Белая полоса

С неба хлестал ливень. Я же смотрел на него, привалившись к поддерживающей не только мою бренную жопу, но и козырёк над входом колонне, чувствуя себя так, словно вообще никогда не умирал. Из распахнутых настежь окон обоих этажей и входной двери валил валом густой серый дым и отчётливо несло гарью. Справа от меня агрессивно шипел при попадании на него капель дождя источник задымления, когда-то, весьма непродолжительное время своего существования, бывший противнем с вишнёвым пирогом, а не горсткой подозрительно тлеющих угольков на том же противне. Где-то в глубине дома затейливо ругался М-21, который, не будь босса и его патрона на территории участка, возможно, дошёл бы и до матерных конструкций. Послышались шаги, от которых всё стихло, и выбравшийся из своего логова Франкенштейн привычно рявкнул: — Кто пустил Свена на кухню?! — правда, затем опомнился и добавил. — То есть, хм… что тут произошло? Ну, в какой-то мере он был прав: меня пустили на кухню, а я взял, да и сманил оттуда повара, а потом мы все дружно забыли про пирог… да уж, неудобненько вышло. Сейра ещё не вернулась из Лукедонии, Франкенштейн дневал и ночевал в лаборатории, а потому мы готовили, как могли. А могли мы… ну, как получится. Чаще всего получалось не очень (но это чисто потому, что мы тут на вольных хлебах разбаловались, раньше бы ели и не вякали), хотя стараний было приложено по максимуму, и даже усилия Тейры не всегда спасали от прискорбных ситуаций — ну, то есть, как эта. С Рейзелом творилось что-то неудобоваримое, и это было связано с окололукедонской драчкой, в которой он изрядно потратился на то, чтобы разобраться с оставшимся противником. Не могу сказать, что нас это не беспокоило, но мы сделали, что могли, ушатав тех Старейшин на чудо-острове, иначе, боюсь, его бы раньше так раскорячило, если не хуже. Мы тогда вломились на наглых щах в святая святых босса, ну, когда обнаружили на полу кровищу, как раз в тот пикантный момент, когда Рейзел обкашлял очередной платок, с которого уже начинало совершенно неэлегантно подтекать, и вот просто охренели все одним махом, включая Региса, который, почуяв движуху в доме, увязался за нами. — А-а-а… — растерянно выдавил из себя Тао, вытаращив глаза. — Э… — Это что такое? — помог ему я. — Рейзел-ним, что с вами?! Вы ранены?! Франкенштейн посмотрел на нас с какой-то странной смесью раздражения и безысходности на лице и во взгляде, а потом выгнал из лаборатории нафиг под первым же благовидным предлогом, который пришёл ему в голову: — Идите, приготовьте что-нибудь. Так и началось наше кухонное, не всегда удачное (как, например, сегодня), рабство. Вдобавок иных повседневных обязанностей тоже никто не отменял, а потому Тао наш пресветлейший превентивно приспособил на место своего зама в «Е Ран», послал в вуз, где числился Рейзел, сообщение о том, что тот не может посещать занятия ввиду того, что болен, и полностью погрузился в лабораторные исследования. Они так и сидели там вдвоём, лишь изредка выползая на какой-нибудь рандомный приём пищи или когда приходили дети — как всегда, шуметь, есть всякую абсолютно не полезную дребедень и заодно рассказывать теперь о своих впечатлениях о взрослой жизни и учёбе в новом месте. Это было… мило, но в то же время не очень радостно. Болезненное состояние нашего Ноблесса было слишком очевидно. Вдобавок эти стрёмные тёмные круги под глазами и повышенная бледность… отчасти он походил на не очень свежего зомбака из какого-нибудь трэшовенького кинца, и прямо чувствовалось, что ему скоро будет пора навсегда прилечь в этот свой чудо-холодильник, только теперь мы его так же навсегда и закопаем, как со мной не вышло. Местечко-то на том дивном кладбище так забронировано и осталось! Ещё проблем, разумеется, добавляли оборотни. Мало того, что часть из них тайно отиралась вокруг нас, ожидая, когда их белый и пушистый выйдет погулять и вообще пообщаться с народом, так ещё и Лукедония в лице их Лорда устроила (пока что только письменные) разборки с их нынешним главарём. От тех, которые тусовались у нас, была хотя бы польза — они ещё и с М-21 не стеснялись перетереть насчёт их оборотнической житухи и некоторых техник, видимо, признавая в нём что-то вроде дальнего родича и в целом неплохого парня, а вот тот, который у них самый главный, кажется, собирался ещё подгадить, и желательно поосновательнее. У меня же имелись свои разборки, и имя им было — нерадивая школьница. Это чудо природы появилось у нас в этом году, и я вообще понятия не имею, как она к нам поступила, но проблема заключалась в том, что на уроках лучше всего она умела делать имитацию бурной деятельности. Все мои педагогические потуги разбивались о стену чего-то, что я не мог понять. — Ким Джунджу! — спрашивал я в очередной раз, с трудом удерживаясь от того, чтобы не орать во весь голос, как бешеный лось. — Почему тест не выполнен? Она смотрела на меня в ответ глазами раненой лани, вздыхала, тоненьким голоском произносила извинения и говорила, что не поняла задание. Все поняли — а она одна не поняла! Причём приступы таких затупов у неё случались довольно регулярно, хотя пока я безотрывно стоял над её душой, всё было благополучно, и справлялась эта девица не хуже остальных. Я, блядь, даже думать не хочу, какие там сейчас фанфики наши местные графоманки пишут! В таком темпе прошло полторы недели, прежде чем возрадовавшийся Тао донёс до нас сообщение, что Сейра наконец-то возвращается к нам. Правда, не одна — сопровождая Лорда, которая вознамерилась навестить Рейзела. Мы сначала подумали, стоит ли мутить праздничный ужин, потом подумали ещё раз, потом братец хакер всё-таки додумался уточнить у лукедонцев состав делегации и более-менее точное время прибытия. Не зря: как оказалось, в свите Лорда будет ещё аж целое дополнительное рыло — толпа народу, словом! Помимо традиционных уже Сейры и Раэля с ними увязался который владелец поэтичного оружия, который, похоже, всё-таки окончательно достал окружающих и был выслан из страны условным пинком под зад под благовидным предлогом охраны болезного нашего Ноблесса и прилегающих к нему территорий. В день прибытия мы после работы живенько пробежались по магазинам, а потом меня — вот теперь-то почему, а? Что за дискриминация? Я ведь даже умею чистить овощи и не заливать всё вокруг кровищей! — выгнали из кухни, послав достать из стиралки пледы, которыми мы обычно накрываем кровати, и разложить по заднему двору, чтоб сохли. Сушилка, сволочь, была неспособна им в этом помогать даже поодиночке. Ну, вернее, я бы без малейших сомнений запихал их туда, но тогда следом разъярённый Франкенштейн может запихнуть и меня, попутно читая лекцию о важности правильной стирки и деликатности некоторых тканей… бр-р-р, нет, мне хватило того случая, когда наш шерстяной волчара красную майку Тао с белыми рубашками постирал. Итак, я сгрёб пледы из стиралки в таз и вынес на задний двор, чтобы разложить их на всех подходящих поверхностях, и, пока этим занимался, не заметил, откуда взялось очередное чудо — на этот раз природы. Это был какой-то ополоумевший чёрный жук, который носился над нашим двором, неистово жужжа в полёте и иногда почти врезаясь в стену дома, когда его заносило на поворотах. Я постучал в открытое окно кухни, из которого уже доносились ну очень аппетитные запахи. — Чего тебе? — поинтересовался Тао, выжидательно замерший над вафельницей. Тейра, высунувшись из окна, пихнула мне в рот кусок только что снятой со сковороды и кое-как приостуженной жареной рыбы — на пробу, и теперь, шлёпнув не особо охотно сидящих в глубокой посудине свежекупленных и очень даже живых крабов по то и дело высовывающимся оттуда клешням, ожидала вердикта. — Соли маловато, — сказал я. — Ребят, тут жук летает. Здоровенный такой. — Ну, так сбей его, — отмахнулся шинкующий капусту М-21. Ну, сбить, так сбить. — Чем? — А что у тебя есть? — Э… таз. — Ну, сбей тазом. Ну, тазом, так тазом. Прикинув траекторию его полёта, я сделал два шага вправо и один назад, после чего поднял вверх таз. БУМ-М-М!!! Жук выкатился из моего невольного оружия, упав на землю, и замер без движения. Глаза моих домашних округлились, и все они посмотрели на меня. Мне же только и оставалось, что пожать плечами и сделать невинное лицо. Сами же сказали это сделать! — Тао, вафли! — намекнул я, а то они уже подозрительно дымились. — Такео, вафли! — не сомневаясь ни секунды, перекинул тот обязанность на братца снайпера, что до этого с важным видом переворачивал рыбу, и вылез через окно на улицу. Подобрал жука, осмотрел, повертев в пальцах и, видимо, на всякий случай шибанув небольшим разрядом электричества. — Любопытный экземпляр. В этих краях такие не водятся, — и, размахнувшись, вышвырнул куда-то прочь, отчего несчастное создание мгновенно скрылось в голубой дали небес. — Молодец, Свен, — и полез обратно в окно, где получил полотенцем от сестрички. — Может, он беглый, из чьей-то коллекции, а вы его убили! — заявила она неодобрительно. Братец хакер развёл руками и фыркнул. — Не беглый, скорее, наглый. Наглый… любитель чужих секретов. — Ну… главное, чтобы этот снаряд никому крышу не пробил… или ещё чего, — заметил я, а потом потащился со своим тазом обратно, в коридоре встретив крайне заинтересованного Голда. Тот помахивал своим роскошным хвостом, стоя, собственно, именно этой частью своего тела ко мне, и что-то там очень уж эдакое делал, что даже не повернулся, когда я его окликнул. Пришлось мне подходить ближе и смотреть, чем он так занят. Оказалось — лапой гоняет одно очень примечательное создание, так что пришлось мне лишать нашего котофея его трофея, пока тот не навредил ему в ответ, и нести на кухню. — Эй, у вас тут краб сбежал! — Чего-о?! — Это как он так?! — Понятия не имею, но Голди его поймал, так что выпишите ему презент, — ответил я, вернув клешнястого на кухню, где его снова законопатили к товарищам в посудину, и пошёл дальше, оставив братцев гыгыкать над тем, что они предварительно всучили ему в обе клешни нож и вилку (опять насмотрелись всяких видео из Интернета, засранцы), и теперь тот неторопливо размахивал ими. Ну, отобрать всегда успеют… придурки. В столовой Регис медитировал над сервировкой, расставив на тщательно выверенных местах посуду и теперь сооружая всяких лебедей из салфеток, так что лучше его было не беспокоить. На наше счастье, со всеми приготовлениями было закончено как раз к прибытию гостей, мы даже успели сходить переодеться в чистое-красивое и намарафетиться в меру, когда они заявились на порог. Даже Рейзел, которого нет-нет, да и поддерживал под руку Франкенштейн, выполз поприветствовать их и заодно поесть. Ну, что сказать… в нашей домашней коллекции блондинов замена, и притом весьма… специфичная. Представившаяся как Кэриас Блостер, замена весьма изящно склонилась перед Тейрой, протягивая ей букет роз, и заявила: — Счастлив, наконец, лицезреть такую прекрасную леди! Весьма наслышан о ваших талантах. Позвольте же вручить вам эти скромные цветы в честь нашего знакомства! — и приложился к ручке нашей сестрицы. Судя по лицам тех, кто уже знает этого типа, он всегда такой… купидонистый. Сам по себе. Тейра же ошарашенно зарделась, но вроде как сделала книксен и ответила: — Я тоже очень рада. И… теперь, если не возражаете, займу себя поисками достойной этих цветов вазы, — после чего оперативно смылась, оставив нас провожать дорогих гостей до их комнат и зазывать на ужин. Всякие грязные инсинуации от Такео вроде: «У тебя жену вот-вот уведут, а ты чего стоишь лицом щёлкаешь?!» — я гордо проигнорировал. Ну, вот как-то не верю, что это была серьёзная попытка заслужить благосклонность дамы, а не вежливость. Тао, похоже, придерживается того же мнения, а ведь он среди этих ребят провёл времени побольше моего. После ужина Рейзел тихой сапой уполз в лабораторные подвалы, причём как-то так очень незаметно, словно его тут никогда и не сидело, оставив на нас чаепитие с гостями. — Пожалуй, я отлучусь ненадолго, — некоторое время спустя сказала глава вся Лукедонии, отставив в сторону свою чашку и встав с дивана. На это тоже никто особо внимания не обратил, в том числе и я. Ненадолго и ненадолго. Даже Лордам надо посещать уборную время от времени, в конце-то концов. Меньше, чем пять минут спустя дом ощутимо тряхнуло, даже звенькнула посуда в шкафах и на столе, и все вокруг меня сильно всполошились и ломанулись ко входу в лабораторию. Мне ничего не оставалось, как последовать за ними и, спустившись, увидеть ну просто охуительную картинку, из которой легко делался вывод о том, что леди-Лорд проткнула насквозь нашего Ноблесса здоровенным таким дрыном, который вроде как меч. — Это был не туалет… — растерянно пробормотал я, глядя на то, что на полу под Рейзелом уже натекла небольшая лужица крови. Франкенштейн с перекошенным лицом взглянул на меня так, что впору прятаться где-нибудь от него подальше, пока он тут не разнёс всё к ебеням матерям. — Что? Просто мысли вслух. Не обращайте внимания. Это я очень удачно произнёс, ведь практически сразу после моих слов Ноблесс засиял, аки стоваттная лампочка, и воспарил, так что у меня даже возникло беспокойство: того и гляди ведь, улетит, как тот шарик, или, напротив, лопнет! Ну, или ещё как-нибудь аннигилируется. Однако всё оказалось более благополучно, и та же сила, что заставила его полетать, так же аккуратно вернула обратно, поставив на ноги. И, кажется, он даже получше выглядеть стал. Светопреставление тем временем продолжалось, и после новой вспышки посреди помещения внезапно возник мужик. Высоченный, патлатый и белобрысый, в какой-то длиннючей белой тряпке, похожей на платье — ума не приложу, откуда он такой тут самозародился. Не из космоса же? — Раскрея, что всё это значит? — спросил тем временем Рейзел. Судя по хмурому лицу, произошедшее ему явно не понравилось. Лорд в ответ фыркнула, сложив руки на груди и задрав подбородок. — Я всего лишь сделала то, что должно, — ответила она. — Эта сила была дарована тебе. — Может быть. Но и тебе тоже. В конце концов, этот Рагнарёк был оставлен в твоём особняке. Естественно, что я не хочу полагаться на такую вещь. И ты не вправе осуж… о… отец?! — наконец заметила Лорд присутствие рядом с ними постороннего лица. — Приветик, — улыбнулся патлатый мужик, да ещё и ручкой приветливо помахал. — Раз я здесь, значит, Раскрея всё-таки использовала Рагнарёк для помощи Рейзелу… и это же значит, что его жизненные силы почти на нуле. Он может заснуть буквально в любую секунду, что за безобразие. Ах, бедолага… — Постойте, — шепнул братец хакер, чья соображалка, разумеется, как всегда, была на высоте. — Если это — отец… это предыдущий Лорд? — Франкенштейн, покосившись на нас, кивнул. — И он правда был таким? — ещё один кивок. — Что-то я его как-то совсем по-другому представлял. — Не ты один, Тао, не ты один, — согласился я, пока этот привет из прошлого продолжал втирать благодарным слушателям что-то за оружие духа, души и прочие непотребства, отчего зашевелился заодно и Раэль, чей отец был упомянут этим отцом. Что за отцесобрание такое, не понял?! — И, кстати, раз уж он когда-то того-этого, отправился в этот, как его… вечный сон, что делает сейчас тут? Или у нас несанкционированное восстание мертвецов? — Франкенштейн, уверен, ты тут, с Рейзелом. Ну, как тебе, крутой я Лорд, раз такое отчебучил? Ха-ха-ха! — тем временем ворвался в наше перешёптывание голос, что, похоже, стал громче прежнего. Э-э-э? Он слепой, что ли? Босс же, слыша это, кажется, был готов пробить себе лицо фейспалмом, но тактично удерживался от этого из последних сил. Видимо, из уважения к усопшему, который сейчас угорал над возлюбленной дочуркой и её безжалостностью по отношению к тому, как следует Ноблессов мечами протыкать. — Это не сам предыдущий Лорд, господа, а только его проекция… как бы точнее сказать… запись, — пояснил нам «уводчик Тейры». — Какой-то он слишком шустрый для записи, — посомневался я. — Или настолько точно всё просчитал? — предположил Тао, кажется, решив восхититься этим. — Удивительно, — согласился М-21. — Хм… а ведь это можно проверить, минутку, — ответил нам благородный, а потом во весь голос крикнул, перебивая чужое словоизлияние. — Прошу прощения, я должен кое в чём вам всем признаться! На самом деле я — сын предыдущего Лорда! Все ошарашенно примолкли, глядя на него, даже никак не затыкающийся до этого то ли мужик, а то ли видение. — Чего-о?! — наконец, возопил тот, видимо, отойдя от шока. — Ты, маленький хитрюга! Да чтоб у меня был такой сын?! Хватит с меня этого притворства! Я старательно закашлялся в кулак и тем самым невольно привлёк его внимание. Смерив взглядом меня, а затем и всех присутствующих, он обратился к нашему Ноблессу: — Рейзел, это то, что я вижу? Неужели? Твой ручной злыдень завёл маленького злыдюнчика? — НЕТ!!! — хором рявкнули мы с Франкенштейном. Лорд умилился. Остальные покосились на нас с недоумением. — Ты же сам это признавал, и не раз! — Да, но не в таком же аспекте! Я приёмный! — Ох, допустим! Но это всё равно не отменяет того, что мы можем сейчас поговорить с Лордом! — Но не очень долго, — покачал головой тот. — Это всего лишь малая часть моей души, и она скоро исчезнет, — после чего вздохнул. — Эх, я надеялся, вы этого всё-таки не заметите… какие глазастые, однако. Да уж, будто второй раз со всеми прощаюсь. — С нами только в первый, прошу заметить, — усмехнулся в ответ босс. — Ха-ха, как всегда, за словом в карман не лезешь. Хорошо. Старый добрый Франкенштейн… вижу, вас стало больше. Очень хорошо. Ну, ладно. Живите дружно и не деритесь друг с другом. Благородные, прислушивайтесь к Геджутелю. Рейзел… рад был повидаться, пусть мы и не смогли долго поговорить. И, Раскрея, дочь моя… будь сильной. И счастлива, — приблизившись к ней, он ободряюще коснулся её плеча, улыбнулся ещё раз и исчез в новой вспышке света, словно и не бывало, оставив нас снова с одним Лордом благородных в наличии. — Эм-м… — неловко проговорила Тейра, удивлённая не меньше всех остальных, но постаравшаяся взять себя в руки. — Как насчёт того, чтобы пойти выпить ещё немного чая?