Чайная лавка

- У этого человека, у этого странного парня, у него чайная лавка в моем доме. Я часто вижу его утром, мы сталкиваемся с ним все время, когда он открывается, – говорит Петра, задумчиво опуская взгляд на чашку с чаем. - По-моему, подруга, тебе пора отдохнуть, ты слишком зациклилась на своих снах, - Изабелль зевает и продолжает лениво потягивать лимонад через соломку, - пошли развеемся куда-нибудь? - Я не устала, Белль, - выдыхает Петра, - я определенно странно себя чувствую рядом с этим парнем. - Да признайся, наконец, что просто втюрилась по уши, - иронично закатывает глаза ее собеседница. - С тобой невозможно разговаривать, - обреченно улыбается Рал, отпивая из чашки глоток чая. Изабелль только фыркает в ответ, откидываясь на спинку стула. Жаркое июльское солнце скользит по ее волосам, по закрытым глазам, по бледной коже. Петра сама в наслаждении прикрывает глаза, позволяя теплому ветру легко соприкасаться с оголенными участками тела. Странно, она так давно не чувствовала себя настолько хорошо. Ее жизнь, всегда размеренная и спокойная, порядком изменилась после переезда сюда, во Францию. Она долго выбирала город, в котором хотела бы поселиться, и остановила свой выбор на Марселе. Здесь жизнь всегда кипела, как вода на огне, в отличие от прохладного Манчестера, где все как будто застыло. Скитания по съемным квартирам прекратились, когда она смогла накопить через три года нужную сумму, для первоначального вклада в свою недвижимость. И результатом стала крошечная квартирка, недалеко от порта, но все же спрятанная внутри спальных кварталов, что спасало от постоянной беготни туристов. Соседями оказались добродушная пара стариков, вечно работающий офисный клерк по имени Жак, и, совсем недавно сюда поселившаяся, Изабелль Магнолия. Последняя оказалась шумной особой, подружиться с которой труда не составило, однако вскоре, за ненадлежащее соблюдение чистоты в съемной квартире, ее выставили хозяева, что, в общем-то, на дружбу с Петрой никак не повлияло. Под квартирой Ралл сначала располагалась булочная, затем хозяйственный магазин, какое-то время, буквально несколько месяцев, помещение пустовало, а затем там появилась чайная лавка с ее странным, апатичным хозяином. Он всегда приходил к 7:30, ровно в то время, когда Петра спешила на работу. Сначала они сталкивалась лишь взглядом, а потом Рал начала сконфужено здороваться, дабы избежать неловкости, на что владелец лавки лишь угрюмо кивал. - О чем задумалась, Петра? Мечтаешь о том парне, м? – Белль игриво повела бровью и усмехнулась. - Отстань, - добродушно отмахивается Петра, - у тебя всегда одно на уме. - Это мне нисколько не мешает жить, тебе тоже не мешало бы задуматься над тем, чтобы начать с кем-то отношения, нельзя же вечно сидеть в трауре. Петра хмурит брови, оставляя подругу без ответа. Она знает, что Белль права, но внутренний блок на отношения стоит слишком прочно. Рал не хочет снова оказаться в депрессии, не хочет посещать раз в неделю психолога, принимать антидепрессанты и травмировать своим унылом видом родителей. Она больше не хочет опускать руки, поэтому в попытке сбежать от самой себя, она оказалась тут, в Марселе, где начала жизнь с нового листа. И пачкать чистый лист давно забытым чувством не хочется. - Думаю, что нам пора, мы засиделись, уже шестой час, - отвлеченно произносит Петра, поднимаясь со стула. Изабелль лишь кивает, тоже поднимается с места, расправляет складки на шифоновом сарафане, перекидывает через плечо ремень сумки и крепко обнимает подругу на прощание. «Сегодня действительно хороший день» - думает Петра, приближаясь к автобусной остановке. *** На улице, ведущей к дому, как обычно тихо, лишь мирные разговоры и смех доносятся из открытых окон. Петра с наслаждением вдыхает воздух, с детским задором пинает камешек впереди себя, как неожиданно в глазах становится мутно, тротуар впереди начинает расползаться, дома рядом сгущаются в темноту и словно что-то начинает душить ее. «Воздуха, мне не хватает воздуха» Деревья такие огромные, что даже если запрокинуть к верху голову, то не возможно будет увидеть их верхушки. Они словно переплетаются воедино, образуя крышу из листьев. В этот лес не проникает не единого луча света, здесь вечная тень, и здесь слишком воняет тухлятиной и кровью. Она крепче сжимает упряжку, ускоряясь, капрал набрал до неприличия большую скорость за короткий промежуток времени, они просто не успевают за ним. И еще этот пацан рядом, он действует на нервы, он слишком громко кричит и ничего не понимает. Не доверяет им, не хочет доверять, привык надеяться на себя и только на себя. «Тут темно, тут слишком темно. Почему так больно, почему мне так больно» У нее гигантские руки, бешенная скорость и до тошноты холодные глаза. Женская особь смотрит Петре прямо в лицо, слегка надменно и с жалостью. Она знает, кто здесь победитель, она чувствует, что Петра ей не ровня. Рал отводит глаза от этого бездушного лица, в смятении оглядываясь в поисках того, кого сейчас больше всего не хватает. «Капрал, где же вы» - последнее, что она успевает подумать перед тем, как боль с огромной силой оглушает ее. «Мне страшно, мне очень страшно». Петра громко дышит, съежившись на брусчатке. Сквозь мутную пелену до нее доносятся голоса, кто-то поднимает ее и пытается привести в чувство. «Я не вижу, я ни черта не вижу». В нос проникает какой-то странный, до ужаса знакомый и одновременно новый запах, - что-то похожее на запах кондиционера для белья, вперемешку с чем-то томно-древесным – чайным. В какой-то миг ее глаза фокусируются на лице перед ней – острый подбородок, острый взгляд, высокие скулы и черные волосы. «Это владелец чайной лавки» - Леви, капрал Равай. - Капрал?.. – произносит на выдохе Рал, полностью погружаясь в темноту. *** Приходит в себя Петра уже дома, где старики из соседней квартиры заботливо прикладывают к ее лбу компресс. Она лежит целиком под одеялом, разутая, но все еще не переодетая в домашнюю одежду. Женщина рядом что-то говорит про обморок, тепловой удар, и про доброго молодого человека, донесшего ее сюда. - Он кое-что оставил, - старушка достает из кармана юбки льняной мешочек, - сказал, что это надо заварить и дать тебе¸ сразу после того, как очнешься, тебе станет легче. Петра сдавленно кивает, не в состоянии произнести и слово. Что с ней произошло, почему она так неожиданно свалилась на ровном месте? Голова тяжело гудит, перед глазами мелькают вспышки, сознание выдает странного вида образы – мечи, кровь, чьи-то руки и глаза. Она переворачивается набок, почти с головой укутываясь в одеяло. «Нужно будет поблагодарить его» - она закрывает глаза и через пару мгновений чувствует, как сон плавно окутывает ее. *** Петра нерешительно мнется перед входом в лавку. Сегодня она отпросилась с работы, чтобы отлежаться как следует, и к вечеру уже почувствовала себя более-менее сносно. Чай оказался вкусным и действительно помог снять это странное наваждение и тяжесть, существенно облегчив головную боль. Она долго думала, практически весь день, как именно поблагодарить его, но толком ничего не смогла придумать. Когда ее настигла идея сделать торт, то вновь странное ощущение захлестнуло ее целиком – «он не любит сладкое». Наконец собравшись с силами, Рал аккуратно приоткрыла входную дверь. Колокольчик сверху моментально оповестил о ее визите. Внутри было весьма прохладно, неяркий свет лампы придавал особую атмосферу, в воздухе смешались тысячи запахов – сладких и свежих, запахи трав и цветов. За прилавком никого не было. Петра аккуратно ступала вперед, попутно оглядываясь, будто впитывая в себя эту магическую обстановку. Где-то изнутри, за еще одним проходом – видимо на склад – раздались неторопливые шаги и показался сам владелец. - Добрый вечер, - сдержанно поздоровался он, вытирая руки о полотенце. - Да, здравствуйте, - Петра неуверенно замялась на месте, - я хотела поблагодарить вас за оказанную помощь, большое спасибо. - Не за что, - хозяин лавки лениво опускает взгляд вниз, и аккуратно разворачивает завернутые манжеты на рукавах рубашки. - И еще я хочу отдать деньги за чай, за него отдельное спасибо, - Петра заправляет прядь рыжих волос за ухо, неуверенно улыбаясь, - очень вкусный. - Чабрец, чай из Болгарии, - он смотрит на нее, но одновременно сквозь нее, - считайте это подарком. Рал опять чувствует себя ужасно неловко, повисает немая тишина. Леви раскладывает принесенный со склада чай по полкам, не обращая на нее особого внимания, и, кажется, совсем не разделяет одолевшей ее неловкости. Проходит минут пять, прежде чем хозяин лавки начинает разговор заново, он представляется как Ривай Аккерман, и предлагает выпить чашку чая. Петра стоит на месте не силах ему ничего ответить, в голове крутится лишь одно слово: капрал, капрал, капрал… *** Леви краем уха слышит грохот бегущей женской особи, но все еще не может уйти с поляны. Он оглядывает павших подчиненных медленно, плавно, скользя взглядом по каждому. Воздух вокруг кажется очень густым и горячим, а веки тяжелыми, что позволяет ему рассматривать тела из под полуоткрытых ресниц. Лицо Петры особенно сильно впечатывается в память, сознание услужливо подкидывает картины из прошлого – откушенная титаном голова Изабелль, под дождем, в грязи и в крови. В какой-то момент, буквально на секунду, все перед глазами мутнеет, цвета становятся менее яркими, и он почему-то совершенно неожиданно слышит то, что слышать не может: - Меня зовут Ривай Аккерман, - он протирает руки белым полотенцем, - раз уж вы зашли, то могу пригласить на чай. - Да, конечно, - Петра сдержанно улыбается.