Широми ушел, оставив мне выбор. Когда он ругался, я не мог не согласиться с ним. За последний месяц я чувствовал, что меняюсь, и как мне кажется не в лучшую сторону. Аяно — преступница, а я… Неужели я в неё влюбился? Смахивает на сюжет дешёвого бульварного романчика! Но и Широми переменился. Сейчас он готов на всё, лишь бы доказать свою правоту! Я уже видел такой взгляд однажды!
{Два года назад, когда меня ловко обокрали (что ж, я понадеялся на добропорядочность граждан и бдительность полицейских, так что винить в рассеянности нужно только себя самого), Широми рванул вслед за ним, едва я опомнился. В кошельке лежали монетки в сто иен, а карточка с важными документами в заднем кармане штанов, так что пропаже кошелька я б не сильно расстроился. Широми не отличался физической выносливостью и я готов был поклясться, что на повороте он остановится и, тяжело дыша, усмехнется и проговорит наигранно-сладковатым тоном:
— Прости, принцесса, упустил!
Но как же я удивился, когда Широми не только не остановился, но всем своим весом бросился под ноги грабителю и не дав ему очнуться, принялся бить его по лицу, ловко уперевшись коленями в грудь, тем самым обездвижив. Я мигом бросился их разнимать, не зная за кого переживать сильнее: за мальчишку-вора, лицо которого уже не узнавалось под синяками и кровоподтеками, или за своего друга, который едва дышал, но продолжал наносить удар за ударом, рискуя лишиться сознания. Оттащив сопротивляющегося Широми (он успел дважды заехать мне по лицу, хотя едва ли этот удар был сильнее пощёчины) я увидел лихорадочный блеск в его глазах. Казалось, в мире ничего больше не существовало, кроме этого мальчишки и зверского желания разорвать его на
куски.} Кое-как я прижал голову Широми к моей груди и вызвал «скорую». Постепенно он пришел в себя. Мы успели убраться до приезда врачей, однако, следующим днём я все же повел Широми в больницу, где врачи заметили задатки нервного срыва. Как бы он не отпирался, но я был непреклонен и отправил его в отпуск на лечение.
И сейчас его глаза блестели также.
Если он решит, то с лёгкостью разорвет как Аяно, так и всех ее сообщников, без разницы, правы они или нет. Как президент студенческого совета, я не мог позволить ему бесчинствовать и устраивать самосуд!
Я должен защитить Аяно от него!
Не мешкая, я поднялся с места, и крепко сжав в руке заветный телефон, вышел из кабинета. Едва сдерживаясь, чтоб не броситься бегом, я быстро шел к выходу, надеясь догнать Аяно. На лестничном повороте я столкнулся с Широми.
Мгновение — наши взгляды встретились.
Я уловил такое отчаяние вперемешку с гневом, каких ещё никогда не видел. Но я сделал выбор! Ни на секунду не замедлив шаг, я спустился по лестнице. У меня даже промелькнула шальная мысль: уж не толкнет ли обиженный Широми меня в спину? Не смея обернуться я ускорил шаг и ещё через пролет благополучно стоял на первом этаже. Шагов за спиной я так и не услышал.
Ускорившись, я вышел из здания и заметил её хрупкую фигурку у самых ворот. Я побежал в её сторону. Наверняка, все кто меня сейчас видел, посчитали бы меня странным. Не смею их винить. Я сам себя не понимаю. Добежав до ворот, я заметил как Аяно скрывается за следующим поворотом, направляясь к метро. Я рванул за ней. Не знаю почему я не окликнул ее, а смиренно бежал следом, но даже когда я поравнялся с ней, я мог только положить ей руку на плечо. Она обернулась, темные волосы взметнулись от резкого движения.
— Президент?
Девушка не вздрогнула, напротив, удивлённо разглядывала меня с ног до головы: слегка запыханного, растрепанного, не сменившего обувь при выходе из Академии. Выглядел я и правда непрезентабельно, но не задумывался об этом.
— Твой? — все что я смог ей сказать.
Я вытянул руку, в которой судорожно сжимал телефон. Она опустила взгляд, настороженно рассматривая собственный смартфон.
— Мой, — ответила она после долгого молчания, потянувшись к своей вещи. Я без сопротивления отдал его.
— Больше не теряй.
— Да.
Сказать мне больше нечего, хоть сердце и разрывалось под тяжестью невысказанных чувств. Но все они мне казались глупыми, бессмысленными, ненужными. Молчание затягивалось.
— Ну что ж, до завтра, — попрощался я.
— До завтра, президент!
Я развернулся, собираясь возвращаться к воротам, где меня наверняка поджидала машина. Не успел я и двух шагов сделать, как почувствовал, что меня тянут за рукав. Обернувшись, я посмотрел на девушку, возможно слишком выжидательно, отчего она невольно потупилась.
— Спасибо, — тихонько выдохнула она.
— Не за что, — пожал я плечами, принимая, как мне казалось, благодарность за возвращение телефона.
Она хотела что-то ещё сказать, но вдруг сконфузилась, резко развернулась и убежала, бросив повторное:
— До завтра!
— Ага, — бросил я в пустоту, прекрасно понимая, что никто уже меня не слышит.
Показатель «Отношение Аяно-тян» улучшилось на +1
Нынешнее состояние +3
***
— Ты проиграл!
Акане не стоило даже оборачиваться, чтобы понять, кто стоит позади. Однако она все же обернулась, с удивлением заметив, что её собеседник улыбается.
— По тебе не скажешь, что ты огорчён, — заметила девушка.
— Проигрыш — есть ни что иное, чем работа над ошибками. Я проиграл — но ОН нет.
Акане сконфуженно хмыкнула.
— А я надеялась увидеть скандал, со сценами ревности, а ты… Сдался! Я разочарована!
Широми улыбнулся, привычно заложив руки за голову.
— Твое разочарование для меня лучшая награда!
Акане обиженно отвернулась. Чуть поотдаль от них дрались за бинокль Кийоко и Аой.
— А этим двоим интересно наблюдать за обозначившийся парочкой, — рассеянно заметил Широми.
Понаблюдав за ними с минуту, раздумывая, подтолкнуть ли их. Очевидно, что они неровно дышат друг к другу, но разве их отношения, его, Широми, дело? Какая ему выгода, если двое из студенческого совета станут встречаться? Не говоря больше ни слова, юноша развернулся, медленно направляясь к выходу с крыши.
— Куда ты? — недоумевающе спросила Акане.
— Домой. Моя работа на сегодня окончена.
Девушка хотела возразить: работы вообще-то ещё много, но смолчала.
— Боже, он невыносим! — взвизгнула где-то сбоку Кийоко, отчаявшись получить обратно свой бинокль.
Акане беспомощно улыбнулась. Ей совсем не хотелось ругаться с Аой-куном.
***
На следующий день Академию заполнили звуки подготовки к культурному фестивалю. Слушая как все слаженно работают, на сердце становилось легко. Широми, к слову, не явился в Академию, демонстрируя бунт. Я, хоть и понимал его решение, но вовсе не собирался потакать его капризам. Запретив всем трогать бумаги с которыми Тораиоши сам должен разобраться, я углубился в свои дела.
Аяно рядом тоже не было. Ее в принудительном порядке завербовали помогать в собственном классе. Они, как и многие другие, устраивали кафе с горничными и дворецкими. Насколько я знаю, Аяно не будет принимать участия, даже на кухне не объявится. И сказал я это вовсе не к тому, что хотел бы увидеть ее в костюме горничной! Помотав головой, я вернулся к документам. Помимо меня в кабинете сидела Кийоко, что весьма странно: ее я редко вижу за столом
— Кийоко! — крикнул я чуть резче, чем планировал.
— Да! — от испуга она подпрыгнула, больно ударившись коленом о стол.
— Отнеси эту стопку в клуб драмы.
— Есть!
Забыв про ноющее колено, девушка энергично схватила внушительную стопку бумаг и вышла из кабинета. Как только её шаги стихли, я невольно выдохнул. Присутствие этой девушки сильно нервирует меня, хотя у меня нет причин её ненавидеть. Работа шла своим чередом.
Так наступила последняя неделя перед фестивалем. Не только студенческий совет, но и все остальные, бегали, словно умалишённых в последних приготовлениях. Широми все же объявился, но у меня не было времени (да и желания) выяснять с ним отношения. В последнюю субботу я решил всех пригласить к себе в дом, чтобы там закончить наши дела.
— О, неужели это свидание? — притворно удивившись протянула Акане.
Легонько стукнув ее по лбу, я с улыбкой ответил:
— Нет, балда, мы будем работать!
— У-у, президент, почему мы должны работать в выходные?
— Хочешь ночевать в Академии?
— Нет!
— Тогда до встречи в субботу! И все кто заболеют — будут наказаны!
Ответом мне стал усталый вздох протеста. Я с улыбкой предвкушал конец работы.
