pornstar

      Яркие лучи софитов неприятно ослепляют глаза, но жмуриться нельзя. Это рассказывали ещё в тот день, когда он пришел сюда впервые и всё время краснел от неловкости, — Чимин хорошо помнит это. Но он давно прослыл учеником способным, поэтому усек всё, что ему тогда говорили. Он всегда работает по правилам, за ним не бывает оплошностей. Следуя именно этим правилам, Чимин глубже выгибает спину, игнорируя тянущую боль в пояснице от долгого пребывания в одной позе, ставит ноги шире и прикрывает глаза. Едва заметная помада на губах неприятно сушит нежную кожу, отчего они все время раскрыты и ловят тяжелый от большого количества людей воздух. Мягкие розовые наручники щекочут кожу мелкими ворсинками из низкокачественного материала, от коего у Чимина ужасная аллергия, но на существование которой здесь никто не обращает внимания. В его сторону поворачивается камера, и он вынужден поднять на неё усталый взгляд, в секунде превращает усталость в томный блеск и, следуя указанием режиссера, издает несколько громких стонов. На бедро опускается тяжелая шершавая рука, пересушенная кожа царапает гладкую кожу, а короткие ногти неприятно впиваются; от них, наверняка, потом останутся следы. Его стоны раздаются на всю комнату с частотой дыхания вперемешку с пошлыми хлопками, издающимися тогда, когда партнер входит во всю длину и с силой вбивается в Чимина. Хотелось бы что-то чувствовать, но работа остается просто работой, поэтому он с отвращением замечает, что партнер кончил внутрь, доигрывает последние секунды и устало падает на кровать после команды режиссера о завершении съемок.       Чимин накидывает на себя белый теплый халат и кутается в него, пытаясь согреться. В павильоне, используемом лишь для съемок, слишком холодно, поэтому пальцы давно приняли синий цвет и отказываются даже сгибаться, будучи холодными ледышками. Он толкает дверь с надписью "Пак Чимин" и заходит внутрь своей гримерки, затем щелкает замком и падает на мягкий стул у зеркала. Возле кучи баночек лежит толстый конверт, он заглядывает внутрь и, даже не пересчитывая деньги, бросает его в рюкзак. Он поднимает глаза на зеркало и в который раз благодарит себя за то, что привык вешать на него плотную ткань. Слишком больно каждый раз смотреть на себя после этого. Хотя нет, скорее противно, чем больно. Несколько ватных дисков и средство для снятия макияжа помогают Чимину смыть с себя образ дешевой шлюхи и сдернуть ткань с зеркала. Перед глазами проскакивают недавние сцены, когда он сам соблазнял и уводил в поцелуй партнера. От сладких натянутых улыбок и приторного вкуса клубники во рту тошнит и появляется жгучее желание взорваться праведным гневом. Но он не может, ведь осталось ещё не так много...       Телефон в рюкзаке резко заиграл, от неожиданности Чимин уронил из рук баночку, и она с противным звоном упала на пол и покатилась, оставляя после себя голубую лужицу средства по уходу за кожей. Убив мысленно звонившего за то, что эта маленькая баночка стоила несколько сотен долларов, он достает из рюкзака телефон и сразу же забывает про мысли об убийстве. На экране светится улыбчивая мордашка Чонгука, вымазанная в шоколадном торте — Чимин сделал это фото две недели назад и до сих пор смеется, вспоминая забавную реакцию Чона на его сюрприз.       — Хён, ты где? Я тебя уже 15 минут жду у офиса, — в трубке слышатся голоса других людей, шуршание колес о дорогу и шум дождя. «У какого офиса?» — чуть было не спрашивает Чимин, но вдруг вспоминает всё и округляет глаза от осознания того, что совсем забыл про встречу с ним.       — Прости, слишком много работы навалилось. Я выйду через минут 15 или 20. Дождись меня, пожалуйста.       Чимин отключается и бросает телефон на стол, закрывая лицо руками. Ему кажется, что он тонет в своей лжи, захлебывается каждым словом, которое становится поперек горла и с таким трудом произносится. Ещё немного, и он медленно уйдет на дно, будучи уже не в состоянии размахивать руками и ногами, пытаясь держаться на плаву. Надоело уже барахтаться, но остановка означает смерть. Смерть всей его счастливой жизни с Чонгуком, которую он так долго выстраивал.       Он снимает халат, успевая заметить, что на бедре остались следы от ногтей, на ключицах красные укусы, а на запястьях странного фиолетового цвета полосы от наручников. В маленькой коробочке у зеркала лежит тюбик с мазью, которой он покрывает отметины, но искренне признает, что это в своем роде клеймо его профессии, а его, как известно, невозможно вывести. Рубашка с длинными рукавами и воротником вместе с джинсами скрывают от чужого взгляда почти все участки тела, оставляя лишь слегка влажные глаза и припухшие от поцелуев губы. Он хватает рюкзак и выходит из гримерки, заперев её на ключ.       Перепрыгивая через ступеньки, он слетает на первый этаж и чуть ли не сбивает девушку. На ходу извиняясь, он получает от неё милую улыбку и взмах руки. Чимин каждый раз удивляется выдержке этой девушки, она вынуждена приходить сюда, чтобы содержать себя и родителей-алкоголиков. А вон та, которая сидит на подоконнике и читает книгу, учится в университете на отлично и посещает театральный кружок, но у неё есть младший братик и родители, погибшие в автокатастрофе. Деньги нужны всем, независимо от того, кто ты и чем ты занимаешься. И Чимин не исключение.       Мимо мелькают узкие коридоры и кучи поворотов, когда наконец перед глазами вырастает дверь черного входа. Противный скрип, и Чимин стоит на пороге, вслушиваясь в стук каплей дождя по крыше. Ливень смывает с крыш всё, заглушает все звуки вокруг, окутывая всё вокруг в пелену дождя. Однако сквозь плотную водяную стену прорывается едва слышимый писк. Что это? Котенок?

***

      Где же он ходит?       Уже совсем мокрый Чонгук заходит внутрь внушительных размеров офисный центр, который кажется до ужаса огромным, но теряется в центре города среди так же гигантов. Синоптики сегодня вещали со всех городских каналов, что, благодаря теплому летнему солнышку, которое не спрячется за тучки ни разу, в городе обоснуется чудесная погода на ближайшую неделю. Но никто не сказал, что перед этим нужно переждать несколькочасовой ливень. Потому то Чонгук и вышел из дома в легкой футболке и шортах, захватив с собой лишь телефон и деньги.       Внутри офисного центра тепло и уютно. Благо, на первом этаже никто не поставил ресепшн, и не будет кому возмущаться по поводу того, что мокрый Чонгук, одежду которого уже можно выжимать, сядет на мягкое кресло, и капли теплого летнего дождя будут скатываться на недешевую оббивку. Он достает из кармана уже промокший, но удивительный образом работающий, телефон и посмотрел на время. Прошло уже 20 минут после его звонка Чимину. Чем же так могут нагрузить простого офисного работника? Он же ещё студент, ему не должны давать особо серьезную работу...       — Чонгук-а! — из-за угла коридора выходит Чимин, его состояние ничем не лучше чонгукового. Из мокрых волос на пол льется целый душ, а рубашка прилипла к телу и теперь просвечивает его торс. На рюкзаке звенит куча разных побрякушек, так обожаемых Чимином.       — Чимин-ни, наконец-то, — он подбегает ближе, оставляя после себя след из капель воды, и обнимает своего парня, игнорируя тот факт, что из-за мокрой одежды прикосновения становятся жутко холодными, и от них пробегают мурашки по телу. Чонгук обвивает руки вокруг его шеи и прижимает к себе, чувствуя, как с волос Чимина скатываются капли на его шею. Сердце начинает стучать быстрее, разгоняя кровь по телу и придавая щекам Чонгука приятный розовый цвет. Он целует ушко Чимина, такое холодное и продрогшее. Сколько же он был под дождем? Он касается его губ — такие же ледяные, цвета неба перед затяжной грозой, их бьет легкая дрожь. Чимин кажется огромной ледышкой, даже не обнимает, просто стоит и хлопает огромными невинными глазами, смахивая с ресниц капельки воды. — Что ты делал столько времени на улице? Я думал, ты в офисе.       Чимин предпочитает молчать, всё равно ни одного правдивого слова Чонгук из него сегодня не выдавит. Он лишь разжимает руки, прижатые к сердцу, и показывает Чону маленький темный комочек. Он трясется и слегка шевелится, поднимает крошечные ушки наверх и сильнее прижимается к ладоням Чимина, кутая мордочку и скручиваясь ещё сильнее.       — Давай его сюда, в твоих руках он ещё сильнее продрогнет, — Чонгук забирает котенка к себе и прикладывает к груди, он чувствует, как быстро бьется сердце животного, и невольно сравнивает его с собой, когда впервые встретился с Чимином и ощущал себя рядом таким же жалким комочком, сердце которого готово вылететь из груди прямо здесь и сейчас.       «Белый или коричневый?» — Чонгук стоит посреди магазина, смотря на лежащих перед ним на прилавке двоих плюшевых мишек немаленьких размеров. Они оба имеют изящный бантик на шее и вообще очень схожи, имея лишь единственное различие — цвет. Дилемма выбора застряла в его голове уже на добрых двадцать минут, и продавщицы недобро поглядывают на него, полагая, что он хочет что-то украсть.       — Может, помочь? — сбоку раздается приятный и мягкий, до приторности сладкий, словно мед, мужской голос.       За спиной Чонгука оказывается парень на пол головы ниже, с милыми пухлыми щечками и детскими глазами. На секунду ему кажется, что он пришел сюда купить себе игрушку, но потом видит на его рубашке бейдж с надписью «Пак Чимин. Продавец-консультант».       — Красивая сережка, — Чонгук вдруг замечает на его ухе украшение, которое и сам хотел купить недавно, но оно оказалось ему не по карману.       Чимин опускает взгляд ниже, неловко улыбается, сразу же делая свои щечки ещё больше, и на автомате касается мочки уха и купленной вчера сережки. Этот милый парень первый заметил это из всего богатого окружения Пака.       — Спасибо. Так, я могу Вам помочь? — он повторяет свой вопрос и слегка поднимает аккуратные брови, указывая рукой на предмет раздумий Чонгука. Его слегка смущает, что этот незнакомый парнишка так бесцеремонно рассматривает его, бегает глазами по лицу и так до опьянения приятно улыбается.       — А, да, — в голову вдруг возвращается воспоминание о необходимости выбрать подарок. — У моей младшей сестренки день рождения. Я не знаю, какой лучше выбрать. Не подскажете?       Чимин подходит, маленькой ладонью хватает белоснежного мишку и протягивает его Чонгуку.       — Как правило, девочки чаще покупают белых мишек. Я думаю, вашей сестре понравится.       Он улыбается и щурит глаза, немного опуская голову в сторону. Чонгук сравнивает его с этим мишкой — такой же мягкий и пушистый, его хочется затискать и спать в обнимку, пока он будет охранять твои сны от кошмаров.       — Я возьму два.       На следующий день Чимин приходит на работу и находит возле своего рабочего места коричневого мишку со странным, но милым бантом. К лапке лентой примотана бумажка, в которой Чимин находит телефон и имя того незнакомца.       Чонгук.

***

      — Чонгук-а, прекрати, это щекотно.       Они лежат на кровати в темноте, которую разбавляют скачущие картинки на телевизоре. Чонгук шастает руками под рубашкой Чимина, оставляя при этом невесомые поцелуи на шее. Он едва касается, но Чимину кажется, будто кто-то угольки прикладывает к коже, а волосы Чонгука щекочут подбородок, отчего Пак смеется, разбавляя тягучую тишину в комнате и добавляя этому помещению жизни. Пальцы Чона опускаются на верхнюю пуговицу рубашки, и Чимин вдруг хватает их и отводит в сторону, прекращая смеяться. Он сминает теплые пальцы в холодной ладони, не прекращая выпускать их и не давая им свободу действий.       — Чимин-а?       Он мотает головой в разные стороны, и Чонгук отлично понимает этот жест. Он опускает голову на плечо Пака, не желая выдергивать руку из мягкой ладони Чимина, и поворачивает взгляд к телевизору. Чон уже привык к таким отказам Чимина, пытался раньше выудить ответ, но так ничего и не добился. За полгода отношений он понял, что Чимин кажется безобидной плюшкой, но иногда может быть тверже скалы. Именно этот контраст всегда так привлекал Чонгука.       — Прости, я сегодня неважно себя чувствую.       Чимин зарывается носом в мягкие волосы, пахнущие лавандой и ещё каким-то фруктом, который он никогда в жизни толком и не видел. Он слышит, как Чонгук недовольно сопит, но ничего не может поделать с этим. Ему уже и самому надоело врать, но он не может допустить, чтобы Чонгук догадался о его истинной "профессии". Ляпнуть однажды утром, что он устроился в офис, казалось раньше идеальным вариантом, но это не объяснит синяки и засосы на теле. Он бросит его, определенно. Он не станет терпеть возле себя такого, как Чимин.       Чонгук уже на ощупь находит пульт от телевизора и выключает его, укутываясь сильнее в объятия спящего Чимина и натягивая одеяло на обоих под самый подбородок. Он уже и не слышит, как по свисающей вниз простыни поднимается котенок, уже оклемавшийся от сегодняшних водных процедур, он подлезает ближе к парням и укладывается между ними, зарываясь под руку Чонгука.

***

      — Давай назовем его Шугой, — предлагает Чонгук, сидя утром за завтраком. Он поворачивает голову в сторону котенка, съедающего уже третью шоколадную конфету и полностью проигнорировавшего свежее молоко. Скушав сладость, он, не пройдя и пару метров, падает на коврик и довольно прикрывает глаза, греясь на утреннем солнышке.       — Кушай и не отвлекайся, — Чимин берет из тарелки кусочек яблока и засовывает в рот между красных губ Чонгука, внимание которого поглощено Шугой. Он мгновенно съедает фрукт и приоткрывает рот, желая получит новую порцию. Чимин улыбается и берет следующий кусочек, тянет Чонгуку, а тот захватывает его полностью. — Ай, пальцы мне откусишь. Вот, тебе нужен парень с откушенными пальцами?       — Я люблю тебя. Ты мне нужен любым, — говорит Чонгук, когда проглотил яблоко, и затем мягко целует Чимина в нос.       — И я люблю тебя.       Чимин опускается на его губы, медленно сминая их, но прекращает так же быстро, как и начал. Чонгук непонимающе смотрит на него, облизывая на губах оставшийся сок от яблока.       — Прости, мне нужно уходить на работу.

***

      Тэхён-хён: «Чонгук-а!!! Срочно ответь!»       Тэхён-хён: «Я тебе сейчас кое-что покажу»       Пользователь Тэхён-хён отправил вам видео «Hot sex on kitchen».        Я: «Это что, порно? Ты совсем уже рехнулся?»       Я: «Я не собираюсь с тобой сейчас обсуждать это»       Тэхён-хён: «Там Чимин! Твой парень!»       Я: «Ты свихнулся?! Что за бред ты несешь?»       Тэхён-хён: «Просто посмотри. Пожалуйста»       Я: «Хорошо, но если это твоя очередная шутка, то тебе несдобровать, хён»

***

      Лифт опять не работает. Чимин плетется вверх по лестнице и уже мечтает о том, как утонет в ласках Чонгука, как обнимет его покрепче, пока они будут смотреть какой-то фильм вместе и есть хлопья. Чонгук, как в прошлый раз, будет вставать с кровати и случайно зацепит тарелку, и все хлопья рассыпятся на постели. А потом они будут вместе убирать их и смеяться над неловкостью Чонгука.       Он открывает дверь и чуть ли не падает, цепляясь о что-то ногами. Внизу стоит огромная сумка и рюкзак, они принадлежат Чонгуку, это точно. Куда он собрался?       — Чонгук-а, я дома.       — Я вижу.       Из комнаты вышел Чон с натянутой на пол лица кепкой. Почему у него такой хриплый голос? Какой-то совсем чужой, незнакомый, даже злой...       — Что-то случилось?       Сердце Чимина пропускает несколько ударов, когда Чонгук молча достает из кармана телефон, включает что-то и поворачивает экран к нему. Ему не нужно опускать взгляд, он все так же смотрит на Чонгука. Он и так все понимает, он и так слышит свои громкие стоны с динамиков телефона. Он прикрывает рукой экран, невзначай касаясь пальцами чонгуковых. Чон выдергивает руку и приподнимает лицо, чтобы кепка не мешала посмотреть в лицо Чимина. На его глазах сверкают слёзы. Чимин ни разу не видел, чтобы Чонгук плакал. Разве что-то может колыхнуть этого жизнерадостного парня?       — Это ты? Только честно.       Его стальной голос разрезает все вокруг и неприятно входит в сознание. Чимин молчит, все так же смотря в его темные глаза, с которых медленно скатываются слезы. Зачем что-то отвечать, если и так всё ясно? Он утонул, как он не пытался выбраться из этого омута, вранье накрыло его с головой и теперь проникает в легкие, отчего так больно запирает дыхание.       — Зачем? Зачем ты это делаешь?       — Мне нужны деньги для обучения в университете. — Чимин не узнает даже собственный голос. С каких это пор он стал таким низким и неприятным? Противно слушать самого себя.       — Многим нужны, но они ищут другие пути. Прости, но я не могу жить с человеком, который изменяет мне каждый день.       Как хочется кричать, что это не измена, это же просто работа. Но есть ли в этом хоть капля смысла?       Чонгук подхватывает сумку, кидает рюкзак на плечо и выходит мимо Чимина на лестничный пролет, вдыхая последний раз цитрусовый аромат его духов.       — Не уходи. Пойми меня, пожалуйста. Ещё всего лишь месяц. И всё, тогда я уйду.       Он хватает Чонгука за руку и смотрит на него, пытаясь уловить в глазах хотя бы немного понимания и прощения. Но замечает лишь холод, пробирающий до глубины души.       — Чонгук-а, я думал, ты любишь меня. Ты врал?       — Я думал, ты спишь только со мной. Врал?       Не получив в ответ ничего, Чонгук сбегает вниз по лестнице, провожаемый убитым взглядом Чимина. Он прислоняется к стене и прикладывает голову к холодной краске, пытаясь остудить мысли и сдержать поток слез.       — Мяу!       Из открытой двери выглядывает темненькая мордочка и маленькие ушки. Он подходит к Чимину и укладывается у его ног, скручиваясь в клубок. Чимин поднимает его на руки и касается к мокренькому носику. Котенок чихает, мило морща мордочку и дергая усиками.       — Пойдем внутрь, Шуга.

***

      Дверь на съемочную площадку открывается легким толчком руки, и внутрь заходит Чимин, одетый в просторную майку и ужасно тугие джинсы. К нему подбегает девушка и быстро поправляет макияж, а затем говорит, что его, кажется, искал режиссер. Он идет в другой конец комнаты, где стоит режиссер и разговаривает о чем-то с оператором.       — Здравствуйте. Вы меня искали?       — Да, у тебя с сегодняшнего дня новый партнер. С ним и будешь работать оставшиеся две недели.       — Хорошо, спасибо.       Легкий поклон, и он отходит в сторону. Перемены, как и всегда, очень вовремя. К новому партнеру нужно привыкать долгое время, а он уже думал, что до конца дотянет спокойно. Раскатал губу...       — Начинаем съемки! — крик режиссера заставляет Чимина вынырнуть из своих воспоминаний и подойти ближе к центру комнаты.       Там уже стоит парень. Его спина кажется до боли знакомой...       — Чонгук-а? — он неуверенно спрашивает, положив ему руку на плечо и поворачивая его к себе лицом. На него смотрят темные глаза, в коих скачут задорные искорки, которые Чимин может узнать из тысячи. На его лице растягивается улыбка, но он не знает, что сказать Чонгуку.       — Ты думал, я позволю тебе забрать всю славу порнозвезды? Доработаем эти две недели вместе. А затем гордо уйдем из этого помойника, — жаркий шепот опаляет ухо. — Кстати, там Шуга по мне не соскучился?