На двоих

Слэш
R
Заморожен
7
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
8 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
7 Нравится 9 Отзывы 0 В сборник Скачать

Часть первая

Настройки текста
Блейк снова не спал. Устроившись на широком подоконнике и лениво наблюдая за падающими снежинками, курил. Перед глазами невольно возник образ Олли, раздражённо выхватывающего из его рук едва начатую пачку сигарет и остервенело бросающего её в ближайшую урну с по-детски наивными угрозами и обещаниями, что обязательно исполнит их, если снова увидит его курящим. Парень улыбается, представляя его покрасневшее от злости лицо, и, затянувшись в последний раз, на мгновение задерживает дым в себе, а затем выдыхает в приоткрытую форточку, куда после отправляется и недокуренная сигарета. Достав из кармана потрёпанный старенький плеер, Блейк сменяет резко ударившую по ушам мелодию на более спокойно, относительно соответствующую настроению. Не включая света, он добирается до коридора, где накидывает на плечи пуховик, решив нормально надеть его уже по дороге, и напяливает на ноги массивные зимние кроссовки. Взяв лежащие в ворохе листовок ключи, Блейк нехотя, ёжась, выходит из квартиры и направляется в небольшое круглосуточное кафе, что находится всего в пятнадцати минутах ходьбы. Заведение встречает его тусклой неоновой вывеской и смешанными запахами мусора, что исходит от скопления мешков в переулке напротив, и свежесваренного кофе. Поморщившись, парень спешит скрыться за дверями кафе, где его привычно встречает вечно хмурый охранник. Они легко кивают друг другу в знак приветствия, после чего Блейк проскальзывает в одну из множества комнат, попадая в просторный зал с немногочисленными, но крайне удобными столиками. Заняв своё привычное место в самом дальнем углу, откуда можно было наблюдать за всем происходящим в зале, парень бегло осматривает кучкующегося у бара персонала. Мысленно радуясь, что сегодня не смена мальчишки, который считает своей обязанностью поздороваться с ним и завести ни к чему не принуждающую, как ему самому казалось, беседу. Озвучив свой привычный заказ подошедшему официанту, Блейк разминает отчего-то затёкшие плечи и устало прикрывает глаза. Почему-то кажется, будто чего-то не хватает. Внезапная вибрация под боком заставляет вздрогнуть. Достав телефон из кармана, Блейк морщится: звонит Олли, и явно не для того, чтобы позвать прогуляться по ночному городу. Парень невольно задумывается, вспоминая, когда блондин совершал свой последний «ночной рейд», или же по-простому – названивал и писал сообщения с целью узнать, чем он занят. Изначально, будучи неосведомлённым о новом методе друга, Блейк отвечал, не задумываясь, за что позже расплачивался пульсирующей головной болью из-за нескончаемого потока нотаций. Отложив телефон в сторону, парень решает попросту игнорировать его, надеясь, что Олли подумает, будто он спит. Видит один из тех сновидений, которые придумывает на ходу, когда блондин спрашивает что ему снилось. В наушниках зазвучала одна из любимейших мелодий, и Блейк невольно улыбается ей, расслабляясь и откидываясь на спинку кресла; подняв глаза к потолку, он видит небо ночное, будто тягучее, словно патока, и сияющее, как улыбка Олли. Олли. В последнее время мыслей о нём стало настолько много, что Блейку начинает казаться, будто он не в себе: ищет случайной встречи, выдумывает поводы для поездки к нему, хотя кататься на другой конец города, зачастую стоя в пробках, не самое приятное времяпрепровождение. А ещё буквально голову теряет, когда блондин касается его, невзначай или нарочно. — Ваш заказ, — уставший голос официанта и звон посуды отвлекает от мыслей. И Блейк рад этому, если честно, потому что он рискует погрузиться в них настолько, что утонет с головой. Телефон давно перестал вибрировать, и теперь мигал от пришедшего сообщения. Парень нехотя открывает его, едва не выронив заказанный пончик из рук, потому что Олли ждёт его. За дверями, возле этого самого здания, уже минут как десять. По-быстрому запихнув остатки лакомства в рот и запив его до этого нетронутым кофе, Блейк оставляет деньги за заказ и чаевые и, едва не срываясь на бег, направляется к выходу. Где, спотыкаясь о порог, буквально подает на вовремя подхватившего его Олли, утягивая за собой. — А без этого никак? — блондин хмурится, стряхивает попавший на куртку снег и наваливается на Блейка, вдавливая его в сугроб, но быстро оказывается скинутым. — Никак, — Блейк улыбается, пожимая плечами. Он рад встречи больше, чем мог подумать. — Чёрт, мне теперь ещё холоднее, — Олли ёжится, потирая плечи. Хотя от этого, по сути, никакого эффекта. — Да, похолодало, — шатен медленно выдыхает, наблюдая за расползающимся облачком пара. Олли смаргивает выступившие слёзы и пихает друга локтём. — Пошли уже. Хочешь, чтобы я в сосульку превратился? В парк ледяных фигур сдать не сможешь, так что с моим устройством придётся попотеть, — парень смеётся собственной шутке, а Блейк в который раз отмечает, что чувство юмора у него действительно странное. Всю дорогу до дома друзья молчали, лишь изредка кидая взгляды друг на друга. Олли чувствовал вину за беспокойство, свой столь внезапный визит, а Блейк был недоволен его бездумным поведением, потому что шастать по не самым благоприятным районам на окраине города посреди ночи было не самым лучшим решением. Особенно для него. Едва переступив порог квартиры, Олли скидывает обувь и верхнюю одежду прямо на пол, поспешив в комнату Блейка, где – он знает – включен небольшой обогреватель. Неодобрительно покачав головой, шатен раздевается и прибирает за другом, потому что это стало почти такой же обыденностью, как и кофе с молоком по утрам. По приходу в комнату он со стороны наблюдает за Олли, прижавшимся к излучающей тепло технике всем телом и содрогающимся в беззвучных рыданиях, и чувствует, как его поглощает боль вперемешку со злостью. Не его. Блейк делает шаги настолько громкими, насколько возможно, и, сделав паузу в несколько секунд, включает свет. Олли вздрагивает и поднимает на друга красные, воспалённые глаза. Улыбается, словно ни в чём не бывало, и активно потирает замёрзшие руки. Шатен бегло осматривает надетую на нём футболку, рваную у ворота и растянутую в низу, и хмурится, без объяснений понимая что произошло. — Вот, — Блейк достаёт из шкафа плед и заворачивает в него друга едва не с головой. Берёт бледное лицо в руки, заставляя смотреть в глаза, и улыбается настолько нежно, насколько способен, будто говоря, что всё будет в порядке. Словно с ним он в безопасности. — Может, чаю? Тебе нужно согреться. — П-постой!.. — Олли поддаётся вперёд слишком резко, хватая друга за край рубашки, не позволяя уйти. Взглядом буквально умоляя не оставлять его одного. И Блейк поддаётся. Усаживается рядом и стискивает хрупкое тело в объятиях, подставляя плечо. И хотя блондин реветь совсем не собирался, слёзы сами собой наворачиваются на глаза. Копятся в уголках глаз, скатываются по щекам и повисают на подбородке, после впитываясь в ткань. — Олли, — голос Блейка звучит тихо, отстранённо. Парень не может найти в себе силы, чтобы отвести взгляд от тонких пальцев, так сильно сжимающих его одежду, от поддёрнутых пеленой слёз глаз, от искусанных губ, сейчас сомкнутых в тонкую линию, и потому не может произнести ни слова, что комом застряли в горле. Внезапно захотелось схватиться за пачку и зажигалку. Скурить сигарету за сигаретой, так, чтобы никотин полностью заполнил лёгкие, осел в них и медленно, мучительно отравлял. Убивал. — Прости, — Олли выглядит беззащитным настолько, что перехватывает дыхание. Блейк усилием отгоняет все посторонние мысли и концентрируется на помощи другу, стараясь найти наиболее подходящие ситуации слова. — Ничего, всё в порядке, — улыбка даётся ему труднее, чем слова. Приходится восполнять всё прикосновениями, успокаивающе поглаживая Олли по спине и волосам, однако и это не даёт Блейку почувствовать себя хоть чуточку уверенней. — Это ведь… Ты опять поссорился с отчимом, да? Олли вздрагивает и опускает глаза, подтверждая догадку. Блейк скалится совсем недобро и стискивает кулаки, мысленно уговаривая себя успокоиться. Не вскочить, не отправиться прямо сейчас на другой конец города и не набить рожу старому алкоголику, что смеет поднимать руку на сына. Не суть, что приёмного. Наушники и играющая в них музыка внезапно начинают раздражать, и Блейк тянется к ним, чтобы снять, но в последнее мгновение, уже схватившись за дугу, замирает, вспоминая о голосах. И это отрезвляет настолько, что злость почти исчезает, оставляя после себя гложущее чувство неудовлетворения. Олли наблюдает за действиями друга со стороны, потому что знает что сейчас помочь не в силах. — Ладно, — наконец произносит Блейк после продолжительной паузы. Он отстраняет от себя блондина, рассеянно смотрит по сторонам и поднимается, направляясь к кровати. — Спать пора, ты ведь об этом всё сказать хочешь? Постельный режим и всё такое, — парень кривится, вспоминая дни после операции и запреты буквально на всё, кроме дыхания. Олли улыбается уголками губ и сонно трёт глаза, поднимаясь вслед за другом. Без слов ложится рядом, прямо в пледе, не накрываясь одеялом. Блейк смотри на него долгих пару секунд, потому что вместе они не спали уже целую вечность, а после устраивается в стороне, предварительно раздевшись и выключив свет. Отчего-то становится неловко. Блейк убивает музыку, поворачивается к Олли и тот, совершенно внезапно, поворачивается к нему. Дыхание перехватывает, и оба смотрят друг на друга так, словно пытаются увидеть душу. Чувства, мысли и желания. «— Сладких снов» — губами произносит Олли. «— Сладких снов» — немо вторит Блейк. На утро первым просыпает Олли, ещё до того, как на улице становится слишком шумно из-за часа пик. Он усиленно трёт слезящиеся от недосыпа глаза и лениво, долго поднимается, но быстро оказывается опрокинут обратно. В ворохе одеял и подушек блондин не сразу чувствует на талии прижимающую его к постели руку, и потому откровенно не понимает, что происходит. Он дёргается, мычит что-то протестующее ровно до тех пор, пока со стороны не раздаётся возмущённый стон и Блейк не утыкается лицом между его лопаток, предупреждающе ткнувшись в лицо лбом. Олли теряется настолько, что позволяет дрожи пройтись вдоль позвонков. Он замирает, не зная что делать, и лежит так долгие несколько минут, пытаясь справиться с невесть откуда взявшейся одышкой и учащённым сердцебиением. А после пытается максимально ловко, незаметно выбраться из объятий, но в силу своей природной неуклюжести четь не валится с кровати, едва не разбудив Блейка. И тогда же Олли начинает верить буквально во всех существующих и не очень богов, потому что если бы шатен проснулся, ему было бы действительно неловко за своё вчерашнее поведение. Но попытки свои парень не оставляет, лишь пытаясь быть более аккуратным. В какой-то момент это приводит к тому, что Блейк начинает ёрзать и придвигается к Олли ближе, сильнее прижимая хрупкое тело к своему. Блондин тихо ойкает и инстинктивно пытается отстраниться, на что шатен отвечает явно возмущённым бурчанием, случайно мазнув губами другу по щеке. Тот дёргается, едва удерживаясь от вскрика, и вырывается настолько резко, что Блейк, кажется, не замечает. Лишь шарит по постели в поисках того что обнимал, после попросту сминая под собой одеяло. Олли тихо радуется своей маленькой победе и, подбирая скинутые во время сна вещи, собирается уйти, но замечает массивные наушники Блейка, с которыми тот никогда не расстаётся. Съехавшие, но до сих пор играющие, они, по мнению Олли, приносят дискомфорт, и потому он нашаривает под одеялом плеер и выключает его, снимает наушники и аккуратно складывает аппаратуру на прикроватной тумбочке. — Увидимся позже, ладно? Кажется, сейчас я не смогу смотреть тебе в глаза, — напоследок блондин невесомо треплет друга по голове, после тихо прикрывая за собой дверь. «— Куда ты торопишься?» «— Что ты делаешь?» «— Почему снова скрываешься от нас? Боишься?» «— Боишься?..» «— Боишься…» Блейк резко вскакивает, растерянно оглядываясь по сторонам, и хаотично водит руками по кровати, всё ещё чувствуя на кончиках пальцев отголоски неприятного сна. На виски будто что-то давит, создавая звон в ушах, и парень не может понять что ему не хватает первые несколько секунд. А после видит наушники и плеер в стороне; не там, где они должны быть. Жить с голосами в голове можно, на самом деле. Просто Блейк всё ещё отказывается принимать то, что это – реальность, и всё происходит именно с ним, а не с теми мальчиками со смазливыми личиками, фильмы про которых крутят по телеку на выходных. А ещё Блейк ненавидит, когда они комментируют его личную жизнь. Что он опять ест какое-то дерьмо, что снова общается со слишком странными людьми, что в который раз забывает как дышать при виде Олли. А музыка заглушает. Все их вопли, комментарии, шёпоты. Поэтому Блейк не расстаётся с наушниками даже во время сна, потому что на утро без них ему действительно херово. Как будто голоса отыгрываются за всё то его усиленное игнорирование. А если он просыпается без музыки, как сегодня, то пачками пьёт антидепрессанты. Закидывает в рот капсулы и глотает, не запивая водой. И то ли это самовнушение, то ли голоса действительно затихают, и парень погружается в столь пьянящую тишину настолько, что теряется в пространстве. Лишь когда всё возвращается на свои места, и музыка заменяет звон в ушах, Блейк замечает отсутствие Олли. Но, зная друга, сразу же за телефон не хватается, потому что уходить без разрешения ещё до его пробуждения – так в его стиле, если честно. Не оставлять даже записки, видимо, тоже. И хотя поводов для беспокойства вроде бы нет, Блейк беспокоится. Наматывает круги по комнате и в который раз набирает высеченный на сетчатке глаз номер, проваливаясь снова и снова. Голоса в голове шушукаются и смеются, и Блейк раздражённо давит на кнопку прибавления звука, доходя едва не до максимума. Пусть лучше музыка бьёт по ушам, чем навевающие ещё больше беспокойства пустые предположения. Телефон в руке настойчиво вибрирует. Блейк бросает на экран почти бешеный взгляд, но тут же поникает, потому что звонит не Олли. — Как чувствуете себя? — лечащий врач хмурится, едва сдерживается от неподобающих его должности действий, потому что Блейк откровенно игнорирует его. — Вы не пойдёте на поправку, если будете и дальше так упрямиться. Вам необходимо рассказывать обо всём, что касается самочувствия, потому что мы не знает, каких осложнений ожидать и нужно ли вообще. Итак, вы всё ещё ничего не хотите мне сказать? — мужчина прищуривается, давя психологически. Блейк хмурится, но наушники стягивает: медленно, явно нехотя. — Отлично. Так есть что-то, что беспокоит вас? — Голоса, — голос парня холоден настолько, что пробирает до мурашек. — Голоса? — растерянно переспрашивает врач. — Голоса, — утвердительно кивает Блейк. Кажется, это начинает забавлять его. — Знаете, такие, что комментируют каждое твоё действие, советуют сделать ту или иную вещи и порой упрекают за некоторые поступки. — Ладно, — мужчина устало вздыхает, подушечками пальцев потирая переносицу. — Я понял, что на контакт вы идти не хотите. Хорошо, ваше дело, но если что – я к вашим услугам. А теперь позвольте мне взглянуть на вашу рану. — Блейк! — женщина, всё это время ждавшая в коридоре, подскакивает и буквально подбегает к нему. — Что доктор сказал? Всё хорошо? Ты поправляешься? — Господи, мама, не нужно так напирать, — парень вымучено улыбается, плюхаясь в одно из множества тех облезлых кресел, что стоят вдоль стен. — Осмотр был утомительным. Но всё хорошо, я иду на поправку. Женщина облегчённо выдыхает и улыбается. Она действительно рада за сына, но того это, если честно, несколько обременяет. Ему было бы комфортнее, если бы она сдерживала свои эмоции, но запретить показывать их он не имеет права. — Я рада, что всё в порядке, — родительница, не переставая улыбаться, что-то ищет в своей сумке, а после достаёт шоколадный батончик и протягивает Блейку. — Ты ведь любишь их, да? Я не ошиблась? Раньше любил, — хочет уточнить парень, но лишь улыбается и принимает угощение. Потому что сообщать о том, что он уже не тот, кем был раньше, совсем не хочется. — Ладно, пойдём, я угощу тебя в твоём любимом кафе! Домой Блейк возвращается по-настоящему измотанным. Пожалуй, даже больше, чем после выписки. Сил не хватает даже на то, чтобы залить кипятком что-то из еды быстрого приготовления, а потому парень пихает в себя что-то из того, что было в холодильнике, и заваливается на диван перед телевизором. Смотреть что-то из тех глупых передач про НЛО или параллельные миры совсем не хочется, поэтому он просто закрывает глаза и отдаётся музыке. От которой уже тошнить начинает, если честно. А потом Блейк вспоминает об Олли. Он хватает телефон, бегло набирает номер друга и прижимает аппарат к уху, слушая гудки, что с каждым разом раздражают всё больше. И когда он уже хочет скинуть вызов, трубку поднимают: с той стороны слышится тихое покашливание и нечто хриплое, совершенно неразборчивое. — Олли?.. — голос Блейка дрожит. Впервые за время после операции. — Хей, ответь мне! Олли?! — Я… — снова кашель. Более громкий, почти надрывный. — Плохо, Блейк… помоги… И Блейк срывается с места. Сбрасывает вызов, отслеживает по приложению местонахождение блондина. До такси дозвониться не может – то ли деньги кончились, то ли закон подлости работает. А когда дозванивается, выясняется, что свободных машин у них нет. И Блейк, матеря всех и вся, спускается в подземную парковку, где стоит его байк. Почти новый, отделанный после аварии едва не до блеска. Хотя, если вспомнить показанное по новостям, от него не оставалось практически ничего. Воспоминания отдаются фантомными болями во всём теле, и парень смотрит перед собой долгие несколько минут, прежде чем таки сесть за руль и нестись на другой конец города. В квартиру Блейк врывается без стука. По крикам находит отчима Олли – крупного мужика под пятьдесят, стойко переносящего без потери сознания любой приём алкоголя и, соответственно, никогда не бывающего трезвым, – и бьёт наотмашь, даже когда тот валится на пол в предобморочном состоянии. Отстраняется, лишь когда костяшки сдираются в кровь, и осторожно стучит в дверь, куда так усиленно ломился алкоголик. — Олли, ты там? Больше нечего бояться. Открой мне, — проходит несколько минут, за которые Блейк успевает извести себя до дрожи на кончиках пальцев, но блондин открывает. Сквозь пелену слёз смотрит на друга и буквально падает в его объятия. Шатен едва не валится на пол вместе с ним, но одерживается, лишь оседая на колени. Он прижимает хрупкое тело к себе, глади светлые волосы и бесконечно долго повторяет его имя. Пока не замечает, что Олли без сознания. «— Он в порядке?» «— Совершенно точно не в порядке» «— Что будешь делать? Он в плохом состоянии. Если не поторопишься, можешь не успеть, ха!» «— Не успеть, ха-ха-ха!» Блейку едва удаётся сдерживаться. Он судорожно набирает номер скорой, стараясь не обращать внимания на голоса, и осторожно берёт Олли на руки, спускаясь вниз. Помощи ещё нет, и парню не остаётся ничего, кроме как ждать её в подъезде, сев на заплёванные ступеньки, и завернуть Олли в собственную куртку, потому что раньше он о сохранении его тепла даже не думал. Не до того было. — Хэй, потерпи, ладно? Я свожу тебя в твой любимый парк развлечений сразу, как тебе станет лучше, хорошо? Только, прошу тебя, потерпи, — Блейк зарывается носом в светлые волосы и с отвращением чувствует запах крови и алкоголя; кулаки сжимаются в немой ярости, и парень обещает себе, что непременно отомстит за него. И пусть Олли будет отговаривать его, сопротивляться и биться, он не послушает. Больше ничего из того, что блондин называет «семьёй».
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.