***
Чонгук вторые сутки ходит как в воду опущенный, мрачный, словно Кентервильское приведение, только шатается он не по замку, а по университету, шугая бедных зевак своим видом. Мучительные думы с каждой минутой возрастали в своих масштабах, добивая и без того разбитого парня. Он всё никак не мог понять, когда успел так облажаться? Где произошёл просчёт ? Почему Тэхен осадил его чувства таким «оригинальным» способом? И что это вообще было? Ким никак не походил на святошу, с какой стороны ни глянь, так с чего бы вдруг он стал размахивать крестом направо и налево? Старший и до этого был в дружбе со своими тараканами, но Чон никак не мог предположить, что эти самые тараканы подстроят ему такую подлянку. Возможно, Тэхен решил пошутить над ним, а он всё слишком близко принял к сердцу? Ведь и правда, это же Тэ, его нелепый инопланетный хён, такие шутки были как раз в его духе. Все сомнения парня разом отошли на задний план, вырисовывая такую простую, казалось бы, схему. И незачем было так долго и упорно распиливать свой мозг на части, чтобы добраться до правды. Вот же она, тут, на поверхности. «Ким Тэхен-хён пошутил!» — эта мысль не давала покоя Чонгуку, он с упрямой уверенностью верил в свои умозаключения, а это значит, что ему предстоит ещё раз признаться в чувствах и в этот раз ему должно повезти. Нет, просто обязано повезти! Признаться честно, но повторно собрать мужество, что буквально пару дней назад выбили крестом, оказалось весьма непросто. Чонгук долго стоял у входа университетского кафетерия, не решаясь зайти, подсознание тихо нашёптывало «не время, давай подумаем ещё », а рука, словно заколдованная, тянулась к рукояти, открывая дверь. Мощным вдохом собрав в кулак все плескавшиеся в голове сопли, младший шагнул вперёд и замер. Атмосфера хаоса в помещении опрокинулась на парня ведром с ледяной водой, он и не припомнит, когда в последний раз видел столько народу в стенах этого кафе. Но отступать назад было совсем не в правилах Гука, поэтому, сделав ещё пару уверенных шагов в шумную толпу, он стал искать глазами Кима, пока не заметил его, сидящего за привычным столиком в компании старших хёнов. Добраться до нужного столика оказалось не таким простым делом: люди выскакивали из ниоткуда, словно чертята из табакерки, приходилось даже распихивать проходящих локтями, за что парень получал недовольные вопли в спину. Уже растеряв весь свой боевой настрой, Чонгук наконец добирается до столика и валится на свободный стул, задевая о чем-то весело говорящего Хосока. — Я так устал, откуда здесь столько народу? — недовольно бурчит младший, обращая на себя внимание старших. — Привет, мелкий, — первый оживает Хорс, а после подтягиваются и все остальные, приветливо улыбаясь хмурому парню. — Ага, — отзывается Чон, продолжая разглядывать большое скопление людей. — Я что-то пропустил? — с опасением интересуется он. — Не знаем, — отвечает за всех Шуга, лениво покачивая стаканчик в круговом движении, разбалтывая свой напиток. — А ты чего такой, не такой? — Весьма абсурдный вопрос, — фыркает Сокджин, протягивая руку через стол, наводя шухер на голове младшего своими длинными пальцами, получая на это неодобрительный взгляд младшего. — Хён, — тянет парень, стараясь привести в порядок так любезно взъерошенные волосы. — Нормальный я, не выдумывай. — Отмахивается Чонгук, тыря картошку фри из тарелки Чимина. — Кстати, Тэхен-хён, можно с тобой поговорить? За столом в мгновение повисла ожидающая тишина, все перевели свои взгляды на Кима, который увлечённо жевал свой гамбургер, залипая при этом в телефоне. Со стороны казалось, что Тэ находился вообще далеко от шумной суеты, что творилась сейчас в пределах кафе, и Чонгук думает окликнуть старшего ещё раз, но тот подаёт голос: — Хочешь поговорить здесь? — не отрывая взгляда от сенсорного экрана, промычал Ким. — Почему бы и нет, — с твёрдой решимостью ответил парень, далеко не сразу понимая, что теперь ему придётся говорить о своих чувствах при старших. От осознания предстоящего пиздеца слегка потряхивало, но внешне Гук оставался непоколебимым. — Хорошо, — легко соглашаясь, Тэхен откладывает недоеденный гамбургер в сторону и выключает телефон. Облокотившись локтями о стол, старший всем видом показал, что готов слушать то, о чём будет говорить Чон. Решимость куда-то вмиг испарилась, в голове осталось лишь одинокое перекати-поле, которое перемещалось из стороны в сторону. Слова, что так хотелось произнести, исчезли, а психическое состояние парня давало сбой. Внезапно стало холодно, или жарко, Гук уже и сам не понимает. Парень почему-то молчит, а Тэхен всё так же внимательно смотрит, кажется, даже не мигая. Главное, чтобы голос не дрогнул, думает Чон, с горем пополам начиная свою речь. — Тэхен-хён, ты мне нравишься как парень, — новая попытка сопровождалась глухим молчанием, в принципе, как и первая, Чонгук даже хочет посмеяться на этот счёт. Неловкая пауза рушится, как только подавившийся Намджун начинает кашлять, а заботливый Джин любезно похлопывать горемыку по спине. Заметив краем глаза, как Юнги уже было успел открыть рот, чтобы что-то по этому поводу вякнуть, младший продолжил: — Это не шутка, — со всей серьёзностью заявляет он, стараясь не отрывать взор от Кима, что всё так же продолжал неподвижно сидеть и пялиться в ответ. Шёпот друзей вклинивался в подсознание, но парень старался не заострять на нём внимания, напряжённо ожидая ответа от человека напротив. Тэхен начинает двигаться внезапно, задумчиво покачивая головой, видимо, соглашаясь со своими мыслями, которые, наверняка, ходили сейчас ходуном от признания младшего. Последующие действия Чонгук упускает из виду, ибо сейчас у самого в голове творился каламбур, мешающий сконцентрировать своё внимание на происходящем. Парень мельком замечает бутылку с водой в руках Кима. И заметно расслабляется, решая, что у старшего просто-напросто в горле пересохло от нервов. И, казалось бы, совсем не ожидает какого-либо подвоха. Вот сколько раз он себе говорил, что Ким Тэхен чудак? Сколько? И почему он никогда не прислушивается к себе, почему? Вода, что до этого находилась в бутылке, сейчас плавно стекала по волосам Чонгука, скатываясь холодными каплями по рубашке парня, заставляя ёжиться от неприятных ощущений. Теперь тишина нависла не только над их столиком, но и во всём кафе. Народ удивлённо посматривал на парочку и строил догадки, что же такое могло произойти. Возня за столом приводит в чувства, старшие ошарашенным взглядом смотрят то на Тэхена, то на Чонгука, пока первый не начинает говорить, вводя в ступор каждого, кто находился поблизости. — Пидорас-пидорас, уходи восвоясь! — как мантру протараторил Ким, усаживаясь обратно на своё место с отстранённым видом, глядя прямо в глаза потерянному парню. — Пусть эта святая вода поможет тебе освободиться от пидора в твоём теле, и постигнет тебя чистый разум и дух. Аминь! — Хён, — голос всё же предательски дрогнул, Чонгук совсем такого не ожидал, он и не предполагал, что старший, возможно, не шутит, а вполне серьёзно верит, что в него «пидорас» вселился. — Не благодари, — выставляя ладонь перед лицом парня, прерывает Ким.— Для этого ведь и нужны старшие, чтобы помогать в сложных ситуациях. — Продолжил Тэ, возвращаясь к своему недоеденному гамбургеру. — И почему меня в детстве цыгане не спиздили? — отчаянно хнычет Чонгук. — Скакал бы сейчас где-нибудь с лошадьми и ебашил песни на гитаре возле костра, — прикладываясь головой об стол, продолжал скулить парень, не придавая никакого значения, что он сейчас мокрый и на них пялится всё кафе. — И не было бы никаких тебе заёбов.***
Целую неделю Чонгук ходил без настроения, даже ворчливые преподаватели не решались дёргать угрюмого парня, за что младший мысленно благодарил этих благосклонных стариков, и продолжал источать ауру недружелюбия ко всему окружающему. С друзьями он старался не пересекаться, а Кима и вовсе избегал, как только видел знакомую фигуру — уносил ноги как можно дальше. Не всегда у хорошего конспиратора бывают удачные дни. Парень знает это и каждый раз морально готовится бежать со всех ног, если вдруг его застигнут врасплох. Глупо, конечно, только вот Гук был уверен, что скрываться от старшего до конца учебного года, — это гениальный план. Вторник поистине выдался плохим днём, каждый преподаватель счёл своим жизненно важным долгом нагрузить студентов под завязку. Сложно даже представить, как весь этот материал будет учиться младшим, ему уже плохо от списка нужной литературы, которая пригодится для подготовки. Бессонные ночи снова входят в моду, чёрные круги под глазами превратятся в тренд среди студентов. Самые весёлые годы твоей жизни, тьфу, блять. Покидая студенческую библиотеку, Чон матерится сквозь зубы, волоча в руках парочку увесистых книг. С особой осторожностью и скоростью улитки парень передвигался по коридорам университета, неуклюже лавируя между мешающими людьми. И вот, казалось бы, цель достигнута и нужный шкафчик возникает перед взором, как закон подлости в виде запнувшихся друг о друга ног даёт о себе знать. Чонгук со свистом летит на холодный паркет, радушно подкидывая книги в свободный полёт. Вскоре от распластавшегося на полу тела доносится болезненный скулёж вперемешку с отборными матами и проклятьями в сторону своих неуклюжих ног. — Охренеть ты пиздодельный, Чон Чонгук, — возмущается парень, с особым усилием заставляя себя сесть на колени и потереть ушибленное лицо. — Везунчик, не иначе, вот какого хре… — он не успевает договорить фразу, как на плечо ложится тёплая ладонь, заставляя его заткнуться и хаотично молиться всем существующем богам во спасение его жалкой душеньки. Ведь если человек, что стоит за спиной Чона, преподаватель, то ему явно конфетку не подарят. — Эй, мелкий, тебе помочь? — к великому счастью парня голос за спиной принадлежал Тэхену, что поначалу позволило младшему вдохнуть полной грудью, пока в голове строилась логическая последовательность, в конце которой сигнальная сирена просто орала: «КИМ ТЭХЕН! БЕГИ, НАХРЕН, ОТСЮДА!», но как бы разум ни бился в конвульсиях, Чон не пошатнулся и продолжал сидеть на месте. — Чонгук? — Нет, — ответ прозвучал слишком резко, и за это парень мысленно уже избил себя и бросил в водосточный канал. — И всё же, я помогу, — старшего, видимо, совсем не волновало, какой ответ даст Чонгук, поэтому парень закатывает глаза, бурча себе под нос что-то несвязное, переводя взгляд на Кима, что подбирал разбросанные книги. — Ты чего такой недовольный? — подал голос Тэ, пока Гук всеми силами заставил себя подняться на ноги и кое-как отряхнуть на себе пыль, что с таким обожанием примостилась на его одежде. — Из-за тебя, — огрызается младший, в эту же секунду забирая многострадальные книги, которым так и не удалось стать птицами из рук обалдевшего Тэ. — А что я сделал? — как-то совсем по-ребячески возмущается парень, смотря на Чонгука большими глазами. — Хён, ты серьёзно? — устало произносит Чон, проводя по больному лицу ладонью, надеясь, что всё, что сейчас происходит, дурной сон и он не будет объяснять этому тугодуму, что происходит между ними. — Да. — Я тебе в любви признался, помнишь? — утвердительный кивок от старшего немного облегчает груз внутри парня. — Но ты решил, что во мне бес находится, и начал творить всякую херню со всей этой священной фигнёй. С чего бы вдруг? Хён, я тебя люблю, и это так просто не исчезнет, — заканчивает свою речь Чон, поудобнее перехватывая тяжелые книги. Тэхен неуверенно мнётся на месте, стараясь не задерживать взгляда на чём-то определённом, и быстро лезет в свою сумку, отчаянно начиная в ней что-то искать. После мучительных кряхтений Ким наконец выуживает из недр сумки веточку какого-то растения и протягивает её прифигевшему парню. — И что это? — с неким скептицизмом в голосе интересуется Гук. — Полынь, — с улыбкой на губах поясняет Ким, всё так же держа в руках горькую траву. — И зачем? — не разделяя внезапного веселья, хмуро спрашивает парень. — Как зачем? — не выдерживает Тэхен и насильно пихает ветку в руки Чонгука, что с недоверием смотрит на засохшую траву. — Зажжёшь её дома и поставишь возле кровати, на тумбочку там, я не знаю. За ночь вся твоя гейская энергия, что хранится в тебе, покинет тело, можешь не волноваться, я читал это в книгах. — Слышь, — терпение младшего трещало по швам, — экзорцист хренов, засунь свою полынь себе в задницу и греби ушами в дебри! — ветка, что до сих пор покоилась в его руках, сейчас настигает лица старшекурсника, с глухим шелестом опадая на пол. А Гук, смачно выругавшись, направляется прочь с проклятого коридора, оставляя Кима наедине со своими тараканами.***
Уже дома Чонгук передёргивает плечами то ли от холода, то ли от произошедшей ситуации. Он и не думал, что его уже можно чем-то удивить, но нет, Ким Тэхен превзошёл просто все его ожидания. Голова кругом ходила от вопросов, ответы на которые так и не смогли найтись. Стоя перед большим зеркалом, он внимательно всматривался в своё отражение, пытаясь найти хоть намёк на то, что в его теле повелевает дьявол «геев», — смешно. Бросив эту сомнительную затею, парень просто решает расслабиться и постараться забыть о тех нелепых неудачах, что произошли с ним за прошедшие две недели. Местом своего будущего забытия Чонгук выбирает банальный ночной клуб. Недолго размышляя, он переодевается под стать меркам клубной моды и шагает в коридор, набрасывая на себя кожаную куртку, дабы подчеркнуть в себе уверенного бэд боя, от которых девчонки текут, словно водопад Виктория. Он уже чётко знает, чего хочет добиться от этого вечера «пьяных беспределов», и, конечно же, он надеется, хочет, по крайней мере, надеятся, что сумеет выбросить из головы Тэхена раз и навсегда, чтобы неповадно было. Открывая входную дверь, Чон никак не ожидал увидеть за ней старшего с застывшим пальцем у дверного звонка. Дверь тут же закрывается обратно и вновь открывается, Чонгук проделывает этот ритуал пять раз, надеясь, что перед ним сейчас стоит галлюцинация, а не прихуевший от таких действий Тэхен. — Чего припёрся? — хмуря брови, грубо спрашивает он. — Решил пентаграмму в моей гостиной начертить или окропить всё святой водой? — Нет, — выйдя из ступора, подаёт голос парень, ловко проскальзывая в квартиру Гука.— Пришёл сказать «привет», — ответ выходит немного неуверенным, Ким нерешительно смотрит на застывшего у дверей Чонгука. — Сказал? — со смешком спрашивает парень, получая рассеянный кивок от Тэхена. — Можешь валить обратно, гейские ферамоны в моей квартире, знаешь ли, тебе не рады. Так что, прошу на выход, пока ваша натуральная душа не заразилась, — указывая на дверь, чеканит Чонгук. — Как глубоко нужно дышать, чтобы заразиться? — вместо ухода уточняет Ким, проходя в глубь квартиры, из-за чего Гук с силой сжимает дверную ручку, намереваясь вырвать её к чертям от такой наглости со стороны парня. — В твоём случае придётся дышать ушами и жопой, — щетинится младший, преодолевая расстояние между ними, хватает Кима за локоть и подталкивает в сторону выхода. — Тогда мне стоит раздеться? — Какого хуя здесь происходит? — логичный вопрос, по мнению Гука, и как раз он здесь уместен. Но в ответ его игнорят и просто останавливаются напротив, складывая руки на груди, с вызовом смотря в глаза. — Ты куда-то собрался? — оставляя вопрос парня без ответа, изрекает Ким. — Какой догадливый, дай за ушком почешу, — язвит хозяин дома, обречённо покачивая головой, не совсем понимая к чему весь этот цирк. Зачем Тэхен-хён вообще припёрся к нему и теперь городит какую-то ерунду? — Куда? — серьёзности в этом голосе столько, что товарищ Сталин, наверняка, позавидовал бы. — Не твоего ума дело, — вздыхает Чонгук. — Но если ты отстанешь, то я, пожалуй, отвечу. Я пошёл лечиться от пидорства. Так сказать, иду покорять ряды натуралов, — торжественно объявляет младший. — Так что, с вашего позволения, извольте пройти в сторону выхода. — Я против, — отрицательно машет головой Тэхен, раздражительным взглядом скользя по Чонгуку. — Я даже не хочу интересоваться, почему, — парень устало трёт переносицу, стараясь не фыркать от оценивающего взгляда Кима. — Тэхен-хён, я устал, мне, правда, нужно расслабиться — глядишь, может, я себе девушку подцеплю и отстану от тебя с концами. — Разжёвывая каждое слово как ребёнку, поясняет Чон. — Зачем тебе цеплять какую-то девушку, когда у тебя есть парень? — с искренним непониманием спрашивает Тэ и смотрит на парня, у которого от его слов челюсть с полом сравнялась. — Заебись, медведи пляшут, что-то я не помню, чтобы мы начинали встречаться, — собрав себя в руки от такого сильного заявления, выговаривает Гук. — И сходи к священнику, хён, кажется, в твоём теле поселился гомосек, — кинутая фраза самого заставляет сжать и проглотить ком обиды. — Начали, — кивает Ким. — В том коридоре два часа назад, я к тебе с этим предложением, кстати, и подходил, правда, не удержался, — непринуждённо пожимает плечами, усаживаясь на диван в гостиной. — А насчёт священника мне сказали, что эту чертовщину из меня уже ничем не изгнать. — В смысле? — не совсем понимая, о чём идёт речь, переспрашивает Чонгук. — Тебе достался клёвый парень, не правда ли? — лукаво улыбаясь, Тэхен подмигивает опешившему парню. — Так что тащи свою задницу сюда и люби меня, пока экзорцист не разлучит нас. — Ненормальный, — изрекает Чон, не смея сдвинуться с места. — У тебя в сумке ещё осталась полынь? — со смешком спрашивает он. — Зачем тебе? — Хочу изгнать тебя. — Тогда кто же будет любить тебя, Чонгук-и? — басисто смеётся Тэ. И Чонгук ловит себя на мысли, что стоит посреди коридора собственной квартиры, пялится на такого красивого Ким Тэхена, который улыбается, смотря на него. И понимает, что, кажется, счастлив. В эту квартиру точно нужен священник.