По тропе ушедших лет...

Привет. Меня зовут Артем. И в этой книге я всех брошу. Полупустая-полуполная улица с занятыми людьми, семенящими по тротуару, стремясь поскорее добраться до своих дел и проблем. Город, наполовину заполненный частными домами и новыми пятиэтажками, так что нельзя было определиться, то ли это частный сектор, то ли спальный район, медленно раскачивался после июльской жары, подготавливаясь к бурной ночной жизни. Смеркалось. Быстро, но в то же время медленно, как стрелки на часах - когда за ними наблюдаешь, то сзади подкрадывается и хлопает по плечу "скука смертная", а когда чем-то увлечен, моргнул и раз - два часа прошло. Ларьки и маленькие магазины постепенно, с какой-то ленью, закрывались. Из недр их железных тонких стен вываливались грузные продавщицы с вечной хмуростью на лице, накрашенными красным лаком ногтями и розовыми резиновыми тапками на ногу в красном носке. В это время асфальт был настолько накален, что его тепло можно было почувствовать сквозь истоптанные пыльные кеды. Прохладный вечерний ветер только-только начинал раскачивать ветки на деревьях, теребить траву и шелестеть листьями. Только-только начинал охлаждать. Я всегда ждал первого порыва вечернего ветра, ибо мне казалось, что благодаря ему во мне просыпалось второе дыхание как бы сильно я не устал до этого. Его легкое, освежающее касание щек, носа, волос, которые давно надо бы подстричь и привести в порядок, вдыхало резкий заряд энергии, которую можно было продолжать транжирить на всякую ерунду. Однако, перенесемся на окраины города, где стояли старенькие избы, на дорогах вместо асфальта лежал песок, постоянно гоняемый ветром, а бабки, вместо собраний на лавочках, пасли домашний скот. Где дети играл на поле в футбол, используя вместо рам стволы деревьев, расставленные в стороны тапки, ветки, камни и прочее, что могло попасться им... Нам под руку. - Ну все! - кричит мне в ухо Миша и отталкивает от колонки в сторону, - Во присосался, а... Я падаю на зеленую мягкую траву и пытаюсь дышать полной грудью. Пот заливал глаза, стекал по уголкам губ на шею. Не успевал высыхать, охлаждал организм. Я всегда не любил бегать, но сегодня мне пришлось играть в футбол вместо одного парня, который уехал в деревню на целую неделю. Играл плохо, хоть и старался, много падал, обдирал ладони, коленки и даже умудрился упасть щекой на ветку, которая оставила довольно глубокую царапину на левой щеке.Подорожник вылечит, как раз и колонка под рукой. - Слышал сегодня будет что-то на Пятнашке. Было бы неплохо посмотреть че там и как, как думаешь? - говорит мне Миша, напившись. - Это в центре города почти что, куда мы ? - отвечаю я, усаживаясь по-турецки, - Нам до туда, как раком до Китая. - Но там будет столько всего! Может снова те чуваки будут брэйк танцевать, а? - не унимался он. - Мне то что, вот были б такие, которые могли бы меня в баскет обыграть, то тогда я бы заинтересовался, а так... - артистично махаю рукой, мол безнадега, никуда я не собираюсь. - Да и не любят на Пятнашке пацанов с Жуковщины. Всегда с ними собачились, а теперь в гости премся. Жуковщиной назывался окраинный район Новозыбкова, расположенного на конечной остановке под названием ГАТП. Место не очень благополучное, но и не совсем безнадежное. Может мне не хватает смелости, чтобы высказать всю правду, мол о родных улицах плохого не говорят, но я только что ее сказал. Мне и Мише по четырнадцать лет. В свои годы мы побывали в стольких ситуациях, что и не перечислить, но хоть немного приоткрыть завесу тайны можно: вместе дрались, вместе лазили по стройкам, вместе воровали велосипеды, поджигали сено, таскали из заводов металлолом, а с дорог люки. Много чего было для нашего возраста, но что поделать? Мы росли без отцов, мы были поколением, воспитанным женщинами и, чтобы не стать размазнями, днями пропадали на улицах. Она-то, в конце-концов, нас и воспитала. Странно, но тогда у меня никаких дурных привычек не было. Я пил, но очень мало, не курил, даже матерился меньше, чем любой нынешний пацан. Не был пай-мальчиком, но и в хулиганы не желал записываться. Увы, последнее мне не удалось. Когда растешь в неблагополучной семье в твоей голове постоянно крутятся мысли о деньгах и способах их заработать. Мы же, будучи малолетками, зарабатывали на всем: сдача маккулатуры, металолома, кража и продажа пластмассовых колпаков для колес автомобилей, подработка на базарах, в ларьках и стройках. С первого взгляда могло показаться, что мы не нуждаемся в чьей-либо помощи, но это было совсем не так. Нас обманывали, думая что мы ничего не поймем. Не доплачивали, а иногда и вовсе кидали. Это длилось не долго и, после того, как я, Миша и его старший брат Дима избили одного из таких вот неплательщиков в темной подворотне палками - на нас снизошло прозрение. Оказывается, чтобы тебя не обманули нужно попросту включить мозги, перестать слушать в пол уха и страдать херней, а именно: престать разбивать витрины в магазинах, переворачивать мусорные баки и изрисовывать стены С опытом и какой-никакой ответственностью пришли новые проблемы. Юношеские годы пролетают стремительно, словно кто-то выпустил стрелу из лука, которая вот-вот достигнет цели и ее путь навсегда будет окончен. У любого поступка будут последствия - это вбивали мне всю мою сознательную жизнь все, кто был старше меня хоть на пару лет. У наших поступков последствия припозднились, но вскоре свалились нам на шеи. Мне влепили условку, Дима отправился на общественные работы за перепалку с блюстителем закона, весившим около ста шестидесяти килограмм. А Миша? Он вышел сухим из воды, что часто ему удавалось. В тот момент фортуна еще не отвернулась от него. Да... Мы жили в бедности, но все равно были самыми богатыми людьми на свете, так как наши ценности значительно отличались от ценностей других. Мы, постоянно что-то затевающие, суетливые и неугомонные, не имели права на беззаботную жизнь, хоть она и могла показаться такой на первый взгляд. Что же искали мы, когда были юными и глупыми?