Серебряная вилка

      Джим стянул с себя грязную, местами порванную рубаху, и медленно, небольшими усталыми шажками зашёл в озеро. Перенапряжённые мышцы болели, тёплая вода смывала ещё не запёкшуюся кровь, порванные брюки липли к ногам, а капитан Джеймс Хокинс медленно закрывал глаза, будто бы погружаясь в долгий сон. Затем вновь приоткрывал их, словно не желая засыпать. Ветер наполнял паруса, увлекая быстроходную «Амфитриту» в бескрайние просторы океана. Хокинс прикрыл глаза. Мир вокруг него был наполнен такими привычными и такими родными звуками: шумом волн, поскрипыванием мачт и палубы, криками чаек, грубыми, но неизменно весёлыми голосами его команды. Внезапно всё оборвалось. Небо потемнело, усилился ветер, волны с неистовой силой ударили о борт. Началась буря. — Началась буря. Потом волна и… — Джим схватился за голову. Воспоминания с головной болью нахлынули так же быстро, как и та волна, что смыла его с собственного корабля. Джеймс осмотрел озеро, будто вспоминая, как он оказался именно здесь, возле небольшого озерца, посреди какого-то острова, а не на его берегу. Но в голове всё было таким же мутным, как и суп его корабельного кока. В то время вода в озере была до такой степени прозрачная, что виднелось дно, покрытое мелкой галькой, и стайка пёстрых рыбок, что бесстрашно сновали недалеко от его ног. Пират залюбовался ими и не сразу понял, в какой момент стал смотреть сквозь них, глядя в глаза существа, похожего на человека, а если точнее, на девушку. Это была русалка. Хокинс видел их раньше, но только на картинах. А сейчас она, живая русалка, а не рисунок на старом холсте, была близко, очень близко. Как заворожённый, Джим протянул руку к воде, а русалка повторила его жест, из-за чего рыбки тут же бросились врассыпную, и пират смог разглядеть русалку получше. Светлую кожу миленького личика обрамляли длинные красно-рыжие волосы, что под водой алым облаком расплывались вокруг неё и как живые шевелились от лёгких колыханий воды. Её точеная хрупкая фигура завораживала, а хвост цвета морской волны, покрытый нежным перламутровым блеском, просто сводил с ума. Русалка медленно и так изящно покачивала хвостом из стороны в сторону, что в сравнении с ним ноги земных женщин казались неуклюжими подпорками. Джим медленно поднял руку от воды; русалка, как он и предполагал, потянулась за ней. У Хокинса перехватило дыхание. Его сердце, казалось, перестало биться, и время вокруг остановилось, замерло, ожидая чего-то. Голова и протянутая рука морской девы оказались над водой. Только тогда он заметил, что в области скул у неё находится красивая серебряно-голубая дымка блёсток и парочка маленьких чешуек в тон хвосту. Её голубые глаза сверкали чем-то таким… неизведанным, что невозможно было оторваться. Эти глаза будто изучали его. Тщательно и пытливо, словно пытались прочесть, что таится в его душе.

Но этого пират и сам не знал.

Зато Джим знал много баек о русалках. Одна из них была о том, что слёзы русалки способны излечивать самые страшные раны. Другая — о их волшебных песнях, сводящих с ума моряков. Содержание баек менялось от количества выпитого рома, поэтому такому источнику информации Хокинс явно не доверял. Над водой показались плечи русалки, так же как и скулы, покрытые блёстками и миловидными переливающимися чешуйками. Алые локоны, что спадали мокрыми прядями, прилипали к спине и чуть выпирающим ключицам. Джим нервно сглотнул. Мысли в голове двигались настолько хаотично, что не представлялось возможным ухватиться хоть за одну. В нём бушевала целая буря самых разнообразных чувств и эмоций, и, судя по всему, ему уже очень сложно было держать себя спокойно. — Как… к-как тебя зовут? — почти шёпотом, едва шевеля обветренными губами, произнёс парень. И вот он уже собирался начать ругать себя за такую глупость и нетерпеливость, как напряжённую тишину разрезал мелодичный голос. — Ариэль. — Ариэль… — задумчиво повторил Джим, словно пробуя её имя на вкус. — Тебя тоже зовут Ариэль? — русалка непонимающе изогнула бровь и уставилась на пирата. — Нет-нет, — ещё чуть-чуть и он сиюминутно бы захохотал, — Нет. Я капитан корабля «Амфитрита» Джеймс Плеядус Хокинс, — он загадочно улыбнулся, — для вас просто Джим. Хокинс сделал шаг вперёд, после чего с громким «Ай!», схватился за ногу. Ариэль, достала со дна «вихрочубчик», на который напоролся пират, и гордо, будто хвастая своими знаниями о мире людей, начала медленно расчесывать свои длинные, почти красные волосы. — Что ты делаешь? — Хокинс вопросительно посмотрел на Ариэль, на что она ответила обиженным и чуть ли не оскорблённым взглядом. — Это вилка, ей люди едят, — пояснил Джим, посмеиваясь. Но, посмотрев на русалку, что всем своим видом показывала, что всё её представление о людях в одночасье разрушилось, добавил: — Э-э, но расчёсываться ей тоже можно, — и для полного убеждения взял из её рук столовый прибор и расчесал кончик своей косички. — Хм, а и вправду удобно, — неожиданно про себя подметил пират. Внезапно за спиной Джима, где-то из-за деревьев, послышался громкий бас мужчины. Следом за ним были слышны выкрики: «Капитан!», «Капитан Хокинс!» Джима звала его команда. Крики и ругательства пиратов становились всё громче и громче. — Эй, я тут! — повернувшись, Хокинс свистнул два раза и, улыбаясь, посмотрел на русалку. Точнее, на место, где она была. Он быстро осмотрелся, но её и след простыл. Даже вода почти не колыхалась, а в месте, где только что плавала Ариэль, сновали разноцветные рыбки. Единственным теперь напоминанием о ней служила серебряная вилка в руках.