Запах ночи-шоколадный

Мне снился сон. Да, он определенно снился. Сначала этот сон причинял мне боль, не только душевную, но и физическую. Я чувствовала, как тысячи иголочек пронзает мое тело и заставляет сдавленно кричать, но почему-то я думала, что надо терпеть и знала, что после этого ужаса будет лучше, и легче… И, в общем-то, я не ошиблась. Я увидела бабушку. Свою любимую бабушку, которая дарила мне свою добрую улыбку, видела своего отца, который никогда не сомневался во мне и всегда говорил идти вперед, чтобы не случилось, никогда не сдаваться. Он будто чувствовал, что скоро его не станет рядом со мной, но его любовь ни сколько не угасла ко мне. Мне виделись слезы бабушки, горькие слезы, и сильную боль в сердце. Так происходит, когда мать теряет своего сына и ничего не могла с эти поделать… Это было около трех лет назад. Я видела мужчину с волосами золотой пшеницы, от него излучалась радость и одновременно с тем таилась горечь, но всем сердцем он пытался подавить ее, это было предательство. Женщина предала его, та самая чем-то похожая на него золотистые волосы голубые глаза, она его не любила. Восемнадцать лет назад он влюбился, бесповоротно влюбился в эту белокурую красавицу, и думал, что любовь будет взаимна, но это была его самая роковая ошибка, но он так не считал. Он не думал, что проживать жизнь с любимой женщиной ошибка. Ошибкой было то, что однажды он поверил ей, поверил в то, что она говорила о большой любви, а в итоге, что получилось в итоге? Оставила его с болью и разочарованием. И какого же было его счастье, когда родилась дочка, ее волосы, глаза, она была полностью похожа на его мать. Точная копия. И тогда эта радость заслепила ту боль, дочка стала для него всем, и он был уверен, что неспроста она родилась такой, это знак, знак свыше. Эта девчушка будет счастливой, и он ей в этом поможет… Однако, боль вновь пришла в его сердце, но эта боль меркла по сравнению с любовью, к своей милой дочурке. Но почему она пришла, что так беспокоило его? Он предчувствовал что-то, то ли беду, то ли что-то другое и не мог понять, где ошибается. И ответ нашелся, нашелся в тот день, когда он застукал любовь всей своей жизни в объятьях другого мужчины. И, казалось бы, он знал, что рано или поздно это должно было, случится, но даже и предположить не мог, как больно будет рассыпаться его сердце на мелкие осколки. И он оступился. Мужчина предчувствовал вовсе не измену. Командировка, в которую он улетел, перед тем как увидел свою жену с другим. Нет, он не собирался ее прощать и по приезду хотел поставить все точки над «и», но не успел. Через неделю он взял билеты на самолет, тот самый злополучный рейс на 18:00. Рейс, который стал для него последним в жизни. Самолет разбился, просто беспощадно разбился, не оставляя ничего живого. В тот день это показали по новостям, оповестив о трагедии близких. Тогда никого не осталось в живых. Он так хотел разобраться во всем, так хотел подарить своей дочери издательский дом, и воплотить в жизнь ее мечту, но не смог. Не смог сделать ее счастливой… Мое тело вновь пронзила жгучая боль на этот раз намного сильнее, а мой крик эхом отдался в сознании. Но вдруг опять боль стихла, а в замену ей пришло прекрасное чувство, то самое счастье, которое хотел подарить мне отец, оно наполняло меня внутри светом и любовью, и я увидела храм. Большой храм с красной ковровой дорожкой, высокими потолками, вокруг все украшено в бело-бордовых тонах, а впереди стоял…венец. Он был весь украшен живыми цветами, и я в пышном белом платье ступала по красному ковру, впереди у венца стоял ко мне спиной мужчина, я смутно видела силуэт, но, по всей видимости, это жених, а кто же тогда вел меня к нему. Я повернулась и увидела рядом с собой мужчину, немного смуглого и седого. На вид ему было лет пятьдесят может чуть больше, добрые черты лица и улыбчивый взгляд он вел держа меня за руку и мы приближались все ближе…ближе, и ближе а когда уже почти подошли наступила темнота, темнота которая вновь прорезала меня болью и я закричала… – Лина! Ты очнулась! Все нормально?! – рядом со мной сидел взволнованный Дэйл и взирал на меня испуганным взглядом. А я просто разревелась. Папочка, мой отец, он так страдал, страдал из-за матери, а она, она изменяла ему! Я разревелась, слезы полились ручьем, а я начала понимать, что моя мать никогда не любила папу, зачем она врала ему? Потому, что он был богат? Или есть другие причины? А самое главное как я могла не знать об этом и не замечать столькие годы?! Поэтому она и ко мне относилась с таким пренебрежением? Я билась в истерике настолько сильно что, казалось глаза, и сами устали выплескивать из меня все, что накопилось за это время, я кричала, закатываясь в новых порывах рыдания, лишь бы освободиться от воспоминаний этого сна. Мою истерику прервал звук открывающейся двери, внутрь вошел Дэйл и…мистер Вонка черт его дери! Он вальяжно зашел в палату, и как я уже поняла, у них тут есть больница. И когда только Дэйл успел сходить к нему? А ведь кондитер меня уволил. Да, я прекрасно помню, что перед тем как сознание меня покинуло, этот чертов кондитер заявил, что мне пора уматывать из его фабрики и выплатить какую- то большую сумму. И что в итоге я имею, снова долги, и почему то я не удивлена. – Мисс Бекас, по какому поводу столь громкие истерики? – спокойно произнес кондитер и сел на стул рядом с больничной кроватью. Уж перед кем, а перед кондитером я точно не покажу своих слез. Таким людям нельзя показывать свою слабость. Я мигом взяла себя в руки и утерла тыльной стороной ладони слезы с глаз. – Все в полном порядке мистер Вонка, такое случается, – спокойной ответила я, а мистер Вонка продолжал буравить меня своими темно-фиалковыми глазами, отчего мне стало не по себе. – В таком случае, раз вы в порядке и уже пришли в себя, возвращайтесь в свою комнату, – в голосе Вонки послышались приказные нотки. И тут я взорвалась: – Наверное, вы хотели сказать чердак, мистер Вонка? Не переживайте, я уверена вы очень хотели чтобы я провалилась, и у вас это прекрасно получилось! Я выплачу вам все до одной копейки! А вы, вы бессердечный человек, холодная глыба, не имеющая даже чувств сострадания, и как вы только смеете производить шоколад, если душа у вас черствая! – я вскочила, чтобы уйти и собрать вещи в свою комнату, но меня прервал властный голос: – Это не потребуется! Мисс Бекас, когда вы были без сознания, я решил, что поторопился со своими выводами и подумал что нужно дать вам второй шанс, вы неплохо справлялись. Поэтому собирать вещи не потребуется, а завтра у вас выходной в связи с вашим состоянием. Желаю всего хорошего, и не забывайте, что послезавтра снова выходите на работу, – кондитер поторопился уйти, и напоследок громко хлопнув дверью прямо перед моим носом. Так он не собирался меня выгонять и даже сказал, что я хорошо справилась. Дура, Лина, какая ты все-таки дура! Наговорила всего сгоряча, а теперь что? Только сейчас я заметила, что все это время здесь стоял Дэйл и в прямом смысле офигевал от происходящего, а я только и смогла, что стоять и думать, как теперь извиниться перед кондитером за свои необдуманные слова. В свою комнату я шла в компании Дэйла, причем оба мы молчали думая каждый о своем, а уже перед дверью распрощались, а Умпа-лумп упомянул, что обед в столовой я пропустила, но скоро будет ужин, и он зайдет за мной, чтобы показать, где она находится. О, здесь есть столовая? Мне бы она сейчас точно не помешала. До ужина я решила привести себя в порядок, дабы мой внешний вид был отвратителен. Заплывшие и заплаканные глаза, красное лицо, растрепанные волосы были на голове как воронье гнездо, что может быть «лучше» господа! А лучше может быть только то, что я живу на чердаке! Мой кот встречал меня с радостью, с такой, что облизал мне все лицо от счастья. Может это из-за того что он долго не ел? Кстати, а ведь я брала ему из дома еду, она лежит где-то в чемодане. Порывшись во всех трех чемоданах, отыскала банку красной фасоли и сыр, даже ножик взяла на всякий случай для сыра. Поставила перед котом миску, а тот радостно виляя хвостом, жадно причмокивал. Мой желудок тоже напомнил о себе. Черт, как же кушать хочется, и когда только у них этот ужин начинается? Ладно, будем ждать прихода Дэйла. А ведь сегодня мне не только снился отец с бабушкой, но и чья-то свадьба, но чья? То, что именно я была в свадебном платье, меня очень удивило, поскольку парня у меня не было, то и замуж выходить я тоже не могла. И седой мужчина, который вел меня к жениху, кто это? И был ли вообще этот сон вещий? Может просто игра воображения? Конечно, Лина ты не выйдешь замуж, если бы этот сон был вещий то, скорее всего тебе бы приснилась тюрьма за неуплату долгов, а не свадебный венец! Я мигом поспешила выкинуть эти мысли из головы. До сих пор я жалела, что так грубо высказалась на мистера Вонку, каким бы он ни был, но я не должна была так говорить, и совесть грызла меня как мышь кусок сыра. При первой же возможности надо будет обязательно извиниться. Ближе к шести часам за мной зашел Дэйл. Радости моей не было предела, еще чуть-чуть мой желудок бы не урчал, а петь бы начал от голода. Если так подумать я ведь давно уже не ела. Последний раз только траву из зефира, но признаться честно я бы не отказалась попробовать ее еще раз на десерт. По приходу в столовую я обомлела от ее территорий. Столовая была огромная Светлая, большие окна в пол пропускали солнечный свет. Большие длинные столы рассчитывались на огромное количество человек, и почти все были заняты Умпа-лумпами. Как я уже заметила, кормили там, как и положено, первое второе и десерт. Десерт я и так знала, чей подают здесь, даже гадать не стала. Дэйл нашел нам место среди других Умпа-лумпов и когда я села, то отправился брать нам порции. Готовили здесь очень вкусно, я бы даже сказала превосходно! Мясо такое мягкое словно таяло во рту, а гарнир из овощей был очень ароматным и дополнял весь вкус жареного мяса. Десертом я восхитилась не менее чем мясом. Состоял он из двух небольших пирожных с нежным бисквитом и очень вкусным клубничным кремом и бананами, а сверху полит шоколадным топпингом. М-м-м, пальчики оближешь! После ужина я попросила Дэйла показать мне, где можно взять ведро со шваброй, чтобы отмыть свой чердак, на что получила удивленный взгляд. – Лина, так ведь в нашей общей ванне стоят ведра, и швабры с тряпками как ты могла не видеть? – Разве? Не замечала, – я начала вспоминать, что же все-таки видела в той ванной? Да не было там, никаких ведер со швабрами я точно помню. Может Дэйл что-то путает? – Дэйл, я точно помню, что ничего такого там не было, только одна огромная ванна посередине, и зеркальные шкафчики с полотенцами, – задумчиво сказала Дэйлу. – Послушай Лин, это в какой такой ванне ты была? – Умпа-лумп заметно удивился тому как описала ванную. – Ну, та, которая слева от лестницы. – Лина, это не общественная ванна. Это ванна мистера Вонки! – Дэйл заливисто расхохотался, а я просто заливисто покраснела. Черт! Почему он тогда не сказал мне, почему смолчал! Может, не видел? Так значит, я мылась в ванне мистера Вонки? И как я сама не догадалась об этом? Такая роскошь могла принадлежать только ему. После того как веселье Дэйла прошло он решил показать мне общую ванну чтобы впредь я не путалась. Оказалось, общая ванна находилась справа от лестницы, а не слева, и когда я увидела ее, то тут уже сомнений не осталось о том, что она общая. Выглядела она более чем прилично, даже очень хорошо я бы сказала. И, думаю, что у меня такой дома никогда не было. Несколько душевых кабин стояли в ряд, плитка красивого персикового цвета, а стены украшены разновидными узорами. Ведра и швабры оказались действительно сбоку от двери, как и говорил Дэйл. И взяв, одно ведро и швабру с тряпкой отправилась мыть свое безобразие под названием чердак. Мыла очень долго, и грязи было очень много, повсюду паутина на потолке пыль и грязь. Несколько раз приходилось менять воду, потому что она быстро чернела. В общем, я справилась с этой задачей и привела эту комнатку в божеский вид. Ближе к восьми вечера я переоделась в легкое платьице малинового цвета, и решила пойти побродить по фабрике. Пока бродила, неожиданно для себя пришла к кабинету Мистера Вонки, я помнила, где он находился, поэтому зайти и извиниться, все же надо было. Недолго думая, собралась с духом и не громко постучала в дверь обшитую бархатом. – Войдите, – глухо послышалось по ту сторону двери, а я глубоко вздохнула, и вошла…