Сказки старого леса

Вековые деревья уходили высоко вверх, практически соприкасаясь своими верхушками с быстро темнеющим небом. С каждой секундой становилось все холоднее и холоднее. Дед Архип поплотнее запахнул на тощей груди много повидавший бушлат. Он давно понял, что заблудился. Заблудился в своем родном лесу, который знал как свои пять пальцев и не понимал, как такое могло произойти. Архип всю свою жизнь кормился этим лесом: собирал грибы, ягоды и травы, из которых получался восхитительный ароматный чай. Брал немного. Только для себя, что бы хватило сделать запасы к зиме, которая в этих местах была очень холодной и долгой. И теперь этот самый лес, который помогал выжить даже в самые суровые годы, наказывал его и заставлял сбивая ноги в кровь бродить кругами. Паника подступала все ближе и ближе. Дед Архип не боялся умереть, но делать это вот так, вдали от людей, от детей — совершенно не хотелось. Достав из кармана последнюю чуть примятую сигарету, старик привалился к старому засохшему дереву и закурил. Ветер разнес по лесу запах табака, распугивающий мелкую мошкару, которая роем носилась вокруг мужчины. Архип сделал несколько затяжек и закашлявшись, затушил окурок. Подавив в себе желание усесться на холодную сырую землю и немного отдохнуть, дед Архип сделал новый шаг, стараясь не обращать внимание на боль в натруженных ногах и спине. Нужно было двигаться, идти дальше. Искать хоть какие то, пусть и давно забытые тропинки. Они все равно должны были куда-то но вывести. Деду Архипу казалось, что он бродит по этому лесу целую вечность, но на деле прошло не так уж и много времени. Бледная тощая луна совсем недавно выползла на свое законное место, преображая и без того жуткий лес, добавляя высоченным деревьям зловещие тени. Отчаяние все больше и больше начало затапливать сознание мужчины после того, как совсем рядом послышался волчий вой и вскрик какого-то зверька, которому было не суждено пережить эту ночь. Дед Архип прибавил шагу, спотыкаясь на каждом сантиметре и обдирая руки в кровь, пытаясь удержаться за шершавые стволы деревьев. Когда силы были практически на исходе, как и та горсть сухарей, которую старик прихватил с собой в лес, на дорожку, деревья стали понемногу редеть и через четверть часа, он выбрел на небольшую опушку, на которой стоял заброшенный домик лесника. Луна не позволяла толком разглядеть жилище, но было и так понятно, что оно находится в довольно плачевном состоянии. Покосившиеся окна и двери, поросшие мхом стены... все это не добавляло восторга, но давало хоть какую-то надежду пережить ночь и не попасть в лапы голодных хищников, кои с наступлением темноты повылазили со своих убежищ. Дед Архип вздохнул и взъерошив и так торчащие в разные стороны волосы, побрел к хижине. Она встретила его старым, спертым запахом и мужчина поморщившись уткнулся носом в ворот бушлата, что бы хоть немного заглушить вонь. Только это мало помогало и Архип плюнув на эти неудобства, сделал несколько шагов в дом, прикрывая за собой дверь и погружая пространство в темноту. Примостившись на широкой лавке, мужчина стащил с себя бушлат и свернув его валиком, примостил на краю импровизированной постели. От боли и усталости, которая поселилась в каждой клеточке его тела, мужчина не мог думать не о чем кроме как о том, что бы принять горизонтальное положение и не шевелиться до самого утра. Но его мечтам об отдыхе не суждено было сбыться. Только прикрыв глаза и удобно устроившись, он почувствовал сверлящий взгляд. Медленно приоткрыв глаза, дед Архип еле сдержал отчаянный крик. Со стен на него пялились изображенные на портретах мужчины. Их взгляды были злыми, колючими и не обещали старику ничего хорошего. Архип моментально вспомнил все россказни земляков об этой блуждающей хижине. Отец и двое сыновей проживали в ней за долго до рождения Архипа. Как могли вели свое скудное хозяйство и присматривали за лесом. А потом, потом их нашли в своих постелях. Бледных и иссохших как старое больное дерево. Говорили разное, но все больше шепотом и оглядываясь по сторонам. Основной версией было то, что они продали души дьяволу во время войны, за возможность сохранить подобие своих жалких жизней, а когда пришло время, подземный царь пришел за ними и проклял это место и каждого чья нога ступит за порог, оставшейся без хозяев хижины. От этих воспоминаний все тело старика покрылось холодным липким потом. Взгляды с картин буквально парализовали его, заставляя бедное старое сердце сжаться в предчувствии неминуемой беды. Тело совершенно отказывалось подчиняться его воли, что бы дать возможность вскочить с лавки и бежать. Все что оставалось деду Архипу, это прикрыть глаза и вжаться в холодную, сырую стену, да постараться не обделаться от страха, который поселился в каждой клеточке его тела. Тихие скрипы старой хижины и шелест деревьев похожий на зловещее перешептывание, а может это оно и было, не давали расслабиться не на секунду и дед Архип то и дело вздрагивал сильнее сжимая кулаки до побелевших костяшек пальцев. Мужчине казалось, что последние капли жизни уходят от него и устремляются к злосчастным хозяевам хижины, смотрящим на него со стен своего дома, но шли минуты, часы и ничего не происходило. Он по прежнему мог дышать и чувствовать боль в скованных ужасом мышцах. И лишь с приходом рассвета, он наконец смог почувствовать себя немного лучше. Первый лучик солнца резанувший по глазам, заставил мужчину наконец набраться смелости и осмотреться. Портретов, которые чуть было не свели его в могилу не было и в помине. На месте перекошенных злобой лиц зияли оконные пролеты, которых старик не заметил раньше, не заметил и теперь гадал были ли эти лица на самом деле или являлись плодом его уставшего мозга и воспаленной детскими страшилками фантазией.