«Необходима большая смелость, чтобы противостоять врагам, но гораздо большая, чтобы пойти наперекор друзьям.» — Альбус Дамблдор
***
Разыскиваемые шатенка и брюнет трансгрессировали к огромному зданию. Его величие завораживало и не могло не притянуть взгляд прохожих, то и дело стремящихся по своим делам. Пара подошла к массивным дверям, не боясь быть разоблаченной — девушка мастерски варила «Оборотное зелье» и умела аккуратно (без привлечения лишнего внимания) раздобыть маггловские волосы. Парень по привычке потер лоб в районе скрытого шрама на лбу и отдернул руку от него, иначе маскировка пошла бы насмарку. Он посмотрел на свою подругу с легкой улыбкой и понимал, что теперь они точно застрянут здесь не на пару часов, как первоначально думали, а даже на несколько дней, или у него все же получится оторвать кареглазую от стеллажей с редкими фолиантами. Они договорились посмотреть некоторые книги для защиты от самого сильного темного волшебника их времени, как внезапно Гермиона попросила предоставить ей пару минут для выбора новой литературы для легкого чтения. Конечно же, Гарри не смог ей отказать. А теперь немного жалел, что не ограничил ей временные рамки хотя бы сутками. Юношу настораживало, что Гермиона взволнованна и не отвечает на его вопросы по поводу причины беспокойства, отмахиваясь и говоря, чтобы он не брал это в голову. А как он мог так поступить со своей лучшей подругой? Правильно. Никак. Однако Грейнджер не могла поделиться своими переживаниями по личным мотивам, старалась как можно быстрее взять все необходимое сразу и не привлекать внимание огромными стопками пергаментов и увесистых томов. Нужно вернуться сюда в закрытую секцию, когда не будет лишних глаз и ушей.***
— Гарри, в который раз повторяю: сними этот проклятый медальон! — твердым, но немного уставшим от продолжительных словесных баталий голосом произнесла Гермиона и со злостью сожмурила глаза. Нет, эти мальчишки порой такие невыносимые! — Ты же знаешь — он действует на твои эмоции, заставляет думать, чувствовать и говорить совсем другое, нежели ты собирался! Вот уже который час девушка старается вывести из своеобразного транса, созданного проклятым крестражем, лучшего друга. Как оказалось, она начала пытаться это делать гораздо позже, чем нужно было — из-за чего и случилась очередная ссора. Они и раньше ссорились — какая дружба без конфликтов? — но не настолько большие! Обычно, в школьные времена, «Золотое трио» могло перестать общаться между собой на несколько дней или — о, ужас! — на месяц. — Нет, я все же думаю, что нам стоит самую малость здесь задержаться. Понимаешь? — на этих словах он, как бы задыхаясь от перенасыщения кислородом, схватился за свой серый свитер крупной вязки в районе груди. — Я чувствую: что-то произойдет в ближайшее время. Грейнджер отчаянно замотала головой, от чего ее густые каштановые волосы слабо ударили девушку по щекам, несмотря на то, что она собрала их в мало-мальски крепкий хвост. «Так не может больше продолжаться, — решила про себя Гермиона и, сжав губы в тугую полоску, что даже немного свело передние зубы, тяжело вздохнула. — Он меня не слышит, равно, как и я не могу снять с него эту злобную вещицу. Нужно что-то с этим делать…» — Хорошо, — неожиданно легко согласилась подруга зеленоглазого, — мы останемся здесь на ночь — но всего на одну ночь, Гарри, и не перечь! — а затем трансгрессируем в какой-нибудь лес ближе к… к Уэльсу, например. Уж там-то нас никто не должен искать. Надеюсь, хотя бы на сей раз ты прислушаешься к моим словам? — Да. Вот так. Коротко и ясно. Словно они и не тратили и так напряженные нервы друг друга. Шатенка буркнула пожелание всенепременных кошмарных сновидений и удалилась в свою комнату, если сие название приемлемо к уголку в расширенной заклинанием палатке, закрытому тонким брезентом. Там ее уже поджидали скудные пожитки, собранные на черный день: пара теплых свитеров, несколько карт Туманного Альбиона, компас (мало ли, никто не знает, что может пригодиться в экстренный момент!), фолиант с бытовыми заклятиями и еще немного мелочей. И вот, дождавшись, когда надежда магического мира, Мальчик-который-выжил, единственный, кто может победить Того-Кого-Нельзя-Называть, уснет, Гермиона Грейнджер тихо стащила его мантию-невидимку — не забыв оставить свою палочку и письмо с примерными необходимыми действиями для выживания в лесу и мыслями относительно следующих крестражей и невыносимых болванов рядом с постелью брюнета — приоткрыла вход в палатку и выскользнула в ночную мглу. Кареглазая понимала, что поступает явно не как яркий представитель львиного факультета, но и оставаться рядом с последним глупцом, как она называла своего друга в минуты злобы и ярости, не могла. Грейнджер решила немного поразмыслить над ситуацией здравомыслящим умом, не затуманенным никакими эмоциями, однако это вышло гораздо сложнее предположений юной леди. Поэтому, даже не потеряв ни секунды на выбор места для трансгрессии, гордость Гриффиндора появилась посреди зала магической библиотеки Лондона. Наверное, ее перемещение могли засечь даже после снятия запрета на разумное ограничение магии — это уже не волновало настолько сильно, как буквально несколько дней назад. Гермиона грустно улыбнулась одним уголком губ — никогда бы не подумала, что может произойти такая ситуация. Спустя часы, уже утром, библиотекарь — милая старушка лет шестидесяти — откроет двери, и толпы людей устремятся в кладезь знаний. А до этого времени у единственного посетителя есть возможность найти все для цели, способной изменить ход всей истории. Задумавшись, гриффиндорка не заметила, как дошла до одного из нужных стеллажей. Они выглядели настолько громадными, будто способны состязаться в размерах с защитными статуями Хогвартса, про которые девушка прочитала еще на далеком втором курсе в фолиантах «Расширенная история Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс». — Нет, это неправильно, я не должна была… — срывающимся голосом пробормотала девушка и провела рукой по корешкам старинных томов. — Гарри не выдержит без поддержки… Глупая, глупая! Как ты могла могла пойти на поводу собственных эмоций, если сама же.! И, как по мановению волшебной палочки, взгляд Гермионы наткнулся на нужное название. Карие глаза широко раскрылись и загорелись неприкрытым счастье — что что, а вот читать она просто обожала. Вопреки всем ожиданиям, необходимой информации оказалось слишком мало, зато в конце, перед самым оглавлением, находился список похожей литературы. Грейнджер даже не удивилась, поняв, что ей придется проникнуть в закрытую секцию — какой дурак хранит настолько мощные заклинания у всех на виду? Волшебница не просто поместилась под мантией Гарри, подол вещи тянулся за ней шлейфом; невольно вспыхнули в памяти многочисленные вылазки друзей под покровом ночи. — Не будь размазней, соберись! — отчего-то шепотом приказала себе гриффиндорка. Гермиона бродила меж огромными стойками, покрытыми толстым слоем пыли, которая кружилась в воздухе, некоторые полки были скрыты под сероватой паутиной — видимо, так далеко сюда никто давно не заходил. Несколько раз тух огонек света, парящий рядом с ней, и появлялся снова после тихого заклятья; за все это время кареглазая нашла три тома и дюжину свитков, подтверждающие возможность осуществления задуманного. Необходимо было проштудировать огромное количество информации, составить примерный план, просмотреть древние генеалогические древа… Разве отважные ученики Годрика Гриффиндора сдаются на половине пути? Свет пропал в очередной раз. — Люмос! — глаза девушки снова широко открылись, — Гарри же сейчас совсем беззащитен, он находится под воздействием этой злочастной побрякушки и не сможет защищаться в экстренном случае!.. Глупая, как ты могла поступить так с другом? Повинуясь знакомому порыву, шатенка трансгрессировала обратно в лес, продолжая ругать себя за все оплошности и безрассудство. Однако даже с добытыми фолиантами она не могла остаться, как и совсем не помогать Поттеру, бросая его в один из самых важных периодов в его и так непростой жизни… «Один из очередных важных периодов», — напомнило подсознание, а Гермиона только отмахнулась от него и притаилась возле входа так, чтобы ее невозможно было заметить, выходя из палатки, равно, как и подходя к ней с другой стороны, открыла бесценные записи и принялась их изучать; параллельно появилась необходимость продолжать тренировки невербальной магии — Грейнджер понимала — без палочки она протянет только с такими чарами и периодически старалась поджечь какую-то найденную палку «Инсендио». Благодаря любви к знаниям, она смогла создать огонь с четвертой попытки. Уже светало, когда Гермиона решила проверить, сможет ли наложить на себя дезиллюминационное заклятье или нет. Как оказалось позднее, может.***
Гарри Поттер проснулся от странного чувства, сжимавшего грудь. Оно что-то нашептывало, призывало фантастические видения: будто от него отвернулись все друзья, и он остался один, отчего юноше становилось нестерпимо жарко, пот валил градом со всего тела, а глаза закрывала белая пелена, горло совсем пересохло. Однако в миг ему становилось лучше: и разум прояснялся, и холодило прижатые к щекам пальцы рук, и практически заставляло взять второе одеяло, чтобы согреться. Гарри понял, что у него началась лихорадка как раз в один из таких «просветов». Он звал сиплым голосом Гермиону до хрипоты, сдирая горло сухим кашлем. Парень иронично думал, что Темному Лорду даже не придется его убивать — скосит обычная температура. И, как назло, не вспоминались ни процесс лечения тетушки Петуньи, когда Дадли подхватывал грипп, ни названия настоек мадам Помфри, которыми она отпаивала больных простудой. Наверняка в сумочке Грейнджер находились несколько зелий на такой случай — удивительно предусмотрительная подруга не раз выручала и в самых глупых ситуациях. Найдя в себе силы, Поттер поднялся с постели и на шатающихся ногах добрался до импровизированной кухни, дабы налить воды. Взгляд Гарри наткнулся на сумочку Гермионы, расширенную заклинанием. Румянец тронул щеки и шею гриффиндорца, из-за чего не было понятно: покраснел парень от высокой температуры или стыда за свои слова и действия. «Может, она вышла прогуляться.» Гарри вернулся в постель со стаканом холодной воды и сумочкой в другой, когда его взгляд наткнулся на свернутый вдвое кусок пергамента, лежавший рядом с кроватью. Очередная волна тревоги накрыла его с головой, и он с осторожностью поднял послание; глаза гриффиндорца расширялись с каждой прочитанной буквой, с каждым словом Гарри понимал, что лишился Гермионы из-за треклятого медальона. Одинокая слеза стыдливо скатилась по щеке мальчика-который-выжил. Поттер, всхлипнув, сжал челюсти и с твердостью решил уничтожить темное украшение. Его попытки увенчались успехом только глубокой ночью, когда он при помощи патронуса неизвестного волшебника нашел меч и верного друга и не решился рассказать об исчезновении Гермионы, сославшись на проверку какой-то теории, над которой они размышляли сутками. Тем временем Грейнджер собралась с силами и стала отматывать время маховиком, что был у нее еще с Битвы в Министерстве — именно тогда девушка в первый раз отошла от принципов львиного факультета и прибрала к рукам один из мощнейших артефактов. Она без остановки мысленно повторяла нужное заклинание, будто стараясь втереть его в свою память. С последним поворотом кулона все завертелось, а через считанные минуты кареглазая оказалась именно там, где и хотела. Гермиона Грейнджер, яркая представительница храброго и смелого дома Годрика Гриффиндора, взяла на себя ответственность за всю историю. Гермиона Грейнджер решила изменить себя, изменить свою судьбу и судьбы многих людей. Она произнесла роковое заклятье в сторону одного из волшебников пятнадцатого века.И ход повествования изменился в совсем не ту сторону, как хотела шатенка.
***
«Мы никогда не понимаем, какие сокровища перед нами. Знаешь почему? Потому что люди вообще не верят в сокровища.» — Пауло Коэльо.