Отзвуки серебряного ветра. Тебя — нет!

Рабочая неделя — последняя перед концом месяца — закончилась на удивление приятно. Конечно, в зарплате ничего удивительного не было, зато почти непредвиденно порадовала премия. Впрочем, на этом хорошие обстоятельства заканчиваться не желали, и на улицах в центре города оказалось много народа, причем в большинстве приличного и даже почти трезвого. Автомобильную пробку, каждый вечер затыкающую дороги в этом районе, можно было вполне безопасно обойти пешком, что Мериэл и сделала, быстрым шагом направившись по широкому тротуару вдоль еле ползущего потока машин. Кроме нее, по улице в ту или иную сторону шло предостаточно людей, возвращавшихся, наверно, кто с центрального городского пляжа, кто из кинотеатра, кто из иных развлекательных заведений либо же просто с затянувшейся прогулки. Воскресенье подходило к концу, а следом, отделенный начавшейся ночью, неотвратимо надвигался понедельник. Для кого-то — первый из пяти или шести рабочих дней, для кого-то — вот как для нее — первый из двух выходных. В воскресенье всегда было тяжелее, чем в любой другой день — посетителей много, успевай только поворачиваться, да и задержаться в этот раз вышло подольше, так что идти купаться не особенно тянуло. Вдобавок в одном из карманов штанов обреталось прелестное количество денег, так что оставлять одежду без присмотра было просто неумно. Центр города, где смешались без всякой системы здания разных эпох, в наступившей ночи сиял множеством разноцветных огней, затмевая невидимые в синей глубине неба звезды. Витрины бесчисленных магазинов, многоэтажные торгово-развлекательные центры, рестораны, кафе, два кинотеатра, администрация, собор, подсветка памятников и телебашни, ряды рыжих фонарей вдоль пляжа и улиц, а там, немного дальше, перемигивались красными огоньками-глазками неспешно ездящие краны в порту… Красоты и радости для глаз тут было предостаточно. На главной и старейшей улице города не приходилось ежеминутно ждать опасности, и Мериэл привычно-быстрым шагом шла вдоль медленной красно-желтой световой реки, которую образовывали бесчисленные автомобили, сияющие фарами. Развлекая себя различными интересными мыслями, имеющими весьма мало отношения к реальной жизни, Мериэл немного увлеклась и прошла пешком едва ли не половину всего пути. Спохватившись, что народа на улице становится все меньше, девушка, немного подумав, все же вскочила на ближайшей остановке в первый подошедший автобус и остаток пути все так же развлекала себя мыслями, мимоходом пожалев, что, стоя в такой давке, не вытащишь телефон с наушниками. Нынешняя работа нравилась Мериэл не в последнюю очередь именно тем, что нисколько не отжирала мозговой ресурс. Тело было постоянно занято и к концу смены хотело приземлиться на табуретку или уж прямо на кровать, а вот глаза и мозги готовы были куролесить еще чуть не половину ночи, уставясь в мягко сияющий монитор ноутбука и творя при помощи пляшущих по клаве пальцев то рассказ или стихи, то пост-заметку, то сотни сообщений в диалоге с кем-то из друзей, а то и просто один занимательный поисковый запрос за другим. Воображение пестро танцевало целыми днями, вполне уживаясь со зрелищем бесконечной грязной и чистой посуды, серебристо сияющей огромной мойки, моечной машины, тонких ребер сушилок, водяных брызг… Кое-кто из старших родичей, вечно всем недовольный, вздумал укорять Мериэл за то, что она не стремится найти какую-нибудь более приличную работу, на что девушка, приняв самый свирепый вид, не единожды отвечала нечто вроде «Ты хочешь, чтоб я в долбаном офисе зажирела и окончательно ослепла?!». Возразить на этот аргумент было, в общем-то, нечего. В это лето обстоятельства сложились так, что прерывать работу на месяц-полтора не пришлось — ресторан, куда устроилась Мериэл, был расположен в паре минут ходьбы от пляжа Центральной набережной, так что она в первую же рабочую неделю взяла за правило почаще брать с собой купальник. Людный почти в любое время суток пляж и прилегающая к нему развлекательная зона вдоль и поперек просматривались камерами, да и милиция объявлялась тут довольно часто, так что купаться было вполне безопасно даже вечером. Другое дело, что не слишком чисто, по сравнению с пляжами на окраинах города, но и до портовых помоев здешняя вода точно не дотягивала. Ни в транспорте, ни на улице никто не обращал на нее особого внимания, что ее более чем устраивало. Одна из многих, не яркая, не красивая, не уродливая, ничем не выделяющаяся, никому не интересная, та, по которой взгляд скользнет равнодушно, ничего не задержав в памяти… Эта незаметность, намеренно развитая, позволяла Мериэл не заморачиваться сверх необходимого на тему внешности и производимого впечатления: какое уж тут впечатление, если те, кто смотрит на нее, почти наверняка не вспомнят о невзрачной девушке уже через полминуты? Выйти вздумалось за пару остановок до своей — поманил многоцветным сиянием и громогласной рекламой любимый торговый центр, прославленный низкими ценами и некоторыми очень странными товарами. Посещение этого места для Мериэл всегда было очень милой и полезной прогулкой. В итоге, побродив по огромному — переделанному из целого цеха умершего завода — торговому залу, девушка умудрилась разом закупить все по списку нужного и кое-что сверх того, для удовольствия души и тела. Привычно маневрируя нагруженной тележкой, она в который уже раз мимоходом пожалела, что на этом восхитительном транспортном средстве нельзя покататься взрослому человеку. Веселые авоськи с мультяшными котиками немыслимых расцветок вносили в мирную повседневность сладкий оттенок упоротости. Впрочем, в этот раз было на что интересного посмотреть и без котиков — впереди Мериэл, нагруженная лишь парой каких-то небольших покупок, в очереди стояла девушка, ряженная «готической лолитой». Причудливо украшенное черно-серебряное платье с пышной юбкой, явно сделанное на заказ, наверно, стоило больше, чем вся одежда Мериэл или еще какого обычного человека. «Да, вот уж затратное хобби!» — подумала она, любуясь на нарядную незнакомку, которая и сама была не менее симпатична, чем ее платье. При виде высоченных шпилек, цокающих по гладкому полу, вспомнилась небезызвестная стебная песня про туфли, но дразниться вслух Мериэл, понятно, не стала. В голове, уже отметив совершенные покупки, теперь бродили мысли о делах на этот вечер: уборка, мытье, зарядка устройств, просмотр давно уже выбранного кино, чтение свежей главы одной из историй по подписке на Фикбуке, купание цветов, перенесение из блокнота в специальный файл шести творческих идей, прискочивших за сегодня, скидывание на читалку парочки здоровенных романов, может, бетинг кое-чего по мелочи, написанного друзьями… Если не будет совсем уж засыпаться, можно и своего чего-нибудь накатать — зря, что ли, воображение весь день скакало бешеным тараканчиком? «Лолита», оплатив покупки и подозрительно неуверенно держась на своих жутковатых каблуках, неспешно направилась к выходу. Кажется, на улице начинался какой-то необычный шум, но Мериэл пока сосредоточилась на более важном. Котики с авосек глядели ободряюще и как будто предсказывали ей этим вечером некое небольшое и милое приключение. Оно началось как раз тогда, когда Мериэл, нагруженная тремя сумками, вышла из магазина. — Зацени, — прокомментировал оказавшийся рядом парень в зеленых шортах. — Приперлись, — и тыкнул пальцем в небо, как будто расцветившееся гигантским лазерным шоу довольно вырвиглазных расцветок. — Че стоишь, олень! — толкнул он слегка растерянного приятеля. — Телефон доставай, снимай! С разукрашенного неба доносился знаменитый призыв Ордена Аарн, вполне знакомый большинству людей по многочисленным репортажам и статьям в интернете. Собравшиеся перед магазином спешно вытаскивали телефоны, кто-то уже селфился на фоне творившейся в небе цветовой вакханалии, кто-то обратил внимание на сам текст призыва и откровенно ржал… — А может, скажем? — неуверенно предложил мальчик лет десяти, обращаясь к своей матери. — Не вздумай! — одернула та. — Придут и вломят, если ты им не понравишься, они так постоянно делают. Кто-то, впрочем, все же произносил загадочный пароль, кого-то аарны, кажется, уже отловили своим силовым полем, которое мимоходом опрокинуло пару магазинных тележек и заставило истошно заорать ближайшие машины на парковке… Мериэл вдруг смутно вспомнила — а может, это был сон или детская фантазия? — как когда-то, еще совсем маленькой девочкой, впервые наблюдала орденский поиск. Это было, кажется, не в этом городе, в каком-то незнакомом месте, которое по обрывочным помнящимся приметам узнать не удавалось… Магазин, частные дома, деревья, осень… Тогда люди, совсем как сейчас, любопытно глядели на цветное небо, толпились на площадке перед сельским магазином, и в этой толпе маленькую Мериэл случайно оттерли от бабушки. Девочка не успела испугаться, слишком уж занимательно было происходящее. Слова, которые зачем-то советовали сказать, она вполне расслышала и произнесла просто из любопытства, слыша, как их повторяют некоторые люди вокруг. В том числе и девочка немного старше ее самой, стоявшая совсем рядом. Потом вокруг этой девочки вдруг появилась как будто небольшая волночка чего-то бледного и светящегося, пискнул сигнал, как от дверного звонка, и это происходило еще с несколькими людьми рядом… Другие люди в необычной форме выходили из темных проходов-порталов, подходили к тем, у кого появилось это светлое что-то, разговаривали с ними, одних приглашали и уводили куда-то через свои порталы, других оставляли… Многие, кто сначала не произнес непонятные слова, теперь, видя, что за это в любом случае ничего страшного не будет, говорили их, и над каждым сказавшим проявлялось светлое, к каждому подходили орденцы в форме, не пропуская ни одного. — Арн ил Аарн… — тихонько повторяла Мериэл, отойдя немного от взрослых, чтоб совсем уж не затолкали. — Арн ил Аарн… Но загадочное светлое не появлялось около нее, никто не замечал ее и не слышал ее слов. — Слышь, а вот если сделать супер-пупер-мега-рогатку и из нее помидором в ихние корабли запулить — че будет, как думаешь? — Ну, это супер-пупер-мега-помидор нужен… — В тырнетах пишут, что у них все корабли — живые, ну типа как гусеницы огромные или мокрицы… Так что сожрут они ваш помидор, еще и добавки попросят. — А если они плотоядные? — Ты че, педовикию не читал? Орденцы все веганы, они мясо из сои делают! — Из червяков! — А может, возьмем да скажем, пока они не смылись? Вроде не бьют никого… — Пакет, блин, порвался! — Люди, дайте яблоки подобрать, имейте совесть! — миниатюрная, но на вид очень решительная дамочка собирала рассыпавшиеся покупки из порванного пакета в запасной, почти вежливо шуганув парочку орденцев, чтоб не потоптали те самые разбежавшиеся яблоки. — Бля, тут мышь! — Да етить твою коромыслом, по ногам как по бульвару! Кеды мне запомоил! Мериэл, стараясь не лезть в самую толкотню, поедала шоколадное зефирное мороженое, наблюдая то за суетящимися людьми, то за очень похоже суетящимися ночными бабочками вокруг ближайшего фонаря. — Арн ил Аарн, — проглотив очередную порцию, постаралась повнятнее произнести она. — Арн ил Аарн… — она не особенно задумывалась, зачем произносит призыв и чего ждет, но из того же интернета, как и из собственных наблюдений, решила, что тут вполне работает принцип «за спрос не бьют». Да и было интересно, если вдруг что-то все же произойдет. В интернете много писали про то, как красиво на приграничных планетах Аарн Сарт, куда допускали нормальных людей и откуда информация вполне просачивалась во внешний мир. Однако интернет там подвергался совершенно безумной цензуре, намертво блокировались совершенно приличные ресурсы, что решительно отпугивало многих, несмотря даже на большие зарплаты и бесплатные коммунальные услуги. Мериэл тоже не тянуло туда, но вот внутренние планеты Ордена наверняка были интереснее во много раз, а значит, ради такого можно было и кое-чем привычным на время пожертвовать… Интересно, а правда, что любой посвященный аарн может выводить представляемые изображения прямо из своего мозга на экран, как бы рисовать мыслью? Это давно было несбыточной мечтой Мериэл, так как многое из своих выдумок она очень ярко представляла в виде картинки или комикса, но к рисованию у нее, увы, ни малейших способностей не было. — Арн ил Аарн… — нерешительно пробормотала снова оказавшаяся рядом «лолита», прикрыв рот рукой в кружевной митенке, как будто боясь, что ее услышат. Услышали. Мелькнуло силовое поле, обдав Мериэл легким, как будто кондиционерным сквозняком и окончательно лишив «лолиту» и без того с трудом сохраняемого равновесия на каблуках. Тренькнул непонятно откуда тот самый дверной звонок, под одну из шпилек подло подсунулась решетка водостока… Взвизгнув, нарядная девушка пошатнулась и точно упала бы, если бы Мериэл, каким-то чудом не упустив ни сумок, ни мороженого, не подставилась на пути несостоявшегося падения. — Ты звала, сестра! — улыбнулся лопоухий рыжеватый парень в орденской форме, выскочивший непонятно откуда. — Интересное платье, — подмигнул он «лолите». — Сама сшила? — Нет, что вы, такую красоту я бы не сумела, — застеснялась обладательница наряда, с трудом возвращая себе равновесие и утверждаясь обратно на свои каблуки. — А вы… это правда? — Конечно, сестренка, — ободряюще улыбнулся аарн, от чего его уши, казалось, растопырились еще больше. — Ты произнесла призыв и прошла испытание. Ты знаешь, что это значит? — Я читала… — неуверенно, как троечница, стала отвечать «лолита». — Возьмете туда? — указала она рукой наверх, где среди почти погасших световых эффектов было чуть видно парочку самых ярких звезд. — К звездам… Где их видно все, а не только фонари… Мериэл, прислушиваясь к их странному диалогу, забыла подняться с колен, придерживая сумки и доедая мороженое, которым в этом дурдоме все же умудрилась не извозюкать ни себя, ни спасенную «лолиту». Впрочем, на нее никто не обращал внимания. — В точку, милая! — похвалил лопоухий, приобнимая избранную и при этом едва не наступив на Мериэл, но по-прежнему не замечая ее, даже когда она встала. — Все вперед и вперед, по морю звезд, которое покорится нам! Идем, братья и сестры ждут тебя… Нарядная девушка, кажется, была еще слишком удивлена, чтоб до конца поверить в то, что с ней случилось. Может быть, она даже не заметила, кто не дал ей упасть, так была занята ушастым орденцем, который смотрел на нее не то как на невесту, не то как на любимую сестренку… — Арн ил Аарн, — внятно и довольно громко — будь что будет — повторила Мериэл. Но никто не обернулся, словно бы она вообще ничего не говорила. Перед едва не целующейся парочкой открылся черный портал, выглядевший весьма пугающе, но орденец сунулся в него как в обычную дверь, утянув за собой слегка занервничавшую красавицу. Мериэл как раз слизала последние остатки зефира и бросила палочку в ближнюю мусорку. — Ну, за спрос не бьют, значит? — негромко спросила она сама у себя или же вообще ни у кого, подхватив сумки. В мозгу шевельнулось смутное, едва только намеком, чувство обиды непонятно на что, ощущение какой-то неправильности, несправедливости. В интернете писали, что аарны слышат каждый призыв во время поиска, каждого сказавшего просвечивают этим самым светлым полем, а потом либо берут к себе, если человек им нравится, либо доходчиво объясняют, почему не возьмут. Но никого не наказывают за сказанные слова, даже самого неподходящего человека. Сейчас Мериэл не прочь была бы услышать внятное разъяснение своей орденонепригодности. Она понятия не имела, является ли «странной», так как все люди, по ее мнению, были в чем-то странными, каждый в свою сторону. Что такое «серебряный ветер звезд», тоже представить толком не получалось, ветер просто не ассоциировался у нее ни с цветом, ни с металлом. Про «звездный ветер» ей доводилось что-то читать в детской энциклопедии по астрономии, но это, увы, в филологическом мозгу не отложилось. Властолюбия, избыточной подлости и садизма Мериэл за собой вроде бы тоже не замечала, ведь если бы они у нее были, жизнь ее сейчас была бы совсем другой. — Ну интересно же! — подбодрила она сама себя, ныряя в не успевший закрыться портал. *** В сером зале, где на потолке шевелящимся газончиком росли мелкие тентакли, набралось уже изрядно народу — может быть, поиск одновременно учинили едва ли не по всем населенным местам планеты. Некоторые новоизбранные плакали, то ли не веря, что это произошло с ними в реальности и не по ошибке, то ли выплакивая какие-то обиды на родной мир, после которых тут, в Ордене, ждали утешения и помощи. Кто-то шумно и малоцензурно восхищался и удивлялся необыкновенной обстановке, к одному из аарнов уже пристали с расспросами и про тентакли, и про туманные стены, и про огненные глаза на форме… Глаза эти и вправду выглядели замечательно, прямо как переливающаяся гифка, зачем-то посаженная не на обои телефона, а на одежду. Или эта форма у них тоже «умная» и может быть как экран? Интересно, а если в такой глаз тыкнуть, он моргнет? Все аарны были заняты делом: одни притаскивали через порталы все новых людей с планеты, другие следили тут за порядком, принимали новичков и терпеливо отвечали даже на самые дурацкие их вопросы, успокаивали шокированных и плачущих, уводили куда-то тех, кто устал или кому в этой суматохе становилось дурно… Привычно стараясь не влезать в самую толпу, но и не отходить слишком далеко, чтобы внятно расслышать, если начнут объявлять что-то важное, Мериэл переложила поаккуратнее содержимое сумок, убедившись, что ничего не порвано и не раздавлено, и на всякий случай завязала сами сумки, не зная, придется ли их тут где-то оставлять и просить кого-то посторожить. Осмотревшись, Мериэл подошла было к одному из аарн, который удачно оказался поблизости и не выглядел так уж занятым, и нерешительно попыталась заговорить с ним… На что человек даже не обернулся. Девушка тронула его за плечо, но в этот момент кто-то окликнул его, и орденец, так и не обратив на нее никакого внимания, скрылся в толпе. Шепотом без особой злобы матернувшись, Мериэл огляделась снова, но, не найдя вблизи никого подходящего, вытащила из сумки телефон. Связи тут, понятно, не было, но вот работу самих устройств не глушили. Первым делом девушка сфотографировала тентакли на потолке, потом засняла на видео их замысловатое шевеление. Затем — стены, прятавшиеся в тумане, в котором при случае можно было бы неплохо сныкаться, помост, с которого несколько аарн оглядывали остальных в зале — тех и этих… Все интересное, увиденное в приемном зале орденского корабля, Мериэл запечатлела на фото, ежесекундно ожидая, что ее все же поймают на недозволенным делом, сделают суровое внушение, отберут телефон и снесут из его памяти все файлы… Но ее по-прежнему никто не замечал. Когда снимать надоело и оказалось больше нечего, Мериэл вернулась к своим сумкам, убедившись, что за время ее недолгого и недалекого отсутствия их никто не спер. Как раз засунула на место телефон, как вдруг нечто большое, темное и мохнатое сверзилось на нее с потолка, опрокинув на спину, потом спрыгнуло и сунулось к сумкам. Мериэл успела почувствовать наступившие на нее огромные волосатые лапы, увидеть отвернувшиеся от лица страшные жвалы, сверкающие многочисленные глаза… Самое страшное существо из всех, которых ей доводилось встречать — огромный паук с черно-красной шерстью — исследовал ее сумки, ощупывал их своими мерзкими лапами, щелкал жвалами… И Мериэл, хотя и видела прежде арахнов на фото, отреагировала так, как если бы на нее свалился обычный паук. *** — Бл*ть… — в неведомо какой уже раз произнес аарн, немолодой на вид мужчина с редкими темными волосами, смуглой кожей и впечатляющих размеров носом. — Ну что это вообще?! — речь шла о Мериэл, которую он сейчас крепко держал за запястье, однако на саму девушку он не смотрел. — Не имею понятия, — ответил арахн, пользовавшийся речевым модулятором. — Никогда прежде не слышал о таких явлениях. — Да о каких, может, хоть поясните? — попросила Мериэл, с опаской поглядывая на окруживших ее орденцев. Увы, на ее слова в очередной раз никто не обратил внимания. — Надо как-то сделать, чтоб опять не пропала из поля зрения, — посоветовала чернокожая женщина с короткими белыми волосами. — А то ищи ее потом… — Рси! — обратился носатый к пауку. — Организуешь? А то я не могу ее вечно держать. Странное ощущение… — Эй, чего это вы! — взвизгнула Мериэл, когда паучище, пощелкивая страшными жвалами, организовал крепкую паутинную нить и проворно ухватил девушку за свободную руку, тут же начав обматывать запястье паутиной. — Чего меня вяжете?! Вырваться из крепкой хватки не удалось, однако носатый и паук все же наконец обратили внимание, что ухваченный ими предмет что-то говорит. — Ты сейчас что-то сказала? — спросил носатый орденец, повернувшись в Мериэл и блуждая очень растерянным взглядом то по ней, то по пространству рядом, как будто ему трудно было сосредоточить взгляд на какой-то одной точке. — Думаю, испугалась, что мы связываем ее, — догадался арахн. — Не волнуйся, мы не сделаем тебе больно, — сказал он Мериэл, не глядя на нее. — Это временная мера, чтобы ты здесь не потерялась. — И куда ее теперь? — недовольно спросила чернокожая, сделав какие-то знаки еще двоим орденцам, подобравшимся посмотреть, что происходит. — Стоит ли проверять? — Да нечего проверять! — вздохнул носатый. — Если уж ты не смогла… — Плутарх! — окликнула женщина, глянув куда-то вверх. — Помогай! — Понял, — ответил приятный голос, донесшийся то ли с потолка, то ли вообще непонятно откуда. — Куда смотреть-то, где он? — Это не он, это она, — поправил носатый. — Точно между мной и Рси-Ноэ. Мериэл ожидала уже чего угодно, например, что тентакли на потолке отрастят глазки и вытянутся вниз, высматривая ее. Но увы, ничего занимательного так и не произошло, только спустя полминуты томительного молчания раздался тот же непонятно чей голос: — Ничего. — Точно? — нахмурилась еще больше чернокожая. — Ты все проверил? — Все, что смог сейчас и за такое короткое время. Пусто. — Может, это родственно тому самому белому щиту? — задумался носатый. — Ну чем ты слушал? — возмутился неведомый Плутарх. — Кто из нас дварх, в конце-то концов? Сказал же — пусто! Щит — он есть, а тут ничего нет! — Ну вообще-то тут есть я! — не смогла смолчать Мериэл, которую носатый теперь держал не за руку, а как бы на паутинном поводке, переданном ему пауком. — А, снова заговорила, — поморщилась чернокожая. — Что ты сказала? Мы не глухие, просто трудно тебя замечать. — Вот и я об этом! — стараясь не повышать голоса и не сорваться в скандал, повторила Мериэл. — Почему трудно замечать? Почему этот… мистер Плутарх сказал, что тут ничего нет и пусто? Я все-таки не голограмма и не галлюцинация, а человек, я тут есть! — А, ты об этом… — Да поняли мы, что не голограмма, — отозвался носатый. — Тут в другом дело. — Ну так и объяснили бы хоть что-то, — решилась попросить девушка. — Ну знаешь, — недовольно сказал орденец. — Мы без понятия, как тебе вообще что-то объяснить. — Плутарх смотрел не глазами, — неожиданно подключился арахн. — Мы его попросили, и он тебя пытался просветить ментально, но не смог. Поэтому сказал, что пусто. А если только глазами видеть, нюхать и прочее, то ты, конечно, есть. — Спасибо, — вежливо ответила Мериэл, мало что понявшая из сказанного. — Хотя я все равно много чего не поняла. — Ой, ладно! — вздохнул носатый, очень значительно переглянувшись с женщиной, как будто обменявшись с ней какими-то невидимыми со стороны знаками. — Я разберусь, только не здесь. И так столько шуму из ничего. — Удачи тебе с этим, — криво улыбнулась ему чернокожая, направляясь к все прибывающим новичкам. Арахн, помахав на прощание лапой, умчался куда-то по стене. — А мои сумки? — забеспокоилась Мериэл, когда аарн дернул поводок и потащил ее куда-то. — Да никому они тут не нужны, потом вернешься и заберешь! *** — В общем, никто не говорил, что ты какая-то там голограмма или галлюцинация, — объяснял носатый аарн, которого, как выяснилось, звали Элмер Рид. — Может, ты читала про эмпатию, это нынче расползлось по всем интернетам… — Что мысли слышите? — вспомнила Мериэл. — Да, читала, только не думала, что это полностью правда. — Ну вот, правда, и даже больше. Если проще объяснять — ощущаем мысли и чувства тех разумных существ, которые находятся рядом. Так узнаем, подходит нам кто-то или нет. Если у кого-то много плохого в душе и мыслях, допустим, жестокости, подлости, жажды власти — от его присутствия нас без специальной защиты может просто стошнить. — А, точно, про такое болтают, — сказала Мериэл. Небольшая светло-бежевая комнатка, куда ее притащил аарн, своей обстановкой имела лишь два кресла и низкий стол между ними, так что ситуация немного напоминала какое-то странное собеседование. Когда они пришли сюда, аарн вынужден был отцепить паутинный поводок и на несколько секунд словно потерял девушку из виду. Потом словно додумался до чего-то удачного, и в следующий момент лицо его лишилось прежнего растерянно-недовольного выражения, став самым натуральным «похерфейсом». Мужчина теперь уже совершенно нормально посмотрел на Мериэл, вгляделся в ее лицо, очевидно, понял, что она встревожена и все еще не понимает происходящего, и выкопал из ящика стола небольшую бутылку чего-то, по цвету похожего на коньяк, и два бокала. — Выпей, — велел он, наполнив оба и пододвинув один девушке. — Не алкоголь, но поможет немного успокоиться. Напиток оказался почти без запаха, слегка газированным и довольно приятным на вкус. «Не алкоголь, так наркота», — мысленно пошутила Мериэл, прислушавшись к своим ощущениям и поняв, что опасения и тревога действительно рассеиваются, оставляя место лишь спокойному интересу к предстоящему объяснению. — Ну, так вот, — продолжал Рид. — Эмпатия. Те, кто долго прожил в Ордене, привыкают ощущать всех окружающих в первую очередь с ее помощью. Она становится таким же неотъемлемым и привычным средством восприятия мира, как зрение, осязание или слух. Даже во внешнем мире, во враждебной обстановке… Можно выставить мощные щиты, вот как я сейчас, но что-то все равно будет просачиваться, хоть каким-то отголоском. Полностью закрыться от этого не выйдет, да в большинстве случаев и не нужно. — А зачем тогда закрываться от меня? — Не от тебя, скорее уж, а просто для того, чтобы с тобой можно было сколько-нибудь нормально общаться. При максимально поднятых щитах эмпатические ощущения внешнего мира ослабевают, и проще предоставить основное восприятие обычным чувствам. Сейчас я сосредоточен на том, что вижу тебя и слышу твою речь, и это помогает мне воспринимать тебя как нечто реальное. — Но почему невозможно ощутить меня эмпатией? — задала Мериэл главный вопрос. — У меня есть мысли и чувства, они все на месте, я не сумела бы их спрятать, но почему вам их не видно? — Мы не знаем, — спокойно ответил Рид. — И Целитель Душ, и дварх ощущают то же, а уж они — признанные специалисты по всему, что касается души, чувств и мыслей. Мы бы еще поняли, если бы у тебя был какой-то щит, врожденный или приобретенный, преграда, которую можно было бы вскрыть… Но этого нет. — И то, что они сказали… — Да. Я физически и логически убедился, что ты реальна — по крайней мере, как материальное существо, ведущее себя внешне разумно. Я готов поверить, что у тебя есть мысли и чувства, хотя для меня непривычно верить одним лишь словам, без эмоционального ощущения. Но убедиться в этом ни могу ни я, ни кто-то еще из наших. Физические ощущения говорят нам, что ты есть, но эмпатия утверждает, что тебя не существует. Там, где находится твое тело, не просматривается никакой ментальной активности, вообще ничего, что мы и назвали «пустым местом». Прости, если тебя это обидело. Я всего лишь говорю то, что ощутил. — А если вы просто из-за чего-то не можете воспринять их, но на самом деле они там есть? — Вполне возможно, — кивнул Рид. — Но никто, опять же, проверить это не сможет. — Даже если на самом деле я могу быть подходящей для вас? — Увы, не можешь. Не из-за того, какой у тебя характер и к чему ты стремишься в жизни… Этим ты, конечно, отличаешься от всех, кого я встречал прежде. Не можешь пройти испытание, но и не можешь его не пройти, не можешь быть ни принятой, ни отвергнутой… Если выражаться покрасивее — третий вариант там, где существует лишь два. — Значит, не возьмете… — Не возьмем. Не из-за твоих личных качеств, как я уже сказал, ведь они не могут быть нам известны. Не уверен, конечно, но думаю, что и Посвящение ты не смогла бы пройти, если бы на него попала… Оно бы просто не оказало на тебя никакого воздействия, в лучшем случае. — Ладно, тогда не буду доставать… — Тебе пора домой. Мы откроем портал, чтобы ты не бегала по темным улицам, просто назови адрес. На миг у Мериэл промелькнула мысль назвать адрес родителей, показать и рассказать им, какое приключение она сегодня пережила, продемонстрировать фото и видео… Но вспомнилось, что на нынешней съемной хате ждут цветы, холодильник и любимый ноутбук… — Сумки только не забудь, — посоветовал Рид. *** — Тачка? — хихикнул невидимый дварх, открыв портал и осмотревшись в темной комнате по ту сторону. — Ты держишь в комнате тачку? — Для перевоза вещей, в сумках было бы тяжело, — пояснила Мериэл, зная, что напоследок ее слушают очень внимательно. — Переселяюсь часто, то по съемным хатам, то домой к родителям — смотря по сезону и месту работы. — Хемуль, в натуре! — засмеялся дварх. — Ну иди, удачи тебе, несуществующая девушка. — Ну это ты загнул, — одернул его Рид. — И вообще, она уж скорее Филифьонка… Открытый холодильник озарил пространство перед собой светом лампочки, и Мериэл, поблагодарив орденцев за доставку, стала загружать на место закупленную пищу. — И да, кстати, вот, — неуверенно улыбнулся Рид, протянув ей нечто плоское и в яркой обертке. — Хороший орденский шоколад, на импорт обычно не продаем. Так сказать, за беспокойство. *** Шоколад действительно оказался очень даже вкусным, так что Мериэл отъела четверть, а остальное оставила поделиться с родителями и сестрой. Напиток, который ей дал Рид в той бежевой комнатке, был, видимо, не наркотиком, а всего только энергетиком с забойной дозой кофеина, потому что усталость из тела куда-то делась, воображение скакало и выдавало кучу образов, как новых, так и сочиненных ранее, а пальцы так и рвались в танец по клавиатуре. Фото и видео девушка скинула на компьютер, отослав парочке ближайших друзей вместе с кратким рассказом о случившемся. «Ну и слава всем Богам, — пришел вскоре ответ от самой лучшей подруги. — У них, видать, у самих что-то с восприятием, а на тебя свалили, потому что виноватыми быть не любят. Я как-то тоже пересекалась с ними, давно, правда. Сказали, что могли бы взять, да я не пошла». Действие энергетика дало сил и на все запланированные домашние дела, и еще на притаскивание одного выброшенного полуживого цветка из подъезда. Спасенное растение было помыто вместе с остальными, обработано от возможных вредителей и теперь обреталось в углу у двери, явно повеселев и растопырив худосочные листики. От приоткрытой форточки тянуло прохладным ночным сквозняком, а от растущих в корытце чернобривцев — запахом. Пощелкивая, выскакивали сообщения в нескольких диалогах, уведомления о комментариях и лайках. Разобравшись с делами и прочно усевшись за ноутбук, Мериэл принялась за оставленный с утра ужин и за просмотр кино, которое было, может, не очень умным, зато невероятно красивым и заставляло воображение танцевать еще ярче и веселее. За эту ночь Мериэл наконец закончила и выложила страшный рассказ про вампиршу, красное кимоно и ловец снов, потом со скоростью и увлеченностью, удивительной даже для нее самой, накатала две небольшие зарисовки по любимому сериалу, как раз по двум самым свежим сериям, отбетила шесть глав большого фика одной из подруг. В планах объявилось одно стихотворение и один рассказ о жизни Муми-Троллей и их товарищей в Ордене Аарн. Ведь если у них там есть драконы, эльфы, гигантские пауки и бестелесные двархи — почему б не быть и Муми-Троллям? Оказалось к тому же, что про орденцев вполне пишут фанфики, правда, в большинстве — высокого рейтинга, «любовных» жанров и с кучей предупреждений, так что будущее творение точно обещало выделиться на этом фоне. Действие напитка стало сходить на нет как раз тогда, когда небо за окном начало светлеть. Из файла с идеями Мериэл удалила те три, которые сегодня были исполнены, и добавила те, что пришли сегодня. На фикбуковском профиле прибавилось текстов, которых там и до того было уже больше сотни штук, самого разного жанра и размера. Ничто из них не было ни издано, ни даже распечатано, хранимое кроме сайта лишь на паре флэшек и на старом родительском компьютере. По утверждению некоторых дремучих и скандальных родичей — бесполезное, несерьезное, никому не известное и не существующее. В соцсети были друзья — люди из дальних городов и с других континентов, никогда не видевшие друг друга вживую, но беседовавшие каждую ночь обо всем на свете, как будто душа говорила с душой, мало отвлекаясь на тело. По мнению все тех же родичей, да и не только их — этой дружбы тоже не существовало. Мериэл засыпала в своей комнате, сейчас невидимая для всего мира. Во сне она видела строчку из Википедии: «Звёздный ветер — процесс истечения вещества из звёзд в межзвёздное пространство». Слова были сложены из красивых серебряных буковок, которые немного потемнели и нуждались в чистке зубной пастой. «Тебя зовет в неведомое серебряный ветер звезд?» — шептал из темного угла голос, казавшийся знакомым. «Его надо почистить, — отвечала Мериэл. — А про вас я напишу рассказ». «Мы не можем ощутить тебя. Ты третий вариант там, где есть только два. Ты словно не существуешь… Тебя — нет…» Рабочая неделя — последняя перед концом месяца — закончилась даже интереснее, чем можно было предположить.