Bad liar.

Чонгук падает на колени и разбивается. На миллион маленьких кусочков, где-то в районе груди, ребер, сердца. Он не чувствует режущей боли, заставляющей выть, нет. Он ничего не чувствует. Глаза не наполняются влагой, губа предательски не дрожит, а лёгкие не раздирает от судорожного вдоха. Ничего этого не происходит, к сожалению. Все, что может Чонгук— это смотреть на общую фотографию в рамке, смотреть не моргая, не дыша, на одного маленького глупого хена. Смотреть, и понимать, что теперь все окончательно разрушено. А так хорошо притворялся. Парень всего лишь хотел провести оставшийся вечер в компании пачки чипсов, двух бутылок пива и классного нового боевика с известным голливудским актером в главной роли. Тэхен активно жестикулировал, и несвойственно ему повышал голос на особо занимательных моментах, активно рассказывая про всю крутость этого актёра. Чимин не любит боевики. Чон подумал об этом, когда начальные титры уже появились на экране, и парень пролил пиво на новый ковёр, тихо шикнув. Он сознательно отгонял от себя любые мысли об этом человеке, запрещал себе думать о нем, закрывал это внутри себя на все замки, а ключ бросал в воду, не глядя. Чимин не любит шумные вечеринки. Чонгук не отрываясь смотрит на экран, на стрельбу и драку, вникает в суть сюжета, он пытается.Пытается не думать о нем, но вот вместо разъяренного лица Вин Дизеля он вновь видит красноватое смущеное лицо с по-детски пухлыми щеками, губами и глазами-щелочками. Чонгук пытается. Кто-то звонит в дверь совсем неожиданно, и Чон с минуту непонимающе пялится в сторону двери, нехотя ставит фильм на паузу, поднимается с дивана и идёт в коридор. На ходу поправляет гнездо на голове и распахивает дверь. Чимин стоит в широкой голубой толстовке с английской надписью, которую Чон прочитать не успевает в силу своих «глубоких» познаний английского языка, и в красной шапке на голове, из-под которой выглядывает копна чёрных волос. Парень держит в руках коробку любимого овсяного печенья Гука и приветливо улыбается. Чонгук зависает и не шевелится, поэтому Пак тихонько толкает его ладошкой в грудь с порога двери и проходит внутрь. —Ты ведь должен быть с Юнги на какой-то тусовке? —Я не пошёл.Я зашёл к тебе не вовремя? —темноволосый проходит мимо гостиной на кухню, замечая недосмотренный фильм, пиво и закуску. Он ставит печенье на стол и по-хозяйски включает чайник. «Ты можешь жить у меня, я не буду против, пожалуйста». —Нет, все нормально. Я фильм смотрел, будешь со мной? Я сейчас найду что-нибудь другое. Твой любимый Ли Минхо снялся в новой дораме, я знаю, сейчас найду первую серию. —Не надо, Чонгук. Мы можем досмотреть этот фильм, я не видел его. Чон замер и посмотрел на Пака, сдвигая брови к переносице и сужая глаза. —Ты же не перевариваешь фильмы с кровью и драками. —Юнги-хен их любит, мы все время ходим на них в кино. Если Чонгук скажет, что в этот момент он не представил Чимина и Юнги в кино, где первый закрывает глаза ладошкой на каждом убитом человеке и кривит лицо всем отрывкам с кровью, а второй спокойно закидывает горстку попкорна в рот— Чонгук соврет. Если Чонгук скажет, что он не представил, как Юнги даже не попытается взять мальчика за руку и успокоить, увести из кинотеатра и купить ему по пути домой сладкую вату—Чонгук соврет. Если он скажет, что он не хочет сейчас врезать этому мятноволосому—это снова окажется неправдой. Но на лице его не дрогнул ни один мускул, он сжал до скрипа зубы и вернул лицо в привычное безмятежное выражение. —Понятно. Пошли, тогда. Печенье захвати.

***

—Но ты же не пьешь пиво. —Юнги—да.И я теперь тоже. Чонгук резко выпустил воздух из носа, пальцы сжались в кулаки и возмущенный, непонимающий возглас против воли вырвался изо рта. —Ты же понимаешь, что он просто подс… —Нет, Чонгук, —Пак резко перебил парня, — Мы говорили на эту тему, не поднимай её снова, пожалуйста. Я не хочу говорить тебе опять. —Что случилось, хен? —Гук громко поставил бутылку на стол и откинулся на спинку дивана, со злой ухмылкой смотря на притихшего брюнета, —Ты не мог просто так пойти против планов Юнги и уйти ко мне. Да и твои красные глаза выдают тебя. —Мы поссорились. Я не буду рассказывать тебе из-за чего, по крайней мере, пока ты не сменишь тон. —Я не буду разговаривать с тобой в другом тоне. Почему он может, а я нет? Ему ты ничего не говоришь. Чем я хуже? Чем я хуже, Чимин?! — Гук выкрикнул последнее предложение, чувствуя, как он снова закипает от злости, от несправедливости, от неправильности. От неправильности себя и своих чувств. Чувств к лучшему другу, у которого есть своя личная жизнь, которая Чона, к сожалению, не задевает. Чимин не любит крики. Пак отпускает голову и поджимает губы. Слёзы катятся по щекам, и он даже не пытается их вытереть. —Я сам виноват, Чонгук. Я снова спросил у него про ту девушку. Вот он и разозлился. Мне не стоило это делать, я просто помешан, я-я с ума схожу, когда он не звонит или сам не отвечает, я такого навыдумываю, это моя вина, чес… —Боже, Чимин, перестань. Это не твоя вина, Господи. Ты дурак, Чимин, какой же ты дурак! Он не заслуживает тебя. Он эгоист, самовлюбленный и наглый, он играется, он не делает всего того, что ты заслуживаешь, он не нежен с тобой, он не думает о тебе, он же даже не любит тебя, да очнись же ты в конце-то концов! В следующую секунду Пак поднимает на Чонгука удивленные, испуганные глаза. В другую секунду сердце Чона пропускает удар. Он обещал себе, что не скажет этого, он обещал, что не сделает это с ним. —Я… Я пойду, Чонгук. Прости, что помешал. —парень встаёт и идёт на выход из гостиной, опустив голову. Чонгук идёт следом, хватает его за запястье, разворачивает лицом и выпивается в губы. Грубо, кусаясь, без намека на нежность.Чимин удивленно стоит, после мычит, сопротивляясь, но Чонгук притягивает к себе ближе за затылок, другую руку перемещает на щеку и сбавляет темп. Он держит вырывающегося Пака крепко, сжимает глаза до звездочек и целует без напора, мягко, чуть посасывая нижнюю губу темноволосого. Пробегает языком по верхней, но внутрь не просится, всего лишь играется. Чимин перестаёт вырываться, губы разжимает и глаза прикрывает тоже. Он наслаждается неспешными, осторожными ласками и осознает вдруг, что это ему удовольствие приносят, ему, а не он.Это о его чувствах заботятся. Осознание приходит также быстро, как и испуг того, что прекращать это все не хочется. Хочется стоять здесь, в гостиной Чонгука, обнимать его и давать обнимать себя в ответ. Давать тепло, чтобы его забирали, чтобы его хотели и также охотно делились. Стараться, чтобы это было оценено, чтобы это было кому-то нужно, чтобы это было Чонгуку нужно. Юнги. Пак отстраняется от него так же быстро, как идёт в коридор, натягивает кеды и уходит. Уходит из квартиры, из дома, из жизни Чонгука. Чонгук переводит взгляд на улыбающегося, теплого,родного и любимого человека на фотографии в рамке и задыхается. Чимин не любит его. Чонгук падает на колени и разбивается.