых я восхваляю её. Мою богиню. Мою Сальери.