Ранее в сериале

Вымотала его это миссия. Обычное дело, без вопросов, но выжала до капли. Вроде как записался в бойцы антизомбичтототам (вообще-то DSO), вот тебе спецкомплект, включающий поездку в любую точку мира за государственный счёт; новейшее оборудование для уничтожения широких экспериментальных масс; шикарный отпуск в перспективе, причем слово «перспектива» рассматривается начальством с точки зрения квантовой физики, не иначе; широкие связи в правительственных кругах; встречи с интересными людьми, неинтересными людьми и уже не людьми, что особенно интересно; девушек в беде, девушек-кураторов, девушек с характером штурмовой винтовки и такой же фигурой – в общем, много разных девушек; а также тупую пульсацию рёберных трещин, ноющие гематомы, разнокалиберные ранения и прочие риски. Не забудьте расписаться, у нас строгий учёт и бухгалтерия. Такая работа. У всех она своя, и выполнять её надо хорошо что булочнику, что спецагенту – это делает мир лучше. К тесту у него душа не лежала, только желудок. Зато ещё подростком хотел стать профессиональным копом. Стал профессиональным агентом. Исходные условия не изменились: защита людей, ликвидация преступности, а с мозгами она или с разложившимся центром управления нервными импульсами – это значения не имеет. Так что в итоге он занимался делом, на которое подписался не то чтобы добровольно, но уж точно осознанно, и дело это ему нравилось. Кто-то должен, и лучше, если будет тот, кого не мучают в кошмарах случайные жертвы и кто может послать пулю в лоб бывшему сослуживцу, пока тот не сожрал других его сослуживцев, не его сослуживцев и тех, кто к службе никакого отношения вообще не имеет. Ему не было всё равно, ему было до спазма в груди жаль, но жалостью никого не спасти. Поэтому он - чертовски хороший агент. Кеннеди скинул разодранную в хлам куртку на пол - восстановлению она всё равно не подлежала. Потом, конечно, будет душ горячий, как солнце в тех странах, куда его на миссии посылают редко, постель нормальная, а не подлесок какой или кривые доски заброшенного дома. Хорошо бы девушку, но не сегодня. Ужин. Приличный ужин. Спагетти, например. И чтобы не с томатной пастой из банки, а с жареными с чесноком помидорами и ароматными травами. И острым говяжьим фаршем. Он больше месяца глотал, считай, подножный корм и пайки «Упаковщица № 213» - сбалансированные, компактные, полезные и на вкус как школьный ластик, так что спагетти он заслужил. Но не они сияли на призовом месте его желаний. Как правило, его желания были сугубо профессиональные – чтобы пистолет осечку не дал; у зомби башка сама отвалилась, пока он меняет обойму; гвардия поспела не к финальным титрам, а хотя бы разок минут за 10 до них. Но сейчас он хотел только одного – хорошего (да всё равно какого, на самом деле), холодного (а вот это обязательно, хотя удивительно, что его ещё хватало на условия), светлого, терпкого, горьковатого пива. Он опустился на край кровати прямо как был - в грязной, потной футболке, заляпанных брюках и не отстёгивая наплечной кобуры. Перчатки, правда, стянул. Потянулся вперёд к минихолодильнику. Она там была. Даже две - в обойме боковой дверцы. Две бутылки Короны. Не самое любимое его пиво, но все остальные условия соблюдены – холодное, светлое, условно терпкое и ещё более условно с горчинкой. Он достал нож из ножен, за открывалкой тянуться было лень. Поймал на лезвие яркий свет прикроватного светильника, провернул в руке и звонко отщёлкнул крышку. Позолоченный диск завертелся, как винт Апача, завис на доли секунды под потолком (в рекламе бы этот момент растянули), рванул вниз и, устроив красивое мелодичное вращение на полу, укатился бы под стол. Но Леон хлопнул по крышке ботинком, поднял и кинул в мусорное ведро. Вот это почему-то было не лень. Зазвонил телефон. И завибрировал по покрывалу для надёжности. Бутылка приятно холодила пальцы, и он прикинул, не сделать ли глоток, пока кто-то выговаривает его имя в трубку. Кеннеди нехотя взглянул на экран. Номер не определён. Ясно. Выговаривать его имя будет куратор и, гадать не надо, звать на свидание с новой миссией. Жалко, не мисс. А не послать ли их всех к покойному Краузеру и не допить ли спокойно заслуженную бутылку пива? Кеннеди перевёл мрачный усталый взгляд с телефона на бутылку. Не послать, он не такой. Вздохнул, в качестве по сути бесполезного протеста сделал глоток наполовину пива наполовину пены и принял звонок. Транспорт уже подан. То есть как эвакуация, так через сутки, а как переброска, так ботинки зашнуровать некогда. Жалко не себя, жалко так и не выпитое пиво. *** Миссия была из разряда «как всегда». Выдернули его из ещё не начавшегося отпуска. Без завтрака. Ладно без завтрака - без ужина. И без пива. Закинули в страну восточнее Восточной Европы. Их там столько после 90-х развелось – устанешь учить географию. Инструктаж получил короткий, как анекдот. На следующий день объявили – надо сворачиваться. Только этот урок он выучил давно и сворачиваться отказался, чтобы два раза не бегать. Учитывая, что его всё-таки прикрывали, можно предположить, что в досье так и написано «Приказы чтит, но не следует. Делаем выводы, используем». Город. Разруха. Церковь (куда без церкви?). Вирус. Вонг. Вонг, конечно, роскошная femme fatale и стерва, но профессионал. Возможно, покруче него. Потому что он бы так на шпильках не смог, а она на них с ноги раздавала, как дышала, и полосу препятствия проходила, как подиум. Стреляли. По морде давали. Краткий курс по архитектуре тоже был – этот элемент, по которому затылком ритм отбивают, называется «колонна», Кеннеди. Геополитические интересы. Политика. Ресурсы (без ресурсов, как без церкви). Гражданские. Личные потери. Пули в лоб. Новый дизайн БОО – зачёт. Алекс. Неплохо сработались, не ожидал. Пули в лоб. А, было уже. Леон покрутил в руках матрёшку размером с его мизинец. Прямо скажем, не из каждой командировки получалось привезти сувенир, да хоть магнитик на холодильник. Но он старался прихватить что-то памятное - кусок медальона, гильзу, шеврон. Ну вот только пробирки из-под биологического материала не подбирал, всё равно отобрали бы «на входе». Матрёшка была голубая. Как-то странно. Ну да ладно. На чём он остановился? Пиво. Пива, если честно, уже не особо-то и хотелось. Хотелось выпить куда капитальнее. В гостинице перед переброской удалось схватить пару мензурок водки на пустой желудок, но это как перекус на ходу – не считается. Фляга ещё была этого парня, как его, Джея. С флягой забавно получилось. Всю дорогу трындел про Штаты, которые ему полагалась не любить, но получалось только декларативно, прямо как в политике. А на деле мечтал парень нажраться гамбургеров, затусить в клубе разок и снять штаны перед быком на Уолл Стрит. Логики в последнем не было никакой, но вне неё порыв понять можно. От Джея остались бронежилет и фляга. Не все поймут, но значимости у фляжки иногда не меньше, чем у жилета. Правда, не в тот раз. Кеннеди как сейчас помнил жадный глоток тёплой… колы. Ну, что сказать? Вот как надо уметь любить свои идеалы. Кеннеди перевёл взгляд с сувенира на рябую, цветную от отблесков большого города плоскость залива. Ночью с набережной вид хорош. Со скамейки, на которой, кроме него, только бутылка виски, особенно. И ни одного любителя пробежки в округе. Тишина. Периодически сирены, но тишина. Сирены его перестали беспокоить ещё со времён Ракуна. Сейчас они - фоновый шум мирного города. Отпуск. Отпуск, Кеннеди. Вытянуть ноги, глотнуть из горлышка, расслабиться. И напиться уже. Не потому что устал, не потому что надоело, не потому что потери среди мирного населения, не потому что невыносимые условия бытия. А просто ну очень хочется выпить. Насладиться тем, что сидит на пятой точке ровно и смотрит на ночную расцветку города. И тишина. Он даже улыбнулся. Так и застыл с улыбкой, когда зазвонил телефон. - Мать вашу! Вы там следите что ли? Он даже себе это представил: - Птица Штабу, бутылка в руках. Повторяю, бутылка в руках. Звоните. Почему Птица-то? *** Убийство Президента Соединенных Штатов Америки, стычку с Рэдфилдом и новость о том, что у Вескера есть сын, на холодильник не повесишь. А из Китая он не привёз ничего, потому что уже там был. Кеннеди знал, что выпить ему не дадут. Ни за друга, ни просто так. Значит, отпуск надо провести так, чтобы ни один звонок в первый же вечер не прошёл. И во второй тоже. Долго думал, куда бы уехать так, чтобы поискать ещё пришлось, а не «у него в прошлом году в Детройте девушка была, проверим». Под руку тогда попался полный, улучшенный и дополненный атлас родной страны. Кеннеди закрыл глаза, открыл страницу наугад и слепо ткнул пальцем. Колорадо. Чёткие границы, климат умеренно-континентальный, горы высокие, леса зелёные, природа отменная, никогда не был. Подходит. И вот он сидит один в пустом баре отеля прямо посреди этой отменной природы и даже не смотрит на неё через специально для этого предусмотренные окна в пол. Не сезон - отдыхающих почти нет, днём в баре нет совсем. Тише, чем на набережной. Перед ним на столе стоит бутылка, и он только её начал. Жизнь вот-вот станет градусов на 40 расслабленнее и приятнее. И шаги. Армейские. По паркету из дуба. В тишине. А вот этого он не рассчитал – того, что они пошлют кого-то вместо телефонного звонка. Надёжно, не подстрахуешься. Да, Рэдфилд хуже телефонного звонка. И он обязательно начнёт спрашивать, какого хрена Кеннеди вместо утреннего кофе употребляет. Этому не объяснить, что не горе запивает, что просто хочется, блин, человеку выпить наконец-то одному в центре мирного пространства и времени. Это называется отпуск. Леон поднимает глаза на Рэдфилда и лихорадочно пытается сообразить, какой ответ правильный. Смотрит на это вечно суровое, вечно печальное лицо человека, который пьёт только по поводу потерянного взвода – взводы он теряет часто, пьёт – соответственно. Ему, значит, можно. И прежде, чем ему стало стыдно за сказанное, Кеннеди драматично выпалил: - Весь мой взвод погиб.