Легко так в жизни разминуться.(Зигзаги судьбы)

Глава 8. «Между небом и землей». Катя спала и улыбалась во сне. Спокойно, доверчиво и умиротворенно улыбалась не кому-то, и даже не ему, а самой себе, женщине, нашедшей свое предназначение. Андрей тоже хотел спать, у него скулы сводило от зевоты, но он не позволял себе закрыть глаза, он смотрел на нее, на свою главную женщину, и хотел запомнить ее всю до последней клеточки, наполниться ею, напитаться впрок. Он не мог представить, как уедет завтра, как будет жить без нее. Встреча у скамейки изменила его жизнь в одночасье! Все произошло так быстро. Жданов окликнул ее. Она подняла голову, увидела его, глаза полыхнули радостью, и этого было достаточно, чтобы он сжал ее в своих объятиях. Сколько времени они так стояли? Поцеловать Катерину не решился — вдруг все не так, и ему только показалось, что она обрадовалась? Придя в себя, Катя немного отстранилась , вновь села на скамейку и его усадила рядом — не выпускала его руку! Они о чем-то говорили, но слова не были главными. Все, что было важным, они говорили глазами, нежными прикосновениями. Андрей ничего не видел вокруг, а Катю заботило что-то еще, он бросала озабоченные взгляды на детскую площадку. - Андрей, ты не торопишься? - Нет, я свободен и ничем не занят. - Ты подожди, я сейчас, я быстро! Она побежала к песочнице, малыш бросился к ней. Так вот чей это был ребенок! Она присела перед ним на корточки, говорила и целовала его одновременно, и поправляла шапочку, и отряхивала песок с курточки. Мужчина стоял рядом, не мешая ей. Вглядевшись внимательнее, Жданов узнал его — это же Зорькин! Значит, она вышла замуж за него, а не за Борщева? Наконец Катерина поднялась, повернулась к Николаю и стала говорить с ним. Она явно оправдывалась: поправляла на нем шарф, гладила по плечу. Он молчал, а потом взял ее за плечи, повернул лицом к скамейке и подтолкнул ее в спину. К нему? А сам взял мальчика за руку и повел его к дому Пушкаревых. Дела… Катя вернулась, и он ни о чем не спросил ее, боялся разрушить ненароком ту хрупкую связь, что установилась между ними — если захочет, сама расскажет. Они уже не сидели на скамейке, а прогуливались, но так же держались за руки. Ее ладошка становилась все холоднее — вечерело, и ветер сменил направление, подул с севера, неся осеннюю промозглость. - Кать, ты замерзла совсем. Пойдем в машину? - А ты на машине? - Ну да, она недалеко припаркована. Идем? - И поедем туда, где нас никто не побеспокоит… - Катерина нараспев произнесла фразу из их прошлой жизни. Жданов оторопел, но поддержал игру. - Нет, в гостиницу мы не поедем. Гостиница в прошлом. У меня есть предложение лучше. - Какое? - Поедем ко мне домой? - Разве твой дом не в Киеве? Не с Надеждой? - Я работаю не в Киеве. А Надежда меня покинула. Но у меня появилась другая надежда! - Быстро действуешь, - усмехнулась Катя. - Это не новая женщина, это надежда, что буду прощен тобой. - Я давно простила тебя, еще в Египте. - Жаль, что я не знал. Так мы едем? - Поехали! Что было в этом восклицании? Решимость? Обреченность? Просто желание? Он не стал вдаваться в подробности, подхватил ее под руку и быстрым шагом повел к машине - главное, она согласилась! А причины станут ясны потом. *** Андрей все-таки уснул - на мгновение, как ему казалось, - но почувствовав пустоту рядом с собой, моментально сел на кровати и огляделся в поисках Кати. Ее не было, но на кухне журчала вода, и он кинулся туда. Катя, уже полностью одетая, пила воду из-под крана. - Кать, ты куда? Разве ты не останешься? - Нет, Андрюш, мне надо домой. Уже скоро десять часов, пора сына укладывать спать - без меня он не уснет. - Подожди, я отвезу тебя, только оденусь, я быстро. - И зачем я на кухню пошла! Пить, видишь ли, захотела. Спал бы ты спокойно. - И ты бы ушла не попрощавшись? Без поцелуя? - Об этом я не подумала... Но обещаю исправиться! Завтра! - Кать... Завтра я уезжаю. - Уже? Когда самолет? - Утром, в десять. - Я обязательно приеду в аэропорт! Отпрошусь у Юлианы и приеду. Андрей ждал ее до последней минуты, в самолет вошел, когда стали убирать трап. Катя не появилась... *** За все время, пока летели до Киева, Жданов не находил себе места. Что случилось за ночь? Кто-то заболел? Но тогда она сообщила бы ему. Что-то случилось с ней самой? Но он же довез ее до дома, она была здорова. Муж! Ну, конечно, вернулся из командировки муж - несмотря на сильнейшее волнение, Андрей усмехнулся такому анекдотичному объяснению. На Зорькина он подумал, разумеется, зря. Катя всегда говорила, что Коля ее друг, а с другом в постель не ложатся... Хотя брак мог быть и фиктивным... А ребенок? При фиктивном браке дети не рождаются. Значит, муж Михаил. Он куда-то уехал, и Катя решилась быть с ним - вспомнила свою прошлую любовь... Муж вернулся, и... вполне справедливо, что она не захотела ломать свою жизнь. Еще и сын, которому нужен отец, и который отца любит. И отец его тоже любит. Ну а Катя... Если даже и не любит мужа, рушить семью не будет, тем более, ради него, Андрея Жданова, принесшего ей столько страданий... Все Жданов! Смирись, живи воспоминаниями. Как только самолет приземлился, он начал звонить Кате, но телефон отвечал длинными гудками, а потом и вовсе замолк, и лишь металлический голос автоматически извещал, что аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети. Был еще городской номер, но звонить домой Жданов не решился - если муж вернулся, у Кати могут быть неприятности. Хорошо, что есть Роман Малиновский. Он друг, он поможет. Вчера поздно вечером он звонил Андрею, предлагал себя в качестве собеседника и "собутыльника", но у него уже была Катя! И не нужны были ему разговоры и утешения. Он так и сказал Малиновскому: - Ромио, извини, я не один. Я с девушкой, - но имени Кати не назвал. - Жданчик, я рад за тебя! Не опоздай на самолет! Проводить тебя, и разбудить не смогу - переговоры с утра. Не обижайся! Удачи тебе! Жизнь - она как американские горки: то вознесет до небес, то бросит наземь. Вчера утром он был в отчаянии, вечером был безумно счастлив, и вот опять "между небом и землей" - не знает, что судьба ему приготовила. Пришлось рассказать Роману о встрече с Катей, и о том, что она опять исчезла... Андрей приготовился к бессонной ночи - раньше утра Малиновский не сможет ничего узнать, уже рабочий день закончился, все друзья-знакомые разошлись по домам, к своим заботам и проблемам. Но не прошло и часа, как он перезвонил: - Палыч, будешь мне должен! Нашел твою Катю. - Уже? Как тебе удалось? Надеюсь, ты не ездил к ней домой? Там муж... - Зачем же ездить к Кате, когда есть Коля! И он у нас работает! Правда, он уже ушел с работы, пришлось общаться по телефону. - Ну не тяни, говори! - Все просто: у нее заболел ребенок. На «скорой» увезли в больницу, и Катя находилась при нем. И родители ее тоже были в больнице, и Зорькин с ними поехал . Катя и сейчас еще в больнице. А телефон, наверное, дома остался. - Как все просто...А что с мальчиком? Днем он был здоров, играл в песочнице. - Николай виноват, накормил его мороженым, к ночи он и заболел - Ангина? - Нет, что-то хуже. Ему хотели трубку вставлять, но вроде обошлось - Спасибо, Ромка! Чтобы я без тебя делал. Я уже хотел назад лететь, в Москву. - Не спеши, прилетишь позже, я так понимаю, ты теперь будешь частым гостем столицы. - Не знаю, все от Кати зависит, а у нее, сам знаешь, принципы. - Не дрейфь! Прорвешься. Напоследок я тебе хорошую новость подкину: мужа в наличии нет, они не живут вместе. *** Катя позвонила только на следующий день. - Андрей, извини, я не смогла приехать в аэропорт. - Я уже знаю, у тебя сын заболел. Что с ним? Ангина? - Нет, ложный круп. Хотели трахеотомию делать, но обошлось, отек спал. - Жаль мальчика. Мороженого переел? - Да, пока я с тобой развлекалась. - Что же Николай допустил? - Он не виноват, это мой ребенок и я должна была быть с ним. А Коля… он компенсировал мое отсутствие. - Теперь уже все хорошо? - Сын еще в больнице, за ним врачи понаблюдают несколько дней. - Кать, тебе отдохнуть надо, выспаться. Я приеду к концу недели, раньше никак не могу, дел много неотложных накопилось, пока своими делами занимался. - Разве ты был не в командировке? - Нет, я тебе потом все расскажу - история длинная и печальная. - Андрей! Я хочу тебе сказать: Не приезжай. И давай не будем возобновлять наши отношения. - Ты что говоришь, Кать? Мы же были вместе, и мы любим друг друга! Я это понял! А ты? Ты не любишь? - Я не должна быть с тобой. - Но я же видел, я чувствовал твою любовь! - Да, я была счастлива, и эту ночь буду вспоминать, как самую лучшую, но это не имеет значения. Все, Андрюш, не звони мне, забудь и будь счастлив! Он не успел ничего возразить, Катя отключилась, и больше не брала трубку… На работе аврал. Здесь у него не было команды, все приходилось делать и решать самому. Он приходил на фабрику рано утром, когда заканчивалась ночная смена, и уходил, когда она вновь начиналась – две смены, дневную и вечернюю он проводил на производстве. И все время думал о Кате. Почему она приняла такое решение? Почему ограничивает свою жизнь такими суровыми рамками? Почему не хочет быть счастливой? С ним она была счастлива! Он не мог ошибиться, не могла она так притворяться, и сыграть так не могла – это под силу только великим артистам. Так почему? Почему… Сердце рвалось в Москву. Увидеть Катю, и пусть она скажет все это глядя ему в глаза! Глаза не обманешь, слова могут быть любые, а глаза скажут правду. Но раньше вечера субботы улететь Жданов не мог. К концу недели должны прибыть станки из Италии. Он сам просил Полянского ускорить доставку, ему не терпелось начать выпуск новых тканей, со сложным тканым рисунком. Они производили штоф - вид материалов с элементами техники вышивки шелковой гладью. Милко уже под них разработал новую коллекцию, показ которой должен был по его словам произвести фурор! «Зималетто» прославится, и частичка славы достанется и ему, Андрею Жданову. Маргарита будет гордиться сыном. Глядишь, и отец изменит свое мнение о сыне. Андрей с нетерпением ждал станки, собирался присутствовать при их установке – это планировалось на пятницу-субботу, поэтому улететь в Москву раньше он не мог. Не зря говорят, что не было бы счастья, да несчастье помогло. Доставка оборудования задерживалась. В пятницу утром стало известно, что раньше понедельника вопрос не решится. Полянский виноватым голосом говорил о проблеме на таможне, которую до понедельника он ну никак не может ликвидировать. А Жданов радовался как ребенок! И скрыть этого не мог! - Андрей, а ты вроде не расстроен? – удивился Герман, - Планы поменялись? - Нет, ну что ты! Все в силе, но куда деваться? Подождем, потом поднатужимся, поработаем в три смены, и выдадим продукцию в срок, ну или почти вовремя… Милко тоже ускорит пошив. - Ну ладно тогда, хорошо, а то я переживал, что задерживаю весь цикл работ. Поговорив с Полянским, Андрей начал лихорадочно просматривать текущие документы, скопившиеся на столе - большую часть откладывал в стопку «на потом», они не были срочными, а те, что требовали немедленного действия, изучал, как мог внимательно, подписывал «к исполнению» и отправлял в отделы. Список дел на ближайшие дни диктовал секретарше уже стоя на пороге кабинета, и умчался в аэропорт, даже не заехав домой, не собрав вещи – в чем был, в том и поехал. Видимо это был «его день» - в кассе оказался билет на ближайший рейс, - и к концу рабочего дня он был уже в столице. Разница во времени тоже была на его стороне! Еще до посадки в самолет позвонил Роману, попросил прислать в «Домодедово» Федора с машиной, и прилетев в Москву, тоже не стал заезжать в свою квартиру, сразу поехал к Кате. Остановился на полпути от дома Пушкаревых в сквере, где они встретились после столь долгой разлуки – была надежда, что в пятницу она пойдет с сыном на прогулку. Он всматривался в дальний конец аллеи, надеясь увидеть родной силуэт, но увидел не Катю, а Зорькина. Он вел за руку мальчика. Ревность подступила комом к горлу, накрыла удушливой волной – Зорькин! Всегда и везде Зорькин! Он занимает прочное место в семье Пушкаревых! И гораздо большее, чем можно было бы приписать просто другу! Кулаки Жданова непроизвольно сжались, он выскочил из машины, но все-таки сумел справиться с собой – с Николаем ребенок! Нельзя его пугать, и Кате с нельзя показывать свое состояние – сейчас ее нет, но она все равно узнает об инциденте. А вот с малышом познакомиться давно пора! И Андрей сделал шаг навстречу - Зорькин как раз поравнялся с ним. - Здравствуйте, Николай! Вы откуда и куда? - Мы из садика, на детской площадке хотели поиграть. А Вы откуда? И куда? - Прилетел вот в Москву, вопросы надо решить кое-какие. - По работе? - Нет, с Катей. А она, кстати, где? Почему Вы с мальчиком? - Катька как всегда на работе. Сегодня задерживается, отчет готовит. А мне не трудно в садик зайти, по пути – что стариков гонять лишний раз. - Похвально. По-дружески. - Стараюсь, мне Катеринина жизнь не безразлична. Так мы пойдем? - Подожди, дай нам познакомиться с молодым человеком! – Андрей присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с малышом, не возвышаться над ним недосягаемой вершиной. - Давай знакомиться, - протянул руку, - я Андрей, а ты? - Я Андрюша… - О! Да мы тезки! - Я не теза! Я мальчик! - Я и не сомневаюсь. Тезками называют людей с одинаковыми именами, а у нас они одинаковые: Ты Андрей, и я Андрей! - Я Андрюша! - Ну, это пока ты маленький, а потом станешь Андреем - Ты тоже был Андрюшей? - Был… давно… И тут же вспомнилась совсем недавняя ночь, когда шептала Катя ему ласково: Андрюшенька… Мой Андрей… - он даже головой тряхнул, чтобы избавиться от наваждения, и, придав голосу бодрости и дружелюбия, пригласил: - А что, мужики, не покататься ли нам на машине, пока мамка работает? А потом ее заберем и в кафе, мороженое есть? - Мне мороженое нельзя, – потупил голову Андрюшка - Извини, я забыл. Тогда может пирожные? С соком? - Ура! – оживился малыш, - Дядя Коля, поедем? - Куда же я денусь. Пирожные тем более. - А можно я за руль буду держаться – желания малыша нарастали, и Жданов решил исполнить их, пока они не увеличились. - За рулем можно посидеть, и даже посигналить, но только сейчас, пока стоим – потом нас оштрафуют. И так без детского кресла поедем. Он подхватил малыша на руки, посадил на водительское кресло, сам сел рядом. Ребенок был ещё мал, до руля приходилось тянуться, с риском упасть с кресла. Тогда Андрей сел на место водителя сам, а малыша посадил себе на колени. Он радостно зажужжал, имитируя звук едущей машины, крутил руль, нажимал клаксон – тут тоже требовалась взрослая помощь – кнопка была довольно тугая, и Жданов накрыл своей большой рукой маленькую ладошку и они вместе сигналили. Полный всторг! Маленькое тельце прижалось, буквально впечаталось в грудь Андрея, он чувствовал его хрупкие косточки, ощущал биение сердечка, и тоже испытывал полный восторг. Сам себе удивлялся, откуда вдруг такая любовь к детям? Даже и не к своему ребенку! Объяснение одно: это ее ребенок, женщины, которую он любит. А когда у них … если у них… - Жданов тряхнул головой, отгоняя, скорее всего несбыточные мысли, а как хотелось, чтобы были они реальны! Замечтались, заигрались два Андрея, и конца этому не видно. Зорькину это порядком надоело. Пора бы уже определиться с ужином – возвращаться к Пушкаревым, к пирожкам и котлетам Елены Александровны, или ехать в кафе – пирожные тоже неплохо утоляют голод. А потом можно и к Пушкаревым зайти… - Как думаете, мужики, за Катериной не пора ехать? Не до ночи же ей работать, еще и голодной. - Николай Антонович, Вы совершенно правы. – Жданов оторвал Андрюшку от руля и передал Зорькину, на заднее сидение. Тот не слишком охотно, но подчинился. Упоминание о матери сыграло решающую роль. *** Катя с утра погрузилась в мир цифр, даже на обед не ходила, и после работы задержалась – три пропущенных рабочих дня, которые она провела в больнице с сыном, нужно было наверстывать. В другое время обошлось бы и без сверхурочной работы, Юлиана всегда входила в положение сотрудников, не мелочилась, не высчитывала, кто и сколько времени не был на рабочем месте. Но и подводить клиентов было не в ее правилах. На следующей неделе открытие нового ресторана Михаила Борщева, смету расходов необходимо уже в понедельник представить Сазонову - он является инвестором проекта , а смета не готова… Вот и сидит Катя перед монитором уже десять часов. В животе урчит – пару маминых пирожков съела с чаем в обед, а теперь уже вечер, нормальные люди поужинали, с детьми занимаются, телевизор смотрят. Перед глазами нарисовалась картинка: …Сидит она с Андреем на диване, ноги поджала, голову ему на плечо положила, а он обнимает ее одной рукой, а другой - Андрюшку! Малыш забрался к нему на колени, но не сидит спокойно, вертится, норовит на плечи забраться… Картина такая незатейливая, простая – жизненная. И могло бы быть так, если бы она не испугалась. Бояться есть чего – два раза уже была замужем, правда оба раза не по любви, и ничего хорошего из этих браков не вышло. Андрея она любит, но теперь у нее есть сын, и сможет ли Андрей полюбить его? И получится ли у них счастливая семья, где будет тепло и радостно не только ей – она-то их обоих любит, а и Жданову, и Андрюше. Главное - Андрюше! Она ведь поклялась Богу, что будет жить только для сына, если он позволит ей иметь ребенка. Он позволил – руками заведующей Домом малютки. Она поверила Кате, разрешила усыновить, хотя муж и будущий отец наличествовал только на бумаге. Так что все она сделала правильно! Нельзя просить у судьбы слишком много. Дала сына – это уже счастье. И ночь с Андреем – тоже счастье! И хватит… Катя провела рукой по лицу, стирая мечты и слезы… В этот момент дверь офиса открылась, и целый полк мужчин заполнил ее кабинетик – трое их, а шума, смеха и правда на полк ну, или на взвод. - Мама! Я умею ездить на машине! Андрей мне разрешил! - Катерина, собирайся, мы голодные - Кать, мы за тобой… - Подождите, не все сразу. Объясните в первую очередь, как вы здесь оказались в таком составе? - Кать, я прилетел. К тебе. А они… - А я Андрюшку из садика вел. - А родители? - У дяди Валеры ногу «заклинило», а у тети Лены тесто подошло. - Кать, мы за тобой. В кафе поедем – я обещал Андрюше. - Мам, поедем! Я не буду мороженое просить, Андрей сказал, будем есть пирожные, они не холодные, – малыш обнял Катю за колени, дергал за подол платья. - Хорошо, я только сложу бумаги в папку, и поедем, раз вы уже все решили. Жданов почувствовал недовольство в ее словах, но промолчал, хотя так и рвалось с языка напомнить, что о «их отношениях» она тоже решила все сама, а этот вопрос сложнее. Между тем, Катя оделась, взяла сына на руки, и пошла к выходу, выясняя шепотом у него, почему он называет Жданова просто Андреем, а не дядей, как Зорькина. Малыш шептать в ответ не стал, провозгласил громко: - Потому что мы тезки! Значит родные! Жданов, открывавший Кате дверь, чмокнул его в щечку, не упуская при этом возможности обнять его маму. Зорькин в «нежничанье» участия не принимал, шел сзади и бурчал себе под нос: - Видно же…А мучают себя… И ребенок, его не обманешь, он фальшь сразу почует… Скорее бы уж… А то все я… Коля забери… Коля помоги… Коля присмотри…Никакой личной жизни… В кафе Катерина пошла безропотно (желание сына-закон), но в душе ее видимо осталось чувство недовольства, что ее мнения никто не спросил, и когда принесли меню, она сразу высказала пожелание: заказать сок и пирожное только для ребенка, быстро покончить с этим делом и отправиться по домам. Зорькин скис – в кафе облом с едой, и к Пушкаревым неудобно напрашиваться, Андрюшка-то уже при матери, а дома у него никаких съестных припасов. Андрей от слов Кати дар речи потерял. Это ж надо, как она отреагировала на его приезд! Явно обсуждать их отношения не хочет. Она все решила и точка! Было обидно, но он сдержался и решил все же изменить ситуацию в свою сторону. - Дамы и господа! Я считаю такое предложение Екатерины Валерьевны крайне не верным. Что же мы будем сидеть и Андрюше в рот смотреть? - Хорошо, давайте закажем кофе, - пошла навстречу Катерина. - Кофе будет не достаточно. Я, например, сегодня не обедал и не завтракал даже. И Вы, Катюша на обед не ходили! Я прав? - Я пирожки… с чаем… - Андрей прав! Я обедал, но теперь уже время ужина! - Дома поужинаем. – Катя не сдавалась. У мамы котлеты и пирожки на ужин. - А Андрей поедет с нами к бабушке? – Молодец мальчик! Позаботился о тезке, - порадовался в душе Жданов. Катерина смешалась, не знала, что ответить и как поступить… - Андрюш, - наклонился к мальчику Жданов, - а ты в садике хорошо кушал? - Хорошо. - А что ты ел?- не унимался Андрей - Компот. - И все? А суп? - Он пролился… - А еще что давали? - Макароны. - Сынок, ты же любишь макароны, почему не ел? - Они грязные были. Жданов удивленно посмотрел на малыша, потом перевел взгляд на Катю. - Как это грязные? Чем детей кормят! - Это не то, что ты подумал, Андрей. Он не ест с подливом. - Мне все ясно: все голодные. Я заказываю на всех и без возражений! Николай, ты здесь бываешь, подскажи, что лучше заказать? - Тут выбор не большой. Лучше всего пельмени – и Андрюшка их обожает. На том и порешили, и Катя не посмела пойти против всех. Жданов дополнил заказ еще и салатом и королевскими креветками в кляре (все, что было в меню!), ну и пирожные, конечно – ради чего и пришли! Хотя сам Жданов пришел не для этого. Ну, не только для еды – он хотел побыть с Катей, как минимум, а как максимум – поговорить с ней, убедить ее в продолжение их отношений. А если повезет, то уговорить ее жить вместе с ним, а еще лучше, выйти за него замуж! Но это уже фантастические планы, на это он не рассчитывал, об этом он только мечтал. Возвращались сытые и довольные. Андрюшка в пути заснул – разомлел от обильной пищи. Жданов остановил машину у самого подъезда, хотел донести мальчика до квартиры, но Николай не дал ему это сделать. - Я сам его донесу, а вы поезжайте, прогуляйтесь, поговорите. - Коля! Почему ты решаешь за меня?- опять возмутилась Катерина - Я не решаю, - усмехнулся Зорькин, - это вам надо решать. Не слушая возражений подруги, он взял малыша на руки и пошел к дому, попросив Жданова помочь ему открыть дверь – не Катю, его попросил!