Запах мармелада

Они были не так уж и близки. Их, вряд ли, можно было назвать закадычными друзьями. Просто Рин всегда знал, когда Рензо плохо, страшно или тревожно. В такие времена Шима сидел на крыше мужского общежития, обнимая колени и молча глядя на небо. У Окумура была чуйка внутри, которая подсказывала ему, что Шима снова сидит на крыше. Он просто поднимался к однокурснику и садился рядом, как бы молча поддерживая. Вот и сегодня эта чуйка сработала после битвы с вурдалаком. Рин осторожно приоткрыл старую ржавую дверь, ведущую на крышу. Она неприятно скрипнула, оповещая Шиму о приходе Окумуры-старшего. На душе у Рензо скребли кошки. Повод у его посиделок под звездами всегда один — он оплошал в битве. Идзумо вечно твердила парню, что тот слишком слабый и не сможет никого защитить. Он так хотел опровергнуть ее слова, так хотел доказать, что он еще способен на многое!.. И сегодня парень снова бросился вперед всех к монстру, размахивая посохом, пытаясь доказать, что он смелый, на него можно полагаться. В итоге, он пострадал, так и не успев толком помочь команде. — Мармелад. — Что? — Мармелад будешь? — Рин, кряхтя, уселся рядом и протянул парню открытую упаковку мармеладных мишек. Запах мармелада воцарился в воздухе. — Буду, — Рензо взял одного медведя. Неужели он настолько никчемный экзорцист? Правильно ему говорили окружающие, что не стоило все это затевать. Даже ради восстановления храма. Он бы мог просто поискать подработку, а Рюдзи и Конекомару бы и без него справились. Они способнее, да и память получше будет. Шима повертел в пальцах мармеладного медведя, разглядывая его. — Как на него ни надави, он все равно возвращается в прежнюю форму, — розоволосый непрестанно сжимал несчастного медведя пальцами. — Ты опять расстраиваешься из-за нападок Бровастой? — Рин зашуршал упаковкой и отправил себе в рот сразу несколько мармеладок, глядя на друга. — Перестань. Ты же знаешь, она ранимая внутри. — Почему же она злится на всех? — Мне кажется, она не хочет, чтобы все увидели, какая она сентиментальная и чувствительная, вот и находит, к чему придраться. Хотя я могу ошибаться, — Рин засмеялся, высунув язык. Вот оно что. Надо было подумать, что у нее есть свои причины так делать. Но как же обидно! Он должен быть сильным, чтобы защитить дорогих людей, но ему необходимо, чтобы в него верили. — И как же мне быть? — Рензо перевел взгляд на Рина. — Это просто, ты можешь стать мармеладным мишкой, понять Камики, но пропускать ее слова мимо ушей. Разве ты должен расстраиваться из-за чужих слов? Для близких тебе людей, ты важен, для них ты сильный. Ты ведь понимаешь, кого ты должен слушать? — Окумура подмигнул ему. — Ну, у меня есть еще один вариант! — Э-э-э? Какой? — Каждый раз, как Идзумо-чан тебя обидит, ты можешь прибегать в мои объятия, я тебя успокою! — Рин показательно раскинул руки в стороны. — Это значит, что ты не будешь больше сидеть со мной, если я стану сильнее и пойму Идзумо? — Да, конечно, ты сидел здесь только из-за нее, больше не будет причин здесь находится и мне, и тебе, — синеволосый забрал из палец парня мармеладного медведя и закинул его себе в рот. — Знаешь, — Шима приблизился к Окумуре, его тревоги как рукой снимает рядом с демоном. — Я бы и хотел простить Камики, но мне слишком нравится проводить с тобой время. — Что ты имеешь в виду? — Я люблю этот запах мармелада от тебя, — Рензо наклонился к губам однокурсника и подарил ему невесомый поцелуй. — И вкус.