Поглощая Душу

      Снег крупными, но редкими хлопьями медленно планировал в неподвижном воздухе. Казалось бы, это ангелы устроили заварушку из-за какого-то пустяка и роняют свои белоснежные перья. Узоры переплетающихся снежинок ловили лучи тусклого солнца, возвращая их мимолетными отблесками. Нечто огромное пронеслось мимо, оставив след возмущенно закручивающихся белоснежных комочков. Пронеслось настолько быстро, что ничего, кроме размеров, разглядеть не представлялось возможным. Вероятно, поэтому среди некоторых народов прошел слух, что драконы исчезли с занесенных снегами вершин горы Забвения. Причины были самыми разнообразными, самая распространенная версия была о том, что появился некий Охотник, для которого особую ценность представляла чешуя дракона (впрочем, как и для каждого, что неудивительно) и его глаза. Только вот зачем ему драконьи глаза, никто не знал, но если это станет известно, охотников за драконами, безусловно, прибавится. Но все домыслы объединяло лишь одно - они были домыслами. Снежные Драконы не исчезли, они все так же рассекают небеса, насылая лавины и расширяя свои владения, результатом чего служат сотни деревень у подножия, занесенных снегом и покрытых льдом. Еще одним доказательством служит Глассайс, чья чешуя, видоизменившаяся до полых волосков, трепетала под порывами воздуха, чьи ледяные крылья скрежетали при каждом взмахе, отзываясь страшной болью, которую гасило лишь чувство свободы. Дракон обретает свободу, когда взмывает в воздух, но отними у дракона свободу - упадет ли он вниз? Возможно. Но Глассайс не упал. Заплатив высокую цену - даже слишком высокую - он позволил льду стать частью себя. Пусть это и означало скорую смерть, но смерть, встреченная в небе, была для него единственной, которую он мог допустить.       Снежный простор раскинулся под ним мелькающими иглами деревьев и заледеневшими озерами, хранившими в своих недрах бессметное количество загадок, живых, мертвых и дорогостоящих. Но все это там и останется, пока власть будет принадлежать природе и драконам, пока люди или кто-либо еще не осмеливаются посягнуть на священные территории, защищенные погодой и преданиями. Хотя Глассайс и утратил страсть к разрушениям, другие драконы исправно удовлетворяли свои желания. Возможно причиной тому стали последствия отпора тех, кого он считал лишь кусками мяса. Мужчина с пустыми глазами лишил его крыльев, но оставил в живых. Имел ли дракон после такого право на месть? Нет, он потерял все и был вынужден остаток жизни мучиться, из пещеры смотря на парящих драконов, к которым больше не мог и приблизиться, ведь его пожалел человек. Сейчас же дракон летел домой, в горную пещеру, где не было костей, сокровищ, пленных дев. Это была пустая пещера, укрытая ледяным щитом, который расступался лишь перед своим хозяином. Но, случайно ли или на то была воля, ему не суждено было вновь до нее добраться, когтистой лапой ступить на камень, овеять холодным дыханьем во сне ее стены. Лед решил, что время служения кончилось и пора забрать то, что было обещано - Последнее Дыханье Дракона.       Воистину божественные существа, находясь на грани смерти, они способны даровать жизнь, подобно богам. Не это ли можно назвать чудом? Но как бы прекрасно это не было, это сила, а всякую силу можно использовать во зло. Лед, ставший единым с драконом, был ни чем иным, как демоном, когда-то лишившимся всего. Искушая божественную тварь, он лишь хотел вернуть себе могущество. И был уверен, что получит желаемое.       Глассайс падал, бесшумно, недвижимо, смиренно. Зная, что этот миг придет, он ни о чем не сожалел, ни о смерти, ни о том, что даст новую жизнь опаснейшему демону, который когда-то​ уничтожил целую империю и, благодаря ему, уничтожит еще сотни. Все это было слишком незначительным, в сравнение с вновь обретенными крыльями... Но мгновение падения, когда время замерло, а тело прошила горящая боль, когда изнутри разрасталось ледяная глыба, его свобода, его крылья треснули... И разбились. Они разлетелись осколками льда, утонув в глубоком снегу. А дракон был по прежнему жив. "Презренная смерть," - подумал он, издав гневный рык. Она придет за ним у подножья, в самом низу, там, где блуждают люди. Он умрет как один из них. Но на что еще было надеяться, заключая сделку с дьяволом. Впрочем, все это уже не имеет значения. Он был свободен, именно об этом он будет думать умирая. Так он и делал лежа в снегу, который был как никогда холодным, он будто поглощал дракона, но янтарные глаза, которые возможно таки достанутся мнимому Охотнику, случайно наткнувшемуся на бездыханное тело, скользнули по озеру, сверкающему водной гладью, не скованной льдом. Но то, что было в озере, удивило дракона гораздо больше. Эгоизм, подтолкнувший Глассайса обречь мир на страдание от гнета демона, уступил место другому чувству, природа которого была дракону незнакома. Из последних сил он встал, гордое существо жалко плелось к телу, как ему показалось ундины. Каким образом она там оказалась, он не знал, но мысль заставившая его подняться, наконец полностью раскрылась перед ним. Он спасет ее. И тем самым, вероятно, спасет еще многих, ведь Последнее Дыханье Дракона достанется ей. Медленно подползая все ближе, он понял, что ошибся, ведь стало очевидно, что это не ундина. Во всяком случае, не чистокровная, что весьма удивительно, ведь водные существа очень строго следят за своей кровью.       Глассайс аккуратно сел, медленно приклонив морду. Длинные чешуйки на шее свесились в воду. Морское существо с хвостом как у ундин, белочешуйчатым с отливом ледяного пламени, и копытами как у древней морской расы, что вымерла тысячи лет назад. Дракон издал гневный рокот от все более нарастающей боли, которую было уже невозможно терпеть из-за медленно покидающих сил. Лед пробивался изнутри наростами, завоевывая тело и душу дракона. Но казалось бы никому нет до этого дела. Вокруг них кружил снег, влекомый куда-то неожиданными порывами ветра, слабыми, но обжигающе холодными. Осталось еще чуть-чуть... Лед сковывал рога, хвост. Еще мгновенье и он охватит душу... Но обнаружит там лишь пустоту. Дракон медленно вдохнул последний воздух и столь же медленно выдохнул свою жизнь. Последнее Дыханье Дракона инеем застыло на нежной коже морского существа с непростой судьбой. И биение одного сердца вдруг стало биением другого. Свалившийся дракон, полностью обессилев, подумал: "теперь я свободен". А пространство вокруг пронзил отчаянный вопль демона, погребенного в мертвом теле.       Но когда все стихло. Когда лед демона рассыпался, не способный более использовать драконью силу, а самого дракона занесло снегом, оставив лишь огромный сугроб, когда ветер унялся, а снег застыл на поверхности, воздух пронзил всплеск воды от хвоста уплывающей полукровки.