Идешь?

      Он сидел на причале, свесив ноги и опустив их в холодную морскую воду. По смуглой коже тут же пробежались стайки мурашек, а губы тронула чуть заметная улыбка. Солнце уже садилось, отражаясь размытым красным пятном от поверхности воды. Закат сегодня был особенно красивым. Мужчина, что сидел на причале, был красивым всегда. Его глаза, нос, губы, ключицы, худые и длинные пальцы, стройное тело. Иногда Сонхва задумывался: "Видит ли он в зеркале то же самое, что вижу я?"       Парень вышел из небольшого домика с соломенной крышей, в котором было достаточно места для одного, а двое испытывали приятную тесноту.       Он шел по уже остывшему песку босиком, закинув пеструю, цветочную рубашку на плечо. Тени от пальм падали на него, задерживаясь на теле всего на секунды, вырисовывая на нем темные узоры и исчезая.       Парень ступил на деревянную поверхность причала, стараясь идти как можно тише, не издавая ни звука. Его взгляд был прикован к чужой спине. Легкая рубашка Кисока, расстегнутая на три верхних пуговыцы, соскользнула с плеча, оголив его. Ветер немного растрепал волосы, а закатанные джинсы все-таки намокли из-за волн, ударяющих о причал. На фоне моря, окрашенного закатом в розовые и лиловые оттенки, Кисок выглядел особенно прекрасным. Сонхва стоял за его спиной, вдыхая солоноватый воздух. Мужчина смотрел на небо и волны, что становились все сильнее из-за поднявшегося ветра, а Сонхва смотрел на него. Рука невольно тянулась к смугловатой коже, но вместо того, чтобы прикоснуться, он поправил его рубашку.       - Ветер стал сильнее к вечеру. Ты можешь простыть.       Чон слегка повернул голову вправо и улыбнулся.       - О, Сонхва-я, - проговорил он тихим, хриплым от долгого молчания голосом, - ты почему здесь?       - Вышел подышать. - Кисок подвинулся влево, давая младшему присесть. Сонхва накинул рубашку, не застегивая ее, и устроился рядом. - Ты провел здесь весь вечер. Джебом искал тебя, ты знаешь, афтерпати, коктейли, девушки и все в этом духе.       - В нашей компании автерпати чуть ли не каждый день, - Кисок усмехнулся. - Мне не хочется пить сегодня.       Мужчина задержал взгляд на лице Сонхвы. Почему-то закат, отражающийся в глазах парня, выглядел еще красивей.       - Здорово здесь, скажи же? - Чон качнул головой вдаль, все еще смотря на парня.       - Мм, очень.       "Особенно с тобой".       Они замолчали, слушая шум моря, шелест листьев и крики чаек откуда-то из далека. Пытаясь расслышать биение сердец. И это не была неловкая тишина, им было уютно, вот так молчать друг с другом. Кисок закрыл глаза, предоставляя Сонхве возможность задержать взгляд на его лице чуть дольше, чем он обычно себе позволял.       - Я всегда считал, что люди, любящие море - хорошие люди. Но ведь я тоже люблю его... - старший усмехнулся, но его голос не был радостным. Этот тихий, хрипловатый голос неожиданно сильно резанул по сердцу младшего.       - А ты и есть хороший человек. Ты потрясающий, - тихо сказал Сонхва, надеясь, что Кисок этого не услышал, и продолжил, уже громче, - не забивай себе голову ненужными мыслями.       - Моя голова забита музыкой, сегодняшним закатом и тобой, - Чон улыбнулся в своей привычной манере и посмотрел на Сонхву, ожидая его ответа на провокацию.       - Тебя ведь что-то тревожит? - годы совместной работы научили тому, что такие фразочки надо пропускать мимо ушей.       - Немного то, немного это, - старший слабо пожал плечами. - Но это все ерунда. Больше всего меня сейчас тревожит... - эта фраза заставила младшего немного напрячься, - желание пойти и посмотреть с тобой какой-нибудь хороший, старый фильм.       Кисок поднялся на ноги, широко улыбнулся и протянул Сонхве руку.       - Идешь?       "Дурак", - думает Сонхва, тоже улыбается и хватает протянутую руку.